Фея некромантской общаги. Книга 3

Глава 1. И совсем еще не фея

Мария Спиридоновна сидела в качалке у камина в своей гостиной в общежитии и вязала. Вязала абсолютно не нужный никому шарфик, просто чтобы занять руки и методичной однообразной работой привести в порядок нервы. За окном звенел первый летний дождик, студенты сдавали последние экзамены и собирались разъехаться на каникулы по домам. Вязание выходило пестрое, полосатое и сворачивалось на ее коленях, как упитанная гусеница, а Мария Спиридоновна, постукивая спицами, вспоминала и вспоминала произошедшее, так и не придя к выводу: подарок это судьбы или кара за какие-то ей неведомые прегрешения.

Крылья, большие и красивые крылья бабочки. Как приятно ими любоваться, глядя на порхающих в цветах красавиц, и совсем иное дело, когда это счастье торчит у тебя из лопаток, сыплет пыльцой и при неосторожном движении смахивает на пол все бумаги и мелкие предметы в радиусе своего размаха. Если у Тимона крылья были призрачные и не доставляли ему никакого неудобства, то у Марии Спиридоновны выросли самые настоящие, фейские. Единственным плюсом можно было считать то, что на удобство сна и одевания они не влияли. Одежду это чудо мутагенной генетики не замечало, и гардероб Марье менять не пришлось, но вот мебель, стены и различные предметы вызывали ощущение прикосновения. А когда она как-то по рассеянности прищемила крыло дверью, то поняла, что прежней жизни точно пришел конец.

Мысли перескочили на ту ночь, когда все началось.

Сначала, когда она пришла в себя на террасе бантугбанского дворца, все казалось нереальным. Сумасшедший ажиотаж вокруг нее. Что-то орущие орки, бестолково мечущиеся фейки, бледная Эртониза, ее злющий и явно раздосадованный папаша. Эртониза не была бы драконом, если бы не пришла в себя достаточно быстро. Она моментально организовала «своих» из академии. Винни подхватил Марию Спиридоновну на руки, и все, кроме Рорха и Лэри, которым было поручено разрулить все с местной общественностью, вернулись в лагерь. Тионизон Д'азфир тоже вынужден был остаться, так как веского повода следовать за ними у него не было. Лэри с Рорхом пришли через час. Хмурый лич сказал, что шаманы просили покинуть степь.

– У них там с духами что-то произошло из-за магического выброса. Паника жуткая. Нам сказали, что претензий пока не имеют, но чем скорее мы уберемся, тем больше шансов, что они все поправят. – И добавил специально для ректора: – С ними остался ваш отец и обещал сообщить, чем кончится дело.

Лагерь свернули в кратчайшие сроки, и под утро Марья сидела в целительском отделении академии. Поручив ее заботам профессора Бяо, Эртониза ушла, забрав злополучную шкатулку, предварительно изолировав ее какой-то сферической штукой.

– Пока я уберу артефакт в сейф для опасных изобретений, – сказала она перед уходом, – а еще, наверное, придется связаться с феями. И надо поставить в известность ковен. Профессор Бяо, я надеюсь увидеть результаты обследования и ваши выводы у себя на столе в ближайшее время.

Сидя в целительской лаборатории фрогона, Марья безропотно сдала все запрошенные анализы, прошла все процедуры сканирования и выслушала все рекомендации. Выводы профессора не то чтобы удивили ее, но осознать сказанное она не могла до сих пор.

– У меня есть хорошая новость, – начал целитель с приятного. – Ваш возраст больше не будет меняться ни в какую сторону, кроме как по естественным причинам. Ни резкого омоложения, ни старения вас не ожидает. Мутаген в вашем организме стабилизировался и больше не активен.

– А крылья? И у меня теперь есть магия? – Мария Спиридоновна нервничала и задала еще один, самый волнующий ее вопрос: – Раз я теперь маг, то быть комендантом и жить в общежитии не смогу?

Ее глаза наполнились слезами.

