Пять минут, чтобы сделать выбор

От автора

Я хочу написать книгу. Некоторые из этих историй были ее началом, но выросли лишь до рассказа. Долгое время я считала, что малая проза – не тот формат. Но потом решила: а почему нет? Пусть, пока моя книга еще не готова наполовину, свет увидят хотя бы мои рассказы. Это мои самые первые тексты, а также истории, написанные в рамках марафонов и челленджей. Любой ваш отзыв: негативный («что за фигня?») или положительный («ну ниче так!»), – для меня большая отрада. Если же вы напишите мне просто «я прочел», это уже будет греть мое сердце. Надеюсь, вы не заскучаете за прочтением моих маленьких творений.

В тринадцать лет я написала сценарий к кинофильму о крушении поезда, героями которого стали мои одноклассники. Естественно, никакого кино никто не снял. В двадцать пять, на пике моего увлечения научной фантастикой, я пыталась написать книгу о глобальной катастрофе, но дальше нескольких сцен в жанре «боевик» дело не зашло. Я неосмотрительно вслух зачитала знакомым первый же черновой вариант и стыдливо забросила его в дальний угол.

Настоящий пинок моим тайным планам дало прочтение великолепной вдохновляющей работы Стивена Кинга «Как писать книги?». В процессе написания текста по упражнению из книги (вы можете найти его в сборнике) я поняла, насколько мне нравится это занятие. Потом был Бойцовский клуб писателей, к сожалению, недолго просуществовавший. Каждая тренировка клуба приносила огромную порцию вдохновения, в рамках него написаны рассказы «Стройка», «Дин». Рассказ «Пять минут» выиграл единственный, проведенный в клубе, бой. Благодаря главе клуба Софии я решилась отправить рассказ «Стройка» в электронный журнал «13миллиметров». Сейчас эта история расширена и дополнена некоторыми подробностями, и в будущем, я надеюсь, дорастет до повести или даже книги. Но здесь я опубликую ту самую, первую, часть. Хочу также выразить огромную благодарность вышеупомянутому журналу, его руководству и всему коллективу. На страницах «13миллиметров» опубликованы мои работы «Стройка» и «Хочется одиночества». В рамках писательского челленджа «Джуманджи» написан рассказ «Выбор», который признан победителем челленджа и также опубликован в журнале.

Как я читаю несколько книг разной тематики параллельно, так и пишу несколько текстов. Сейчас я работаю над мистическим детективом, романтической книгой о двух незнакомцах, опоздавших на поезд, и антиутопическим рассказом о закрытом поселке. Так что, если вы когда-нибудь встретите в книжном магазине одну из этих историй, то я справилась. А сейчас можете приложить к этому руку, оставив отзыв на сборник на сайте ЛитРес, написав мне в соцсетях или подписавшись на мой инстаграм @annamakarixa

Дин

«С Дином я познакомился вскоре после того, как расстался с женой. Я тогда перенес серьезную болезнь, распространяться о которой не стану, скажу только, что она имела отношение к страшно утомительному разводу и еще к возникшему у меня тогда чувству, что кругом все мертво…»

На дороге – Джек Керуак

…Я и сам был тогда почти что мертв. На вечер у меня были большие планы – собственное убийство. Я заранее прибрал квартиру, купил таблетки, написал прощальную записку сестре, составил завещание, даже выгладил парадный костюм.

Напоследок я решил устроить себе королевский обед. Я зашел в кафе, сел за первый же свободный столик и раскрыл меню. Однако мое внимание привлек сидевший напротив меня мужчина своим до неприличия довольным видом. Тогда, конечно же, я не знал его имени. Он смотрел в окно с такой улыбкой, что мне почему-то стало интересно, о чем он думает. Я подсел за его столик и молча уставился на него, размышляя. Хочу уточнить, что, будучи в здравом уме, я бы на такое никогда не решился. По жизни я старался соблюдать рамки приличия, может, как раз поэтому мой развод столь затянулся. Дин посмотрел на меня, ничуть не смутившись и не разозлившись, улыбнулся и протянул руку.

