Buch lesen: «По ту сторону зеркала»
2003г.
Только я задремала, как опять увидела вчерашний кошмар. Я не хотела идти к зеркалу, сворачивала в какие-то коридоры, но они, изгибаясь, как змеи, снова приводили меня в комнату с большим зеркалом. В очередной раз комната оказалась наполнена гостями, горели свечи, все разговаривали разом, но в общем гуле невозможно было разобрать слов. Никто не замечал меня. Стараясь не смотреть на зеркало, я двигалась в толпе, не узнавая лиц. Вдруг раздался ласковый голос: «Ты ищешь зеркало? Я тебе помогу». Какая-то девушка взяла у меня за руку и повела. Я упираюсь: «Не надо, Марина!» Откуда я могу знать ее имя? Но мы подходим к зеркалу все ближе и ближе, по ту сторону темно, но постепенно появляются две женские фигуры. У моей спутницы – нормальное отражение, только не очень четкое, а вторая – моя – совершенно белая, закутанная простыней. Я не могу оторвать от нее глаз. Марина протягивает руку и покрывало падает. Остается пустота! Меня нет!
Я так и подскочила в постели, вся в поту, сердце бьется по страшному. «Как мне плохо! Надо позвонить Марине», – подумала я в полусне. И тут же всплыл телефон. Он возник перед глазами, записанный на белом листе. Надо переписать его, пока я не забыла. Одержимая одной мыслью я включаю ночник и записываю телефонный номер на журнале, лежащем на тумбочке. Я не уверена в последней цифре, но предыдущие шесть запомнила точно. Некоторое время соображаю, сколько придется перебрать вариантов. Получается десять, да это же – мелочи.
Потом соображаю, что я не помню никакой Марины, кроме нашей поварихи. Может, это имя мне приснилось после вчерашнего бурного разговора в кухне? Нет, это другая Марина, я во сне чувствовала, что это какой-то реальный знакомый мне человек. Надо срочно проверить этот номер! На цыпочках я прохожу в кабинет Дмитрия. Там стоит радиотелефон. На аппарате горит красная кнопка «Rec». Это – запись. Они говорили с Региной, что записывают все телефонные разговоры. Отключаю. Теперь можно позвонить. Перебираю все цифры вместо последней. Дрожат руки. Успокойся. Два номера не отвечают. На одном кто-то крепко выругался, на другом культурно обругал: «Какая Марина? Вы что не смотрите на часы?». Наконец на цифре семь сонный голос какой-то Марины мне ответил:
– Я.
Приободрившись, я назначила ей встречу. Она не очень рассердилась, только удивилась. Но потом назвала меня «Таня». Наверное, я опять ошиблась.
Я снова включаю «запись» на телефонном аппарате и бегу в свою комнату. Марина есть, она узнала меня по голосу! И неважно, что я не помню, как она выглядит, она все равно мне поможет, она спасет от этих кошмаров. Но потом она назвала меня Таней. Возможно, она ошиблась спросонок, приняв меня за свою знакомую. Что думать, в субботу, почти что завтра, поеду в салон, там видно будет.
* * *
Проснувшись от резкого звука, Марина Белых спросонья нажала кнопку. «Что-то я сегодня совсем не выспалась. Как буду работать?», – она обреченно села, свесив ноги со своего края дивана. Андрей Краснов, муж Марины, даже не шевельнулся. Он вчера лег поздно, лучше разбудить его перед самым завтраком. Зевота свела рот Марины, но она героическим усилием разлепила веки. На часах светились цифры «02:20». «Это был не будильник! Кто мог звонить в такое время?» Она торопливо схватила телефон, взглянула на экранчик, номер не определялся. «Слава Богу!» Ни мама, ни папа, ни сестра Маша не имели привычки скрывать свой номер. Это кто-то совсем чужой.
«Ошиблись, наверное», – Марина бухнулась в постель, но снова заиграл «Полонез Огинского». Она схватила телефон на первой же ноте.
– Да!
– Марина? – голос подруги звучал неуверенно.
– Я, – Марина, спохватившись, понизила голос, хотя Андрей спал, как сурок.
– Марина, помоги мне, мне плохо! Приходи в салон «Элина».
– Сейчас?!
– Нет, в субботу в одиннадцать.
