Buch lesen: "Измена. Любовь адвоката"

Измена. Любовь адвоката.

Пока я лежала в больнице и боролась за жизнь нашего малыша, мой муж развлекался дома с любовницей. Я потеряла ребенка, мужа, семью и надежду на будущее. Я думала над тем, чтобы вжать педаль газа в пол и вылететь в Фонтанку прямо с моста, сшибая ограждение, пока один телефонный звонок не подарил мне новый смысл жизни.

***

– Майя Михайловна Ланская? – прозвучал неизвестный мне, хорошо поставленный голос. Такими говорят адвокаты, юристы, судьи. Как мой проклятый муж – первый зам прокурора города на Неве.

– Пока ещё да, – со смехом ответила я. Фамилию мужа я уже не считала своей. Жаль, не успела написать записку, чтобы на надгробии высекли девичью.

– Меня зовут Олег Юрьевич Шумский. Я муж любовницы вашего супруга.

Я резко ударила по тормозам. Что, чёрт побери?

– Нам с вами нужно встретится. У меня к вам важное дело.

Пролог

Майя

Стою на светофоре и думаю, может, проехать на красный? Кто-нибудь врежется мне в бок на полной скорости, и я решу все свои проблемы одним махом.

Нет, подставлять невинного человека не хочется. Может, он или она, или вообще они счастливы, у них семья, дети, любящие половины, которые не предают, не бросают в трудную минуту и не трахают любовниц в супружеской постели.

Лучше мост.

До Фонтанки пять километров.

Загорается зелёный, я давлю педаль в пол. Свист шин оглушает меня, гул чужих клаксонов возмущенно дудит мне в спину. Серая лента реки манит своей безмятежностью и тишиной. Там под гладью холодной, тёмной Питерской воды не будет боли. Ни физической, ни душевной. Открою окна. Вода вольётся в салон. Станет холодно и страшно. Но я найду в себе силы сделать пару вдохов, пока служба спасения не ринется вытаскивать меня на берег…

Остается несколько сотен метров. Выше скорость! Шестая передача! Давай, Майка, всем будет легче! В первую очередь, тебе.

Звонок.

Трель незнакомого номера.

Я коротко взглянула на сиденье, где ярким светом светился экран моего айфона. Набор цифр местного оператора сотовой связи. Я не знала, кто это.

Еще немного. Какие-то пару десятков. Под колёса вылетела какая-то девчонка с собакой больше и толще себя, псина едва ли не волокла бедолажку за собой. Еле успела повернуть и затормозить. Машина заюлила, но я выправила её и поехала дальше. Жаль, потеряла скорость.

Снова звонок. Кто-то очень настойчивый пытался вломиться в эфир.

Да что ж такое.

Ладно. Старуха с косой от меня не убежит. Я её догоню.

Нажимаю «ответить».

– Майя Михайловна Ланская? – прозвучал неизвестный мне, хорошо поставленный голос. Такими говорят адвокаты, юристы, судьи. Как мой проклятый муж – первый зам прокурора города на Неве.

– Пока ещё да, – со смехом ответила я. Фамилию мужа я уже не считала своей. Жаль, не успела написать записку, чтобы на надгробии высекли девичью.

– Меня зовут Олег Юрьевич Шумский. Я муж любовницы вашего супруга.

Я резко ударила по тормозам. Что, чёрт побери?

– Нам с вами нужно встретится. У меня к вам важное дело.

За несколько часов до.

Меня выписали из больницы на день раньше, чем планировали.

Срок двадцать восемь недель беременности. Прервавшейся внезапно. Почти сохранили. До этого я провела в больнице месяц. Что-то шло не так с самого начала – предлежание плаценты, плохие анализы, жуткий токсикоз, высокое давление и обезвоживание. Потом угроза выкидыша.

Мы так хотели этого ребенка. Мы шли к нему пять лет. И тут это… Просто утром проснулась в крови и с болями, выворачивавшими нутро наизнанку.

Я не могла дозвониться до Игоря. Сидела с вещами в коридоре и слушала длинные гудки и автоответчик. Игорь мог быть на совещании, или в суде, на встрече со следователями или адвокатами, или торчать в пробке. Он первый зам прокурора, у него всегда вагон работы, но сейчас, когда он так особенно нужен мне, длинные гудки в трубке угнетали меня до смертельного отчаяния.