– Дин! А тебя как зовут, приятель?

Вот так вот запросто! Как тебя зовут… Да еще и приятель… Наверное, именно в тот момент мои грандиозные планы на вечер пошатнулись. Мы просидели в кафе три часа кряду, съели по две порции изумительных стейков и выпили немало вина.

Как оказалось потом, у Дина по жизни все было так просто. Хотя нет, у него была масса проблем, о которых он предпочитал не рассказывать, но его отношение ко всему было оптимистичным, философским. Он смог помочь мне не просто продолжить жизнь, а наладить ее.

В тот день мы распрощались будто старые друзья. Подумать только, я рассказал ему все о Бетти, о ее изменах и предательстве старого друга, о болезни и о том, какой глубокий след оставили все они на моей душе. Дин не жаловался и не сочувствовал, а, улыбаясь, старался найти положительное в каждой моей трагедии. К концу вечера я уже был уверен, что и сам давно мечтал расстаться с женой. Кажется, я тогда смотрел на Дина влюбленными глазами. Надеюсь, только он этого не заметил, а не то мог бы подумать чего недоброго.

Мы проводили в этом кафе каждый вечер на протяжении двух недель. Смеялись как полоумные, ели, пили и обсуждали жизнь, в основном мою. В конце концов Дин уговорил меня исполнить давнюю мечту – отправиться в Австралию. В тот же вечер я собрал чемодан и заказал ближайший билет на деньги с семейного счета – немногое, что при разводе досталось мне. Наш дом, машина и даже старый катер отошли жене. Хорошо хоть крохотная квартирка моих родителей не подлежала разделу.

Через два дня Дин пришел провожать меня в аэропорт, мы обнялись перед терминалом как родные братья. Я уже опаздывал, поэтому, когда Дин сунул мне в руку конверт, я просто запихал его в карман, не особо понимая, что это может означать.

Самолет взлетел, я отстегнул ремни, и только тогда вспомнил о конверте. Я с предвкушением раскрыл его. Но когда развернул бумагу, исписанную крупным почерком, почувствовал неладное. На обычном тетрадном листе Дин писал:

«Дорогой мой друг! Я рад, что судьба свела наши дороги. Мне самому осталось совсем немного, но я особенно благодарю Всевышнего, что Он позволил мне продлить твою жизнь. Теперь я чувствую, что жил не зря. Огромным утешением для меня стал твой отъезд в Австралию. Это начало твоей новой жизни. И я так рад, словно это и моя жизнь тоже. Забудь все, что тебе пришлось пережить. Теперь это в прошлом, а впереди у тебя только свобода. Ты здоров! Ты молод и полон сил! Радуйся каждому дню! Люби! Путешествуй! С любовью, уважением, а также огромными надеждами, что ты исполнишь все свои мечты. Твой друг навсегда. Дин».

Я скомкал листок и невидящим взглядом уставился в иллюминатор, в глазах стояли слезы. Но я сразу опомнился и разгладил письмо, потом аккуратно сложил и засунул его в нагрудный карман. Письмо стало последним и единственным напоминанием о моем лучшем друге, подарившем мне целую жизнь…

Пять минут

На железной двери кабинета трансапробации заполнился зеленым светом последний, пятый круг загрузки.

– Наконец-то, – вскочила со скамьи Анастейша, – моя очередь.

– Удачи! – улыбнулся ее одноклассник, Генрих. – А я следующий.

Через несколько секунд оттуда вышел счастливый Сергей. Он украдкой показал девушке большой палец и проследовал в соседний консультационный кабинет. Анастейша выдохнула и вошла.

– Счастливой жизни! – поприветствовала она строгую женщину в белой униформе сотрудника Центра планирования с гладко прилизанными волосами, собранными в пучок на затылке, и протянула ей свою идентификационную карту.

– Счастливой жизни, – сухо ответила она, взяла карту и указала девушке на стул. – Определились с пробой? Что выбрали?

– В этом году только пять, да?