– А зачем же ты звонишь среди ночи? Таня, что случилось?
– Ой, наверное, я… – фраза прервалась гудком.
«Ну вот, – в досаде подумала Марина, – и номера нет, чтобы ей ответить».
Она снова устроилась поуютнее, представляя запозднившуюся вечеринку в какой-то «Элине», где ей бывать не доводилось, изрядно выпивших Таниных коллег, парикмахеров и стилистов. «Видно, совсем забыла, который час. И с чего это она так набралась?» Марина плавно въехала в сон, в котором ей пришлось самой встать за кресло, чтобы постричь и покрасить волосы Юле Грибовой. Бедная Юля торопилась на показ, а все кругом валялись пьяные. «Как-то не похоже на Таню – напиться, трезвонить ночью, она сроду не увлекалась выпивкой. Она вообще почти трезвенницей была… Была? Вот именно – была!» С Марины мгновенно слетел сон. Она внезапно вспомнила, что Таня, их общая с сестрой школьная подруга Таня Колокольникова, погибла под колесами автомобиля в самом начале зимы.
* * *
Я проснулась полчаса назад, но все еще валяюсь в постели. Из-за плотно прикрытых штор в мою спальню пробивается серый свет пасмурного зимнего дня. Я лежу на своей огромной кровати и рассматриваю потолок, зеркальный посередине и обрамленный причудливым орнаментом по краям. Узор повторяется на дверцах белых шкафов, стоящих в комнате. Руками я глажу тонкий лен постельного белья. Надо вставать. Который сейчас час? А впрочем, все равно. На работу мне не идти. Я встаю и подхожу к огромному зеркалу. В зеркальной поверхности отражается молодая женщина. У нее короткая стрижка, светло каштановые волосы. Серые глаза могли быть и побольше, а рот поменьше и поярче. Но лицо узкое, «породистое», впечатляет. И фигура хороша: ни жиринки на животе, и с ногами все в порядке. Я улыбаюсь своему отражению. Улыбка преображает мое лицо. Мила, ничего не скажешь. Не классическая красота, но есть какая-то изюминка. На мне шелковая коротенькая рубашка на тонких лямочках от «Дикой орхидеи» и соблазнительные шортики с разрезом по бокам. Интересно, сколько оно стоит? Зачем мне задаваться такими вопросами? Я достаточно богата, чтобы забыть об этом. И все в этой комнате мое. Меня убеждают в этом окружающие и мой муж Дмитрий. Но я им не верю.
Два месяца назад меня сбила машина, когда я переходила улицу. С тех пор я ничего не помню. Я не помню самого наезда. Воспоминания мои начинаются с белого беленого потолка больничной палаты. Мне нравилось смотреть на потолок и ни о чем не думать. Почему все ко мне пристают с глупыми вопросами? Кто я? Помню ли я что-нибудь о себе? Ничего, ничего я не помню и не могу вспомнить, как бы ни напрягалась! Сначала домогались врачи, затем приехал мой муж. Он тряс меня за плечи и кричал: «Лика, неужели ты не помнишь меня?» Собственно, чем он был лучше других, которых я тоже не помнила. После больницы меня перевезли в наш загородный дом: врачи посоветовали мне свежий воздух. Сюда же перебрался мой муж. Каждый день он мотается в Москву, у него какой-то крутой бизнес, в котором я ничего не понимаю (вернее, не помню). Днем со мной Регина, молодая женщина моего возраста, и многочисленная прислуга. Я спросила мужа о статусе Регины. «Она будет помогать тебе на первых порах, пока ты не освоишься. Вы с ней были знакомы раньше, ты неплохо к ней относилась. Можешь считать ее экономкой или подругой, как тебе больше нравится». Еще ко мне часто приходит доктор Владислав Владимирович. Мы с ним разговариваем, рассматриваем фотографии и старые видео записи. Звонит мама из Хайфы. Мне кажется, что я помню ее руки, улыбку, помню, как она меня утешала и обнимала в детстве. Но, возможно, я себе это все придумала. Мама сейчас живет в Израиле. Мне нравится фильм, снятый, когда я была у нее в гостях. Зеленые улицы с пальмами и цветами, синее море, белые дома и белые яхты. Я с удовольствием просматриваю фильм. Но из всех действующих лиц я опознаю только себя. На всех кадрах там я улыбаюсь, у меня спокойное и счастливое лицо. На всех других видеокассетах я не такая. То я гордо проплываю в умопомрачительной шубе, то в вечернем платье (даже не могу сейчас сказать от кого), сверкая украшениями, свысока смотрю на окружающих. Мы часто отдыхали с мужем за границей. Мелькают разные страны, города – страницы моей прошлой жизни. Владислав Владимирович заставляет меня смотреть эти кассеты каждый день. Я привыкла к роскошной высокомерной женщине и ее жизни. Мне кажется, что у меня снова появились ее жесты и манеры. Я уже допускаю, что это была я.