– Не все так плохо, что вы сразу расстраиваетесь. – Профессор взволнованно покачал головой, отчего его косичка на лысой макушке изобразила танец степной травы. – Магический спектр меня тревожит, он неоднороден и колеблется. Будь вы изначально наделены хоть каплей магии любой направленности, я был бы спокоен. Но внезапное получение больших доз магии разных аспектов в сочетании с мутацией формы организма… – профессор сделал многозначительную паузу, – если честно, я совсем не представляю, что вы будете с этим делать.

– Можно ли это как-то исправить? Я совсем не хотела… – У Марии Спиридоновны коленки тряслись оттого, что она представила себе перспективу. Без жилья, без работы, привязанные к ней фейки-внучата и дурацкие крылышки с магией, которыми она не умеет пользоваться! Орки вон как быстро их из степи выперли!

– Знаете, – Бяо изо всех сил пытался ей хоть что-то объяснить, – многосторонняя направленность магических потоков – это фейская магия, и крылья, у вас появившиеся, явное тому подтверждение. Но нам неизвестны ее особенности, как и методы обучения и многое другое. Феи – не самые приятные создания нашего мира, они, как и многие долгоживущие, очень эгоцентричны. А их немногочисленность и особый статус в совокупности с уникальной магией сделали из них сложных для контакта существ. В любом случае мы в академии будем делать все, что в наших силах, чтобы минимизировать ваши неудобства. К тому же такой уникальный случай… – тут он осекся, смутившись.

– Да ладно, профессор Бяо, я понимаю. Случай уникальный, требует изучения. Надеюсь, вы что-нибудь придумаете. – Марья окинула взглядом поблескивающую разлетевшейся пыльцой лабораторию и самого целителя, тоже не избежавшего искристых украшений. – Еще бы не сыпать этими блестками, как жертва китайских дешевых вечерних платьев. Может, ректор и правда что-то придумает или какой-нибудь артефакт на меня повесит, чтобы можно было нормально жить и работать. Правда, еще предсказание… – Она задумалась. С одной стороны, она с удовольствием бы стала прежней Марьей, и никакие крылья и магия ей ни к чему, но те зеленые глаза… Может, все это для того, чтобы найти того единственного и быть наконец счастливой?

Профессор попросил ее немного побыть в целительской, пока он не поймет, можно ли ей вернуться в свои комнаты, и ушел в лабораторию.

А через пару часов началась суматоха. В палату стали приходить и заглядывать студенты и преподаватели. Почти не спавшей Марье с ее уныло повисшими крыльями казалось, что она на каком-то дурацком спектакле. Теперь она ясно видела разницу между людьми и долгоживущими существами. Эгоистичное любопытство у последних стояло превыше всего! Как сказал тот же О'Валинтер:

– Я просто посмотрю и проверю приборчиками пару своих теорий. Я же не мешаю вам отдыхать и вообще могу все сделать молча и за пять минут.

Но их было слишком много, пусть не на пять минут, а только заглянуть. Постоянно возникали любопытные лица, охи и ахи слышались со всех сторон. Пафнутий Саврасович с утра прибыл из дома на работу и примчался в палату Марьи, едва услышал новости. Невысокий гоблин моментально оценил ситуацию и позвал декана некромантов и Рорха.

– Нашли тут диковинку на поглазеть! Чай, не ярмарочный балаган! – Завхоз кипел от возмущения. – Вон до чего ее довели. Да не переживай так, со всем разберемся! – жалел он Марью, пока начальство выгоняло любопытных. Декан Франз посоветовал целителю магически ограничить посещения.

– Вы же видите, Бяо, ей это только во вред. Пусть отдохнет пока. Ну, феек ее пускать – куда ни шло, может, Манефу Ауховну. Но тут же проходной двор устроили, – сердился он.

– Конечно, вы правы, декан. Я как-то не подумал ограничить, ведь не заразно же. Побежал скорее результаты перепроверить – и ректор просила, и вот сама Мария Спиридоновна переживает… – Фрогон сокрушенно извинялся и кивал.

– Надо объявить по академии, чтобы не ходили. Пусть у Лэри на посещение пропуска выписывают, – хмуро предложил Рорх, сверкая красными искрами в темных глазах, выдававшими крайнюю степень раздражения. – Это если Марии Спиридоновне придется здесь задержаться.