Вызвала такси. Еду домой с кучей пакетов, хотя мне нельзя ничего поднимать сейчас – живот сразу начинал ныть. И сидеть мне тоже долго нельзя – пока я ехала, даже незначительная кочка вызывала у меня дискомфорт. От больницы до Репино час езды, каждая минута дорого мне обошлась.

Наш особняк не пустовал. В окнах спальни горел свет. Кроме Игоря в доме не должно быть в это время никого, так какого же лешего он не взял трубку?!

На парковке стояла его чёрная «Тесла», а рядом на обочине серебристый «Мерседес» купе. На таком ездит моя психолог Юля Шумская. Что бы ей здесь делать?

Я бросила чёртовы больничные пакеты прямо на участке. Взлетела по лестнице, дёрнула ручку. Входная дверь была не заперта.

Как только я вошла в дом, то сразу ощутила запах беды. За месяц моего отсутствия всё здесь изменилось, несмотря на то что всё оставалось на своих местах. Какой-то запах… Незнакомый, словно приходишь в гости в чужой дом и начинаешь принюхиваться, присматриваться, прощупывать атмосферу. Как будто я тут никогда не жила.

В коридоре чужие туфли. Чёрные, с красной подошвой. Высокий каблук. Классический острый нос. Чужое светлое пальто на вешалке. Это от него несёт. Приторные духи, будто с феромонами – для меня они всегда отдавали запахом женской промежности, наспех вытертой влажной салфеткой. Химический и тошнотворно-рыбный. И тоже неуловимо знакомый.

Я замерла, прислушиваясь к звукам. Шумоизоляция в доме была не идеальной, я чётко услышала грязно-протяжный женский стон с верхнего этажа. Не знаю, как я после больницы с такой скоростью взлетела по ступеням и таким размашистым шагом прошла по коридору, не разуваясь, в самый конец, где была наша с Игорем спальня. Дверь была приоткрыта, я распахнула её настежь.

Перед моими глазами разворачивался настоящий порнофильм, где в главных ролях были мой великолепный супруг и моя психолог, которая на протяжении года была для меня самым близким человеком, которая знала обо мне всё. Все до единой травмы детства, все мои страхи, все желания, все проблемы, в том числе с деторождением и с мужем. Моя психолог Юлия Шумская, имевшая огромную армию подписчиков в соцсетях и постоянно мелькавшая в журналах и на интернет-площадках в качестве эксперта. Сука, которой я платила двадцать тысяч рублей за сеанс в пятьдесят минут. Два раза в неделю… Она стояла раком, с воткнутым в себя органом моего мужа. Их испуганные лица, когда я вошла в комнату, напомнили мне морды мемных котов, которые шкодили, думая, что хозяева их не видят.

– Ах ты сука! – прошипела я, хватая первое, до чего дотянулась. Кованый декоративный подсвечник полетел ей чётко в голову. Шумская взвизгнула, прикрыв голову руками и, наконец-то отделившись телом от моего супруга, повалилась на кровать.

Ланской. Мужчина, которому я, трепеща от удовольствия, отдавалась на этой же кровати. Сейчас я хотела его убить. Пустая бутылка вина, которую они, видимо, вылакали на двоих, годилась, чтобы стать орудием убийства.

– Майя! Стой! – я замахнулась со всей силы. Не попала. Бутылка разбилась о стену. А жаль. «Самый молодой заместитель прокурора города Санкт-Петербурга был убит собственной женой прямо в спальне» – я бы с удовольствием сама написала бы эту статью.

– Тварь поганая! Мразь конченая!

Я согнулась пополам. Живот резко пронзила боль. Видимо, не готова я еще ни к метанию ядра, коими служили подсвечник и бутылка, ни к боевому самбо несмотря на то, что обоих хотелось голыми руками пришить на месте, ни к другим видам спорта.

Я вышла из спальни под негромкое «Оставь её, она тебя сейчас не будет слушать», вышедшее из поганого рта Юлии Шумской. Она права, эта тварь слишком хорошо меня знала, я в таком состоянии слушать никого не стану.

Схватив ключи от своей «БМВ» и светлое пальто Юли я рванула в гараж. Едва дождавшись, когда ворота доползут до верхней точки, надавила на газ. С большим удовольствием проехав колесами по дорогому кашемиру пальто, которое предварительно бросила перед выездом.