– Лика, ты уже встала? Надо выпить лекарства, – Регина выдает мне россыпь цветного драже и какую-то микстуру.
– А не вредно пить столько много всего?
– У тебя очень хорошие врачи, они плохого не назначат. Больше половины из всего – это витамины и пищевые добавки. Ты не забыла? Вечером идете с Дмитрием Сергеевичем в ресторан, его фирма устраивает новогодний вечер для сотрудников. Кстати, я тоже приглашена.
– Вот как.
– Я работала в фирме Дмитрия Сергеевича. Ты не возражаешь, что я иду с Вами?
– Я не возражаю, иди, если тебе этого хочется.
Мой муж старается усиленно выводить меня в «свет». Я предполагаю, что ему это рекомендовали доктора: считается, что это мне пойдет на пользу. Где мы только ни были с ним за последний месяц: театры, шумные приемы, тихие семейные вечера у друзей и родственников. Дмитрий очень внимателен ко мне. Он постоянно дарит мне подарки и безделушки.
– А куда мы сегодня?
– Банкетный зал «Орион».
– Значит, при полном при параде.
– Да, форма полная парадная. Но до ресторана у тебя насыщенный день: массаж антицеллюлитный, солярий.
– В каком месте у меня целлюлит?
– Пока ни в каком, но на то он и массаж, чтобы с целлюлитом бороться. Оглянуться не успеешь, как появится. Да нет, я пошутила, лечебный массаж – Регина заразительно смеется. На ее щеках появляются восхитительные ямочки. Я во все глаза смотрю на нее. У меня что, еще до аварии крыша поехала, когда я нанимала ее? Редкая красавица. Яркая брюнетка с нежной светлой кожей лица, большие распахнутые глаза, нос правильной формы. Чуть выступающая вперед нижняя губка, делает ее лицо таким зовущим и соблазнительным. Такая дама любого мужика совратит, только посмотрит. Пока я не замечала, чтобы мой муж на нее засматривался. Приезжает он поздно, уставший, а уезжает рано. Но надо быть начеку, чтобы потом локти не кусать.
Регина рассказывает пару веселых анекдотов в тему. Настроение поднимается. Мы вместе завтракаем с Региной. Я уплетаю сладкое, а она ест какую-то пресную кашку на воде: у нее новая модная диета. Она весело и остроумно подшучивает над своей очередной блажью:
– Все эти диеты ерунда. Во-первых, потом набираешь веса еще больше, чем было. Во-вторых, худеешь совсем в противоположном месте, а не там, где задумала. И что в результате? Ну, похудела. Заднее место как было, так и осталось кругленьким и пухленьким, а грудь и без того еле-еле дотягивающая до нормы – опала. Одно спасение – фитнес. Это после диеты второй маразм у нашего женского населения. И здесь наши дамы меры не знают. Посмотрела бы ты на контингент. Есть в нашей группе одна Натали. В чем только душа держится. Килограммов сорок пять весит при росте 170. Представляешь, заявляет всем, что заплыла жиром. Потеет до седьмого пота, чтобы «лишние» килограммы сбросить.
– А можно я тоже буду заниматься фитнесом?
– Зачем? – брови у Регины взлетают вверх. – У тебя идеальная фигура, ты не полнеешь даже от сладкого.
– А раньше я занималась?
– Да, но это скорее от скуки, чем по необходимости.
– Вот и сейчас я хочу, – я снова начинаю сердиться на Регину.
– Хорошо, я проконсультируюсь с врачом.
Регина снова улыбается и переводит разговор в другое русло. Почему мне так не нравится Регина? Она приветлива, тактична, умна. С ней интересно. Что меня раздражает в ней? Мне купили подругу. Она честно старается отрабатывать деньги, которые ей платят, чтобы она занимала меня, и у нее неплохо получается.
