Buch lesen: «Эффект стаи»

Глава 1. Опен эйр.

Они встретились в Сочи.

Подошли друг к другу не сразу, сначала приметили в толпе и долго наблюдали, размышляя, надо ли подходить – будто дикие звери пытались почуять, свой или нет. В момент знакомства не поделились улыбками, а пытались, насколько возможно, рассказать взглядом, кто есть кто.

Ритм дискотеки пульсировал в груди у каждого – хотелось двигаться в такт вместе со всеми, вместе с толпой, и танцевать они вовсе не устали, потому что были молоды, здоровы и амбициозны. Просто настало время действовать вопреки всему.

Трое не назвали своих имён, просто пожали друг другу руки, а четвёртый сказал:

– Меня Нина зовут.

– Чего? Нина? – переспросил один из парней.

– Как это – Нина? – добавил второй.

– Ты чего, баба что ли? – усмехнулся третий.

– Не баба, а девушка, – смутилась Нина, но не ушла, не обиделась.

Она была одета по-мальчишески и волосы подстрижены коротко, как у ребят.

– Может потанцуем ещё, – сказала она, видя, что эти трое направляются к выходу.

Они хотели сказать ей, что она может остаться. Однако не сказали так.

– В другой раз придём, – бросил через плечо один из ребят.

Она не засомневалась – так и будет. Впрочем, придут ли они сюда снова, было не важно, она это понимала. Важным было другое – они нашли друг друга.

– Прогуляемся, – предложил тот из ребят, которого потом прозвали Главным.

И они покорно пошли.

До набережной оставалось немалое расстояние, но морская свежесть с примесью соли насквозь пропитала воздух по всему городу. А сейчас, когда время перевалило далеко за полночь и развеялись другие запахи, остался только этот – запах моря.

– Ты почему так выглядишь? – спросил Главный у Нины.

– Как? – переспросила она.

– От парня не отличить, – пояснил он.

– Боюсь, что в меня кто-нибудь влюбится, – серьёзно ответила она.

Трое её спутников подумали, что она шутит, и засмеялись.

На самом деле Нина вовсе не шутила. Перед поездкой в Сочи её бросил любимый мужчина и полагая, что любовь всегда заканчивается так, она боялась повторения.

– Давно в Сочи? – спросил Главный, и было непонятно, спросил он это у Нины или у всех сразу.

Ответили все, но первой заговорила девушка.

– Уже неделю, – сказала она. – год копила на эту поездку.

Ещё хотела сказать, что накопления дались с большим трудом, потому что она живёт с матерью, которая вырастила её одна. Однако девушка промолчала, не решаясь раскрыться так сразу перед этими ещё не знакомыми ей людьми.

Двое других ребят сказали, что они тоже примерно столько же находятся здесь.

Главный о себе ничего не сказал, решил оставить в тайне, какие богатые у него родители: он мог находиться здесь, сколько захочется – хоть даже всё лето. Держался он отстранёно, что сразу настораживало, но внешне был ничем не примечательный – сто раз увидишь и потом всё равно не узнаешь в толпе. Только взгляд был какой-то особенный – бойкий и цепкий, возможно пронзающий, но скорее всего искренний, так что если он смотрел, то обязательно от всей души. Возможно взгляд этот выдавал харизму, которой по молодости своей парень ещё не придавал никакого значения.

Потом все четверо облюбовали лавочку, и не сговариваясь, расположились на ней.

– Мир такой большой, но не каждому как будто в нём есть место, – сказал откровенность один из них, потом его прозвали Стариком за частое желание пофилософствовать, впрочем, не всегда уместное.

Он и выглядел солидно, потому что одевался совсем не по моде, но при этом был подвижный и улыбчивый, как это свойственно обычно в молодости.

– Нам просто нечем заняться, – поправил Главный.

– Точно, – добавил ещё третий. – а была бы хоть какая-нибудь тема, и жизнь стала бы веселей.

Этого третьего позже прозвали Боксёром – за смелость и боевой настрой, он был невысокий, коренастый и манерами своими правда походил на боксёра. Да и боксом в самом деле занимался, но очень давно, в детстве, можно сказать – только начинал, но по стечению обстоятельств спортивные мечты не сбылись.