– Все верно. Было решено, что десять это слишком много. Называйте, что выбрали, – женщина склонилась над протоколом с ручкой.

– Я думаю, космонавт, потому что…

– Не важно! – со вздохом перебила сотрудница. – Просто назовите.

– Космонавт, косметолог, учитель, врач и певица.

– Хорошо, – подытожила женщина, однако, по выражению лица ясно было видно, что выбор кажется ей банальным. – Ложитесь.

Анастейша легла в капсулу, напоминавшую горизонтальные солярии, которые судя по историческим фильмам, были в ходу лет пятьдесят назад. Женщина нажимала кнопки капсулы и скучающим тоном рассказывала заученные правила:

– Каждая проба занимает минуту. Для вас это будут несколько часов. После апробации я выдам вам листок с последствиями каждой пробы. Как только я отключу капсулу, пройдете в консультационный кабинет, ни с кем не разговаривая! Счастливой жизни, – добавила она и захлопнула капсулу.

Анастейша закрыла глаза.

***

Анастейша открыла глаза. Она лежала не в капсуле, а на мягкой широкой кровати. На круглых голографических часах значилось инопланетное время. «Космонавт», – улыбнулась она. Девушка встала с кровати и посмотрела в большое зеркало во всю стену. Она выглядела немного старше. Вместо восемнадцати ей слегка за тридцать. Русые волосы без намека на седину. Однако, стрижка короткая, вероятно, так удобнее в космических полетах. Она посмотрела на себя с разных сторон. Симпатичная: тело подтянутое, даже лучше, чем на самом деле.

Анастейша раздвинула жалюзи и обомлела. За окном сияли тысячи, нет, миллионы звезд. И поверхность планеты явно неземная – синие и красные полосы плавно переходили друг в друга.

– Что же это за планета? – прошептала она, прикрыв рот рукой. Она скорее хотела познакомиться со своей возможной жизнью поближе. Девушка вышла из комнаты в длинный коридор со множеством таких же дверей.

– Счастливой жизни, – отдал честь ей молодой человек в скафандре, держа шлем под мышкой, и прошествовал мимо.

Девушка улыбнулась: «Хм, я начальник?».

Анастейша вернулась в комнату, у выхода висел скафандр из легкого, но прочного пластика. Им еще в школе рассказывали про этот новейший материал. Уловив свои мысли, Анастейша усмехнулась. Еще в школе? Это же было всего пару недель назад. Тогда она и решила, что неплохо бы побывать в космосе. Девушка надела скафандр, взяла в руки шлем и пошла в ту сторону, где скрылся молодой человек.

В конце коридора, открыв высокие герметичные двери, она увидела огромный зал, сотню столов с компьютерами и кишащих туда-сюда людей. Некоторые – в скафандрах, остальные – в простых синих комбинезонах. Одни отдавали ей честь, проходя мимо, другие – кивали. Она обошла зал, раздумывая, где ее место в этом муравейнике.

– Счастливой жизни! – поприветствовал ее симпатичный молодой человек и указал на шлем в ее руке. – Собираетесь сегодня в экспедицию? Но ваша группа выходит только послезавтра. Сегодня Эрик со своими. А мои завтра.

– Да, – неуверенно протянула Анастейша. – Я перепутала.

– Ну, раз сегодня все свободны, – он обворожительно улыбнулся. – Может поужинаем сегодня вместе? Говорят, с Земли привезли фрукты.

– Я не против.

Внезапно завыла сирена. В зале началась паника. Всё резко преобразилось, будто сменили декорации.

– Что происходит? – крикнула Анастейша, но никто ее не услышал.

Раздался грохот, потом вспышка. «Надо бы надеть шлем», – подумала она, и все потемнело.

***

Второй круг загрузки начал потихоньку заполняться.

Анастейша проснулась в темной комнате. Толком ничего не удалось разглядеть, кроме того, что от стены до стены здесь метра три – не больше. «Супер. Это кем же мне точно не надо быть?». Она села в кровати, свесив ноги, и тут же почувствовала боль в спине и коленях.

