О чем молчат легенды. Утерянный изумруд святого Грааля

Глава 1. Вика Караваева

Чёрные тучи давно поглотили и месяц, и звёзды, и мне казалось, что они готовятся спуститься и окутать нас темным покрывалом. Мерзко здесь, и место, и погода – не для прогулок. Сквозь густую, вязкую ночную тьму проступают тёмные силуэты искорёженных, гнущихся под натиском ветра деревьев. Тут и там слышится треск веток, завывает неугомонный ветер. Сейчас бы сидеть дома у окна с чашкой чая или бокалом чего покрепче. И свечи зажечь, чтобы стало уютнее.

Размякшая земля противно чавкала под ногами. Бледный луч фонарика медленно полз по мокрой, местами прибитой долгим ночным дождём траве. Герберт поднял фонарик повыше, слабый свет упал на нашу дорогу – непролазную грязь впереди.

Мои распущенные волосы уже наверняка слиплись в разной толщины сосульки, футболка и джинсы промокли насквозь. Даже представлять не хочу, как выгляжу после пары часов блуждания по лесу в такую погоду.

Муж мог бы и предупредить, что именно нас ждёт. Я бы, по крайней мере, к этому подготовилась. Капюшон ветровки под таким дождём не помог бы, да и зонт недолго бы продержался, но я могла хоть собрать волосы в какую-нибудь дульку на макушке. Выглядела бы, правда, как старая дева позапрошлого века, но всё же лучше, чем сейчас.

– Герберт, подожди!

Я сняла безнадёжно испорченные кроссовки и швырнула их под первое попавшееся дерево – кривое, сухое, казавшееся безжизненным.

Пожалеть об этом пришлось почти сразу: ноги облепила густая, тягучая грязь.

– Хорошо, что ты не можешь замёрзнуть, звёздочка, – сказал муж. – Потерпи, скоро будем дома.

– Почему Лиля не с нами? – спросила я, не скрывая раздражения.

Бывшая жена Герберта, судья Лилиана, а для меня – одна из лучших подруг, Лиля – обычно первой рвалась исполнять приказы великого Грарга. Но в последнее время она откровенно игнорирует все дела тёмного ордена.

– Имеет право расслабиться, – напомнил любимый. – С её-то заслугами перед Граргом.

– Можешь, наконец, объяснить, зачем мы тут лазим? – уже в который раз повторила я

Что могло привести нас в такую глушь? Тут не послужишь повелителю: вокруг ни души. Интересно, обычные люди здесь хоть изредка бывают? И вообще, куда нас занесло? Говорим мы сейчас по-английски. Одно из правил ордена Грарга: разговаривать на языке той страны, в которой находишься. Ну, и что это? Англия или Америка? Англия, наверное, природа вроде европейская.

– Ищем, – коротко ответил любимый.

– Что ищем? Что это за место? И почему непременно нужно искать здесь что-то ночью?

– Мы в Уичвудском лесу. Легендарное место, между прочим. Он считается обиталищем привидений, – Герберт тихо, весело взвыл, изображая призрака. – Страшно?

– Очень! – фыркнула я. Взгляд непроизвольно остановился на сверкающем в темноте на моём пальце золотом кольце с коричневым камнем, знаке хорошего служения Граргу. – Это Англия?

– Да, пока поищем здесь и, если не повезёт, побродим через несколько дней по Кричащему лесу.

– Это ещё что? – поморщилась я. – Тебе тут шума не хватает?

– О, это гораздо более любопытное место – улыбнулся муж. – В нём местные жители если им верить, встречают кричащих призраков. Как говорят, наиболее часто там видят повесившегося полковника, цыганку и монаха.

– Смешно, – ухмыльнулась я. – И что, там правда водятся привидения? С самоубийцей всё ясно, призрак цыганки тоже, в принципе, могу представить. Монаха-то почему на земле забыли? Ему вроде как привидением быть не положено.

– А чёрт его знает! Если там и водятся призраки, вряд ли они захотят с нами общаться. Особенно монах. Уж он точно уберётся от нас на другой конец леса, дорогая. Если, конечно, тёплая компания кричащих привидений вообще существует.