– Нам лучше сейчас разойтись по домам, а завтра снова встретиться тут, – предложила Нина.

Возможно она не знала, что дискотеки под открытым небом проводят здесь не каждый день, но все были уверены – увидятся очень скоро и потому разошлись, даже не договариваясь о новой встрече.

***

Так и получилось – встреча состоялась через несколько дней, точнее ночей.

– Я кое-что придумал, – сказал Боксёр.

Все насторожились, хотя грохот музыки не давал подробно расслышать то, что он говорит. Долетали обрывки фраз, остальное каждый домысливал. Поэтому особенно не напрягались, чтобы услышать… Танцевали.

Мерцающий свет в темноте и ритмы, казалось, проникали в самое сердце, оттуда распределялись по сосудам и получалось двигаться вместе со всеми, вместе с толпой, а движения становились неожиданно причудливыми и это нравилось.

Нина вообще всегда любила танцевать и эти сочинские опен эйр нравились ей особенно. Главный смотрел на неё и думал, что даже несмотря на её мальчишеский облик, в такую её можно запросто влюбиться… Боксёр в это время уже перестал рассказывать о своей затее, и осматриваясь, замечал множество красавиц вокруг: сильно досадовал оттого, что не сложилась у него спортивная карьера, а ведь спортсменов девушки всегда любят…

Третий из них, с прозвищем Старик, не любил танцевать и двигался в такт со всеми будто по принуждению, хотя получалось эффектно. Держался он так, будто был взрослее остальных и мыслил тоже намного серьёзней, возможно потому что вырастила его бабушка – всегда она старалась с ним поговорить о чём-нибудь важном, как это обычно свойственно старикам, хотела, чтобы он не впустую проживал свою жизнь.

– Что ты там рассказывал? – спросил Главный у Боксёра, когда спустя время они, натанцевавшись, шли по этому красивому южному городу.

Ритмы музыки слышались ещё очень близко.

– Вот бы остаться здесь навсегда, начать новую жизнь, – сказал наконец Боксёр.

– Чем тебя старая не устраивала? – усмехнулся Старик, хотя про себя подумал, что предложение заманчивое и он тоже уже думал об этом, но боялся таких своих мыслей, ведь бабушка вырастила его порядочным человеком и он никак не мог её бросить.

– У меня не осуществилась мечта, – ответил серьёзно Боксёр.

– Ха! – усмехнулся Старик, и видимо это было для него так несвойственно, что прозвучало неестественно.

– Что смешного?

– Ты же ещё молодой, всё получится!

– Уже нет. Боксом надо заниматься с детства и каждый день.

– Бросил?

– Ага.

– Сам виноват.

– Просто так получилось.

Потом какое-то время они молчали.

У каждого ненадолго промелькнула мысль, возвращающая в детство – оно вроде как оставалось совсем недалеко, будто даже где-то во вчерашнем дне, а может ещё и совсем не прошло, поэтому не удавалось осознать, что какая-то боль может вовсе не утихнуть, хотя долго не ощущаться в полной мере, зато давать о себе знать порой тревожными симптомами…

Боксёр вспоминал спортивную школу и небывалое воодушевление, которое испытывал всегда на тренировках. Казалось, тогда была совсем другая жизнь. Старик не мог забыть тот день, когда его привела к себе бабушка и сказала, что теперь он будет жить у неё, потому что родители его погибли.

Главного мучили эпизоды многочисленных новогодних праздников и такое всегда волнующее для него появление на пороге Деда Мороза. Ребёнком он всегда хватал наряженного человека за бороду, надеясь, что пришёл его папа. Но это оказывался вовсе не он. На самом деле папа был всегда занят. Он был успешным хорошо обеспеченным человеком, но у него совсем не оставалось времени, чтобы заниматься своим ребёнком. Зато он выполнял все желания сына и даже нелепые капризы.

– Выходит, мы не такие, как все, – сказал вдруг Боксёр.

