Buch lesen: «Мама с проблемами»

© Анна Минаева, Екатерина Верхова, 2022

Глава 1

– Мы должны это сделать! – Малышка сурово смотрела на двух старших братьев. Один был выше нее на голову. А второй – на целых три!

Нетта уперла кулачки в бока и постаралась скорчить строгую гримасу, подражая маме. Наверное, подражая. Сама Нетта смутно ее помнила.

Пусть та иногда и приходила к ней во снах. Пусть в полуразвалившемся доме все еще и хранилось настоящее сокровище – крохотный портрет матери в кулоне…

Мама в воспоминаниях Нетты была скорее теплом на кончиках пальцев и пропитанными добротой глазами, чем строгим изгибом губ.

– Где ты вообще это взяла? – Лайн поправил сползшие на нос круглые очки.

Одна из дужек расшаталась, плохо держалась, а правое стекло пошло трещиной. Но Лайн привык и не возмущался. Очки – предмет роскоши, оставшийся еще с тех времен, когда матушка была жива.

– Нашла в маминых вещах, – призналась в проступке малышка, опуская глаза. Она знала, что сейчас получит нагоняй от старшего брата за то, что полезла в сундук на чердаке. Но Эвен молчал.

Он в последнее время много молчал. Часто где-то пропадал. И из-за этого Нетте становилось страшно.

Сам по себе дом становился страшным, темным, грязным.

С мамой все было совершенно не так.

– Это опасно, – наконец произнес старший, выхватив из рук сестры небольшой блокнот в черной обложке. Пожелтевшие листы попытались выскользнуть на пол, но парнишка придержал их рукой и замер, рассматривая обложку гримуара.

Золотая вязь, желтые кристаллы, крупный играющий бликами камень по центру. В голове Эвена мелькнула шальная мысль: «А может, продать?» Но он довольно быстро ее отбросил. Слишком отчетливо понимал, что с такой уликой инквизиторы через мгновение выйдут на их след.

– Сорняки могут магию учуять, – уже вслух добавил Эвен, собираясь спрятать находку за пазуху.

Лайн молча сверкнул очками.

Сорняками называли инквизиторов, такую кличку им придумали в преступном мире города. Лайн давно подозревал, что старший брат связался с плохой компанией: ночные прогулки, синяки по всему телу, мазёвый жаргон…

Нетта недовольно топнула ногой, и книжка как по волшебству выскользнула из рук брата и упала ей в ладони.

Хотя почему «как»? Это и было волшебство. Самое настоящее волшебство. Ведь Нетта унаследовала от мамы не только цвет глаз и упрямый характер. Но и магию.

А вместе с ней и веру в чудеса.

– Нужно! – повторила она, повернувшись к Лайну. – Ну хоть ты скажи! Нам нужно спасение! Это же как в сказках! Мы попросим чуда. И оно обязательно-обязательно случится. Пожа-а-алуйста!

– Так ты и сама можешь, – смущенно протянул восьмилетний Лайн, который был вдвое старше Нетты. Он покосился на Эвена. – У нее же магия проснулась. Если хочет, пусть колдует. Разве нет?

– Нет! – Нетта почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. – Все должны быть. Мы же семья! Настоящая семья! И нашей семье нужна помощь!

Она всхлипнула, слезы потекли по щекам, и девочка принялась вытирать их грязными ладонями, оставляя разводы.

– Ладно, – сдался Эвен. – Все равно ничего не получится. Чудо просто так не случается.

– Нужно верить! – всхлипнула малышка. – Нужно! И тогда все будет. Вот увидишь!

Старший только глаза закатил, а потом рукой махнул:

– Что делать-то надо?

Нетта улыбнулась, слезы моментально высохли. И она зашелестела страницами.

– Вот! Тут все написано!

– А сама-то ты прочитать, конечно же, не смогла, – подколол сестру Эвен, во второй раз забирая гримуар.

Малышка насупилась. Он ведь сам не так давно начал учить ее читать, и пока она понимала далеко не все символы. А теперь издевается! Ну ничего, Нетта еще научится колдовать. И тогда смеяться будет только она!

– Ладно, – вздохнул старший брат, взлохматив пятерней темную копну волос. – Спустимся в подвал, чтобы инквизиторы не учуяли.