– Так, любимый, хватит заговаривать мне зубы! – опомнилась я. – Ты так и не ответил на простой вопрос. Что мы ищем? Это нечестно! Ты всё знаешь, а я только таскаюсь за тобой по грязи. Почему ты не хочешь рассказать?

– Я не хотел бы прибавлять тебе грехов, – неожиданно серьёзно ответил Герберт.

– А остальные называют это заслугами перед великим Граргом, – напомнила я.

– Вика, остановись! – его лицо исказилось, будто от боли. – Милая, ты и так за какой-то год получила коричневое кольцо. Хватит тебе заслуг! Я сам буду служить за нас обоих.

Я с нежностью посмотрела на побледневшего мужа. Опять он заботится об остатках моей души. Только выбор сделан, я уже в ордене Грарга. Ради того, чтобы быть с любимым, я согласилась искалечить душу и, не задумываясь, сделала бы это снова, если бы мне опять пришлось выбирать между жизнью с Гербертом и обычным человеческим существованием.

– Я ведь могу спросить у Лили… – протянула я. – Или ещё у кого-нибудь.

– Ладно, – неохотно сдался Герберт. – Пойдём потихоньку дальше, расскажу по дороге.

Я с готовностью двинулась рядом с мужем, вцепившись в его руку. Герберт освещал фонариком мокрую землю, траву и пристально вглядывался в бледное пятно света сквозь мельтешащие перед глазами капли дождя.

Я с удовольствием отметила, что ливень, наконец, заканчивается. Да и ветер стал затихать.

– Мы ищем изумруд, – начал любимый, медленно продвигаясь по грязи к тропе. – Большой изумруд святого Грааля. Много веков назад камень выпал из Чаши, он был утерян ещё до образования ордена рыцарей света. По преданиям, изумруд должен найтись в миру этим летом, точное время и место его явления никто не знает. Грарг говорит, что священный изумруд находится где-то в лесу, скорее всего, в Западной Европе. Анорм и Каитон считают самыми перспективными английские леса.

– Герберт, это же полная ерунда! – выпалила я. – Если камень потерялся много веков назад, он давно уже раскрошился, стёрся в порошок, засыпан землёй на десятки метров. За столько лет изумруд запросто мог кто-нибудь найти и распилить, продать, сделать из него украшение… Да и вообще, как можно отыскать зелёный камушек в каком-то лесу где-то в Европе? И, главное, зачем нам вообще нужен этот изумруд? Что мы с ним будем делать?

– Хотим мы этого или нет, его придётся искать, Викуля, хотя нам с тобой этот камень действительно без надобности, – спокойно произнёс муж. – Есть приказ великого Грарга ко всем членам ордена: прочесать за лето по сантиметру все возможные леса, найти изумруд и принести его в пещеру повелителя. Видишь ли, со времён возникновения нашего ордена существует легенда. Если потерянный камень удастся найти и отдать Граргу, все мы станем гораздо сильнее, а наш господин сможет помериться силами со своим главным врагом – Тем, Кому служат рыцари Чаши, – неохотно ронял слова Герберт. – Или не Грарг, а тот, кому он служит, там ведь тоже есть своя иерархия. У меня эта легенда вызывает серьёзные сомнения, но приказы повелителя следует исполнять без возражений. Пожалуй, одна Лили пока не участвует в поисках, но позднее наша Рыжая Молния обязательно присоединится к остальным. Честно сказать, я не уверен, что кто-то из ордена сможет дотронуться до священного камня, даже если найдёт его, в чём я тоже серьёзно сомневаюсь.

– Почему? – заинтересовалась я.

– Такие вещи сами выбирают, кому явиться, а изумруд Святого Грааля не может выбрать рыцаря Грарга.

– Сэр Герберт!

Холодный бесполый голос прозвучал из ниоткуда совсем рядом, и я невольно вздрогнула. Странно, коричневое кольцо честно заслужила, а голоса нашего господина пугаюсь до сих пор.

– Твоя задача не сомневаться, а искать изумруд, – высокомерно зашипел Грарг. – Это всего лишь камень, хотя и очень ценный. У него нет разума, а следовательно, он не может ничего решать. Не вводи свою юную супругу в заблуждение и не отвлекайся от поисков. Мне нужен потерянный изумруд Чаши, а не твои сомнения.