– Думаю, еще ей сюда выусней можно разрешить, пусть Пантелеймон приведет. Хотя бы одного Василия. – Завхоз вопросительно поднял брови, смотря на Бяо.

Профессор осмотрел небольшое помещение палаты для незаразных, усыпанное пыльцой, и согласился, что выусни тут не помешают.

Сейчас, считая петли на своем вязании, Мария Спиридоновна вспомнила, как Пантелеймон привел к ней все семейство. Все-таки пушистое ласковое зверье – это лучший антистресс. А домовой, угощая ее чаем с прихваченной из буфета сдобой, еще и новости рассказывал.

– Так у нас тут тоже вот! Женится, стало быть, наш декан на ихней деканше, природников-то. Все-таки вышло вот. Да и вы Манефу тоже не такую привезли. Так это что же? – Пантелеймон в волнении запустил в волосы пятерню и взлохматил их. – Две свадьбы у нас тут или пока нет? Лизка-то бытовиковая как забегает! Она же тут всех женит, банкеты там и всякое устраивает. Так кикимора-то наша тоже, почитай, невеста или как?

Марья только и смогла вставить пару слов, что не совсем в курсе и рада за Никоса с Виолеттой. А домовой уже рассказывал, что свадьбу деканы решили играть сразу после экзаменов и на лето уезжали к родителям Виолетты, в эльфийский лес на западе континента. Видимо, ему домовая с бытового рассказала. С тех пор как Пантелеймон вырос, а Лизавета нашла своего газетного поэта Ромео, они научились нормально общаться. Марья тогда так и уснула, под мурчание выусней и бубнеж Пантелеймона.

Мария Спиридоновна закрыла петли на шарфике и отложила спицы, переключившись с воспоминаний на готовую работу.

– Кого бы осчастливить этим полосатым вязаным изделием? Точно, подарю завхозу! Забесплатно старый гоблин радуется любой вещи, если она не откровенный хлам. Может, продаст, может, носить будет.

Марья кивнула в такт своим мыслям. Польза от Саврасыча была большой, а его Сарочка оказала практически бесценную помощь в борьбе с пыльцой в общественных местах. Когда подруги через пару дней после возвращения позвали Марью посидеть в таверне, она пыталась отказаться, ссылаясь на то, что засыплет Саре весь зал.

– Ничего, закрою на спецобслуживание! – Сару невозможно было напугать подобными трудностями. – Ваши артефакторы там совсем разленились, что ли? Могли бы и сообразить что-нибудь! Ладно, есть у меня пара мыслей, может, и польза будет в будущем. Короче, никаких отказов! Тебя мой Пафнутий на машине доставит к крыльцу и обратно так же. Жду к обеду. И кикимору прихвати, уж очень любопытно на нее в новом виде глянуть.

Ну и что оставалось делать? Поехали они с Манефой, конечно. Сара, как и обещала, закрыла все с обеда на спецобслуживание. На кикимору «девочки» смотрели одобрительно и потребовали в следующий раз прийти с женихом.

– Да официально-то он предложения не делал! – пыталась отбрыкаться Манефа.

– Ну знаешь! – возмутилась Азалия в ответ. – Если мужчина в том, как ты выглядела, разглядел все это, – она обрисовала пальцем в воздухе силуэт кикиморы, – то сделает! Не сомневайся! А то, что пока не сделал, так вроде он сейчас без работы еще. Устроится – и точно осчастливит! А стиль одежды ты бы поменяла, – тут же села она на любимого конька. – Шали – это прекрасно, но общий фасон платьев при теперешней фигуре просто кошмар! Что за балахоны, при осанке и талии? Жду у себя и не возражай! А ты! – Палец дриады уткнулся в Марью. Та только обрадовалась, что все в кои-то веки обсуждают кикимору, а не ее, и теперь, дернувшись от неожиданности, чуть чаем не облилась.

– А что я? – Она смутилась и попыталась снова уткнуться в чашку, но ей не дали.

– Тебя вообще никуда нельзя отпускать! Совсем! – Дриада была категорична. – То в другой мир унесет, то мелкой станешь, а теперь крылья отрастила! Что дальше-то будет?