Главный встрепенулся от этих его слов. Все остальные тоже отстранились от своих воспоминаний.

– Ты что, умеешь читать мысли? – спросила удивлённая Нина.

Впрочем, мысли и не надо было читать, просто эти четверо правда сильно отличались от остальных – теперь все торопливо, как бы стесняясь, всё-таки посмотрели друг на друга совсем другими взглядами и будто догадались о том, о чём вовсе не следовало говорить… Девушка отвернулась первая.

Ещё минуту назад она вспоминала, с какой надеждой думала о свадьбе со своим любимым, который, как оказалось, вовсе не хотел на ней жениться, а любовь для него была развлечением.

Парень с нелепой кличкой Старик неожиданно засмеялся.

– Лица у нас видимо вовсе не такие, какие бывают у тех, кто выходит с дискотеки.

– Трезвые? – переспросил Главный, он хотел добавить, что лица у них грустные, но сомневался, надо ли.

Тогда засмеялись уже все четверо.

– Удивительно, как мы вообще отыскали друг друга в толпе, – сказала Нина.

– Неудачники, – бросил небрежно Старик. – видимо для чего-то нас свела судьба.

– Я даже пытался работу здесь найти, чтобы остаться, – признался вдруг Боксёр.

Остальные переглянулись, потому что и они тоже не просто искали работу, но и начинали понемногу работать, но быстро побросали эту затею, как совсем не соответствующую их амбициям.

– Нам надо как-то встряхнуться, – предложила Нина.

– Лучшей встряски, чем опен эйр, и быть не может, – сказал Боксёр.

– Я не об этом, – продолжала Нина. – нам нужна перезагрузка.

– Чтобы придумать новые мечты? – переспросил Боксёр.

– Точно, и чтобы окончательно распрощаться со старыми, – добавила Нина.

– Хорошая идея, одобряю, – заметил Главный. – возможно для этого мы все и оказались вместе.

– Хорошо, что у нас есть время, – заметил Старик. – оно важнее всего в жизни.

– Да, однако бывает, что его не так уж и много в запасе, но тем не менее удаётся осуществить задуманное.

– Прямо большое и важное? – с надеждой, вспыхнувшей внезапно, переспросил Боксёр.

В сердце у него кольнуло, будто мысль о спортивной карьере снова настойчиво возвращалась.

– А почему ты бросил спорт? – спросил у него Главный.

– Много других парней гораздо сильнее и ловче, – уклончиво ответил он.

– Значит, сдался? – уточнил Старик.

Тот ничего не ответил ему.

– Всегда и во всём обязательно есть те, кто лучше и успешней, однако это вовсе не повод сдаваться, – сказал Главный.

Потом они разошлись по домам – также, как накануне ночью.

***

Случившийся разговор взволновал всех настолько, что никто уже не смог заснуть…

Нина, каждый раз закрывая глаза, вздрагивала от мерцающих вспышек, появляющихся будто во тьме. Сквозь лёгкую дрёму ей казалось, что она всё ещё на опен эйр и потому надо танцевать, но ритмы музыки вдруг превращались в торжественного Мендельсона и просыпаясь совсем, она начинала плакать.

Боксёр в эту ночь, чувствуя, что не уснёт, и вовсе не стал ложиться. У него имелась своя маленькая тайна, которую он никому никогда не стал бы раскрывать, настолько дорожил ею и настолько она ему самому казалась неправдоподобной. Дело в том, что была у него говорящая морская ракушка. То, что в самом деле говорила именно она, а вовсе не его воображение, он ничуть не сомневался, а потому разговаривал всякий раз, когда было одиноко и невозможно найти собеседника для разговора по душам.

Ракушку эту он вовсе не нашёл здесь на берегу, а как ни странно привёз с собой – купил её много лет назад в родном городе у соседского мальчишки, который приехал с моря.