– Я ищу камень, великий Грарг, – смиренно отозвался любимый.

Несколько минут мы молчали. Чавкала грязь под ногами, шуршали листьями последние капли дождя, где-то вдалеке резко, противно закричала неизвестная мне птица.

Легко сказать – ищите! Сколько понадобится времени, чтобы рыцари ордена Грарга смогли прочесать все леса Западной Европы по сантиметру? Не могу поверить, что это делается ради неизвестно кем придуманной древней легенды!

– Герберт, почему нам досталась именно Англия? – нарушила я тяжёлое молчание.

– Я родом отсюда, – улыбнулся муж. – Анорм знал, что мне будет приятно побродить по английским лесам.

– Приятно?! – я выразительно фыркнула и посмотрела на свои босые, облепленные грязью, как высокими ботинками, ноги.

– В другую погоду тебе больше понравится, – со смешком пообещал Герберт. – Между прочим, многие, гуляя по этому лесу, временами чувствовали на своём плече чью-то руку, или слышали рядом топот невидимых коней, или встречали призрак одной давно погибшей в Уичвудском лесу на охоте графини.

– Прикольные страшилки! – хмыкнула я. – Ещё год назад я бы испугалась до полусмерти.

– И что, прямо совсем не страшно? – весело поднял бровь любимый.

– Нет! Хочешь, разделимся? Я пройду вот за теми деревьями, так будет быстрее.

Я пробежала несколько метров. Грязь при этом чавкала наверное на весь лес. Теперь пора включить болтающийся на руке фонарик, кольцо Грарга не даст столько света, чтобы заметить в темноте зелёный камушек. Искать изумруд ночью в лесу, конечно, бессмысленно, но пусть хотя бы станет интереснее! Можно иногда перекликаться с мужем, искать друг друга с фонариками, или пугать, незаметно подкрадываясь почти вплотную в темноте.

– Не уходи далеко! – крикнул вслед Герберт.

– Если встретишь привидение, позови меня! – отозвалась я. – Никогда их не видела, с удовольствием поболтаю с графиней.

В ответ из темноты донёсся тихий смешок любимого.

Несколько минут я шла в стороне от Герберта и, изо всех сил стараясь не спешить, добросовестно вглядывалась в черноту под деревьями. Приказ самого Грарга – это очень серьёзно. Если изумруд действительно валяется где-то здесь, важно не пропустить его. Неужели Анорм и Каитон, верховные рыцари Грарга, занимаются сейчас такой же ерундой? Или они только наблюдают за поисками с кольцами в зубах?

Удобно судьям Грарга с этими кольцами. Приложил к губам и видишь любого члена ордена, при желании можно даже его прошлое просматривать. Лиля рассказывала, что, став судьей, поначалу с помощью кольца смотрела увлекательнейшие сериалы о жизни самых известных рыцарей ордена, начиная с посвящения их Граргу.

Мой фонарик осветил раскидистое, поросшее мхом старое дерево. Даже не знаю, как оно называется, у нас ничего похожего вроде не растёт. Кажется, там что-то блеснуло. Хорошо бы сейчас найти изумруд, отдать его Граргу и не лазить всё лето по лесам, – но нет, это всего лишь кольцо. Красивое, современное – тоненький золотой ободок с сердечком из белого золота в центре. Наверное, в хорошую погоду находятся любители пощекотать себе нервы и поискать здесь призраков. Вот какая-то искательница острых ощущений и посеяла под деревом колечко во время охоты за привидениями.

Я пригляделась к находке. Белое сердечко оказалось двойным – сердце в сердце. Красивая идея: большое сердце словно обнимает маленькое, оберегает и защищает его. Внезапно на моё плечо легла чья-то рука. От неожиданности я дёрнулась. Наверняка бы секунду спустя ещё и завизжала, но другая рука тут же зажала мне рот. Герберт развлекается. Пусть только отпустит, я ему всё выскажу!

– Вика, тихо, – шепнул на ухо знакомый голос. – Прекрати дёргаться, пожалуйста.

Услышав врага, я перестала вырываться. Бессмысленное дело, рыцарь Чаши намного сильнее.

– Не бойся, я тебе ничего не сделаю, – сказал Вильгельм. – Сейчас уберу руки. Не закричишь?