Он не верил в успех этой авантюры. Не верил, что чудо может произойти, если о нем просто попросить. Даже с зажженными свечами и силой гримуара.

Эвен знал, что в жизни всего надо добиваться потом и кровью, а то, что умела магия… от нее всегда больше бед, чем счастья.

Но ради сестры он должен был пойти на этот шаг. Дать ей хотя бы крохотную надежду, а там вдруг, да и получится это чудо своими руками организовать.

Нета была еще слишком мала, чтобы понимать их проблемы. Их настоящие проблемы.

Потому-то дети и спустились по скрипучей лестнице в недра дома, зажгли свечи, сделали все так, как сказано в маминых записях. Лайн в какой-то момент начал дрожать от страха, но у Эвена язык не повернулся посмеяться над братом.

– Нужно взяться за руки, – потребовала Нетта, протягивая ладошки братьям.

Дети образовали круг. И малышка тихо – так, чтобы даже Эвен с Лайном не услышали, – начала просить магию о чуде.

Не теми словами, что были написаны в гримуаре. Нет. Она придумывала свои. Говорила, как тяжело им без мамы. Как плохо в большом мире одним. И умоляла сотворить чудо. Настоящее чудо, которое сможет им помочь. Спасти.

Как это всегда происходило в ее любимых сказках.

И…

Дом вздрогнул, заскрипели стены, затрещали половицы.

Эвен первым выдернул руку и тут же подхватил Нетту, закинув ту на плечо.

– Что ты делаешь? – завизжала девочка. – Ты все испортишь!

– Крыша сейчас рухнет, – поспешил старший к лестнице, толкая вперед Лайна. – Да быстрее т…

Он не успел договорить. Свечи, расставленные на полу, вспыхнули ярче прежнего. Забытый гримуар подпрыгнул, раскрылся на середине. Его листы затрепетали.

А потом… потолок не выдержал и с оглушающим треском рухнул, поднимая облако пыли. Эвен уже был на середине лестницы, когда понял, что все доски на месте. Обернулся и не поверил своим глазам.

Вместо балок на деревянном полу лежала молодая, странно одетая женщина и непонимающе крутила головой.

* * *

Ярослава

За три часа до полного попа… дания

Я гипнотизировала взглядом белоснежный холст. Давненько не брала в руки кисти и масляные краски, теперь и подступиться было боязно. В то же время я испытывала азарт предвкушения. Диджитал арт, коллажирование, макеты для сайтов – пф-ф-ф, надоело!

Сейчас мне хотелось отдохнуть от одинаковых слащавых мужиков, блуждающих с одной обложки фэнтези-книг на другую. И от уточек, которых я систематически вырисовывала в разных позах и вариациях для одного крупного заказчика. А все любовно отобранные в прокреейте палитры мелькали перед внутренним взором одной бесформенной кляксой.

Захотелось чего-то… другого.

В целом, пора изменений в моей жизни началась еще месяц назад. Как только я получила на руки свидетельство о разводе. Теперь я с гордостью носила статус разведенки с прицепом в виде толстого кота по имени Гопник. Ласково – Гопочка. А с гордостью, потому что брак пошел по всем известному маршруту уже год назад, и сейчас я ощущала небывалый подъем от того, что наконец освободилась от этих оков.

Ранний брак – зло. В девятнадцать лет, когда я радостно выкрикивала «да» в торжественном зале ЗАГСа, никак не ожидала, что все обернется полным провалом.

Когда бывший муженек шептал на ушко:

– Давай оформим нашу квартиру на маму? Она льготник, да и тебе с твоим ИП спокойнее…

…я даже глазом не моргнула. Просто поверила на слово, что так будет куда проще. Ну и что, что ипотеку выплачивала я и умудрилась ее быстро закрыть – ЧУ-ДОМ! – только благодаря тому клиенту с уточками и десятку аукционов с обложками для авторов.

Это уже многим позже я начала разбираться и в финансовых нестыковках, и в юридических. И то после парочки следов от губной помады на рубашке – почему-то только это стало тревожным звоночком.

До того корпоратива, с которого Вадим вернулся разукрашенным красной помадой, я была полностью уверена, что в семье самое важное – доверие. Что именно оно скрепляет судьбы, расстилается плотной основой для дружбы… Ха. Слепое, беспричинное доверие является основной исключительно для фабрики по производству лапши.

