Горицвет

© Анита Воронская, 2018

ISBN 978-5-4493-1945-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Иллюстрация на обложке и художник-иллюстратор: Таллаида Розельвейн

Сборник поэзии Аниты Воронской «Горицвет» открывает перед читателем удивительный колдовской мир, исполненный сильных и искренних, неподдельных чувств.

Благодаря оригинальному стилю и богатой, яркой словесной палитре автор вырисовывает самые тонкие грани человеческой души и бытия.

Сложные переплетения линий и судеб пленяют с первой и до последней страницы.

Горицвет – символ пробуждения природы, весны, солнца и новых начинаний.

«Я оттуда, где свет застывает в звездах…»

 
Я оттуда, где свет застывает в звездах,
В моем доме для каждых распахнуты двери,
Я оттуда, где пахнет дождем воздух,
Ты не слышишь, но, кажется, мне веришь.
 
 
Моим фразам, собравшимся в вязь строчек,
Моим рифмам, завязанным в стих словом,
Моим тайнам, оставленным здесь. Впрочем,
Весь мой мир, он из мраморных нот скован.
 
 
Ты замерз? Так садись у огня ближе,
Станет жарко, скажи – я открою окна
И впущу к нам холодную вьюгу, слышишь?
До утра оставайся, на улице слишком мокро.
 
 
Оставайся, могу и кровать на ночь
Уступить, и свои полусны-сказки.
Оставайся, но, верно, убьёт напрочь,
Разлетятся по белым листам краски.
 
 
А из красок картины одним махом,
Там красивые монстры, несчастные в них люди,
Там сражается ангел, играя своим страхом,
Умирает злодей, а его без ума любят.
 
 
Там волшебник в глазах с золотым блеском
Крепким чаем пытается смыть беды
И наводит с трудом по утрам резкость.
Не советую, кстати, вот так делать.
 
 
Ты проснешься, в морозный туман выйдешь
И сольешься в единственный с ним цвет.
Тебе страшно? Я знаю, что ты видел
Мой сложившийся в пазлах картин портрет.
 

Часть первая
«СОН-ТРАВА»

«Королева сделана из стекла…»

 
Королева сделана из стекла,
И холодным, белым ее постель.
Королева мертвенна и бледна.
За окном играет с весной метель,
 
 
За окном играет в ночи луна,
Проникая светом в ее покои.
Королева плачет – ей не до сна.
Королева плачет, увы, от боли.
 
 
И хрусталь всё катится по щекам,
И прозрачно-светлым белеет кожа.
Королева плачет и ждет утра,
А уснув, проснуться уже не может.
 
 
Королеве кажется – это всё,
Королеве больно и как-то жарко.
Королеву, милую, кто спасет?
Кто бесцветный сменит привычно ярким?
 
 
И она устало прикроет веки,
Не давая ходу пустым слезам.
А что толку красить соленым реки,
Если время катится по часам?
 
 
Если время катится да к рассвету,
И светлеет солнцем ее окно.
Королева прячет лицо от света —
Королеве холодно и темно.
 
 
Королеве хочется признаваться
И в любви, и в ненависти скорей.
Королева, верно, не скоро сдастся,
И минуты сменятся вязью дней.
 
 
Взгляд ее останется равнодушным,
И стеклянно-тонкой – ее душа.
Королева просто не хочет слушать,
Так не хочет верить своим ушам.
 
 
Королеве пару часов осталось
До рассвета или до вечных снов.
Королева горечью рассмеялась
И закрыла двери, да на засов.
 
 
Подошла к окну, распахнула ставни
И слетела белою птицей вниз.
Королева плакать уже не станет.
Королевы взгляд безразлично чист.
 

«Вот и здравствуй, моя королева. Что же, дашь мне ответ на вопрос?..»

 
Вот и здравствуй, моя королева. Что же, дашь мне ответ на вопрос?
Я явилась тебе поздней ночью, а со мною букет алых роз.
Ты сидишь, созерцая печально гордым взглядом железо цепей,
Прикасаться к следам свежих шрамов я стараюсь как можно нежней.
Ты смеешься, когда я случайно, ну а может быть, даже и нет,
Провожу по щеке острым когтем, оставляя болезненный след.
Я прошу вас, моя королева, в этот раз окажитесь сильней.
Может, свидимся с вами еще раз, а не в этом, так в мире теней.
Тишина. Вы же мне не позволите лентой раны перевязать?
Как бы ни было, завтра, в последний раз, вы обязаны засиять.
Я молю вас, моя королева, дайте только, прошу вас, ответ!
Завтра небо окрасится кровью. Вашей коже идёт алый цвет.
Пред тобой преклоняю колено. Всё для вас, о моя госпожа!
Не увидимся больше ведь, верно? Я в последний раз буду нежна.
Вот и утро. Оконной решетке удается укрыть от меня,
Как на площади вас обнимают золотистые нити огня.
Вы покинули плен сего мира, но не дали ответ на вопрос.
Вы любили меня, королева? На могиле букет алых роз.
 

«Я жду принца в короне из пепельных сонных трав…»

 
Я жду принца в короне из пепельных сонных трав,
На коне вороном, чтоб у пояса был меч.
Перед ним все дороги покорно сплетаются в ряд,
Черный плащ, словно крылья, спадает с его плеч.
 
 
Я жду принца стального, бесстрастного, как клинок,
Его очи пустые, холодные, словно лед,
Он прекрасен и страшен. Он в гневе своем жесток.
Я жду принца давно. И принц меня тоже ждет.
 
 
Слышу, конь его топчется подле моих ворот,
И в висках у меня болью стучат слова:
«Не ходи ко мне, милая. Рано. Но час придет,
И тогда по твоим следам прорастет трава».
 