Глава 1

Майя

В аптеку за обезболом. Потом в ресторан «Счастье» на Малой Морской.

Название у него как издевательство. Именно там господин адвокат Шумский назначил мне встречу.

Я поюзала интернет, стоя на обочине после его звонка. Адвокат Шумский действительно существовал. И женат он был на этой суке – нарыла их совместное фото с какого-то благотворительного концерта в филармонии. Интересно, что он от меня хочет?

Загудела сирена, проблесковый маячок посветил мне в глаза. Гаишники. Как вовремя.

Я стояла под знаком «Остановка запрещена», аварийки не включила. Да ещё и гоняла, как психованная по Большой Морской. Как будто Ланскому было бы хуже, если б я разбилась. Этой твари чувство совести не знакомо.

– Старший сержант Павленков, прошу ваши документы, – дядечка в форме и с брюшком подошел к моей водительской двери. Я молча достала права и страховку, протянула в приоткрытое до половины окно.

– Ланская Майя Михайловна, – прочитал вслух старший сержант. – Ага…

Я чуть ли не слышала, как у него в мозгу скрипят шестерёнки. Соображал, где он эту фамилию слышал.

– Здравия желаю Игорю Евгеньевичу.

Дошло. Он просунул мне обратно документы и отдал честь.

– Да чтоб он сдох!

Прошипела я в ответ. Никакого здравия он не заслуживает. Я закрыла окно перед ошалевшим лицом сержанта и двинула дальше.

Через двадцать минут я припарковалась у «Счастья» и вошла в ресторан. На входе меня встретила суетливая администраторша.

– Добрый день. У вас забронировано? – он её улыбки меня затошнило. Вспомнила, что не выпила свой кеторол.

– Олег Шумский, – без предисловий ответила я, девчонка замахала головой и указала мне вглубь зала. – И принесите воды, будьте добры.

Она что-то залепетала про официанта, и про то, что он примет заказ, но я так взглянула на неё, что лишних вопросов у неё не осталось. Мне надо было чем-то запить таблетку. Меньше всего мне сейчас хотелось соблюдать формальности и быть с кем-то вежливой.

Олег Шумский сидел у столика на двоих у панорамного окна. Величественные колонны Исаакиевского собора были едва ли не на расстоянии шага. Вылезти с подоконника и оказаться прямо на входе казалось проще простого. По узкой улице сновали туристы и машины. Адвокат Шумский на фоне внешней суеты невозмутимо сидел в телефоне, как роденовский мыслитель.

Я его узнала – интернет прекрасная вещь, чтобы навести быстрые справки. Тридцать семь лет, женат, есть дочь. Успешный адвокат, выиграно более полутора тысяч дел, своя практика, член партии «Единая Россия», общественный деятель, благотворитель – берётся вести дела бесплатно, если клиент его услуги не потянет, а справедливости хочется. Положительная картина целиком и полностью. Одно тёмное пятно в его репутации – это его жена.

Шумский оторвал взгляд от экрана, увидел меня. Видно, узнал. По-джентльменски встал из-за столика, чтобы поприветствовать. Вот это рост! Метр девяносто минимум. Видный мужик. И чего ж этой обожравшейся твари жене его не хватало?

– Добрый день, Майя Михайловна.

Хорошо поставленный голос, как у телеведущего. Ораторское мастерство на высоте, внимание сразу захватывает. Наверное, в суде на него с открытым ртом смотрят. Убедит кого угодно. Такое вот впечатление.

– Майя. Мне не пятьдесят восемь.

Сходу отрезаю я, забыв поздороваться. Слишком много дерьма за последние дни. Имею право быть тварью.

– Олег, – Шумский в очередной раз представился. Я промолчала. Оченьприятнокать в этой ситуации пошло и глупо.

Я села на заботливо отодвинутый для меня стул. Официант подоспел со стаканом воды. Я молча достала из кармана кофты кеторол и выпила сразу две таблетки. Под цепкий внимательный взгляд адвоката.

– Вам плохо?

– Я только что из больницы. Потеряла ребенка.

Я не собиралась ничего из себя строить и соблюдать какие-то приличия. Есть как есть. Мы сюда не цацкаться приехали.

– Мне очень жаль.