Когда Боксёр впервые зачарованно приложил её к уху, то неожиданно услышал взволновавший его чрезвычайно голос, который раздавался будто бы среди шума морского прибоя. Голос заговорил с ним, а после стал разговаривать всегда – даже на такие темы, на какие невозможно было поговорить ни с кем из близких. Хотя скорее всего такое только казалось и на самом деле парень разговаривал сам с собой: придумывал ответы, якобы звучащие из морской ракушки такими, какими хотел бы их услышать – ведь он ещё совсем недавно вырос из детства, но по-детски фантазировать до сих пор любил.

В эту ночь Боксёр спросил у своей таинственной морской подруги, не сильно ли нелепо его отчаяние и не напрасно ли он отпустил свою несбывшуюся мечту. Услышал смех – впервые за долгое время их общения.

– Ты смеёшься надо мной? – переспросил Боксёр.

– Вовсе нет, – ответила она. – радуюсь за тебя.

– Что же такого радостного произошло в моей жизни?

– Ты перестал отчаиваться, начал размышлять и сомневаться, а значит вполне готов к тому, чтобы у тебя появилась новая мечта.

На этом она замолчала. Теперь за окном уже стало светло.

***

Старик в это время, находясь совсем в другой части города, завтракал чурчхелой.

Такой завтрак был весьма нелепым, но за время отдыха парень как-то неожиданно быстро полюбил это южное лакомство. Он купил его попробовать в первый же день по приезду в Сочи у старой грузинки, торговавшей прямо у входа на рынок. Чурчхела была разноцветная и парень выбрал ярко-красную. Грузинка эта его как будто загипнотизировала, потому что на следующий день он снова пришёл к ней. А может просто чурчхела оказалась такой вкусной.

– Попадёшь ты в такую ситуацию, какую нельзя будет исправить, – сказала ему грузинка вдруг.

– Откуда знаешь? – переспросил парень. – ясновидящая, что ли?

Но та не ответила, отвела взгляд.

Когда Старик пришёл на рынок в следующий раз, она и вовсе не стала с ним разговаривать, но он почему-то проникся её пророческими словами и теперь всё время ждал, что же такое с ним произойдёт. Больше ни о чём не спрашивал. Впрочем, собирался на рынок и в это утро, намереваясь купить фрукты и обязательно – чурчхелу…

Главный хоть и не спал всю ночь, сделал зарядку, которую считал обязательной, позавтракал и вышел на балкон.

Солнце уже припекало, так что можно было идти на пляж. Он всегда так делал и приходил в числе первых, но сегодня не пошёл. Решил поутру погулять по городу, сам не понимая этот свой внезапный порыв. Но он привык во всём следовать своим желаниям и важным для него всегда было его единственное и незыблемое – хочу!

Глава 2. Аджанян.

На рынке эти четверо, так же как и на дискотеке, заметили друг друга издалека.

– Случайностей не бывает, – здраво рассудил Старик.

– Разумеется, это не случайность, – сказал Боксёр. – мы же вчера все говорили о том, что собираемся на рынок. Вот и пришли.

Главный и Нина промолчали, но переглянулись.

– Это он, – сказала старая грузинка, потянув Старика за локоть.

Он уже набрал себе чурчхелу и отошёл от прилавка, так что весьма удивился, что торговка снова оказалась рядом, догнала его. Посмотрел на неё теперь внимательно, ожидая, что она скажет ещё. Но она молчала. Потом так же молча развернулась и ушла.

В этот момент заговорили ребята и Старик сразу переключил своё внимание на них.

Все они дружно показали друг другу покупки, и несмотря на бессонную ночь, настроение у всех было радостное… Прошлись вдоль торговых рядов потом уже вместе, вдыхая пряный воздух, смешанный с ароматом фруктов.

Остановились возле прилавка с огромными розовобокими персиками.

– О, мои любимые! – воскликнула Нина и торопливо принялась накладывать их в пакет.

– Какие дорогие, – заметил Боксёр.

– У меня не торгуются, – отозвался продавец, насторожившись.

Был он низкорослый и пузатый, так что сам даже как будто походил на персик.

В этот момент Главный слегка облокотился на его прилавок. И вдруг вся гора сочных фруктов, словно мячики, покатилась вниз – сначала по прилавку, а после и вовсе к самым ногам.

– Мой товар, мой товар! – запричитал торговец. – что вы наделали!

