Buch lesen: «Мышка», Seite 2
Глава 3
В ночном заведении ритм жизни ощущается иначе. Динамичнее, ярче. Клубы цветного дыма, мелькающие огни, громкий смех… Создаётся иллюзия отсутствия проблем.
Рустаму нравился этот храм обмана. Особенно голодные девушки, мечущиеся в поисках толстого кошелька. Дерзкие, спелые, азартные. В иное время зацепил бы парочку подруг, на ночку. Но он уже удовлетворил свой голод, ещё в первый день выхода на волю. Сегодня у него будет только одна, по имени Лиза. А вот он у неё будет не один…
Рустам допил кофе и нашёл её глазами в толпе танцующих. Ладная, стройная, на высоких шпильках, в коротком малиновом платье. Длинные чёрные волосы, попка просто орешек. Рустам плотоядно усмехнулся. Затем перевёл взгляд на мужчин, выпивающих за барной стойкой и кивком подал им знак.
Тагир и Аслан поднялись с мест и смешались с толпой танцующих. Незаметно зажали девушку, сперва играючи, затем всерьёз. Начали откровенно домогаться. Естественно, малышка встрепенулась, попыталась уйти. Мужчины не позволили, Тагир грубо сжал её, притягивая к себе за ягодицы, Аслан зажал с другой стороны. Тут по сценарию и появился Рустам…
Спустя полчаса «рыцарь-спаситель» мчал свою отвоёванную потом и кровью принцессу в пятизвёздочный отель. Арендованный на время спектакля Lexus LX летел по ночной Москве. Брюнетка воодушевлённо вертелась на переднем сидении кожаного салона внедорожника, повествуя Рустаму о своей нелёгкой жизни:
– … Почему все считают, что быть на содержании мужчины – плохо?! Это та же самая работа! Нужно хорошо выглядеть, следить за фигурой, удивлять, соблазнять! А для мужчины это статус! Вот такой мужчина, как ты… я не представляю рядом с тобой учительницу или библиотекаршу! – смеётся.
– Почему нет? Говорят, скромницы ещё те извращенки. – Улыбается Рустам.
– Это вряд ли. Хочешь узнать, страстная ли перед тобой особа – посмотри на её нижнее бельё! И всё станет ясно… – Замолкает, когда ладонь Рустама ложится ей на бедро и медленно ползёт вверх.
– Давай узнаем, насколько страстная ты? – Не отвлекаясь от дороги, держит руль одной рукой, второй уверенно проникает под платье.
– Рустам…
– Да, Лиза?
– По-моему, ты торопишься… – при этом не делает попыток остановить его ладонь.
Когда мужские пальцы гладят влажные нижние губы через трусики, Лиза бесстыдно выгибается на сидении и жалобно стонет. Рустам нажимает сильнее. Ласкает до тех пор, пока девушка не начинает задыхаться от острого удовольствия, ловя ртом воздух в перерывах между стонами. Он отнимает ладонь, смачивает два пальца слюной, затем отодвигает край трусиков и находит клитор…
– Рустам!
– Мм?
– Не останавливайся! Аааа… Да… вот так! – Девушка хватает его за запястье и направляет его пальцы в себя. Подаётся бёдрами вперёд, толкаясь навстречу его ладони. Сиденье под ней всё мокрое, ноги раскинуты в стороны, глаза закрыты. Завелась не на шутку. Рустам двигает пальцами всё быстрее, сам невольно возбуждается, но не сильно. Мешает голова. Мысли о том, что в газели она вряд ли так быстро воспламенилась бы. А ещё о том, так же она стонет от Сергея Борисовича, или громче?
Пока Лиза бурно кончает, Рустам аккуратно выруливает на охраняемую стоянку перед престижной гостиницей. Девушка не подаёт вида, что гостиница ей хорошо знакома.
В номер люкс приносят клубнику и шампанское. Когда Лиза уходит в ванную, Рустам подсыпает ей в бокал белый порошок и устанавливает микро-камеру прямо напротив постели.
После пары бокалов игристого с волшебным зельем и дюжины романтической лапши на её маленьких ушках, Лиза послушно берёт в рот. Камера фиксирует зачётный минет. Драть её уже не хочется. Брезгует. Потому Рустам одевается под предлогом, что хочет купить ей кое-что особенное на память о сегодняшней ночи, и загадочно исчезает.
Лиза почти засыпает, распластавшись на постели и купаясь на волнах наркотического блаженства. Однако через пятнадцать минут в комнату заходят Аслан и Тагир в масках на лице.