Бороться за квартиру не стала, за бытовую технику тоже – пусть подавится, мне мои нервы дороже. Только аккуратно спустила пару свежих куриных яиц по стояку в ванной. Соседям мешать не будет, все забетонировано, а вот Вадику амбрэ будет напоминать о годах былых подвигов. Главное, их ведь не достать никак без разбора плитки. Я пробовала в порыве слабости.

Потом плюнула, забрала свои вещи, планшет, ноут и съехала на время к подруге, укатившей в отпуск.

Деньги не проблема, их всегда можно заработать. Это я уяснила еще с двенадцати. Найти нового мужика? Тоже легко, вот только желания нет.

Моей опекунше под шестьдесят – год назад в третий раз вышла замуж и чувствует себя безгранично счастливой. И свадьба была идеальной, в кругу близких родственников: счастливые молодожены и пятнадцать ее приемных детей, включая меня.

В конце концов, мне только двадцать пять. Самое время в первый раз начинать новую жизнь – а там как пойдет. К примеру, замуж я уже сходила, не понравилось.

Глубоко вдохнув, прогнала лишние мысли. Довольно думать и про Вадика, и про его мамашу. Достаточно с них тех седых прядей, которые я с психу окрасила в ярко-розовый в качестве напоминания о собственной инфантильности.

Теперь я хочу смотреть только в будущее. К примеру, мне всегда хотелось жить в частном доме. Так почему бы не нарисовать для себя этот самый идеальный дом?

Провела указательным пальцем по холсту, ощущая странную вибрацию. Вдохновение?

Легко улыбнувшись, я почесала за ухом Гопочку, который улегся на коленях. Ничего, стоит только размешать краску с разбавителем для первого слоя, как его и след простынет. Коты явно умнее людей, они добровольно дышать гадостью не станут.

Через пару минут я уже полностью погрузилась в работу. Так, словно буквально вчера не стилусом по экрану водила, а шпателем и кистями по холсту. Рисование маслом как медитация – с каждым движением голова становится лишь светлее. Все лишние мысли растворились в «Уайт-спирите», да и мое душевное состояние словно стало лучше.

Впервые в жизни не заморачивалась ни с композицией, ни с формами, ни с техниками – мне казалось, что я дышала вместе с тем, что вырисовывается на холсте, при этом не в силах даже осознать, что именно творю.

Вдохновение отступило так же внезапно, как и накатило. Я даже не попыталась сдержать смешок, сорвавшийся с губ.

Так вот он, идеальный дом, по мнению моего разума?

Двухэтажный, с широкими круговыми балконами, большими окнами и просторным крыльцом-верандой, но… порядком покосившийся, с прохудившейся крышей, наполовину выбитыми окнами, гнилыми досками и полным запустением.

Несмотря на то, что идеальное жилище изобразить не удалось, написанным я была довольна. Пусть этот домишко – полная разруха, но и его можно исправить. Переложить крышу, заменить гнилые доски… Впрочем, работы вагон – главное, есть потенциал. «Исправленный» дом я нарисую через полгода, когда полностью войду в привычный ритм новой жизни.

Но для начала…

Приглядевшись, я поняла, что забыла исполнить ручку на двери. Взяв кисть-двоечку, набрала нужного цвета и одним легким жестом провела по нужному месту. Мир вокруг меня дрогнул, по ушам ударил грохот, табурет с поясничной поддержкой заходил ходуном.

Я и вскрикнуть не успела, как начала падать.

Больно приземлившись на рыхлый дощатый пол, я подняла взгляд. Какая забавная у соседей снизу планировка. И не сказать, что квартира в самой обыкновенной хрущевке. Или?..

Глава 2

Или?.. Или мне нормально так залетело тубусом по голове.

– Я же говорила! – На меня, радостно вереща, неслось нечто маленькое, лохматое и в грязном тряпье. – Вот оно! ЧУ-ДО! Стоило только попросить!

Я инстинктивно отшатнулась в сторону.

«Нечто» озадаченно замерло и пристально глянуло на меня внимательным взглядом с легкой хитринкой, а потом обезоруживающе улыбнулось. Это «нечто» оказалось ребенком. Замызганной, грязной девочкой с колтунами в пышной темно-русой гриве и в платье, которое явно видало лучшие времена.