– Регина, а ты кто по специальности?
– Я? Психолог. Мы с тобой вместе учились в гуманитарном университете. Только ты изучала мировую культуру, а я психологию.
– Скажи честно, мы были подругами?
– Скорее нет, чем да. Ты всегда держалась обособленно, как кошка, которая гуляет сама по себе. Нет, ты не была букой или синим чулком. Ты с удовольствием тусовалась в компаниях. Но что у тебя на уме – ни перед кем не раскрывала. Мы обе любили посидеть в кафе-кондитерской, рядом с нашим университетом. Я бы назвала наши отношения так: легкая дружба, не обремененная обязательствами. «Знала бы ты, что значили для меня деньги, что я выкладывала тогда за крохотную чашечку кофе и невесомый пакетик печенья. Но что деньги? Я поставила на кон свою жизнь, чтобы добиться своей цели. И сейчас моя цель близка, как никогда».
– А зачем ты ходила в то кафе? Ты же совсем не ешь сладкого.
– Там варили изумительный кофе, и еще соленое печенье, оно таяло во рту. А благодаря тебе они выполняли план по пирожным. Пойдем в гардеробную?
– Почему ты работаешь в нашем доме?
– Скажу откровенно, здесь мне неплохо платят. Сколько? Не скажу, даже не спрашивай, сейчас не принято об этом рассказывать. Работа, хоть и ответственная, но мне нравится. Ты выбрала платье, в котором пойдешь сегодня в ресторан? – меняет тему разговора Регина?
– Дмитрий мне вчера подарил новые украшения. Видела?
– Да, изумительные.
– Регина, я все хотела тебя спросить. А мой муж не разорится, покупая мне такие дорогие вещи? Не придется нам с ним идти в какую-нибудь долговую тюрьму?
Регина опять смеется:
– Я не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. Если сейчас, ты спрашиваешь серьезно, то отвечу: «Нет, не разорится», а если шутишь, то напомню: «С милым рай в шалаше». Пусть тебя не беспокоят тяготы жизни. Главное, что твой любимый мужчина рядом с тобой.
Мой любимый человек. Дмитрий. Высокого роста, крупный мужчина, я бы не сказала, что красавец, но очень даже импозантный мужчина. Волевой взгляд, красиво очерченный рот. Массивный подбородок, но в его лице есть нечто притягательное. Уже почти месяц, как я дома. Но он ни разу не остался в моей спальне. Целомудренно целует меня на ночь в щеку, лоб, желает мне добрых снов, и уходит к себе. Наши спальни соединяет дверь, но она всегда закрыта. Я сама не знаю, хочу ли я, чтобы он остался? Иногда мне хочется этого, возможно, я вспомню что-нибудь, когда он будет со мной? Но чаще, я радуюсь тому, что он ушел. Почему я ничего не чувствую к нему? Почему он мне чужой?
– Лика, о чем задумалась? Я тебя третий раз спрашиваю, какое платье ты выберешь?
– Мне кажется, что к новым украшениям подошло бы красное платье.
– Красное? Может, это?
– Нет, я немного похудела после болезни, оно будет плохо сидеть на фигуре. И оно по своему фасону не подходит к новым украшениям: платье должно быть маленькое, как у Шанель, закрытое впереди и с небольшим вырезом на спине.
– Я вызову портниху, закажешь ей такое платье и все, что захочется. Но сегодня, попробуй выбрать что-нибудь другое. Посмотри, это совсем новые платья, их привезли всего пару дней назад.
– Нет, я не хочу эти платья. Я сама съезжу в бутик и выберу что-нибудь там.
Регина в нерешительности. Я специально «капризничаю» из-за этого платья на глазах у прислуги. Я знаю, что сейчас она не сможет поехать со мной: у нее неотложные дела в доме. А мне надо, надо вырваться от нее. Я понимаю, что меня раздражает в Регине: она ни на минуту не оставляет меня с другими людьми.
– Я что, пленница в этом доме? Кто хозяйка дома? Я или ты?
– Успокойся, конечно, ты. Не сердись, я следую предписаниям врачей, а они не советуют оставлять тебя одну. После такой травмы головы возможны глубокие обмороки.