– Ну ладно, что на женщину насела? – неожиданно вмешалась обычно молчаливая Ферра. – Видимо, судьба у нее такая. Толку-то ругать, если нити судьбы так с подвывертом заплелись? Пока не пройдет своим путем, все равно ничего не изменишь.

– Знать бы еще, где путь этот? – Марья вспомнила предсказание горгула.

– Да, подруга… дела… – Сара, подперев голову ладонью, пыхнула цветными дымками из неизменной трубки. – Это только, может, феи разберут, и то неизвестно. Да и захотят ли? Они такие своеобразные особы… – Она задумчиво разглядывала Марьины крылья и кружащуюся вокруг пыльцу. – Вот с красотой этой твоей помогу. Я Саврасыча своего отправила в банк гоблинский, чтобы ячейку рудничную арендовал.

Мария Спиридоновна удивленно уставилась на подругу. В шахты она явно не стремилась и не представляла, зачем ей рудничная ячейка в банке. Разъяснил все вернувшийся завхоз.

– Вот, – выложил он перед женщинами на стол небольшую металлическую пряжку с печатью банка и круглую штуковину с разнокалиберными отверстиями, похожую на игрушку из зоомагазина для мышей и хомяков. Марья когда-то видела такую в гостях, там небольшая крыса лазила в клетке через отверстия в таком шаре, он катался, а зверюшке, похоже, это нравилось. Но обзаводиться ручными грызунами Мария Спиридоновна тоже не планировала, а завхоз между тем продолжил, кивая ей на предметы:

– Это ключ к ячейке и активатор сбора ресурсов. – И, не выдержав зрелища выпученных глаз дам, заржал. Кроме Сарочки, все остальные были в недоумении, и зрелище за столом было еще то. – Да пыльца Марьина – тоже ресурс, пусть и пока непонятный, – ткнул он пальцем в кучки переливающихся пылинок, – а значит, нефиг разбазаривать! Надо складывать про запас! А то те же Лисовские, за тобой таскаясь, уже мешок себе набрали, прохиндеи. Сказали, за чистотой следят, чтобы тебе помочь, а сами наверняка задумали что-нибудь. Ведь рано или поздно ты и с крыльями, и с магией разберешься. Рорх обмолвился, что в тебя такая прорва магии, той штукой за многие годы накопленная, закачалась, что они испугались. Чтобы лича напугать, это надо о-го-го, это тебе не студентики с ихними фокусами.

Марья поежилась от запоздалого ужаса, ведь и правда всякое могло случиться.

– Так вот я о чем, – гнул завхоз свою линию. – Ресурс надо, значит, собирать и складывать! Вот активатор сбора, счас привяжем к тебе и банковскому ключу, и все. Вся твоя блестючесть будет в банк перемещаться, в хранилище! И в сохранности, и чистота вокруг, и запас на всякий случай. – Он довольно прищурился. – Только эта штука, когда ресурсы собирает, звуки всякие издает, разные, в зависимости от того, что собирает. Они не всегда приятные бывают. В некоторых шахтах, говорят, заглушки в ушах носят, чтобы не спятить, но, может, на блестюшки нормально будет. – Он покрутил дырявый шарик в руке. – Если что, отключим. Пробовать-то будешь?

Марья пожала плечами.

– Не попробуем – не узнаем. А так, может, и правда нормально будет, хоть на первое время, – философски заключила она.

Гоблин что-то потыкал, покрутил, настраивая. Потом, следуя его указаниям, Мария Спиридоновна прикрепила пряжку к браслету, и та, мигнув пару раз, слилась с ним, оставив только оттиск банковской печати. Завхоз поковырялся еще в ее браслете и, наконец удовлетворенно хмыкнув, велел нажать на печать. После нажатия шарик подскочил в воздух, закрутился вокруг своей оси, заметался по всему помещению хаотичными зигзагами, и во все его отверстия стала затягиваться пыльца, как будто внутри включили микропылесос. Зрелище было залипательное, а звук работающего шарика напоминал шуршание песка в песочных часах и совсем не раздражал. Минут за десять все вокруг было собрано, и шарик завис у Марьи за плечом, ловя отлетающие при движении искорки пыльцы.