Я нервно хрюкнула. Вышло что-то среднее между смешком и истеричным: «Что за чертовщина?!» Иллюзий по поводу того, что провалилась к соседям снизу, я уже не питала. Слишком странной показалась не только планировка и обстановка, но и… все. Буквально все. Начиная с древней, полуразвалившейся мебели, продолжая внешним обликом «соседей» и заканчивая тем, что надо мной не оказалось дырки.

Может, я разбавитель надышалась? Интересно, если ущипнуть себя за руку, это реально поможет?

– Меня зовут Нетта! – все с той же счастливой улыбкой произнесла оборванка. – А это Лайн и Эвен!

Девочка болезненно тонкой рукой махнула в сторону дверного прохода. Там стояли два пацана. Таких же лохматых и в плане прически, и в плане одежды. Один невысокий и пухленький, в скошенных набок очках. Он перепуганно вжимался в долговязого жилистого парня с затравленным, даже диким взглядом. Я множество раз видела этот взгляд. В той жизни, которую предпочла бы не вспоминать.

– А ты ведь крестная фея, да? – оживленно поинтересовалась девочка.

– Видимо, – пробормотала я, вставая на ноги.

Итак… три варианта. Либо я свихнулась, либо надышалась химией, либо… Да-да, оставшееся «либо» я задвигала на самый край сознания. Я сделала больше сотни обложек для авторов сетературы, более двадцати для издательств… Кем бы я была, если бы хотя бы с десяток раз не ознакомилась с теми, на кого работаю?! Точнее, с их творчеством.

В период брака я особенно фанатела по романам в жанре попаданчества в другие миры. Или убегала в фантазию, и мозг сам заменял желаемое на действительное. Или… Или авторы каким-то совершенно невероятным образом умудрялись захватывать своей легкостью и погружать в удивительные сказки с моралью.

Судя по количеству детей и разрушенному дому, я оказалась в творческом репертуаре какой-нибудь Рыжей Ехидны.

Главное, чтобы сейчас мозг не играл со мной в коварные игры. Тяжело вздохнув, я решилась на самое отважное – действовать по ситуации. Если это бред, то он пройдет. Но если ВДРУГ… разгребать собственные ошибки постфактум будет слишком сложно.

Только я собрала мысли в кучу и даже прикинула список вопросов, которые мне положено задавать по роли, как над нашими головами раздался грохот помощнее первого, после которого я очутилась непонятно где.

– Инквизиторы? – испуганно спросил у старшего средний паренек. Лайн, вроде как.

– По местам! – сухо буркнул он, сворачивая в узком холле в какую-то нишу.

Меня же, дитя двадцать первого века, ноги понесли туда, куда никогда бы не отправили мозги. А именно – вверх по лестнице. Прямиком на звук.

Уж не знаю, как я в кромешной тьме лестничного проема умудрилась не сломать себе шею, но когда очутилась в основном холле дома, опешила.

Дверь сбита с петель, на пороге трое мужчин весьма сомнительного вида, уставившихся на меня не с меньшим удивлением, чем я на них. Это вселило крохотную надежду на то, что они пришли сюда не убивать.

– Белая дама?! – поразительно высоким голосом поинтересовался один из них.

Тот, который выглядел наиболее устрашающе, – все лицо его было испещрено шрамами. Он замер позади двух других, что позволяло оценить широкий размах плеч. Черт, да он в дверь-то только боком может пройти!

– Цветочек, ну какая Белая дама? – мягким и бархатистым голосом произнес второй. Несмотря на высокий рост, он обладал низким голосом. Интересно, как настолько глубокий грудной бас может умещаться в настолько субтильном человеке? – Простая девушка, которая, наверное, хотела поживиться тем, что плохо лежит? Сейчас мы ее ве-е-ежливо попросим, и она покинет вверенную нам территорию.

– Кончай, Жила, – огрызнулся… Стоп, ЦВЕТОЧЕК?! – Давай я ее это, за шкирняк и восвояси?