– Я поеду с шофером, он присмотрит за мной. Можешь дать еще парочку охранников для моей безопасности и присмотра. Вызови машину, я поеду прямо сейчас.
– Хорошо, поедешь с Максимом, расплатишься по карточке. Денег хватит на все твои покупки, если, конечно, ты не надумаешь приобрести пару-тройку домов в зеленой зоне Москвы, – снова улыбается Регина.
Я довольна. Во-первых, я вырвалась на «волю» без ока Регины, а во-вторых, я заметила, как перед безмятежной улыбкой Регины жгучей ненавистью сверкнули ее глаза. Всего на крохотный миг, но я поймала, поймала ее ненависть. «Теперь у меня есть преимущество перед тобой: я знаю, что ты притворяешься. Я буду предельно осторожна, хитра. Ты считаешь себя умнее. Тем лучше для меня. Ты попадешься в мои ловушки».
Ветер врывается в чуть приоткрытое окно машины, приятно освежает лицо, ерошит волосы. «Не простудитесь, Анжелика Александровна?» – беспокоится шофер. Я качаю головой. День теплый и солнечный. Вчера шел снег, утром было еще пасмурно, а к обеду неожиданно разошлись серые тучи, и яркое, совсем не зимнее, солнышко засияло на лазурном небосводе. Я надела солнцезащитные очки. Теперь я всегда буду по возможности ходить в темных очках. Аристотель Онассис, греческий магнат и мультимиллионер, на важные сделки и совещания надевал всегда темные очки, чтобы его оппоненты ничего не поняли по его глазам. Я совсем недавно прочитала эту книгу. Книги мне приносит мой врач, Владислав Владимирович. Мне нравится общаться с ним. После его бесед все мои сомнения рассеиваются. Жизнь становится прекрасна, мне легко и спокойно на душе. А может быть, мои подозрения и страхи – плод моего больного воображения? И причина моей хандры в том, что я два дня не общалась со своим любимым доктором.
Я не заметила, как остались позади зеленые массивы лесов, дачные поселки Подмосковья, низенькие домики окраин. Мы едем со скоростью черепахи – пробки. Максим ловко лавирует между машин, сворачивает в тесные переулки, выезжает в центр и останавливается перед зеркальными дверями роскошного магазина. В белых сапожках и белоснежной норковой шубке я ступаю на плитку тротуара. Услужливый швейцар, улыбаясь до ушей, открывает передо мной зеркальную дверь. Максим сопровождает меня. Что ж, добросовестно выполняет поручение, ничего не скажешь. В примерочную кабинку тоже пойдет?
Шопинг. Это заграничное слово обозначает простое хождение по магазинам и покупки. Но какое удовольствие от него получает истинная женщина. Я оттянулась по полной программе. Часа два или три я рассматривала, примеряла и выбирала для себя вещи. Мне нравилось, что девушки наперебой обихаживали меня. Я с лихвой оправдала их надежды: накупила ворох белья и одежды, включая соблазнительные ночные сорочки. В отделе обуви приобрела пару новых сапог и три пары туфель. И, как завершающий аккорд своего похода, прихватила несколько дамских кожаных сумочек. Уже на выходе я приобрела цветной лак для волос и кое-что из косметики. Затем, усовестившись таким тратам для себя, любимой, в отделе подарков купила красивое кожаное портмоне для мужа. Хозяева этого огромного дамского магазина не прогадали, расположив на выходе из зала большой отдел подарков для мужчин. Женщины, усовестившись тратам на себя любимую, с удовольствием покупали безделушки для своих мужчин. Торговля в этом отделе шла бойко. Дамы придирчиво перебирали галстуки, крутили в руках кожгалантерею и прочие предметы, пригодные для подарка любимому мужчине. Все это время Максим с журналом в руках уютно восседал в кресле, изредка поглядывая на меня. А что ему? «Солдат спит, служба идет». Все покупки я забрала с собой, отказавшись от доставки на дом. Пакеты и коробки уложили в багажник и на заднее сиденье. Я села впереди, рядом с Максимом.
– А теперь обедать, я проголодалась.
– Куда желаете?
– А куда «мое величество» обычно желали в таких случаях?
– В ресторан «Звезда Востока».