– Ого, что это такое? – сказала она скрипучим, старческим голосом и задохнулась от удивления.

Анастейша хлопнула в ладоши. Достаточно громкий хлопок вышел далеко не сразу, ладони оказались хрупкими, кожа тонкой и мягкой. Все же свет включился.

Она подошла к зеркалу (это заняло раза в три больше времени, чем она рассчитывала) и обомлела. Седые редкие волосы, сквозь которые просвечивала кожа, морщинистое лицо с отвратительными пигментными пятнами.

– Ей лет девяносто, не меньше! – прошептала она. – Вернее, мне.

Вспомнив, что это всего лишь очередная проба, а не реальность, Анастейша выдохнула и попыталась разобраться, какой выбор она сделала здесь. На первый взгляд, в комнате ничего говорящего. Она открыла по очереди ящики комода – нижнее белье, носки.

Потом дверки шкафа: невзрачные вещи на вешалках. Она попыталась найти хоть что-то: фотографии семьи, блокноты, книги. Ничего. Только эта маленькая квадратная комната. Анастейша выглянула из окна. Вид как из больницы: большой двор и кованый забор по периметру. Она вышла в коридор, прошла, держась за поясницу (каждое движение отдавалось болью), до большого холла и все поняла: это дом престарелых. Перед телевизором словно статуи сидели старики.

– Вы почему встали? – к ней подлетела молоденькая медсестра. – Что-то случилось?

– У меня есть семья?

– Вы же знаете, что нет, – с жалостью ответила медсестра, не удивившись подобным вопросам. В таком месте не редкость провалы в памяти.

– А кем я работала?

– Вы, – медсестра взяла ее под руку и повела обратно в комнату, – работали учителем. Ученики вас очень любили и до последнего времени вас навещали. Но сейчас им всем самим уже по пятьдесят. Куча забот. Вы отдыхайте. Принести вам новую книгу?

Анастейша кивнула.

Медсестра оставила ее, сбегала куда-то и вернулась с книгой, судя по обложке любовным романом. Она довела старушку до комнаты и собралась уходить, когда Анастейша спросила:

– А сколько мне лет?

– Месяц назад вам исполнилось сто два, – с улыбкой ответила медсестра и закрыла дверь.

– Сто два… – прошептала Анастейша. – И почему я должна ждать?! Я уже все поняла.

Она взяла книгу, легла и углубилась в чтение. В груди что-то жгло. Анестейша то спала, то читала, ожидая следующей пробы. На улице стемнело. Она прочла уже всю книгу, когда почувствовала нестерпимую боль в груди, с трудом села на кровати, попыталась позвать на помощь, но вышел только сдавленный хрип. Перед глазами потемнело…

***

Тяжело дыша, Анастейша проснулась и схватилась за сердце.

– Какой кошмар!

Отдышавшись, она огляделась. Белые стены, как в больнице. Сначала даже не поняла, это ее привезли в больницу с инфарктом или началась следующая проба. Потом посмотрела на свои руки: не молодые, но точно не столетней старухи. «Отлично! Значит, я врач, а не пациент».

Девушка встала с дивана.

«Видимо, это комната отдыха для врачей. Я что здесь и живу?»

Она накинула халат, на котором висел бейдж с ее фото. Не сильно изменилась: да, старше, есть немного морщин, но все еще привлекательная женщина. Ниже значилось: «Анастейша. Косметолог».

С улыбкой девушка вышла в коридор и, читая таблички, нашла свой кабинет. Ее уже ждали клиенты. В кабинете она увидела фото своей семьи: муж с шикарной рыжей шевелюрой и грудной ребенок, вроде бы мальчик, с потрясающими огромными зелеными глазами. Ей было немного страшно, как принимать клиентов, она ведь ничего не умеет, но когда первая женщина легла на кушетку, Анастейша таинственным образом знала, что делать.