Серьезно?! Он что, эльф, что за флора в имени?! Цвето-о-о-очек! Ну умора! Смысл его фразы дошел до меня секундой позже, тут же обострив все инстинкты. За шкирняк не хотелось ни при каких обстоятельствах, а с учетом того, что где-то в подвале прятались еще трое перепуганных детей… Я мгновенно ощутила на плечах весь груз ответственности в ситуации, которую считала каким-то дурацким сном.

Скосив взгляд вбок, увидела держатель для каминной утвари. В нем одиноко болталась кочерга. Ура, вот и первый рояльчик! Как оказалось после, он же стал последним на сегодняшний день.

Резко дернувшись, я вытянула кочергу и перехватила двумя руками.

– Видишь?! Ве-э-э-эжливо попросить не получится! – злобно выплюнул Цветочек.

Смотрел на мое оружие при этом крайне насмешливо. Его напарники не отставали в красноречивости взглядов. Выглядела я, вероятно, жалко и нелепо – домашняя одежда, заляпанная краской, всклокоченный пучок на затылке, – потому пришлось разъяснить:

– Вас больше, да. Вы сильнее. Но первому, кто ко мне подойдет, точно неплохо достанется, – перехватила кочергу покрепче. – Потому объясните, что вы забыли в моем доме?!

– В вашем доме? – переспросил самый пухлый, впервые подав голос. – Может, вы не в курсе, но ваш дом через неделю будет выставлен на аукцион за долги?

Так, контакт есть. Вялый, но хоть какой-то. На безрыбье, как говорится…

– Во-первых, не в курсе. Была в отлучке, – осторожно произнесла я. – А во-вторых, если аукцион через неделю, то что вы делаете тут сейчас?

Долговязый странно переглянулся с пухляшом, что дало мне повод усомниться в правомерности их намерений.

– Ваш дом заложен лорду Митчелу, – произнес толстый. – Мы его представители и имеем полное право оценить ущерб…

– Хряк, да что ты с ней… А-а-а-а-а! – на финальном «а-а-а-а» Цветочек взял настолько высокую ноту, что в первую очередь я испугалась, что оглохну. И только во вторую после его добивочного: – При-и-и-и-израк!

Неподдельный ужас, написанный на лицах бандюганов местного разлива, убедил в том, что мне лучше не знать, что происходит у меня же за спиной. Я натурально приросла к полу с кочергой наперевес. С призраками я ни разу не встречалась – да и не горела желанием! – но что-то мне подсказывало, что чугунная кочерга не самое лучшее оружие против фантомов.

По всей видимости, примерно такой же ход мыслей был и у наших внезапных визитеров. Их и след простыл, только пятки засверкали.

Холодные мурашки ужаса прошлись по спине. Теперь надежда на то, что призрак сперва подкрепится тем, что покрупнее, пропала. Пять секунд, десять, двадцать… За спиной, сбоку, по ту сторону камина, раздавались странные шорохи, но я никак не могла заставить себя развернуться.

– Все, они ушли! – услышала я голос девочки.

– Ну наконец-то, – мальчишеский голос. Я предположила, что это говорил старший брат. Голос ломался как у подростка. – Одной морокой меньше.

Я все же нашла в себе силы повернуть голову и… Завопила от ужаса. Прямо рядом со мной висел натуральный… призрак! С пустыми глазницами, невесомый. Он показывал пальцем в уже пустой дверной проход и колыхался в пространстве. Настолько охренев от всего происходящего, я впервые в своей жизни грохнулась в обморок.

Как оказалось, совсем ненадолго. Прошло не больше пары минут, потому что в темноте я различала уже знакомые детские голоса. Решила не спешить с пробуждением – вдруг удастся что-то подслушать. Как оказалось, шпионаж, к которому я часто прибегала в детстве, работал до сих пор:

– Какое-то слабенькое у тебя чудо, – насмешливо произнес средний.

– Просто ты в него не веришь, вот оно и не вошло в полную силу, – совершенно уверенно произнесла Нетта.

– Да это простая баба, Нетта, присмотрись! Ну вот чем она нам поможет?! Свалилась еще одна обуза на мою голову, – фыркнул старший. – Куклы набитой испугалась, тоже мне!

Стало обидно за малышку. На слова «обуза» и «свалилась на голову» у меня с самого детства острая аллергия. Новость о том, что призрак оказался никаким не призраком, тоже больно саданула по самолюбию.