– Восточная кухня? Терпеть не могу суши, лясе и разные восточные деликатесы.
– Странно, а раньше любили.
– Разлюбила. Давай выберем с тобой что-нибудь европейское.
– В итальянский ресторан?
– Пойдет.
Мы сидим с Максимом у окна. Льется легкая музыка, томно плачет скрипка о неземной любви. Уютный интерьер в коричневых тонах. Со вкусом отделано. При этом изумительная кухня. Максим уже расправился с обедом, а я доедаю десерт. Максим удивлен, что я посадила его за свой стол, и как-то по-новому смотрит на меня. А он симпатичный. Карие глаза, очень короткая стрижка. Под темным пиджаком угадываются накачанные плечи. Спортивная фигура. Должно быть, много занимается в тренажерном зале. Настроение у меня самое что ни на есть благостное: я на свободе и довольна жизнью. Выходя из ресторана, замечаю книжный магазин, очень кстати. Выбираю несколько книг по кулинарии, среди них «Романтический ужин».
На обратном пути я прошу свернуть на небольшую проселочную дорожку, хочу пройтись. Выхожу из машины. День сегодня на загляденье, солнечный, весенний, не скажешь, что конец декабря. Белый снег под ногами и на веточках зеленых елей, растущих у дороги, создает ощущение праздника. Дымы мегаполиса не успели за пол дня осесть черной коркой на рыхлом, девственно белом снегу. Максим идет следом за мной. Я останавливаюсь. Теперь он стоит рядом.
– Ты давно у нас работаешь?
– Давно, нет, недавно.
– Так я не поняла, давно или недавно?
– Я работал у Вас раньше, два года. А потом по семейным обстоятельствам вынужден был уйти.
– Семья, дети?
– Нет, я не женат и детей пока не имею. Мать заболела, а с такой работой сутками мне никак нельзя было за ней ухаживать. Потом мать поправилась, сама стала себя обслуживать. Я позвонил сюда, на всякий случай, нет ли места. Колян, начальник Вашей охраны говорит, оставь телефон, может и будет не сегодня завтра. И в самом деле, недели не прошло, как позвонил. Вот и работаю снова почти два месяца.
– Два месяца? А когда ты устроился на работу, если не секрет?
– Да какой секрет, сразу после ноябрьского праздника.
Я расспрашиваю Максима о его семье. Он с удовольствием рассказывает о матери, сестре, у которой сейчас маленький ребенок, его племянник. Максиму нравится возиться с малышом. Я внимательно слушаю Максима. Видно, у него здесь нет друзей, с кем можно поговорить по душам. Я недавно смотрела старый фильм «Семнадцать мгновений весны». Как там говорил Штирлиц: «Запоминается последняя фраза». Теперь, если Максима спросят, о чем мы разговаривали (а я уверена, что спросят), он ответит, о его семье. И обязательно надо будет еще раз перечитать такую замечательную книжку «Семнадцать мгновений весны», возможно, мне пригодятся ее советы.
Дома я радостно демонстрирую Регине свои покупки. Я замечаю ее вопросительный взгляд, которым она обменивается с Максимом. Тот незаметно кивает головой, что все в порядке. Специально долго я кручусь перед зеркалом в новой ночной рубашке. Я в ней очень соблазнительна, я без конца болтаю разную чепуху. И не зря: отраженное в зеркале, я вижу темное лицо Регины, на секунду она не совладала с собой. Теперь я не сомневаюсь: она ненавидит меня.
* * *
– Андрей! Проснись! – Марина трясла мужа за плечо.
– А? Что? Что случилось? – Андрей кинулся зачем-то ощупывать Марину, как будто искал на ней переломы. Марина отстранила мужа, слегка встряхнула и, когда тот открыл глаза, сказала.
– Мне сейчас звонила Колокольникова!
– Колокольникова? Нина Павловна? А зачем?
– Нет, звонила Таня!
– Таня? Марина, я все понимаю, но не надо так переживать. Теперь уж ничего не поделаешь. Мне тоже кошмар какой-то приснился.
– Андрей! Это был не сон, она мне звонила по телефону, просила помочь и назначила встречу. Сейчас посмотрю по карте, где этот салон, – Марина кинулась к компьютеру.
Андрей пошел за ней, грустно покачивая головой. Марина нашла только один салон «Элина». Он был в самом центре Москвы, на Тверской. Она кивнула Андрею на экран.