Я кивнула, и рыцарь тут же отпустил меня. Я обернулась, встретилась глазами с его по-доброму насмешливым взглядом и неприязненно посмотрела на раздражающе правильного темноволосого красавчика – рыцаря Грааля, мужа второй моей лучшей подруги, Тани Синицы (история знакомства Вики и Тани с Гербертом и Вильгельмом изложена в романе "Половинки одной судьбы").

– Ну, привет, – улыбнулся Вильгельм.

– Привет, – хмуро процедила я, наша предыдущая встреча была ещё слишком жива в памяти.

Тогда, зимой, они с Мартином ни с того, ни с сего напали на нас, и Мартин кинул гранату в Герберта. Если бы получилось, прикончили бы, наверное, и меня, но муж в тот момент успел закрыть меня собой. До сих пор помню его крик: "Беги к Анорму!", толчок и взрыв за спиной.

К счастью, слуги Грарга всегда возрождаются, в отличие от их врагов.

– Всё ещё злишься? – произнёс Вильгельм. – Вика, какой же ты ещё ребёнок! Получила коричневое кольцо, а так и не поняла, что шутки давно уже закончились.

– Что ты здесь делаешь? Охотишься на нас? – прошептала я, напряжённо прислушиваясь.

Только бы Герберт не почуял неладное. Если они столкнутся ночью в лесу – боя не избежать.

– Нет. Разумеется, никто из нас не позволит, чтобы святыня была осквернена, но все мы знаем, что вы её не найдёте.

– Ты об изумруде, что ли?

– Да, о нём. Этот камень покажется только достойному. Сколько бы вы ни рыскали по лесам, изумруд святого Грааля будет надёжно скрыт от приспешников Грарга.

– Так ты тоже ищешь его тут? – хмыкнула я.

– Нет, я всё равно не смогу найти святыню. У нас свои легенды, у вас – свои. Удивляюсь, что твой муж участвует в этом безумии, он-то точно знает: из затеи Грарга ничего не выйдет.

– Вика! Где ты? – донёсся до нас встревоженный голос Герберта.

– Здесь, – отозвалась я. – Что будет с изумрудом по вашим легендам? – шёпотом спросила я у врага.

– Священный камень найдёт женщина не из дочерей рыцарей и принесёт к Граалю, – ответил Вильгельм. – За это исполнится её желание, идущее от всего сердца. Вика, если не хочешь нашего с Гербертом боя, отдай кольцо, что ты сейчас нашла, и я уйду.

– Чьё это? – заинтересовалась я.

– Синичкино. Подарил ей, когда узнал о беременности, – лицо рыцаря озарила улыбка. – Она сильно расстроилась, когда его потеряла, вообще сейчас стала очень ранимой. Предлагал купить другое – не хочет. Пришлось пойти искать.

Он взял из моей протянутой руки кольцо и быстро двинулся к ближайшим деревьям,

– Спасибо, Вика, – прошелестел оттуда удаляющийся шёпот.

И тут до меня дошло то, о чём между делом упомянул Вильгельм. Беременная Таня была в этом лесу? В такой глуши? Она же должна сидеть в тихом селении между небом и землёй до самых родов.

– Эй, подожди! Вильгельм! – закричала я, махнув рукой на осторожность. – Где Синичка? Что она здесь делала?!

Ответа не было, зато в нескольких метрах от меня появилось свечение. Странное оно вызывало чувство: с одной стороны, я немного его боялась, а с другой, меня невыносимо тянуло пробежать совсем небольшое расстояние и шагнуть туда, в манящий, мерцающий в предрассветном мраке свет. Откуда-то из глубины души, если можно сказать так в моём случае, поднималась удивительная, ни на что непохожая беспричинная радость. Кто-то будто подталкивал меня к свечению: скорее, скорее, пока это ещё возможно! На светящемся фоне на секунду появился силуэт Вильгельма и тут же исчез во вспышке яркого света, словно приветствующего рыцаря.

– Давай же, ты ещё можешь успеть! – появилась в голове мысль откуда-то извне.

Это не было похоже ни на приказ Грарга, ни на общение с членами ордена при служениях. Сейчас всё происходило по-другому, как будто я раздвоилась, и вторая часть меня пытается в чём-то убедить первую. Я повернулась к свету, готовая двинуться туда, куда меня так влекло.