– Мы здесь ни при чём, – испугавшись, сказал Старик. – они же сами покатились и рассыпались.

– Не могли они сами покатиться, целыми днями всегда лежали, не катились, а тут покатились. Вы испортили мой товар!

Ребята заметили, что большинство персиков в самом деле сильно помялись при падении. Боксёр наклонился, чтобы помочь продавцу поднимать их, но тот резко оттолкнул такого помощника и, продолжая причитать, остался ползать возле прилавка.

– Я до вас доберусь, вы мне всё возместите, – среди прочего услышали ребята.

Они переглянулись и направились к выходу – заметно быстрее, чем остальные покупатели.

Сначала долго молчали.

Только когда ароматы рынка развеялись вдали, наконец пошли помедленней и заговорили.

– Какой мерзкий старикашка, – сказал Боксёр.

– И поразительно догадливый, – добавил Главный, а потом засмеялся.

Смех его прозвучал так дерзко и вызывающе, что многие прохожие оглянулись. Потом он переглянулся с Ниной и та засмеялась тоже. Боксёр и Старик удивлённо посмотрели на них, не понимая, где те нашли смешное, однако выглядели они как заговорщики.

– Покажи, – сказал Главный, голос его в этот момент прозвучал хоть и тихо, но властно, как никогда прежде.

Нина достала из кармана джинсовых шорт пачку денег.

Боксёр со Стариком присвистнули.

– Откуда это у тебя? – спросили разом.

– Запомните его фамилию – Аджанян, я прочитала у него на бейдже, теперь он наш враг, – сказала Нина.

Однако ни Боксёр, ни Старик ещё не понимали, о ком идёт речь.

– Торговец персиками на рынке, – пояснил тогда Главный небрежно.

– Как вам это удалось? – спросил Старик, уже понимая, что произошло дерзкое ограбление.

– У нас свои тайны, – кокетливо отозвалась Нина.

Теперь она всё больше своими манерами начинала походить на обычную девушку, несмотря на пацанскую стрижку и одежду.

С минуту все ещё помолчали, возможно взволнованные появлением этой интригующей тайны.

– Здесь гораздо больше, чем могло быть, – сказал наконец Главный. – похоже толстяк прятал на рынке деньги от жены, чтобы тратить их на молоденьких подружек. Ха-ха!

Все остальные тоже засмеялись вместе с ним.

Вдруг Старик резко осёкся.

– Послушайте, – сказал серьёзно он. – это же преступление. Мы должны немедленно всё вернуть.

– Потому что мы хорошие, а поступать так, как мы поступили, вообще нельзя, – цинично, будто поддразнивая его, сказал Главный и на этот раз не засмеялся.

– Всё, пожалуй, я не с вами, – махнув рукой, сказал Старик и пошёл в сторону, отдалившись от остальных.

Боксёр молча пошёл за ним следом.

– Напрасно! – крикнул Главный вдогонку этим двоим. – нас уже видели вместе, и если вы не будете осторожными, вас найдут в первую очередь.

Старик и Боксёр каждый про себя возможно задумались, однако не вернулись.

Какое-то время они шли даже вместе, но не разговаривали, видимо сомневаясь, надо ли говорить и о чём. Потом как-то внезапно разошлись в разные стороны, и произошло это настолько незаметно для каждого из них, что они не огорчились и не удивились тому, что остались в одиночестве.

***

Старик расположился на лавочке возле раскидистой цветущей магнолии.

Достал из пакета чурчхелу и принялся есть… На какой-то миг незаметно погрузился в себя, задумался. Мимо проходили шумные компании, семьи с детьми – совсем маленькими и уже подрастающими. Тогда он вспомнил себя таким же вот пацаном-школьником.

Детство, проведённое с бабушкой, было не таким уж лёгким.

Когда многие с восторгом рассказывали, как недолго гостили у этих своих предков, он лишь усмехался, думая, что бабушки балуют только тогда, когда к ним приходишь на час, на два – закармливают конфетами и разными другими сладостями. Его бабушке было совсем некогда его баловать, да и нечем, она сытно кормила его, одевала, и считала это вполне достаточным, чтобы он рос здоровым и полноценным. Он и рос.