– Вот видишь, мне не приснилось. А ведь я в нем никогда не была.
– Марина, что это доказывает? Ты же мимо него не раз проходила, запомнила, а во сне выплыло название.
– Да нет, я проснулась и даже посмотрела на часы. Это было в два двадцать. А потом только начала дремать, и вспомнила… про Таню… Потому что голос был точь-в-точь ее.
– Значит, только начала дремать? На часы посмотри.
К удивлению Марины, цифры в уголке экрана компьютера показывали, что «продремала» она четыре часа. Уже настало утро, непроглядно-черное холодное декабрьское утро, и ложиться спать не было смысла.
Обсуждение продолжилось за завтраком.
– Марина, успокойся, – ласково увещевал жену Андрей.
– Я вовсе не сошла с ума! – горячилась Марина.
– Ну, я согласен, что был звонок, хотя я ничего не слышал. Согласен, что мог быть похожий голос.
– Ее голос, один в один! Ну, ладно, пусть похожий. Но она же назвала меня по имени!
– Это могло быть совпадением. А свое имя она тоже назвала?
– Да! То есть, нет. Но она точно назначила мне встречу. В «Элине» в субботу в одиннадцать.
– Но ты же не потащишься туда из-за чьей-то нелепой ошибки? В субботу мы хотели вчетвером поплавать. Забыла? Это же была твоя идея.
Горячий кофе, как обычно, бодрил, прогонял мрачные ночные мысли. Марина уже допускала, что звонок мог ей присниться. «Но голос был Танин, это точно. Что же она не договорила? Как бы мне так ненавязчиво сходить в эту «Элину»? Наверное, там безумно дорого, но надо попробовать записаться на стрижку. А, знаю, как. Маша мне поможет, попрошу ее передвинуть наш поход ближе к обеду». Марина успокоилась и, быстренько сполоснув чашки, побежала одеваться, так как Андрей уже стоял у двери, выразительно помахивая пультом от машины.
По дороге она вспомнила конец разговора.
– Почему ты сказал «вчетвером»?
– Потому что две сестры и два свояка как раз будет четверо.
– А Ульянка с Игорем передумали? А я думала, что она – без комплексов по поводу своей полноты.
– Она – да, это Игорь комплексует.
– Вот не ожидала! Он на себя-то смотрел в зеркало? С тех пор как они стали жить вместе, он потолстел ровно на столько, на сколько она похудела. Прямо, как сообщающиеся сосуды. Если и дальше так пойдет, впору будет Ульянке стыдиться его.
– Да нет, ты не поняла. Он сказал: «Будем рядом с вами смотреться, как два колобка, бассейн из берегов выйдет. Лучше на лыжах прогуляемся».
– На лыжах? А что, может, присоединимся к ним? Что там хорошего, в аквапарке? Шум, брызги, все с горок прыгают, визжат. А в лесу – красота, тишина, воздух. Снег – чистый, белый, никакой слякоти. Может, рванем вместе на базу, где ты меня первый раз на горные лыжи поставил?
– Не хотелось бы, я рассчитывал после обеда часок-другой поработать над экономическим обзором, а после лыж ни сил, ни времени не останется.
– Андрей, ты же можешь с утра поработать! Я забыла тебе сказать, что Маша не может к десяти часам, просила передвинуть часика на два-три.
– Ну, если так, то, конечно, я не никогда не против того, чтобы съездить на гору.
– Так я сейчас же и скажу Ульянке, что они с Игорем нас всех уговорили.
На заветном пятачке у напичканного офисами здания, бывшего когда-то проектным институтом, не оказалось ни единого свободного места. Андрей высадил Марину, а сам поехал пристраивать машину. Поднимаясь в лифте, Марина думала: «Надо не забыть позвонить Маше, предупредить, что, во-первых, она занята в субботу с утра и, во-вторых, давно мечтает о лыжах», – подумала Марина. Младшая сестра Марины Маша, по мужу – Ярославская, обычно раза два за зиму вставала на беговые лыжи, но всегда предпочитала спокойные прогулки в лесу. Она боялась высоких горок и не разделяла энтузиазма Марины по поводу горных лыж. Но она всегда была сестре лучшей подругой, на которую можно положиться в любом деле. «А второй была Таня».