– Вика, что происходит?!

Этот крик вернул меня к реальности, заставил оглянуться на любимый голос.

За ближайшими деревьями заметался тусклый лучик фонарика. Ко мне спешил встревоженный Герберт.

Я снова кинула взгляд в сторону свечения. Может, мы с мужем вместе успеем подойти поближе? Но оно исчезло у меня на глазах. Герберт подбежал и схватил меня за руку.

– Викуля, девочка моя, с тобой всё в порядке? Ты что, встретила тут Вильгельма?

Я кивнула. В глазах защипало, как будто я вот-вот расплачусь. Невероятно! Я же не могу плакать. Вернее, могу, но только из-за чего-то очень серьёзного. Так почему же сейчас всё вокруг расплывается от слёз, а в голове бьётся только одно слово?

Опоздала!

Глава 2. Таня Синица

Совсем недавно мой мир заключался в провинциальном городке Марске, где всё было знакомо и понятно, и где я представляла свою жизнь на долгие годы вперёд. Затем всё изменилось и стало непредсказуемым, границы мира расширились, раскрывая передо мной тайны неведомых для обычных людей сил добра и зла.

За несколько месяцев я поняла, что грани, разделяющие эти силы, совсем не такие четкие, как мне казалось вначале. Рыцари, служащие добру на земле, могут ошибаться, а в приспешниках злой силы бывает скрыто много человеческого тепла.

Теперь мир снова изменился. Он резко сузился и замкнулся в небольшом поселении где-то между небом и землей. Это место прекрасно, здесь нет болезней и смертей, и все вечно молоды.

Поначалу я с радостью бродила по бескрайним окрестностям, купалась в неизвестном тихом и тёплом море, лежала на песке под пальмами или на траве под яблонями, ходила через поле подсолнухов или великолепные цветники, вдыхая неземные ароматы. Казалось бы, я живу в самом прекрасном месте, куда может попасть человек, любимый муж старается появляться тут почаще и проводить со мной как можно больше времени, я жду ребенка – чего ещё желать? Но в последнее время я всё больше скучаю по миру, который оставила, и по трем друзьям, которые никак не могут появиться в этом полном чудес селении. Вика. Герберт. Лили.

Я сидела в мягком удобном кресле в зале нашего трёхкомнатного домика и водила голой ступнёй по тёплому, несколько месяцев назад лакированному деревянному полу.

Вильгельм пользуется каждым свободным часом, чтобы подготовить дом к появлению малыша. Стены выровнены и покрашены в тёплый бежевый цвет, потолки побелены, старинные подсвечники соседствуют с современными плафонами. Старинный комод забит пелёнками, распашонками, ползунками и бодиками. А сейчас Вильгельм, стоя на коленях, собирает принесённую из обычного мира детскую кроватку. Рановато, конечно, но с другой стороны лучше сделать это, пока у мужа есть время. Такая прекрасная мирная картина…

Тёмные волосы любимого растрепались, он улыбается и что-то мурлычет под нос. Вильгельм в хорошем настроении. Может, попробовать ещё раз?

– Любимый, можно я сойду с дороги и позвоню Вике? – спросила я. – Только Вике, обещаю. Я не буду встречаться с ней, просто поговорю по телефону.

Вильгельм отложил очередную дощечку и поднял голову. Любимые синие глаза смотрели с ласковым сожалением.

– Нельзя, Синичка, – в очередной раз терпеливо повторил он. – Между нами и приспешниками Грарга идёт большая война. Это слишком опасно. Вика, конечно, захочет встретиться, и ты можешь поддаться соблазну.

Я уже наизусть знала всё, что он скажет дальше, этот разговор повторялся в разных вариантах уже несколько месяцев. Вильгельм по-своему прав. Конечно, он боится за меня и ребёнка, но я полностью уверена в своих граргских друзьях.

– Чем это опасно? Я же ходила на свадьбу Вики и Герба, и они знали о моей беременности! – напомнила я.