Сон это, явь или «надышалась» – не так важно. С этим можно разобраться на ходу.

Гопочка, ежели чего, в комнату с вонью от разбавителя не зайдет – ненависть к этому запаху у него куда сильнее, чем любовь к хозяйке. На пару дней еды в миске хватит, воду в крайнем случае похлебает из грязной посуды, которую я замочила в раковине. А там уже и Лариса из Анапы вернется, уж не бросит ни его, ни мое бездыханное тело.

Опекунша? «Братья и сестры»? В целом, мы все уже давно и плотно взрослые люди – погорюют, да смирятся. Не такой уж серьезный доход я им приносила по сравнению с остальными.

Но если хотя бы на секундочку представить, что меня и правда куда-то затянуло… Мда-а-а, картина безрадостная. Дом разваливается, дети нищие, я ничего об этом месте не знаю. И вот последнее надо хотя бы попробовать исправить:

– Во-первых, меня зовут Ярослава, – все же открыв глаза и приподнимаясь на локтях, произнесла я. – Можно просто Яра. А во-вторых, надо предупреждать. И в-третьих…

Я осмотрела чумазые моськи двух младших ребятишек. Явно перепуганные, но любопытные. Скорее всего, они привыкли так жить… Если у них налажена схема набивной куклы-призрака – а то и нескольких по всему дому! – то они держат осаду уже не первую неделю.

Старшего у меня язык бы не повернулся назвать ребенком – из-за озлобленности во взгляде, скорее всего. Но это напускное. Бедняге, скорее всего, приходилось тянуть и брата, и сестру.

– … рассказывайте все, – твердо добавила я. – Кто такие, где ваши родители, что не так с этим домом?

Лучше бы не спрашивала. И не задавала уточняющих вопросов.

Если сводить весь их сбивчивый рассказ в одну сухую фабулу, выходило нерадужно. В этом доме дети жили с самого рождения, и когда-то тут не было такого запустения. Два года назад их матери не стало, пришлось выживать самостоятельно. На вопрос, почему не обратились в какой-нибудь приют, они странно переглянулись, проблеяли что-то невразумительное и ушли от ответа. Расспросы перенесла на потом – и так ясно, что сразу мне мелкие ни за что не вывалят всю информацию.

На вопрос о том, на какие доходы выживали, они тоже промолчали. Подозреваю, ничего законного. Единственным лучиком солнца в темном царстве стала новость о том, что у них на руках все имеющиеся документы по дому.

С этим пришлось поразбираться. Я задницей чувствовала, что вопрос надо решать даже не в ближайшие часы, а в ближайшие минуты, и не ошиблась. Матери детей – Ильзе – я мысленно отвесила поклон, потому что в одном простеньком сундуке она хранила не только свидетельство о праве собственности, но и другие документы. В том числе именные листы – что-то вроде паспортов – детей, парочку закладных и… – та-дам! Да пусть ей облака будут периной! – тонкий, буквально в двадцать листов, Кодекс человеческого права.

Да, вот именно так он и назывался.

После развода в чтении документов я немного поднаторела, но не настолько, чтобы досконально изучить от «А» до «Я» все подводные камни. Да и, будем честны, от юридической литературы какого бы там ни было мира у любого мозг в узел завернется!

Мой завернулся настолько, что я решила прямо сейчас поговорить с тем, кому мать детей заложила дом. И попросила Эвена проводить меня до конторы Волдера Митчела. Не сказать, что подросток обрадовался, но под по-детски суровым взглядом сестры тяжело вздохнул и вальяжным шагом направился к нише, где еще недавно была дверь.

Ее починкой нам предстоит заняться сразу, как только вернусь. Если в этом вообще будет толк – вдруг после разговора с графом Митчелом нам с детьми придется покинуть эту развалюху.

Оказавшись на крыльце, я осмотрелась. В мозг долбануло осознанием того, что где-то я это уже видела. Поддавшись эйфории, почти скатилась вниз по кривым ступенькам. Толком не обращая внимания на другие строения, расположенные поблизости, вперилась взглядом в дом.

Тот самый, который я вписала в свою картину.

– Эй, ты идешь? – даже не стараясь быть дружелюбным, поинтересовался парень. – И смотри, дорогу запоминай. Я тебя ждать не собираюсь.