– А мне нет! Особенно после того, как я увидела вашу голую жену в моей постели.

Психанула.

Мне было жаль на самом деле. Очень. У него уже сердце билось вовсю, он на человечка был похож. Мой сынок. Но когда я увидела их… Когда осознала, что мой психолог, которая была мне в последний год чуть ли не самым близким человеком… Что мой грандиозный, горячо любимый муж…

Ну нет уж. Ребенок, похоже, сам понял, куда попал, и решил, что ему это не надо.

– Я об этом, собственно, и пришёл поговорить. Мы можем помочь друг другу.

– Удивите меня.

– Я хочу развестись с женой и лишить её родительских прав. А также добиться увольнения вашего мужа, и желательно посадить его. Так надолго, насколько получится.

Я присвистнула. Вот это подход. Лихо. Этот Шумский определенно мне нравился.

– Какой гениальный план.

– Как вам?

– Мне есть что добавить.

– Слушаю.

Я увидела, как вспыхнули его глаза, как зрачки расширились и сцепились с моими в схватке. В которой победитель не был определён.

– Я хочу, чтобы наш звездный психолог Юлечка Шумская лишилась своей репутации и клиентов и желательно прекратила свою деятельность. И чтобы не было ни одного СМИ, где бы её не прополоскали до трусов.

Глава 2

Майя

– Вы хваткая, Майя. Случайно не следователь?

– Журналист. Но вы наверняка знаете.

– Честно? Не подготовился. Раздобыл только ваш номер.

– Что ж вы так? – я улыбнулась. Олег улыбнулся в ответ.

Шумский немного смягчился, расслабился. Отзеркалил меня. Скованность немного отошла.

У него были тёмные глубокие глаза. В таких глазах ничего не прочесть. Чёрные густые, сурово сведенные брови распрямились, когда он улыбнулся. Даже симпатичный. Даже очень. Особенно, когда не строит такое серьёзное, отстранённо-деловое лицо. Можно было бы интервью с ним замутить при других обстоятельствах. Даже вижу заголовок, который обыграл бы известную песенку про хоккей. «Настоящие мужчины играют… по правилам. Адвокат Олег Шумский на страже интересов клиента…».

– Когда вы узнали?

– А вот прямо сегодня днём. А вы?

– В марте.

Второй месяц пошёл. Почти сразу как я в больницу попала. Вот же тварь.

Я сжала кулаки, челюсти заходили ходуном. На моём лице чётко читалось всё, что я об этом думаю.

– Понимаю вас. Возможно, это началось раньше. В феврале я уезжал в Москву, к брату. Мне вахтерша, дай бог ей здоровья, прислала видео с камер наблюдения в доме.

– Добрая женщина.

– Да, чудесная. И дом многоквартирный.

В частном легче спрятаться. В элитках камеры напиханы всюду.

– И жена глупая.

– Ваш муж тоже не отличается высоким интеллектом.

Мы улыбнулись одновременно, и не сговариваясь, тихо рассмеялись. Как два истерика. Его жёнушка бы сказала, что это защитная реакция. Хоть какой-то толк у наших с ней сеансах есть, я начала разбираться в психологии.

Шумский откинулся на спинку стула и прикрыл смеющийся рот тыльной стороной ладони. На запястье блеснули часы «Джагер Лекультр». Неплохо.

Олег Шумский действительно привлекал и удерживал внимание. Часы почти за миллион, хороший костюм, ухоженная борода-щетина, зубы отбеленные или виниры. И при всём при этом не было в нём какой-то неуловимой заносчивости хозяина жизни. Он был прост и лёгок в личном общении. Это Игорь порой вёл себя погано, особенно когда получил должность зампрокурора. Он ощущал, что весь мир теперь в его руках. Так и казалось: перед ним все заискивали, желали здравия, хотели дружить, ну и трахаться вот. Хотя у этой твари Шумской собственный муж далеко не плох. В любом случае, даже если и в чём-то плох, есть с чем работать.

Самовлюблённая эгоистичная сволочь эта Юля. Выпытывала у меня всё, как у меня с мужем да как. Что он любит? А в постели? А то, а сё?

Сама явно с расстройствами. «Психолог-нарцисс». «Юлия Шумская. Зов инстинктов сильнее профессиональной этики». «Распиаренный психолог ворует у клиенток мужей». Мой бесконтрольный поток сознания генерировал кликбейтные заголовки со скоростью света.