– Послушай, – Вильгельм переполз ближе, сел рядом с креслом на корточки и заглянул мне в глаза. – Я помню, что Вика, Герберт и Лилия – твои лучшие друзья, но они служат Граргу. А это значит, что наш с тобой ребёнок – их враг. Сэр Герберт и судья Лилиана не могут не понимать, что ты носишь под сердцем будущего рыцаря, и что он скоро родится. Прошу тебя, не рискуй ребёнком. Когда родишь – звони хоть всем троим сразу и встречайся с ними, когда захочешь. До родов осталось всего два-три месяца, а может, и того меньше. Пожалуйста, радость моя, проведи их здесь, в нашем доме, в безопасности. Я и так пожалел, когда проговорился Вике, что ты была в Уичвудском лесу.

– Подожди-ка! – напряглась я. – Ты опять об этом? Мы же договорились, я буду с тобой – хоть здесь, хоть в миру.

– Мы ни о чём не договаривались, – ответил муж с выражением безграничного терпения на лице. – Это решила ты, не спрашивая моего мнения. А я хочу, чтобы ты пока жила здесь. Синичка, любимая, я не могу сейчас оставить служение. Обещаю, что буду приходить к тебе, когда только будет возможно.

– У меня тоже есть дело, которым можно заниматься в миру, – упрямо напомнила я.

– Татьяна, я требую, как муж: прекрати искать изумруд! Многие жёны и дочери рыцарей участвуют в поисках, они справятся без тебя, – властно заговорил Вильгельм. – Если тебе скучно – ходи в гости, у тебя есть здесь подруги. Посмотри на Злату, она, как подобает жене рыцаря, находящейся в положении, сидит дома.

– И скрипит зубами от бессилия, – продолжила я. – Знаешь, как ей хочется выйти? А вся семья не пускает.

– Её защита не действует на посетителей дома Анорма, – хмуро напомнил муж. – Злате вообще нельзя показываться в миру. К счастью, она это понимает (*история Златы рассказана в романе "Любовница врага").

– Но с Вандой и Джулией то же самое, а они ищут изумруд. Почему ты не хочешь, чтобы я выходила? Моя-то защита действует!

– Я не хочу рисковать тобой и ребёнком. Срок уже большой, всякое может произойти. Если ты чего-нибудь испугаешься или споткнёшься и упадёшь в безлюдном лесу, последствия могут быть самые страшные. Я знаю, что здесь с тобой ничего не случится, а в миру слишком много опасностей. К тому же я не уверен, что ты не попытаешься связаться со своими граргскими друзьями. Подожди! – произнёс он, заметив, что я собираюсь возразить. – Ты веришь им, у тебя есть на то все основания. Я знаю, что эти трое не захотят причинить тебе вред, но Грарг может велеть им убить нашего ребёнка, и тогда его слугам придётся подчиниться. Я не уверен, что твоя защита сработает, учитывая, что ты считаешь их чуть ли не родственниками. Пойми, никто из проклятого ордена никогда не пытался ослушаться приказа своего повелителя, и они тоже не смогут, даже Вика. Не представляешь, какую боль испытает приспешник Грарга, если воспротивится велению господина. Они трепещут при одной только мысли о наказании.

Я задумчиво посмотрела на сильно выпирающий живот. Не разбираюсь в беременностях, но, кажется, он слишком большой. Честно говоря, похожих пузиков я вообще не видела. Не думала, что могу раздуться до таких размеров, наверное, во мне растёт богатырь. Рожать, конечно, надо здесь, у святого Грааля. Тут я хорошо себя чувствую, а когда выхожу, сразу становится тяжело. Ломит спину, живот превращается в тяжкий груз, будто ко мне прицепили спереди походный рюкзак, набитый кирпичами, а ноги отекают и становятся ватными, как подушки. Только Вильгельм об этом знать не должен, иначе муж силой оставит меня дома. Ещё и запереть может, если поймёт, что в миру мне настолько плохо. И скажет, что это для моего же блага.

– Я не буду звонить Вике и остальным, пока не родится ребёнок, – неохотно пообещала я. – Но жить в этом доме без тебя не стану.

Прошло уже три месяца с тех пор, как мы ушли из Ранова, там теперь служат Стефан и Эдик. Я не знаю, что с Викусей, Лили, Гербом, и почти не вижу влюблённого в судью Лилиану Эдика. Муж изо всех сил старается оградить меня от любого повода для волнения. Рыцари при мне говорят только на безобидные темы – ни слова о войне, ни намёка на тех, кто служит Граргу. Даже Кот с ними заодно, хотя и пришёл к Граалю совсем недавно.