Много времени проводил на улице и в библиотеках – бабушка не ругалась и не спрашивала, где он бывает. Только одноклассники всё больше и обидней посмеивались над ним: что одевался не модно, что был не как все. Они хвастались новыми компьютерами, телефонами и увлекательными заграничными поездками. Как ни странно, несмотря на отсутствие всего этого, парень не упрекал ни в чём бабушку и не завидовал одноклассникам. Зато часами о многом размышлял. Так очень рано он стал отличаться от всех. Стал каким-то взрослым, будто раньше времени постарел. И ещё – особенно умным.

В то время, когда всех водили после школьных занятий к репетиторам, он выполнял домашние задания сам и ни по каким предметам не получал плохих оценок. Постепенно от него все отстали, перестали не только посмеиваться, но и вообще обращать внимание. Ему от этого стало спокойно и хорошо. Только ощущение, что он каким-то странным образом не вписывается в эту жизнь, тревожило всё больше с каждым днём.

Другим детям родители помогали определиться с будущей профессией и помогали устоять на ногах вообще в жизни. Ему помочь было некому, хотя старенькая бабушка по-прежнему старательно кормила его и одевала. Но сам он не мог понять, кем станет и каковы его таланты. Возможно талантов вовсе не было. Ещё не было денег. Поэтому после школы он не стал учиться дальше, пошёл работать. И на поездку в Сочи накопил сам, хоть и с большим трудом. Мечтал о море, когда жил ещё с мамой и папой, но они не успели показать ему этот большой и красивый мир.

Приезд в Сочи потряс парня основательно.

Хоть город был вовсе не таким огромным, как весь мир, многие впечатления тревожили. Особенно тревожным было ощущение того, что он может потеряться в жизни так же запросто, как в этом южном городе. Хотя плутать по улицам было не очень страшно, гораздо страшнее казалось заплутать в жизни. Старательно борясь с этой тревогой, парень снова и снова о многом размышлял. Видимо не спроста ему очень шла эта кличка – Старик.

Наблюдал за людьми и мог долгие часы проводить за этим занятием. Постепенно пришёл к выводу, что очень полезно и удобно бывает делать так же, как все. Однако одиночек среди толпы было не так много, и он понимал – дружба в большинстве случаев бывает весьма на руку…

Подумал об этом и теперь, сидя под ветками магнолии и доедая чурчхелу.

Почему-то взгляд их нового знакомого, который ушёл теперь вместе с Ниной, никак не давал покоя – этот взгляд будто гипнотизировал и манил. Тогда Старик понял, что вовсе не зря они прозвали его Главным. Что-то он слышал когда-то про инстинкты и выживание, знал, что именно это влечёт зверей сбиваться в стаи. Возможно – людей тоже. И хотя он не был зверем, чувствовал – в этом мире ему одному не выжить.

В это же время в другой части города о многом размышлял и Боксёр.

Он зашёл в свою снятую на время отдыха тесную комнатушку, чтобы отдышаться и скрыться от полуденной жары. Положил купленные на рынке фрукты в холодильник… В другом случае возможно достал бы говорящую морскую ракушку и по душам поговорил бы с ней, но теперь понял, что это дурацкое ребячество. Тогда вдруг стало стыдно даже прикасаться к ней.

Плюхнувшись на кровать лицом вниз, парень неожиданно заплакал – прямо как маленький, совсем ещё не понимая, почему плачет и что его так огорчило. Какие-то тягостные воспоминания, давно спрятанные в глубины подсознания, упорно вылазили оттуда, вынуждая реветь всё сильней и сильней. Он и ревел, не стеснялся своих слёз, потому что здесь наедине с собой стесняться было некого.

События, которые многие годы он упорно старался забыть, теперь спокойно и даже как будто смакуя, принялся прокручивать в своей памяти…

Тогда он был совсем ребёнком, когда впервые в своей жизни участвовал в соревнованиях и очень надеялся победить. Драться ему нравилось и никогда он вовсе не боялся противников. Но вдруг победа ему не далась. Он огорчился и после ринга даже перестал ходить на тренировки.