– Какой у вас план?

– Мне нужно доказать факт превышения полномочий и взяточничества.

Я перестала улыбаться. Мы замолкли, когда подошел официант. Я быстро заказала эспрессо, Олег – американо. Официант отошёл.

– Это серьёзно.

– Да. Здесь уголовка и конфискация имущества. У вас есть брачный контракт?

– Не было ничего такого.

Игорю не нужен был контракт. Я и без контракта бы никуда не делась. И уж тем более не рискнула бы разводиться и что-то делить. У меня родители алкаши. Всю жизнь воспитывалась бабушкой. Она сейчас лежит с деменцией в лучшем санатории на берегу Финского залива. С таким обслуживанием… чтоб я так жил, называется. Игорь мне учёбу оплатил. В люди вывел. В редакцию продвинул. Я блатная со всех сторон, куда не плюнь. Протеже. Игорёк из помощников прокурора до зама взлетел. А там ему и прокурорские погоны пророчат.

Я в таких условиях росла, что драться приходилось. С матерью дралась, когда она у бабки пенсию приходила отнимать. Он меня как собаку дикую приручил. Интересно ему было. Я гавкала, кусалась, а теперь вот как шпиц на выставке. Вся приглаженная, прилизанная, хвостом виляю. Только Игорьку меня недостаточно стало. Квест пройдет. Интерес ушёл.

А про контракт он не заикался никогда. Уверен был, что не уйду. Тварь поганая.

– Посмотрим, что можно сделать, чтобы вас финансово не обидеть.

Единственное, что меня волновало – чтобы бабушка оставалась в нормальных условиях. Сколько бы не потребовалось времени. На остальное мне плевать. Я и бичпакеты буду есть если надо, не привыкать.

– Что от меня требуется?

Глава 3

Олег

– Что от меня требуется?

– Перейти на ты. В первую очередь.

Я заметил, что она ни грамма не смутилась. Крепкий орешек. Это удивительно сочеталось с её хрупкостью и какой-то «маленькостью». А когда она заказала самый убойный кофе в меню, я удивился ещё больше. Она, похоже, покрепче любит, чтобы зубы сводило.

Майя Ланская появилась перед мои столиком неожиданно. Застала врасплох. Редко со мной такое бывает. Обычно я всегда оставляю часть внимания на периферийное зрение, но тут слишком увлёкся изучением личного дела её мужа. С высоты моего роста мне все всегда казались низкими, Майя Ланская же едва до подмышки мне дотягивала.

Небрежно собранные волосы, коричневое длинное пальто, джинсы широкие. Всё это модное, что скрадывает всю прелесть женских фигур. А фигура у неё скорее всего была очень даже.

Не выглядела она как обманутая жена. Ни слёз, ни несчастности, ни потерянности. Кованая. Прямая. Как стрела. В глазах огонь. Колючая, дерзкая. При этом красивая, нежная. Как же всё-таки внешнее порой не соотносится с внутренним.

И подлости в ней нет. И вот этой наигранности тоже. Юлька – с её отточенными навыками манипуляций и целым набором ролей и масок для любого случая жизни – ни разу в жизни не была настолько искренна и проста, как Майя Ланская при самом первом знакомстве. А ведь именно на эти манипуляции и пикаперские штучки я в своё время и повёлся. Молодость, глупость, амбиции. Опыта мало, везде победы на личном, деньги сыпятся, клиенты, уважение. И тут она, красивая статная блондинка. Статусная. Закрутилось, завертелось. А потом она забеременела и решил я жениться.

Я и так в двери не прохожу из-за роста, а теперь рогами потолок задеваю.

– А ты интервью мне дашь? – Майя Ланская сразу схватилась за возможность. Смеюсь про себя – с ней ухо в остро надо держать.

– На тему?

– Ну, например о своём самом громком и успешном деле – деле зам.прокурора-взяточника, который позарился на твою жену. Люди такие истории любят. Ты станешь героем-мучеником. Такие архетипы всегда в цене. Твоя репутация взлетит.

– А тебе какая выгода?

– Информация из первых уст о подлостях Юлии Шумской.

Я задумался. А насколько далеко я готов идти?

– Боюсь, сенсацию я тебе не дам. У меня есть дочь, и я не хочу, чтобы её это коснулось тем или иным образом.