– Сюрприз для Сергея Борисовича, малышка…
Спустя сутки супруги Бойко получат два письма с вложенным видео на электронную почту. В одном – достопочтенный семьянин Сергей Борисович трахает свою молодую любовницу в гостинице Орион. Это письмо пришло на почту его жене.
Во втором – эту же любовницу, обдолбанную в хлам, в этой же гостинице дерут во все мыслимые и немыслимые отверстия двое волосатых мужиков в масках. Но перед этим Лиза добровольно отсасывает его злейшему врагу. Это послание получил Сергей Борисович.
Рустам был готов к последствиям и ждал их с нетерпением. Игра только началась.
Глава 4
Следователь ещё раз уточнил: «То есть вы поехали покупать девушке подарок, но в коридоре на вас напали те двое из клуба и избили?»
Рустам раздражённо вздохнул, демонстративно трогая свежий кровоподтёк на скуле:
– Да. Сколько раз вам надо рассказать одно и то же?
– И вы утверждаете, что камера в коридоре гостиницы зафиксировала момент нападения на вас?
– Конечно, вы же можете проверить!
– Уже проверяем. Скажите, вы не знали, что у Елизаветы Громовой была связь с Бойко Сергеем Борисовичем?
– Нет. Если бы знал, не стал бы спать с ней.
– Так вы и не спали… – Хмыкнул следователь скорее для себя, чем для Рустама.
– Послушайте. Мне жаль, что Лиза подверглась насилию, но я не хотел бы в дальнейшем поддерживать с ней какие-либо отношения. Я могу идти?
– Да, конечно, подпишите, пожалуйста, показания и вы свободны.
Рустам вышел на улицу, направляясь к своему чёрному Toyota Land Cruiser, поигрывая ключами в руках. Настроение было прекрасным. До того момента, пока не увидел служебную прокурорскую машину.
Рустам напряжённо застыл, наблюдая, как машина остановилась перед входом в отделение полиции, из которого недавно вышел он сам. Водитель открыл заднюю дверцу и из машины медленно вырос прокурор. Поправил синий китель и вальяжно двинулся к центральному входу в здание.
Даже когда он уже скрылся из виду, Рустам какое-то время продолжал стоять неподвижно. Боролся с собой. С диким желанием пойти за ним и покалечить, забить до смерти. Внутри кипела огненная лава ненависти, выплёскиваясь через край, жгла кожу. Сжав кулаки, поспешно сел в машину и рванул с места, пока не натворил глупостей. Не время…
К вечеру Москву накрыл ливневый майский дождь.
Я пришла домой вся мокрая. Вода стекала с кончика носа, подбородка, волос – прямо на дорогущий итальянский паркет элитной сталинки! Хорошо, что папы нет дома. Попало бы даже не мне, а моему охраннику, за то, что не убедил взять зонт на пути от машины до подъезда.
Татьяна, увидев меня, всплеснула руками: «Матерь Божья! Переодевайся скорее. Сейчас заварю тебе чай с имбирём!»
– Спасибо, не нужно, я лучше в горячий душ!
– Тоже правильно. Это же надо так вымокнуть!
– Мамы ещё нет?
– Эээ… тут такое дело, Славочка…
Я подтёрла мокрый нос рукавом толстовки, ставя кроссовки на место в гардеробную: «Что-то случилось?»
Татьяна теребила край передника, гадая, как лучше всего преподнести последние новости, в итоге намучавшись, просто выпалила: «Элина Геннадьевна ушла…совсем».
Я решила, что пожилая домработница преувеличивает. Видимо, они с папой в очередной раз поругались. У них это бывает. Редко, но метко. И каждый раз мама грозится, что когда-нибудь уйдёт. Однако, они 25 лет вместе.
– Понятно. – Только и ответила я, направляясь в свою комнату.
Но следующая фраза заставила меня остановиться:
– Она и вещи забрала все, Слава! И драгоценности.
Всё ещё не веря, я свернула к комнате родителей и уже у входа поняла, что Татьяна говорит правду.
В родительской спальне творился полный бардак. Ящики комода и створки шкафа открыты, полки пусты. На туалетном столике валяется только расчёска, нет ни косметики, ни шкатулок с драгоценностями. Такое ощущение, что мама была вне себя и собиралась впопыхах.
Что же такого произошло??
Достаю из кармана джинсов свой сотовый и набираю её номер. Гудки идут долго. Будто она думает, взять или нет. Наконец слышу её резкое: «Да?».