Эта проба была приятной. Клиенты все как один заходили к ней с улыбкой. Некоторые приносили ей шоколадки или экзотические фрукты. Анастейша получала удовольствие от проведения процедур. Наносила маски, делала массаж, чистила кожу. Рабочий день она окончила удовлетворенной, попрощалась с коллегами и вышла на улицу.

– Счастливой жизни, – помахала ей девушка за регистрационной стойкой. – У вас, как всегда, аврал. Вам звонил муж, просил поторопиться. Как хорошо, что вас ждут дома.

– Да, это чудесно. Спасибо. Не могли бы вызвать мне такси?

– Конечно, – воодушевилась девушка. Она несколько раз ткнула в планшет и широко улыбнулась. – Все готово, вас ждут напротив больницы.

– Спасибо, – поблагодарила Анастейша и вышла.

На противоположной стороне она увидела желтую машину такси и направилась прямиком к ней. Таксист кричал ей что-то и махал в сторону. Анастейша оглянулась и успела увидеть бампер грузовика, несущегося на нее.

***

Загорелся четвертый круг загрузки.

Анастейша проснулась в слезах. Она лежала на жесткой лавке, наверху было маленькое окно с решетками. Камера? Тюрьма?

Она вскочила и забарабанила в дверь. Через какое-то время в железной двери открылось небольшое окошечко. Оттуда суровым взглядом на нее посмотрел мужчина:

– Че надо?

– Почему я здесь? – воскликнула девушка.

Мужчина усмехнулся и закрыл окошко.

Анастейша осела на пол, обхватила голову руками. Сколько она так просидела было непонятно. Наконец, дверь скрипнула и открылась. В камеру вошел мужчина в форме и двое вооруженных охранников.

– Вам пора! – сказал старший.

– В чем меня обвиняют? – Анастейша подняла на него опухшие глаза.

– Вас уже давно не обвиняют. Ваши преступления доказаны. Вы брали непомерные взятки, из-за чего пострадали люди! – он раздраженно оборвал сам себя. – И не пытайтесь сейчас изображать амнезию. Сегодня будет приведен в исполнение смертный приговор.

У Анастейши упало сердце. Она закричала и попыталась укрыться в дальнем углу. Двое охранников скрутили ей руки и вывели из камеры. Ее провели по длинным коридорам и отпустили, оставив стоять лицом к гладкой железной стене.

– У меня есть семья? – сквозь всхлипы простонала она.

– Вы нормальная?! – один из охранников схватил ее сзади за ворот робы, склонился над ней и прорычал в самое ухо. – Вы захапали себе все больничные деньги, выделенные на оборудование. Когда вашему же сыну понадобилась помощь, его не успели спасти. И моего тоже! – он толкнул ее. Анастейша ударилась об стену.

Старший зачитал приговор и дал отмашку. Анастейша услышала звук выстрела, ощутила мимолетную резкую боль, и наступила темнота. Снова…

***

Пошел последний круг загрузки. Генрих, выбирая ритм ногой, торопил его: «Скорее, скорее».

***

Анастейша боялась открыть глаза. Она все еще всхлипывала. Но поняла, что уже началась пятая проба, темнота перестала быть абсолютной, сквозь веки пробивался свет. Девушка собралась с духом и распахнула глаза. Она оказалась в трейлере. Со стен и потолка на нее смотрели плакаты красивой девушки в украшениях и ярком макияже, если не сказать в гриме. Это определенно была она сама. Певица.

– И что мне снова придется умирать? – взмолилась Анастейша.

В трейлер без стука вошел мужчина в обтягивающих черных брюках.

– Что Вы сказали? Вам что-то принести? – подобострастно спросил он.

– Нет, – отмахнулась она, а потом увидела в его руке пистолет.

Она обреченно выдохнула: «Опять пуля». И упала.

***

Анастейша снова открыла глаза. На нее смотрела женщина с прилизанным пучком волос.

– Поднимайтесь, – скомандовала она.

Девушка молча встала, забрала листок с результатами и вышла из кабинета.

Стоявший у двери на изготовке Генрих испуганно отшатнулся, увидев ее заплаканное лицо.

– Что случилось? – прошептал он.