– Я бросил, – сказал тренеру, когда случайно встретился с ним на улице.

В тот же день старшие ребята подкараулили его и окружили со всех сторон.

– Эй, боксёр, а ну давай один на один, – кричали они и смеялись.

Но он понимал, что даже если они не умеют правильно драться, всё равно побьют его, потому что старше и сильней. Убежал. Потом они ещё очень часто караулили его во дворе – видя их из окна, он боялся выходить.

Настал момент, когда он снова захотел пойти на тренировку.

– Ты же бросил, – сказал ему тренер.

– Я передумал, хочу вернуться, – отозвался пацан.

– Трусливых не берём обратно, – возразил тренер.

– Но я не струсил, мне просто было грустно, – с отчаянием пояснил паренёк.

– Тем, у кого после первого поражения опускаются руки, не место в спорте, – отрезал тренер и дал понять, что разговор окончен.

Незадачливый ученик был слишком мал, чтобы спокойно принять этот отказ – такой взрослый разговор довёл его до отчаяния и он долго плакал втайне от родителей. Просто он знал, если родители узнают о его желании заниматься, обязательно поведут его к другому тренеру и даже заплатят деньги, чтобы тот взял его в секцию. Но он не хотел так. Появилось какое-то странное ощущение, что всё лёгкое в жизни вовсе не настоящее и потому не приносит удачу. Это ощущение было не свойственно для ребёнка, однако поразило его.

Он знал, что если постарается, всё равно научится драться сам и сможет за себя постоять – даже перестанет бояться этих старших ребят во дворе… Смотрел, как дерутся в фильмах-боевиках. На карманные деньги купил видео-пособие по самообороне. Стал тренироваться сам и стало получаться. Теперь он не только мог постоять за себя, но и мог защитить других, если это понадобилось бы. Хотя драться сейчас не было повода, он чувствовал странную агрессию, от которой правда будто чесались кулаки. О таком своём нелепом ощущении он никому не рассказывал, хотя впрочем вовсе не полагал, что оно в какой-то момент может причинить ему самому нешуточный вред.

Он чувствовал, что готов противостоять любой опасности, если таковая возникнет, и даже противостоять всему этому миру, если будет необходимо. Недавнее знакомство на дискотеке никак не выходило из головы и недавнее происшествие на рынке – тоже. Как ни странно, парень не мог избавиться от ощущения, что этот весьма властный новый знакомы до сих пор смотрит на него и будто пронзает взглядом. Озирался, но разумеется рядом его не могло быть. Боксёр снова и снова пытался понять, что же такое в этом взгляде и почему он так притягивает к себе…

Становилось страшно, как от ощущения водоворота, утягивающего неизвестно куда.

Боксёр чувствовал, что вовсе не в силах бороться ни с этим страхом, ни с этой тягой, даже если закрылся бы в своей комнатушке и просидел бы в ней до самого последнего дня своего пребывания здесь. Но он не хотел прятаться, а хотел пойти на море прямо немедленно, поэтому всеми силами постарался отогнать от себя наваждение.

С надеждой, что больше они никогда не встретятся, отправиться купаться.

***

В это время Нина и парень, имени которого она до сих пор не знала, гуляли по набережной.

– Как тебя зовут? – спросила она в конце концов.

– Влад, – ответил её спутник.

Но он уже знал, что Владом среди них не будет никогда, он будет просто Главным – без имени.

– Хорошо, когда есть много денег, – сказала Нина.

– Не страшно? – спросил Влад.

– А чего мне бояться, я же с тобой, – отозвалась она.

Парень усмехнулся.

– Я даже придумала, как мы потратим деньги, – продолжала девушка.

Спутник её заинтригованный повернулся к ней.

– И как же? – поинтересовался вкрадчиво.

Лёгкая усмешка проскользнула в интонации его голоса, однако её не сразу можно было распознать. Поэтому Нина ответила серьёзно.

– Можно вместе снять жилье и остаться здесь до конца пляжного сезона.