– Мам! Ты мне ничего не хочешь сказать?? Где ты вообще?
Молчит, слышу, как шумно выдыхает в трубку. Пытается не плакать, но голос дрожит:
– Я не раз прощала измены твоему отцу. Но это уже слишком. Та девушка – твоя ровесница! И то, что он с ней вытворял… – слышу, что всё-таки плачет.
– Тише, мам, успокойся, пожалуйста! Ты что, сама видела? – чувствую её боль, пропускаю через себя, тоже начиная плакать от жалости к ней.
– Да. Мне прислали видео на почту. Ты уже взрослая, дочь. Можно больше не играть в идеальную семью.
– Ну подожди, этого не может быть… дай ему хотя бы шанс объясниться… – Сама понимаю, что говорю чушь. Тут и объяснять нечего. Я бы не простила, и мама никогда не простит.
– Я поживу у мамы в Одинцово. Если захочешь, приезжай, бабушка всегда рада тебя видеть.
– Ладно, мам. Держись. – Не знаю, что ещё сказать.
Кладу трубку, сажусь на родительскую кровать и продолжаю реветь. Рушиться наша монументальная крепость. Мы все вместе строили её годами. И эта кирпичная кладь рухнула в одночасье из-за какой-то любовницы. Чувствую жгучую обиду и злость на отца. Внутри ещё теплится надежда, что всё это недоразумение или какая-то ошибка…
Вновь хватаю телефон, набираю его номер.
– Бойко.
– Папа, как ты мог?!
– Слава?
– Это правда? Про любовницу? Как ты мог так поступить с мамой?!
– Поговорим дома. – Сбрасывает вызов.
Растерянно смотрю на телефон. Значит, правда.
В сердцах швыряю его об стену, вскакиваю с постели и лечу в коридор. Мне так противно от всего этого! Мне надо на воздух, я задыхаюсь в этой роскошной квартире, стены которой уже никогда не увидят счастья! В ушах стоит фраза «я не раз прощала измены твоему отцу». Всё – ложь. Миф об идеальной семье. Папа вовсе не эталон мужчины, как я всё это время думала. Он – предатель.
Татьяна ловит меня у выхода, пытаясь задержать: «Куда?! С ума сошла, мокрая вся! И охранник уже уехал! Тебе же нельзя выходить одной, Сергей Борисович…»
– Да плевать мне на твоего Сергея Борисовича!! – ору, выворачиваясь из её рук, хватаю свой маленький рюкзак, в спешке натягиваю влажные кроссовки. Уже у лифта вижу, как она стоит в дверях и судорожно ищет в складках фартука телефон. Наверняка позвонит отцу.
Разворачиваюсь и бегу к лестнице. Спущусь так, только бы сбежать отсюда!
На улице по-прежнему льёт, как из ведра. В воздухе – запах сырого асфальта и сирени. Стемнело, Москва засияла сотнями огней. Вдоль набережной гудят в пробке авто. Люди торопятся домой. А я – из дома.
Накинула капюшон на голову и направилась в сторону метро. Куда поеду – не знаю. На любую станцию. Посижу одна в уютной кофейне, согреюсь, успокоюсь, потом поеду к маме. Телефона у меня теперь нет, зато есть деньги на карте.
Шлёпая по грязным лужам, обернулась, осмотревшись по сторонам. На миг показалось, будто кто-то следит за мной. Но отец не мог так быстро прислать своих людей… Показалось.
В этот момент, из припаркованного неподалёку внедорожника пара внимательных карих глаз фиксировала каждый мой шаг. Мужчина приложил сотовый к уху: «Рус! Она одна вышла, без охраны. Пешком идёт, в сторону Таганской… Понял!».
Глава 5
Всё произошло так быстро, что я не успела среагировать, не успела даже испугаться. Только когда немного пришла в себя, поняла, что меня похитили. У самого метро меня затолкали в какую-то машину с тонированными стёклами. Прохожие всё видели, но ни один человек не проявил желания вмешаться! От моего рюкзака избавились, выбросив по дороге. Спереди, за рулём сидел незнакомый мужчина кавказской внешности, рядом со мной на заднем сидении – ещё один.
Дверцы заблокировали. Выехали на МКАД, летим куда-то на большой скорости. Молча. В салоне полумрак, пахнет дорогой кожаной обивкой и сладким мужским парфюмом.