– А эта штука будет реагировать только на мою пыльцу? – Марья вспомнила, что фейки частенько сидят у нее на плечах, а уж у них-то пыльца с магией, и неизвестно, что произойдет, если они в банке перемешаются.

– Настроена только на твою. Я так понимаю, фейская пыльца индивидуальна, и значит, на другую этот собиратель не среагирует. Однако в общежитии его включать нельзя, – подкинул ложку дегтя в мед завхоз. – Только в общественных местах, на улице и в главном корпусе. В общежитии он, скорее всего, выключится сам. Впрочем, я захватил еще парочку для О'Валинтера, пусть поковыряется в них, может, что и придумает.

Вставая из кресла-качалки, убирая спицы и разглаживая шарфик, Марья вздохнула.

Пока О'Валинтер ничего не придумал. И некромантское общежитие там, где она проходила, блестело, как новогодняя елка. Хотя паучки-уборщики старались вовсю, и, похоже, ее пыльца на эти артефакты никак не влияла.

Она посмотрела на фейский дом, стоящий в углу гостиной. Точнее, уже не дом, а целый дворец, племянник бантугбана сдержал свое обещание. Фейки ее преображению радовались. Ниле поначалу даже решила, что бабушка Маша сможет уменьшаться и жить с ними в этом мини-дворце. Впрочем, потом, поняв, что любимая бабуля не может ни магичить, ни летать, фейка тоже не расстроилась.

– Я думаю, просто надо научиться! – С энтузиазмом почуявшего мед шмеля она наматывала круги вокруг Марьи. – Сначала летать научишься, а потом, может, и с магией разберешься.

Эм был намного рассудительнее.

– Я и Тимон сразу летать стали после превращения, а бабушка нет. Может, она и не сможет летать.

– Как не сможет? – У Ниле в голове не укладывалось, что, имея крылья, можно не летать. – Крылья есть – значит, полетит.

– Ниле, может, они для красоты только или для какой-то магии как-нибудь потом… – попыталась остудить энтузиазм феи по приобщению ее к полетам Марья. – У страусов тоже крылья, и они не летают.

– А кто такие страусы? – тут же последовал вопрос любопытной мелюзги. Так и закончился тогда этот разговор воспоминаниями и рассказами о страусах, пингвинах и другой крылатой нелетающей земной фауне.

Подойдя к зеркалу, Мария Спиридоновна осмотрела себя. Как-то не рвалась она в небо. Крылья, хоть и приличного размера, на фоне ее не худенькой фигуры выглядели довольно хрупкими. Да и высоты она побаивалась, не до головокружения, конечно, но опасалась, как каждый разумный человек всякой неизвестности. Решив прогуляться до завхоза, Марья свернула подарочный шарфик, прихватила купол от дождя и направилась к главному корпусу. Купол от дождя ей нравился. Цепляешь маленький значок куда угодно на одежду и спокойно идешь. Над головой разворачивается прозрачный купол, который закрывает тебя со всех сторон. Ни одна капля не попадет. А если дождь закончится, он автоматически сворачивается сам. Уже на подходе к зданию ей пришлось поменять свои планы. Сбоку вывернул шустро перебирающий щупальцами Лэри и, увидев ее, заявил:

– О! Отлично, что я вас встретил. С Эртонизой связались феи, скоро будут здесь. Вас бы все равно пригласили, так что пойдемте встречать.

«Не было печали», – вздохнула Марья про себя. Непонятно почему, но от фей она не ждала ничего хорошего. Наверное, вспомнив, как попала в академию Ниле.

– Пойдемте, – пришлось ей согласиться, и она пошла за спешащим по лужицам пушистым бирюзовым осьминогом.

Глава 2. Добрая фея, злая фея

Мария Спиридоновна очень надеялась, что феи еще не прилетели и она успеет обсудить с Эртонизой, как надо вести себя на встрече. Но удача в очередной раз показала ей свой роскошный тыл, и, когда они с Лэри пришли в кабинет к ректору, три дамы с крылышками уже сидели в мягких креслах, расположенных напротив стола драконицы.