Только Ванда иногда рассказывает мне новости о моих друзьях. Она, конечно, мало что знает, но кое-какие слухи о Герберте и Викусе до неё доходят.

Никак не могу поверить, что Вика заслужила коричневое кольцо Грарга. Вильгельм и Мартин считали её совсем не опасной для людей, а ведь они оценивали мою лучшую подругу объективнее, чем я. Поговорить бы с Викусей хотя бы по телефону. Я так хотела бы убедиться, что она не изменилась с нашей последней встречи. Пройдёт ещё два-три месяца, прежде чем я смогу её увидеть или хотя бы услышать. Муж прав, не стоит рисковать, Грарг, конечно, захочет избавиться от ещё не родившегося будущего врага.

Хлопнула дверь. Из коридора донёсся расстроенный женский голос:

– Вильгельм! Это просто невыносимо!

– Что случилось, Елена? – отозвался муж. – Проходи сюда.

Красивая девушка с хорошо знакомым мне совсем не юным взглядом почти ворвалась в комнату. Гостья была сильно взволнована. Она не замечала, что длинная тёмная юбка испачкана, а из-под серого платка беспорядочно выбиваются пряди пепельных волос. Незнакомая мне Елена слегка запыхалась. Встревоженные фиалковые глаза остановились на моём лице. Я нерешительно улыбнулась гостье.

Всегда в таких случаях чувствую себя неловко. Хоть ко мне и относятся здесь хорошо, до сих пор жду неприязни, а то и скандала от любого незнакомого человека. И, кажется, в этом случае, не напрасно. Девушка ответила на мою улыбку хмурым взглядом.

– Танюш, вы ведь ещё не встречались? Знакомься, это Елена, мать Эдика, – спокойно представил Вильгельм. – Елена, это Татьяна, моя жена, – с небольшим нажимом произнёс он.

Я молча приподнялась с кресла и кивнула. Продолжать улыбаться, когда на тебя смотрят, как на врага, было бы лишним. Елена перевела взгляд на моего мужа и сухо заговорила:

– Вильгельм, мой сын всерьёз заявил, что помолвлен с этой убийцей и блудницей – судьёй Лилианой.

До этого я искала предлог, чтобы поскорее уйти в другую комнату, подальше от гостьи, но теперь навострила уши. Может, наконец-то услышу хоть какие-то известия о Лили! Мой муж смущённо кашлянул и покосился на меня.

– Возможно, ты что-то не так поняла, Елена?

– Я всё поняла правильно, – напористо продолжала гостья. – Он утверждает, что несколько месяцев назад поцеловал эту ужасную женщину! Он считает сие помолвкой, как это у нас принято.

– Безумец! – с досадой пробормотал Вильгельм. – Когда только успел?! Ведь почти всё время был под присмотром.

Я потрясённо уставилась на женщину, принесшую сюда вести из мира. Какой кошмар! Значит, бредовая история Эдика и Лили продолжается. Конечно, Елена смотрит на меня волком. Ведь из-за меня эта совсем неподходящая пара и познакомилась. Молодой рыцарь и судья Грарга совсем немного поговорили, еще не зная, что они – смертельные враги, и вот результат. Помолвка! (*история знакомства Эда и Лилианы описана в романе "Любовница врага")

– Я не знаю, что делать! – ломала руки Елена. – Мой сын повредился умом. Он хочет уговорить кровавую судью на переход.

– Об этом и речи быть не может, – твёрдо произнёс Вильгельм. – Лилия не получит разрешение пройти по светящейся дороге. Может, кто-то и согласится, но уж точно не семь рыцарей и не семь их жен и дочерей. Да и благословение священника и трёх героев судье никогда не заслужить.

– Знаю. Мне от этого не легче. Он только и думает о рыжей ведьме! Что делать, Вильгельм?

– А если ему действительно удастся убедить Лили? – я обращалась только к мужу, избегая неприветливого взгляда удивительных фиалковых глаз Елены. – Кому от этого будет плохо? Герберт говорил, что Лилиана влюбилась, как никогда в жизни. У них это как-то видно при служениях, цвет души меняется.