 
Я жду принца немого, безмолвного, как скала,
Что утешит без слов касаньем своей руки.
Я так долго о нем плакала, так звала!
И сейчас отдаются звоном мои шаги.
 
 
Я почти дождалась. Холодно мне почему-то.
Впрочем, он обещал ночами меня греть.
Ждать осталось недолго. Всего лишь одна минута.
Я жду принца давно. Принца зовут Смерть.
 

«Туман бледно-белой фатою стелется возле скал…»

 
Туман бледно-белой фатою стелется возле скал,
Спускается вниз по дорогам, по вытоптанным камням.
Что ты нашел здесь, путник? Что же ты здесь искал?
Злато? Удачу? Славу? Тепла ли искал? Огня?
 
 
Я вижу, как будто сквозь слезы, блестящий твой меч
И взгляд, будто лезвие, острый сапфировых глаз.
А флаг у тебя ярко-красный. Сейчас бы его сжечь,
Отправить тебя обратно. Домой. Без дурных фраз.
 
 
И чтоб не вернулся. Воин из пепла и льда,
Скажи мне, зачем ходишь по тропам моих гор?
Зачем пред тобой расступаются, сгорают дотла города?
Зачем ты так горько смеешься, победами горд?
 
 
Смотри, за тобой, воин, разорванный шлейф
Из боли, вина, крови, захваченных крепостей.
И нет для тебя тяжелее, и нет для тебя злей,
Чем скрип под ногами тихий, раздробленных в пыль костей.
 
 
Сюда ты идешь, верно, меня побеждать. Снег
Летит, рассыпаясь на стекла, и плавится на земле.
Ты морщишься, слушаешь ветер. А это – мой смех.
Как глупо, имея сердце, мечом угрожать мне.
 
 
Давай, доставай, воин, тяжелый тугой лук,
Пусть стрелы летят метко, да только вот зря.
Внутри у меня, под ребрами, не слышен живой стук.
Тебя называют «Дьявол». Но Дьявол здесь я.
 

«Он утопает в ритмах, перебирая струны…»

 
Он утопает в ритмах, перебирая струны,
И из железа нити бьются в его руках.
Ведьма глядит без толку, не на него – на руны.
Диким огнем танцует искра в ее глазах.
 
 
Ей интересней книги, свет от костров ночами,
Страшные злые сказки, что будоражат душу.
Он всё поет про солнце рифмами и словами.
Ведьма себя ругает, но продолжает слушать.
 
 
Он сочиняет песни, звуки сплетая в строчки,
Ведьма сжигает судьбы бережно, через раз.
С ним поменяться жизнью ведьма ужасно хочет,
Менее чем на месяц, более чем на час.
 
 
Вместо свечей и зелий петь до рассвета птицам
Или гулять по лесу. Ведьму пронзает страх.
Ведьма сжимает руки. Как же она боится
Стать позабытой сказкой и обратиться в прах.
 
 
Он за собой оставит тексты стихов и песен,
Что, несмотря на время, будут себе звенеть.
Ведьма умрет бесславно, падая на колени,
Чтобы кричать от боли и без огня сгореть.
 
 
Ведьму не будут помнить и никогда не скажут,
Будто в своих балладах он воспевал ее.
Образы не похожи, этот момент не важен:
Он создавал легенды, глядя в ее окно.
 

«Море волнуется раз…»

 
Море волнуется раз,
Солнцем горит внутри.
Море возьмет и нас,
Мы замолчим на «три».
 
 
В море уйдет февраль,
Март растворится в соль.
Наши запястья – сталь,
В наших движениях боль.
 
 
Нам не нужны мечи —
Ими не сгонишь шторм.
Море себе рычит,
Волны поют без слов,
 
 
Бьются о борт ладьи
Переплетением льда,
Линиями судьбы
В жилах стучит вода.
 
 
Холод звенит в висках,
Ветер сжигает сны
Вихрями в парусах.
Прямо и до весны!
 
 
Нас позовет луна,
Мы полетим вперед.
Мы за тобой, весна,
Через огонь и лед.
 
 
Станет венцом для нас
Ночи беззвездной даль.
Путь до рассвета в час,
Солнца восход – медаль.
 
 
Солнца, увы, не видно.
Боль зазвенит внутри,
Голосом мрачно-дивным
Море сказало «три».
 
 
Наши запястья – в прах,
Наши движения – в звук.
Сердце морей – страх,
Дрожь ледяных рук.
 
 
Память сжигает ветер,
Волны зовут на дно.
Номер у нас третий.
Холодно и темно.
 

«Здравствуй, солнце мое. Слышишь меня? Здравствуй…»

 
Здравствуй, солнце мое. Слышишь меня? Здравствуй.
Я сказал бы: «Скучаю». Только, увы, нет.
Ты в чужой стороне, в землях своих царствуй,
Только хватит во снах ночью являться мне.
 
 
Только хватит манить, хватит меня помнить!
Мы не знали друг друга в общем-то никогда.
Мое дело – сжигать, дело твое – строить,
Заплетать синей лентой волосы цвета вина.
 
 
Ты послушай меня, пламя мое, слушай
И не смей отводить взгляда печальных глаз!
Мы друг в друге сгорим, выпьем до дна душу.
Мы чужие, поверь, нам не видать «нас».
 
 
Забывай меня, солнце. Даже не так. Забывайся.
Можешь в боли, в войне, но уходи к черту.
Верь в себя до конца и никогда – кайся.
Мое тело в огне, имя мое стерто.
 
 
Я потухший фонарь, сердце мое, знаешь,
Не ходи ты за мной, не повторяй меня.
Ты кричишь: «Всё равно!» Милая, не станешь
Целовать горький пепел, оставшийся от огня.