Увидел, как она на мгновение стушевалась, но тут же взяла себя в руки. Тема детей для неё болезненна, очевидно. После всего, что она перенесла.

– Я не сенсацию хочу, а справедливости.

И взглянула на меня, прямо в глаза, в самую тёмную глубину души. До всех моих демонов дотянулась. Глаза у неё с зеленью, тёмные, как болото. Затягивают. Такую если заполучишь, то никуда и никому не отдашь. А супруг её позарился на пустышку.

Ох, как я хотел того же! Справедливости. Я часто наблюдал, как последние скоты изворачиваются, избегая её. А потом радостно продолжают пакостить на свободе. У таких совесть атрофирована. Как у её мужа, например.

– На основании чего ты хочешь лишить её родительских прав?

Юлия почти не уделяла внимания дочери. Занималась собой, своей карьерой, учёбой. После рождения провела с ней едва ли неделю. Потом как-то резко и быстро нашла няню.

Потом я Алёнку лечил, кормил, водил в сады, кружки, школу, умудряясь при этом мотаться в суды. Пока Юля работала лицом и делала карьеру, проходила супервизию и отдыхала от «сильных эмоциональных нагрузок» в ночных клубах и в спа с подружками.

Каждый ее клиент был ей дороже ребенка. Она их коллекционировала, как маньячка. Рассказывала мне истории за ужином, смеялась над чужими проблемами. Самоутверждалась. Это потом я узнал, что Юльке самой помощь не помешала бы – психолог со стороны, знакомый знакомых, предположил у неё нарциссическое расстройство. По-простому – это когда человек настолько увлечён сам собой, что до абсурда старается самоутвердиться и выказать своё превосходство, не стесняясь делать это об других. Который ждёт беспрекословного подчинения и восхищения. Склонен обесценивать практически всё окружающее их на свете, идеализируя при этом то, с чем ассоциируют самих себя… Я уверен был, что это просто поганый характер. Хотя, в чём собственно разница? С таким в психушку не кладут. А Юлию в себе всё устраивало.

А теперь вот зампрокурор стал ещё ближе, чем все её клиенты и, тем более, семья. Сейчас дочку она только тыркала: то юбка не та, то написала криво, то ест некрасиво. Рвала тетради, заставляла переписывать, за четвёрки истерики закатывала. Про материнское тепло речи не шло. Девчонке всего девять лет, а та ей внушала, что она страшненькая, не в её породу пошла. Такие вещи говорила да так запросто, будто про погоду или что на завтрак приготовить. Легким мановением своего поганого языка ломая девчонке психику.

– Ненадлежащее выполнение обязанностей, – ответил лаконично, не хочу размазывать сейчас.

– Это будет непросто. Она ж не наркоманка. Гораздо эффективнее будет рассказать, кто она на самом деле есть, – и добавила, как припечатала. – Шлюха. Плохой пример для ребёнка.

Меня опять забрало. Как только узнал, думал разнесу всё. Перед вахтёршей стыдно. Такие кадры на этой записи. Парковка, подъезд, лифт. Думал, сблюю. Хотел сразу предъявить, а толку? Дочь она при разводе заберёт из принципа, хоть и не нужна она ей. А с ней Алёнка пропадёт.

Я уже камеры дома расставил. Чтобы фиксировать, как она с дочкой себя ведёт. Жалко, не могу. Сердце даже сейчас не на месте. Как она там без меня…

– Я подумаю.

– Так что от меня требуется?

– Поставить прослушку. Это во-первых…

ГЛАВА 4

Она занервничала. Ясное дело, это риск. Всё-таки, не хрен с горы, а заместитель прокурора города Санкт-Петербурга. С прослушками вокруг него бегать такое себе занятие.

Её можно понять. Назначая встречу, я не особо надеялся, что она приедет. Но Ланская приехала, и разделила со мной этот план. И, тем не менее, допускал, что она сольётся на каком-то этапе.

– Во-первых?! Я даже боюсь представить, что будет во-вторых и третьих, – она засмеялась. – Ну, допустим.

Не слилась. Удивила ещё больше.