Вся мокрая после дождя, тело бьёт мелкой дрожью. Хотя, скорее это от приближающейся истерики. Пытаюсь не разреветься и начать думать. Мешает пульс, отбивающий бешеную чечётку в висках. Вжимаюсь в сидение, держась как можно дальше от своего сопровождающего и обхватив себя руками, как будто эта поза способна защитить меня. Перевожу испуганный взгляд с одного на другого. Оба мне не знакомы. То ли чеченцы, то ли азербайджанцы…
Здоровые, с бычьими шеями, щетина, тёмные глаза с безразличными, отсутствующими взглядами. Один чуть моложе на вид – тот, что сидит рядом. Более живой и энергичный. То и дело нагловато поглядывает в мою сторону и улыбается. Оба холёные, в брендовых футболках, обтягивающих рельефы мышц, парфюм тоже не из дешёвых.
Папины враги? Конкуренты по бизнесу? Может, одни из тех, кого он засадил в тюрьму?
Хочу спросить, кто они и что им от меня нужно, но не могу разомкнуть одеревеневшие губы, – страх парализовал всё тело, включая органы речи! Потряхивает так, что сидение подо мной вибрирует.
Водитель мельком смотрит на меня в центральное салонное зеркало и включает печку. Рожа уголовная, глаза жуткие, совершенно пустые. По всему моему телу разбегаются колючие мурашки и я крепче обхватываю себя руками.
Так мы и едем всю дорогу, в полной тишине. Подать голос не хватило духа. Колени ходят ходуном, мысли путаются, тело ватное, будто не моё. В сознании прокручиваются сцены страшного убийства или изнасилования, с моей персоной в главной роли. Накручиваю себя всё сильней и сильней, провоцируя приступы тошноты. Делаю глубокий вдох, считаю до десяти про себя. Надо успокоиться…
Понимаю, что это враги отца. Своих-то у меня нет! Возможно, будут требовать денежный выкуп. Только бы не тронули! Насилия я не переживу.
Проходит минут 30 по ощущениям, мы съезжаем с кольцевой. Вскоре оказываемся в каком-то жилом квартале. Кругом новостройки, готовые и строящиеся. Водитель прикладывает электронный пропуск к специальному считывателю, въезжаем на подземную парковку. Пытаюсь высмотреть адрес, запомнить важные детали, но ни того, ни другого не выходит, паника отключает все когнитивные функции!
Паркуемся. Открывается дверца с моей стороны. Один из мужчин грубо хватает меня за капюшон толстовки и тащит к лифту, приставив к моему боку какой-то холодный предмет. Пистолет?!
Кричать бесполезно – вокруг никого. Упираюсь ногами, скребу асфальт, но силы неравны. Понимаю, что меня ведут в какую-то квартиру, а там мне уже никто не поможет… Голова кружится, от нервного перенапряжения тошнит и хочется в туалет.
Вздрогнула от звукового сигнала лифта, когда он остановился на нужном этаже. Один из мужчин открывает дверь ключом и мы оказываемся в просторной квартире. Новая, с евроремонтом, ещё пахнет строительной пылью и краской.
Стою в прихожей, жмусь к стене. Зуб на зуб не попадает, сердце сейчас выпрыгнет от страха! Смотрю на мужчин. Оба не спеша снимают обувь.
– Ботинки сними, жагаси (красивая – даргинский яз.) – говорит тот, что помоложе.
Послушно снимаю сырые кроссовки, поджимая холодные пальцы ног. Меня бесцеремонно хватают за плечо и ведут в большую, светлую гостиную. Не замечаю ничего вокруг, кроме одного единственного человека, находящегося там. Взгляд сам фокусируется на нём, притягивается, словно металл к магниту.
Мужчина стоит лицом к нам, расслабленно присев на край стола позади него. Явно ожидал нас. Высокий, крепкого телосложения, широкие раскаченные плечи и узкие бёдра. Руки держит в карманах серых спортивных брюк, ноги вытянуты и скрещены. Как человек, занимающийся танцами, я сразу вижу профессиональную спортивную подготовку. Тело явно натренировано, и давно – видно по рельефу его мышц, обтянутых тонким чёрным лонгсливом.
На вид лет 35. Черты лица выдают кавказское происхождение. Высокий лоб, густые, угловатой формы брови, пронзительные, серые глаза. Взгляд настолько тяжёлый, что буквально припечатывает к месту. Прямой, широкий нос, полные губы, изогнутые в сардонической усмешке. Короткие чёрные волосы, стрижка полубокс, гладко выбрит.