Марья помнила, что раньше феи, становясь размером со среднего жителя мира, принимали вид невысоких старушек, так как эта трансформация была доступна достаточно взрослым феям. Теперь же, благодаря, как она слышала, улучшенному эликсиру молодости демонов, они поражали молодыми кукольными личиками без единой морщинки.

– Это, по-видимому, ваш секретарь? – Миниатюрная брюнетка в алом дернула крыльями и голоском утомленной ожиданием примадонны потребовала: – Милейший, принесите нам чаю, горячего шоколада и того, что принято к ним подавать в приличном обществе, встречая званых гостей!

Она так выделила голосом слово «званых», что Марья почувствовала себя лишней в кабинете, незваной персоной, нагло заявившейся не вовремя. Фею можно было бы назвать хорошенькой, если бы не кислое выражение узкого личика. Ее талия была затянутой настолько сильно, что казалось – ее можно обхватить ладонями.

– Гортензия, мы все-таки в гостях, хоть и позвали нас по делу. Не стоит распоряжаться в чужом доме, – мягко заметила блондинка в васильковом. – Думаю, госпожа ректор и сама бы отправила секретаря за напитками.

Эта фея была похожа на фарфоровую немецкую куклу. Кругленькое личико с бледной кожей, тонкие брови над огромными небесно-голубыми глазами и чуть вздернутый аккуратный носик. Платье свободного покроя лежало мягкими складками, что еще больше придавало ей сходства с куклой.

– Дамы, прекратите препираться из-за мелочей. Вы только посмотрите на это. – Шатенка в ярко-желтом платье невежливо ткнула пальцем в Марию Спиридоновну. – Наши крылья, магии под завязку, при этом считает себя человеком и поэтому все еще человек! Это ведь ее наши девочки за эликсир возвращали?

Каштановые волосы, судя по всему, были гордостью данной феи. Старательно завитые и уложенные в прическу, они струились по плечам. Эта дама, видимо, любила быть в центре внимания, о чем свидетельствовали довольно смелое декольте и ярко-алая помада. Крылья у всех фей, к удивлению Марьи, были почти прозрачные, с перламутровым отливом, и совершенно одинаковые.

– Мальва права. – Блондинка достала лорнет в позолоченной оправе и сквозь его стеклышки окинула замершую у двери фигуру Марьи. – Странно. Видимо, за этим нас и пригласили? Помнится, вернулась эта женщина из старушки там в младенца здесь. – Она убрала лорнет и повернулась к ректору. – В ней была связующая нить с феями для магического перемещения, но своей магии не было ни капли. Нам бы хотелось знать, что привело к тому, что мы видим сейчас.

– Виола, ты меня удивляешь. – Брюнетка скорчила гримаску и фыркнула. – Я так понимаю, эти сведения и будут ценой нашего вызова. И не думаю, что они того стоят.

– Ну что ты, дорогая. – Блондинистая Виола опять попыталась смягчить резкость своей напарницы. – Думаю, нам это пригодится. Скорее всего, им понадобится наша помощь, так что еще что-нибудь предложат. – Она приняла из щупальцев Лэри чашку с чаем и улыбнулась, показав ровные белые зубки.

Замершая у двери сусликом Марья заметила и раздражение Эртонизы, и то, как на первую реплику красной Гортензии ректор кивнула своему секретарю, чтобы он распорядился о напитках. Наверное, драконица догадывалась, чего ожидать от этих особ, и специально вела себя так? Ответа на этот вопрос Марья не знала, но зато понимала, что ректор точно на ее стороне. По крайней мере, пока она здесь работает. А значит, надо помолчать, если не спрашивают, понаблюдать и подумать.

Расположившиеся в креслах феи с чашками наконец притихли и вопросительно уставились на молчавшую Эртонизу.

– Мария Спиридоновна, проходите и присаживайтесь. – Ректор кивнула Марье, и та, бочком проскользнув к ближайшему стулу, робко опустилась на край. Гортензия на ее маневры презрительно фыркнула в чашку, Виола укоризненно покачала головой, а шатенка Мальва даже не глянула в ее сторону, наблюдая за Эртонизой.