Елена издала громкий раздражённый вздох и бросила:

– Посмотрим, пожелаешь ли ты такой жены своему сыну через двадцать один год! Цвет души?! Что могло остаться от её души за пару веков в Грарге? Ты вообще представляешь, что делала и продолжает делать твоя приятельница, чтобы её господин был доволен?

– Я в самом скором времени поговорю с твоим сыном, Елена, – перебил Вильгельм. – Даже если он поддался искушению и поцеловал Лилию, это, учитывая обстоятельства, не может считаться помолвкой.

– Ну чем она его так привлекла? Здесь столько девушек, молодых, красивых, чистых. Я бы могла смириться, если бы мой сын полюбил кого-то из женщин старше себя, старую деву или даже вдову, могла согласиться, чтобы он привёл в наш дом девушку из обычного мира, но это… – Елена энергично развела руками. – Я много раз говорила ему, что судья Лилиана никогда не сможет сюда прийти, а он как будто не слышит. Одно благословение священника чего стоит! Нет на всём свете святого отца, который бы благословил её.

– Есть, – не выдержала я. – У Лили есть благословение священника. И двух героев.

– Послушай, девочка, – с трудом подавляя раздражение, процедила Елена. – Все знают, что тебя с судьёй связывает странная дружба. Конечно, ты хотела бы, чтобы Лилиана покинула орден Грарга. Но кроме тебя никто не позволит этой ужасной женщине пройти по светящейся дороге.

Вильгельм за спиной Елены приложил палец к губам.

– Судью действительно благословил отец Антоний, – упёрлась я. – И её, и Вику. Он сказал это Герберту в день нашего венчания. Вильгельм, ты помнишь, они тогда долго разговаривали? Лили и Герберт не воспринимают это всерьёз, но благословение всё равно есть. И два уже погибших героя благословили её. О первом Лили как-то вскользь упоминала, я не знаю той истории. Вторым был Юлиан, мне Ванда рассказывала, она сама это видела. Он перекрестил Лили за несколько секунд до смерти, когда понял, что умрёт не под пытками на глазах у девчонок, а легко и быстро.

– Это мало что меняет, – холодно произнесла Елена. – Даже если появится ещё один герой и наберётся семь рыцарей, которые позволят судье Лилиане пройти по нашей дороге, в чём я очень сомневаюсь, у неё не будет разрешения от семи наших женщин.

– Синичка, ты забываешь об обязанностях хозяйки, – вступил в паузе Вильгельм.

Я еле сдерживала досаду. Муж хочет выставить меня из комнаты хотя бы ненадолго, чтобы я не услышала лишнего и не волновалась. И повод какой замечательный нашёл! Конечно, гостью следует посадить за стол. Обычно я так и делаю. Только как можно выйти, когда речь идёт о Лили?

Как же я соскучилась по Рыжей Молнии! И по Викусе, и по Герберту.

Я нехотя сползла с кресла.

– Прошу прощения. Елена, что вы будете? Сок, фрукты?..

– Благодарю, я не… – начала она.

– Завари чай, любимая, – перебил Вильгельм.

Я сделала шаг, и тут же ребенок принялся молотить меня под рёбра. Ну как он умудряется бить сразу в обе стороны? Я остановилась, инстинктивно схватившись за огромный живот и пытаясь отдышаться.

Муж мгновенно оказался рядом. Любимые руки поддержали меня.

– Что, Синичка? – в его голосе слышалась тревога.

– Всё хорошо, – я попыталась улыбнуться. – Просто он очень сильный, он ведь будущий рыцарь.

– Вильгельм, это, конечно, не моё дело, – уже мягче сказала Елена, – но Татьяне не стоит сейчас делать что-то лишнее. Мы вполне можем обсудить ситуацию без чая. Тем более, на нашей земле его почти никто не пьёт. Твоей жене тяжело носить ребенка, он слишком большой для неё. Почему Татьяна до сих пор выходит в мир? Это очень рискованно в её положении.

– Всё в порядке, – с нажимом повторила я. – Сейчас заварю…

– Сядь! – приказал муж. Он осторожно подвёл меня к креслу и так бережно помог сесть, будто я стеклянная. – Елена, я всё это понимаю, а вот Таня понять никак не может.