Привлекательный внешне. Но до мурашек холодный. Почему-то уверена, что опасный и жестокий. Взгляд направлен на меня, прямой и до неприличия откровенный. Девчонки любят таких мужчин за грубую силу и характер. Но меня это скорее пугает, нежели привлекает.
Он ещё ничего не сказал, а я уже чувствую, что именно он – нынешний и будущий источник всех моих бед…
По мне лениво блуждал пронизывающий до костей взгляд стальных глаз. Выдерживать этот взгляд невероятно трудно, но и отвести глаза невозможно. Очень хочу освободиться, отвести глаза, но не могу. Серые глаза держат. Рассказывают мне о том, что их хозяин ничего не чувствует. Совсем. Он как будто мёртв, хотя дышит. Там бездна, глубокая, бездонная, заполненная одиночеством, бессильной злобой, страшным опытом трагедии. Эти глаза хранят какую-то жуткую тайну, словно они видели ад, жили во мраке.
Мне страшно.
От этого взгляда у меня по спине пробежал холодок и я заметно передёрнула плечами. Вижу, что ему нравится мой страх. Также вижу, что ему известно обо мне намного больше, чем мне о нём.
Пока он изучает моё лицо, я боюсь сделать вдох или пошевелиться. Незнакомец по-прежнему молчит, буравя меня взглядом, чем ещё больше подкармливает мою панику. Кажется, если я скажу хоть слово – он уничтожит меня. Я явно не нравлюсь ему, об этом говорит его брезгливое выражение лица. Откуда эта неприязнь, ведь я его даже не знаю?!
Сознание ослепляет неожиданная догадка. Этот человек и есть тот, кого так страшится мой отец. Из-за которого к нам приставили охрану. У них какие-то личные счёты. Но причём здесь я??
– Ну привет, малая. Влада. – Голос глубокий, бархатистый и обманчиво приятный. Губы растянулись в подобии улыбки, но глаза остались всё такими же мёртвыми.
Моё имя в его исполнении имеет какое-то странное звучание. Он произнёс его отдельно, выделив, смакуя каждую букву. Оно словно чужое. И это его прозвище «малая» меня тоже не устраивает. Потому машинально поправляю: «Меня зовут Слава».
– Вот как? Влада мне нравится больше. Меня зовут Рустам. – Отталкивается от стола, подходит ближе и я вся сжимаюсь.
– Выдыхай, не трону. Пока. – Посмеивается над моей реакцией.
Когда он так близко, захлёбываюсь в его энергетике, невероятной, бешеной. Кожей чувствую исходящую от него опасность.
– Что вам нужно? – Чтобы посмотреть на него, приходится задрать голову, потому что он значительно выше. Вблизи так просто великан, по сравнению со мной. Как и те двое, что стоят по бокам. Чувствую себя жалким кроликом, окружённым волками. Тем не менее, держусь, почти не дрожу. Знаю, что страх жертвы лишь сильнее подогревает азарт хищника.
– Мне? Твоя жизнь. – Ответил будничным тоном, продолжая спокойно смотреть в глаза, словно мы беседовали о погоде. У меня волосы зашевелились на затылке от этих слов, кровь отхлынула от лица. Какой-то бред! Я словно снимаюсь в дешёвом криминальном фильме, ведь наяву такое невозможно! Может, я сплю? Бывают же реалистичные сны, кошмары…
Рустам поймал её реакцию. Увидел, как расширились бирюзовые глаза и испытал дикий кайф. Да, это то, что он хотел. Пусть девочка знает, какую цену придётся внести в кассу. Стоит, держит спинку ровно, а сама того и гляди грохнется в обморок. Но он не станет кормить её сладкими иллюзиями, как это делал её папочка.
Вот она, правда, жри.
Не жаль её. Изображает невинность, а сама существует на кровавые деньги папаши, даже не удосужившись узнать, откуда они взялись. Но в целом, ему плевать на неё. Она просто пешка, инструмент для достижения цели.
– Будем считать, познакомились. Уберите её. – Брезгливо поморщившись, коротко бросил своим людям. Он не спеша направился обратно к столу.
– Подождите! – Кричу ему, не веря, что такое возможно в цивилизованном мире! В Москве. Мы же не в 90-х! Смотрю на него, пытаясь воззвать к голосу его совести, но похоже, эта опция отсутствует как таковая: – Вы же не серьёзно?! Вы хотите убить меня, но я вас даже не знаю! Что я вам сделала?
– Зато я слишком хорошо знаю твоего отца. И я не говорил «убить». – Бросил Рустам через плечо. Один из его головорезов скрутил меня и потащил прочь.