Проверив несколько точек парковки, Андрей удачно, не потратив и десяти минут, нашел место. «Бедная Марина, так убивается по подруге, что уже голоса слышать начала. На похоронах ее всю трясло, даже Маша казалась спокойнее. Впрочем, на то она и врач, чтобы не падать в обморок при виде трупа. Такая выдержанная, вся в мать. Елене Алексеевне даже плакать некогда было, она без конца Нину Павловну в чувство приводила, даже уколы ставила. Ну, ничего, Маринка в субботу отдохнет, развеется», – подумал он, подходя к двери с вывеской «Редакция журнала «Кредо»». Он вошел в коридор с четырьмя дверями, ему навстречу устремились сразу трое сотрудников:
– Андрей, у нас в макете дыра!
– Андрей Викторович, деньги не поступили!
– Шеф, тут такая залипуха!
Он поздоровался с одним за руку, остальным кивнул и впереди всех вошел в кабинет с табличкой «Главный редактор Андрей Викторович Краснов».
* * *
Мне хочется сегодня в ресторане выглядеть особенно красивой. Назло Регине? Я придумала, как уложу волосы. Надо бы волосы перекрасить в другой цвет, темнее на тон, но сегодня обойдусь цветным лаком. А макияж будет дерзким, в стиле женщина-вамп. Я оглядываю свое хозяйство в ванной комнате. Из всех комнат в моем доме мне больше всего нравится ванная комната. Это просторная комната с душевой кабиной и огромной ванной-джакузи. Огромное зеркало во всю стену, зеркало на потолке. Пол устилает мягкий пушистый ковер. Сначала я принимаю ванну с травами, затем контрастный душ. Я открываю шкафчик с баночками и тюбиками. Ого! Косметика у меня что надо. Попробуем к ней приложить руки.
Я выхожу одетая и причесанная, в полной боевой раскраске. У Регины шок.
– Ты сама себе сделала такой макияж?
Я сегодня добрая. Надо усыпить бдительность Регины.
– Хочешь, я и тебе сделаю макияж? В чем ты идешь в ресторан?
– В бежевом платье.
– Тогда тебе пойдет макияж в золотых тонах. У тебя очень светлая кожа. Ты выглядела бы потрясающе с длинными светлыми волосами. Зачем ты красишься в черный цвет и делаешь короткую стрижку?
Я замечаю, как вздрагивает Регина. Что такого я сказала?
Максим «выпал в осадок», когда я в накинутом поверх красного платья длинном черном манто, вышла к машине. Регина, напротив, оделась и накрасилась скромно. Вечер был удачен. Я была в ударе, поймала «кураж». Дмитрий не сводил с меня глаз, завелся с пол-оборота. Мы обнимались и танцевали почти весь вечер. Регина растворилась в толпе, ее было не видно и не слышно, что еще больше подняло мое настроение. Даже когда мы возвращались домой, она, сидя на первом сидении, дремала, отвернувшись к окну, не замечая, как мы обнимались с Дмитрием. Я выпила немного больше своей нормы. Мне были приятны теплые руки мужа на моей коже. «Что я себе придумываю? Все хорошо. У меня потрясающий мужик. Как он на меня смотрит! Если бы мы были одни, то он давно бы уже скинул с меня платье».
После душа я надеваю новую ночную рубашку. Мне кажется, что сегодня Дмитрий не сможет уйти в свою спальню. Мне немного волнительно. Вместо Дмитрия заходит Регина, приносит лекарства. Она мила и спокойна. Музыка сегодняшнего вечера звучит во мне, кружит голову. Я вытягиваюсь под одеялом. Сладкая истома наполняет тело. Еле успеваю закрыть глаза. Регина снова входит в мою комнату. «Лика, ты спишь?» Она подходит к кровати, склоняется надо мной. Я изображаю ровное сонное дыхание. Уходит. Зачем она приходила? Я подхожу к двери, ведущей в комнату Дмитрия, тихо толкаю ее руками. Заперто. Хочу постучать, но рука замирает у самой двери. Я слышу голоса. Что Регина делает в спальне моего мужа? Я сажусь на ковер и прислоняюсь к двери. Голова наливается тяжестью. Мне дают снотворное! Улавливаю обрывки разговора.