– Я никогда не интересовалась его делами, и это будет по крайней мере странно, если я начну задавать вопросы. Ясное дело, домище в Репино не на жалование он купил. И машины…

Однозначно не жалование. В прокуратуре некоторые личности пилят только в путь. Я как никто об этом осведомлён. Чуть ли не каждый день наблюдаю, как они портят репутацию всей судебной системы страны своими действиями. Никак не нажрутся.

– Понадобятся некоторые документы.

– Тогда нам лучше не встречаться в людных местах.

Майя воровато осмотрелась.

В «Счастье» было пустовато. Будни. Завтраки закончились. Бизнес-ланчи не начались. Или никому уже не надо это «счастье», одно только бабло подавай. Туристов каждый день вагонами возят на Исаакий, но сегодня удивительно тихо. Беспокоиться особо не о чем.

– Почему же? Если мы управимся быстро, ты вполне можешь нанять меня как адвоката по бракоразводным делам.

Больше скажу. Я намерен стать её адвокатом в этом бракоразводном процессе. Не каждый день судьба сталкивает с кусачими красивыми журналистками, с чьим мужем мне изменяла жена.

– Уголовка, значит, не твой профиль? – она улыбнулась, посмотрела из-под опущенных ресниц, снизу вверх на меня.

От этого взгляда в груди жар разлился.

Интересно действует на меня эта Майя. Будоражит. Будто энергией наполняет. Ну и плюс ко всему, она приблизила меня на несколько шагов к цели своим согласием сотрудничать. Азарт лёгкими нервными импульсами распространялся по телу, будто я в суде, и до моего «выхода» пара минут, и я точно знаю, что оппонента разнесу.

– Не совсем. Но есть люди, которые с радостью займутся этим делом. Вот у них и возьмешь интервью.

С интервью я технично соскочил. Но, чуйка говорит мне, она еще меня подденет. Хваткая она, эта Майя.

– Мне потребуется её клиентская база. Желательно те, кто прервал терапию с ней. Хочу выяснить настолько ли она профи, как позиционирует себя в соцсетях.

Думаю, это возможно. Вскрыть её компьютер труда не составит. У неё пароль день и месяц рождения её любимой.

– Хорошо. Тогда у меня еще одна просьба.

– Я вся внимание.

– Поужинайте со мной.

Сказал я даже не раздумывая.

Просто вылетело изо рта, зародившись где-то там, под пальто, где сейчас пожар полыхал. Минуя фильтрацию мозга.

Пусть. Посмотрим, что выйдет из этого порыва души.

Майя помолчала, спрятала глаза. Взяла в руки чашку, пригубила, будто прикрылась ей от меня. Свои тёмные болотные глаза перевела на собор.

Цвет её глаз чем-то напоминал цвет его зеленовато-мшистых крыш.

– Позже. Мне нужно прийти в себя.

Не отказала, но и не согласилась.

Поставив чашку на стол, Майя Ланская поднялась. Я вскочил за неё следом, как полагается по этикету.

– Мне нужно какое-то время отдохнуть и восстановиться.

Она протянула руку. Я пожал её. Крохотная ладонь утонула в моей лапище. И как будто током прострелило. Я на ладони наши посмотрел, потом в глаза ей. Она ответила. Прямой, открытый у неё взгляд. Как будто в грудь меня толкнули, и весь кислород вышел.

Она направилась к выходу. У стойки администратора сама оплатила свой кофе. Какая, а!

– Майя! – Я окликнул её. Она развернулась, замерла. – Если что-то нужно… Звоните.

Улыбнулась. И исчезла за дверями, оставив после себя переливы дверного колокольчика.

Я надеюсь, она сохранила мой номер.

Глава 5

Майя

Еду в отель.

Домой возвращаться не собираюсь как минимум неделю. С врачом на связи. У меня совершенно нет желания получить осложнения – много чести ублюдку. Я лучше спокойно отлежусь в тихой трёхзвёздке, недалеко от центра, и подумаю, что делать дальше.

Пока я сидела с этим Шумским, мой телефон, оказывается, разрывался от звонков Игоря – я предусмотрительно поставила на беззвучный, чтобы меня ничего не отвлекало. Наверное, испугался, что я какой-нибудь ерунды натворю. Я могу. А ему нельзя репутацию портить – на прокурорские погоны метит, чертила. Чем он, тем не менее, решил пренебречь, решив изменить законной супруге.

«Майя, ты где?!»

«Ответь!»