Марья покраснела от смущения и злости на себя за свою робость, но почему-то эти три дамы вызывали у нее крайне неприятные ощущения. Под их взглядами ей казалось, что она лабораторная мышь, которую они сейчас начнут препарировать для изучения появившихся у нее необычных свойств. Чтобы отвлечься, она начала думать об их цветочных именах и цвете платьев. По ее мнению, имя Гортензия мало подходило брюнетке, скорее Роза, напыщенная и колючая, тогда бы алое платье очень соответствовало. Почему-то она напоминала Марье испанскую Кармен, своевольную, капризную и уверенную в том, что все тореадоры и быки должны валяться у ее ног. Блондинке имя Виола подходило больше, но оно как-то ассоциировалось у Марии Спиридоновны с фиолетовым цветом. Несмотря на внешнюю мягкость и кажущуюся приветливость, она была, скорее всего, такой же красивой, бездушной и холодной, как фарфоровая кукла. Мальва же была очень внимательной и энергичной, казалось, от ее цепкого взгляда не ускользнет ни одна мелочь. Ярко-желтое платье с именем не гармонировало, но очень подходило самой шатенке. Из всех троих она казалась самой настоящей, но это не делало ее более приятной. Она постоянно поправляла свои локоны, разглаживала кружево на манжетах, что не мешало ей за всеми следить и делать свои выводы о каждом. Раздумывая над тем, какое имя она бы дала третьей фее, Марья как-то пропустила начало разговора и очнулась от своих мыслей, только когда услышала знакомые слова предсказания. Над столом Эртонизы из сферы шла проекция произошедшего перед дворцом. Со стороны это выглядело как крутые спецэффекты в блокбастере. Трудно было осознать, что фигурка в слепящей вспышке с отрастающими крыльями – это она сама, а голос горгула, сопровождающий изображение, вызвал у нее нервную дрожь.

– Чей это голос? – тут же среагировала Мальва, насторожившись и сразу отложив на тарелочку только что надкушенное пирожное. – Очень необычная подача текста предсказания, так уже давно никто не делает. И кстати, хотелось бы увидеть артефакт, а еще узнать, где ваша работница его взяла. – Она опять поправила волосы.

– А мне бы хотелось узнать, как помочь Марии Спиридоновне найти контакт с этой магией без вреда для окружающих и какие перемены все это принесет в ее жизнь. Также хотелось бы услышать, что вы можете предложить для того, чтобы она могла дальше выполнять свои обязанности. Мне бы не хотелось лишиться такого прекрасного коменданта, – ответила на это Эртониза.

– Обмен информацией. – Блондинка Виола задумалась. Она аккуратно поставила свою чашку и, переглянувшись с остальными, продолжила: – Хорошо. Вы ответите на наши вопросы, чтобы прояснить ситуацию. А мы взамен предложим свое видение развития событий.

– Мария Спиридоновна, – обратилась ректор к Марье, – расскажите нашим гостям о том, что с вами произошло в развалинах.

Решив, что Эртонизе лучше знать, как поступить, Марья послушно, но коротко рассказала о горгуле, испытаниях и шкатулке. Феи возбужденно затрепетали крыльями и запереглядывались, а когда им показали артефакт, заключенный в изолирующую сферу, то они и вовсе склонились друг к другу, чтобы пошептаться. Видимо придя к какому-то решению, они еще раз окинули взглядом Марью, и Виола сказала ей:

– Мы думаем, что вам надо отправиться к ледяной ведьме. Одно из ваших видений явно на это указывает. Женская рука на камне, видимо, принадлежит ей, а камень – артефакт фей, оставшийся от тех времен, когда в этом мире жили не только цветочные феи. Вы принесете нам от нее артефакт, а мы поможем вам с вашей магией.

– А что это за артефакт? – Мария Спиридоновна после шкатулки как-то не рвалась снова брать в руки неизвестные магические штуковины.

– А вот это тебя волновать не должно! – тут же раздраженно высказалась Гортензия, окатив ее возмущенным взглядом презрительно сощуренных карих глаз. – Хочешь жить как раньше и работать тут комендантом – принеси что просим.

