Мой идеальный смерч

Увы-увы-увы, мечты и реальность друг друга ненавидят.

- С тобой я не чувствую потребность казаться лучше, чем я есть,- с этими словами он первым вышел из лифта, оставив меня в легком недоумении. Умеет ошарашить, вонючка этакая.

Я не хочу говорить много слов о любви. Потому что говорить о ней не нужно. Ее нужно чувствовать. — Голос Дениса стал печальным — и я знала, что это, скорее всего, понимаю только я, но сам он улыбался. — Я просто хочу сказать: поднимете эти бокалы за то, чтобы любовь Федора и Анастасии была вечной. Не имеет смысла любить, если не имеешь намерения сделать эту любовь вечной. Плюем на пафос — за любовь в вечности. — Дэн на мгновение запнулся, опустил взгляд и произнес строки из знаменитого романа-завещания Булгакова. — «Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься, и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.» Берегите свои сны, ребята. — И он поднял бокал вверх, словно салютовал им. Остальные немедленно присоединились к Дэну, и комнату наполнил звон соприкасающегося хрусталя.

Жалость — первая и весьма прочная ступень, ведущая по хрупкой лестнице симпатии к спрятавшейся в ожидании на чердаке любви.

Удары головой в детстве, бесследно не проходят.

Земля квадратная. Приходиться встречаться за углом.

Сердце – это цепной пес, охраняющий дом, организм в данном случае. Чужой приближается – начинает «лаять»: сильнее стучаться.

"Ворох тонкой бумаги на сердце пылиться

Облепляет она тонким слоем все лица

Я бессилен понять: кто ты? Имя забыто.

Человек или демон – бумагой все скрыто.

Я бумагу срываю, только сам я срываюсь.

Ты – моя или нет? Все понять я пытаюсь.

За твой образ в цветах я хватаюсь руками.

Я тебя разгадал. Ты – мое оригами."

Данте Алигьери говорил, что нужно следовать своей дорогой, не смотря на то, что люди будут говорить тебе вслед.

У каждого человека есть своя личная зона, входить в которую постореннему человеку запрещено.