«Май, нам надо поговорить!»

«Я подам в розыск!»

Сообщения посыпались, как крупа из порванного пакета. Да подавай, чёрт с тобой! Плевать я хотела теперь.

Поэтому я в навороченном отеле и не остановилась – там найти проще. В трёшке дешевле, меньше пафоса и затеряться легче. Я пока не готова с ним разговаривать.

Окна моего номера выходили в обшарпанный двор-колодец. В таком дворе я и жила до своих двадцати лет, в коммуналке на пять комнат, пока судьба не столкнула меня лоб в лоб с «перспективным женихом». Я тогда с отчимом в очередной раз подралась и, убегая, со всей дури врезалась в Ланского, когда он в наш подъезд заходил. Он тогда работал адвокатом в соцзащите, пришел в наш притон местного дедушку спасать – его обманом хотели комнаты лишить родственнички. Вот такая история Золушки. Только в сказку я попала совсем другую.

Этот вид из окна напоминал мне, откуда я пришла, и куда могу вернуться, если карета превратиться в тыкву. В мусорном ящике копался мужик в засаленной куртке. Пробежала кошка, следом жирна крыса шмыгнула вдоль стены – непонятно, кто за кем охотился. На углу разговоры за жизнь с бутылкой дешевой водки. Зрелище отрезвляло. Никогда нельзя забывать, кто ты и откуда ты родом, даже когда жизнь вынесет тебя к небывалым вершинам. Падать с этих вершин ох как больно.

Хорошо, у меня ноут остался в машине, и я его не потащила со всеми кульками домой. Можно спокойно поработать. Статью надо сдать завтра. Тридцать штук денег за двадцать тысяч знаков мне лишними точно не будут. Я Ланскому не распространялась, сколько зарабатываю и где храню сбережения. Меньше знает – крепче спит. Я через столько прошла, что не иметь заначку это для меня самоубийственно.

Я свою работу любила. Открытый ноут и холодный свет экрана дарили мне азарт и вкус жизни. Я чувствовала и проживала то, что пишу, будь то интервью или статья о различии зумеров и миллениалов. Всегда смотрела с точки зрения читателя, не гонялась за дешевым хайпом, делала интересно, полезно и кратко, чтобы в мозгу отпечатывалось. И поэтому мои статьи хорошо продавались. И место у меня было постоянное в издательстве.

В детстве и юности читала тоннами. Потому что только там, в книгах могла спрятаться от реальности. Потом училась, как не в себя, зная, что без хороших оценок мне не вылезти из задницы. Но на журналистский факультет все равно баллов не хватило, а платить нечем – с бабушкиной пенсии и моих подработок сильно не пошикуешь. А уж особенно после налётов мамаши, отца, а потом и отчима на бабулин кошелёк. Пошла на филолога, там только меня взяли на бюджет. Потом встретила Игоря, и он мне помог финансово. Перевелась на журфак, он всё мне оплатил. Спасибо ему за это. Только вот ощущение, что я ему по гроб жизни обязана, он мне тихим сапом да все-таки навязал.

Игорь скользкий, как рыба в аквариуме. А вот Шумский… Он какой-то фундаментальный. И, как ни странно, уютный. И очень уверенный. С ним комфортно, да так что я чуть ли не флиртанула с ним. Вовремя притормозила. А он нет – на ужин пригласил.

Ужин с супругом любовницы моего мужа. Какая «Санта-Барбара»! Увлекательная была бы история, будь я мастером слова художественного, а не публицистики.

Но сначала – в себя прийти, а то наломаю дров.

Тёплая ванна мне не противопоказана. Санузел чистый, всё ещё пахнет хлоркой. Что-то подцепить не боюсь, иммунка у меня закалённая в жизненных боях. Анализы идеальные, хоть в космос лети. А вот ребенка не удержал организм. Не зря говорят про психосоматику. Что всё в организме от нервов. С Игорем у нас давно непонимание и отдаление, да и свои тараканы не давали покоя в последнее время. Игорь всё ребёнка хотел, а я не была готова. Хотела, но боялась. Никак не могла себя матерью видеть… Боялась, что стану как моя мамаша, сломаю психику… Вот и решила к психологу пойти. К самому лучшему и дорогому в городе… Тварь поганая. Увижу, убью. Сяду, но убью. И Шумского найму адвокатом.