Эту фею, похоже, раздражало всё и все, а больше всего, по-видимому, ей не нравилось, что вместо того, чтобы выполнять ее распоряжения с восторженным взором, ей смеют задавать вопросы.

– Активировать его вы не сможете, тут нужны все феи во главе с королевой. Так что для вас это просто камень, плата за нашу помощь. Учтите, что вы рискуете не только собой, но и феями, принятыми в вашу семью, – заметила Мальва и опять поправила густые каштановые локоны. – Если вы не сможете разобраться с магией, она станет опасна, такое количество силы не может постоянно находиться взаперти в живом организме и не расходоваться. Можно сойти с ума, и если вас не разорвет от магии, то хаотичные ее всплески натворят немало бед. Ликвидаторы такое чуют за версту, да и ректор обязана будет заявить в ковен об опасности. Вы же понимаете, о чем я? А так как магия фей, в отличие от других видов, не может быть запечатана, то вас как носителя, – она сделала зловещую паузу, – просто обязаны будут ликвидировать. – Зеленые глаза с интересом изучали реакцию женщины на эти слова. Похоже, она осталась довольна произведенным эффектом.

Марья в панике посмотрела на задумчивую Эртонизу.

– Ну, ну, Мальва, зачем ты так пугаешь бедную женщину? Ей и так досталось. Время еще есть, феечек своих она не бросит, так что съездить к ведьме не откажется. – Виола ободряюще улыбнулась, но Мария Спиридоновна прекрасно видела холод в глазах, несмотря на улыбку. Показное добродушие Виолы было так же неприятно, как презрение Гортензии или изучающий интерес Мальвы.

– А это далеко? Как туда добраться, вы хотя бы скажете? Может, можно быстренько туда порталом слетать? – Марью нервировали переглядывания фей и почему-то молчащая Эртониза.

– Если бы все было просто, мы бы сами слетали, – зафыркала Гортензия. Сладкоежка, как все феи, она ела уже, наверное, десятую конфету, что не сделало ее благодушнее ни на чуть-чуть. – Точных координат нет, и в ее владениях чужие порталы не работают, как и наши крылья. А идти ногами, уж простите, не фейское это дело!

– Мы вам дадим маячок, который будет показывать направление, ну а дальше ваша работа. Хотите получить от нас помощь – справьтесь с нашим поручением. – Мальва пожала плечами. Похоже, ее интересовал только конечный результат. – Ближайший населенный пункт мы на карте обозначим. И еще: с маячком нельзя пользоваться порталами, очень тонкая магическая настройка!

– Мне все это не очень нравится, – наконец решила высказаться и госпожа ректор. – Надеюсь, ваш маячок на то, что Мария Спиридоновна поедет не одна, не будет плохо реагировать? – В голосе драконицы послышались рычащие нотки.

– Да хоть всей академией можете с ней отправляться, – чуть ли не хором отозвались феи. – Вот без нее туда попасть не получится, наш маячок работает только рядом с источником фейской магии.

– И заметьте, – довольно заулыбалась Виола, как будто они вручают бесценный подарок, – маячок будет немного стабилизировать ее состояние. Это тоже помощь.

– Кстати, – Мальва вдруг обратила внимание на висящий рядом с Марьей сборщик пыльцы, – а это что у вас за прибор?

Непонятно, почему Марья не стала рассказывать им про банк и ресурсы, наверное, из-за внутренней неприязни и на каком-то инстинктивном уровне. Просто буркнула с недовольным видом:

– Магический пылесос. От этих крыльев только пыль и никакого толку.

Виола еще раз достала лорнет.

– Действительно, пыльца пустая. Когда вернетесь, вам это уже не понадобится, так что лучше не затягивать с поездкой.

– Думаю, мы с госпожой Эртонизой обговорим организационные вопросы, если вы согласны ехать, а академия предоставляет вам сопровождение. – Гортензия всем видом показывала, что Мария Спиридоновна в кабинете уже лишняя. Вежливости и правилам хорошего тона эту даму явно не учили.