– Хорошо бы, – ответил Влад вновь с едва уловимой иронией.

Теперь девушка посмотрела на парня и проследила за его взглядом – с азартом он рассматривал разных загорелых красоток в купальниках на берегу. На неё же смотрел лишь мельком и сразу отворачивался. Ей стало неожиданно досадно. Поймав себя на такой мысли, она тоже отвернулась.

– Не хочешь искупаться? – поинтересовался он.

– Не хочу, – машинально ответила Нина, потому что у неё не было с собой купальника.

Но даже в том купальнике, в котором приходила она прежде на пляж, девушка не стала бы купаться с Владом – надо было срочно покупать новый.

– Пожалуй, я пойду, – торопливо сказала она.

Мысль, что она снова влюбилась, терзала её.

«Этого просто не может быть», – пыталась девушка убедить себя, направляясь по набережной в сторону торговых рядов с пляжными принадлежностями. Вдруг вспомнила, что отдала всю пачку денег Владу – произошло это как-то случайно и само собой, так что она даже не понимала теперь, зачем это сделала. В общем, денег на купальник у неё не было и она в панике побежала назад, чтобы взять у Влада несколько купюр. Не нашла его.

Растерянно села на лавочку и уставилась в ту заветную точку, где море сливалось с небом, превращаясь в горизонт… До сих пор ей не верилось, что она находится здесь, в городе, которым так долго грезила.

В детстве он представлялся ей сказочным тридесятым царством, в юности она верила в его романтику, а теперь надеялась отвлечься здесь от своей досадной боли. Однако эта боль, как ни странно, снова и снова возвращалась, упорно напоминая те дни, когда Нина болела разлукой со своим любимым.

Казалось ей тогда, что весь мир померк и она стала совсем крошечной и неказистой в этом огромном мире – её никто не замечал, не понимал её беды. Настал даже момент, когда отчаяние задушило настолько, что она не захотела больше жить. К счастью, каким-то чудесным образом не наделала глупостей: увидела бабочку на окне и подумала, что может не следует в жизни ничего воспринимать всерьёз, а надо порхать играючи. Тогда же решила, что расстаться с жизнью ещё успеет, а пока надо порхать, играть и наслаждаться тем, что есть.

Мысли её эти вдруг прервались, когда она снова скользнула взглядом по набережной – Влада нигде не увидела, но стала теперь думать о нём. Думать о тех странных чувствах, которые вдруг рождались у ней, едва он оказывался рядом. Впрочем, когда рядом его не было, что-то в груди тоже клокотало и от этого ощущения становилось и радостно, и тревожно одновременно.

Всё больше проникаясь уверенностью, что это вовсе не любовь, девушка не могла понять, что же тогда? По крайней мере никогда ни с чем подобным она не сталкивалась. Взгляд Влада и манил, и пронзал насквозь. Хотелось, чтобы он посмотрел, но когда он смотрел, становилось страшно – в таких противоречивых эмоциях невозможно было разобраться. В то же время невозможно было бросить эти эмоции как есть и просто уйти.

Представляя мысленно некоторые моменты, Нина многое домысливала и придумывала.

Ситуации почему-то получались странными, от которых она терялась совсем. Ещё пыталась представить, как ей улыбается Влад, однако это никак не удавалось и с досадой девушка понимала – он никогда не улыбается. Часто шутит и громко заразительно смеётся, однако никогда улыбка ни касается его губ. Подумав, что видимо пока ещё не было повода для улыбок, Нина с надеждой стала ожидать встречу с ним…

Влад тем временем уже забыл о своей недавней спутнице.

Наугад, без определённой цели он бодро шёл по набережной, казавшейся ему бесконечной. Деньги были у него всегда, но то были его личные деньги, которые давали ему его богатые родители на неограниченные расходы. Теперь он почувствовал неожиданную власть над людьми, которые могли потянуться к нему, потому что пачка денег, которая сейчас лежала у него в кармане, отчасти была их общая – вполне возможно они могли так думать или так и было в самом деле, потому что это недавнее преступление, которое они совершили на рынке, повязало их.