Анастейша прошла мимо, опустив голову.

В консультационном кабинете за столом сидел мужчина лет сорока с отвратительной редкой бородкой как у старого козла. Зато на голове у него было абсолютно пусто. Девушка села в кресло напротив и протянула ему листок.

– Неплохо, есть из чего выбрать, – сказал мужчина, поглаживая свою козлиную бороду.

Анастейша подняла на него опухшие глаза.

– Что такое? Вы расстроились из-за неудачных проб? В целом-то трансапробация прошла успешно. Есть из чего выбрать, – улыбнулся он.

– Нет!

– Есть, – вновь повторил он.

– Из чего вы предлагаете выбрать? Из вариантов смерти? Почему вообще показали именно эти последние часы? Я дважды получила пулю, меня сбила машина, стукнул инфаркт, и еще не пойми что случилось: взрыв или что это вообще?! – она уже рыдала.

– Ну… – попытался урезонить ее бородатый, – вот учителем вы дожили до 102 лет.

– Ага, в полном одиночестве!

Анастейша вытерла слезы и попыталась успокоиться.

– Что вы думаете по поводу апробации в целом?

– Ничего хорошего, – вздохнула она.

– Тогда что вам запомнилось больше всего?

– Эээ… – задумалась девушка и невольно улыбнулась, – Наверное, глаза малыша на фотографии.

Козлобородый с минуту молча смотрел на нее, пока Анастейша не спросила:

– А я могу что-то исправить в этом будущем?

– Это никому не известно. Видите ли, апробация проводится не так давно, чтобы можно было располагать достоверными статистическими данными.

С тяжелым сердцем после пережитого, но с твердой уверенностью, что она никогда не побежит к такси через всю улицу, Анастейша вышла из кабинета.

Внизу ее ждал Сергей. Его шикарная рыжая шевелюра растрепалась на ветру. Он прижал к себе и поцеловал Анастейшу.

– Ты чего такая грустная?

– Это тяжело.

– Видела меня?

– Да, – покраснела девушка, – и нашего ребенка.

– Я тоже. В каждой пробе.

Девушка удивленно подняла брови.

– А ты что нет?

– Нет, только в одной, – она не стала упоминать, что в одной из проб у нее тоже был ребенок. – Поэтому я не знаю, что мне делать. А почему ты вышел такой довольный? Ты что не умирал там?

– Все видят в пробах последние часы своей альтернативной жизни. Так что и я тоже умирал. Но я все равно выберу другую профессию, не одну из этих.

– Почему?

– Главное, я понял, что кем бы я ни был, все равно я буду с тобой. Так что буду тем, кем захочу. И ты можешь быть, кем захочешь.

– Нет, а вдруг только в этом случае…

– Шшш… – Он прижал палец к ее губам. – Не делай то, что могло привести к тем последствиям, и все. Только мы определяем наше будущее.

Анастейша улыбнулась и прижалась к нему еще крепче.

***

Вместо будильника сегодня ее разбудил смех. Она накинула халат и прошла в кухню.

– Ну что готов? – она чмокнула сына в лоб и подошла к плите.

– Ну ма-а-ам, – отмахнулся Джаред, – я что малыш?

– Для мамы ты всегда малыш, – ответил Сергей и добавил громким шепотом. – А для меня – мужик! Сегодня можешь позволить себе баночку пива. – Анастейша смерила их шутливо-сердитым взглядом.

– Подумать только, выпускник! – продолжал восклицать Сергей. – Помню, я в твои годы…

Анастейша не слушала. Она мысленно вернулась к пробам сына. Теперь сеанс трансапробации можно было записать на носитель. Вчера они всей семьей просмотрели их. Все пять были прекрасным будущим для ее зеленоглазого «малыша».

Она наконец-то наслаждалась жизнью, отбросив страхи. Ее лицо уже прорезали первые морщины. Другие, такие, как ее клиентки, расстроились бы. Но она радовалась, потому что теперь видела в зеркале другое отражение, не похожее на то, из третьей пробы.