Прошла неделя, когда, возвращаясь с Северной стороны, я увидел у входа на участок мужчину. Пройдя мимо него, я направился в курилку, где коротали обеденный перерыв рабочие, и уже начал обсуждать с одним из бригадиров ремонт очередного механизма, когда мне указали, что этот мужчина меня уже давно ждет.
– Я от Виктора. «Советская Украина».
– А, вы, наверное, Григорий? Чем могу быть полезен?
– Вы мне вообще расскажите, что можно сделать в Вашем цеху, чтобы можно было сориентироваться.
И я ему стал показывать самые, на мой взгляд, привлекательные места, с точки зрения удовлетворения личных потребностей. Посетили мы и термичку, и участок по ремонту грузовых талей, и станочный парк, и даже, святая святых, кладовую с залежами дефицитных подшипников и ремней. Он внимательно все расспрашивал, трогал руками и даже записывал. Потом сказал:
– Мне уже нужно идти. Я все обдумаю, не торопясь, и подойду отдельно.
– Хорошо, подходи.
Через пару дней он появился у меня с какими-то нержавеющими штуцерами и попросил выточить такие же, но «вот здесь потолще, вот здесь поуже, а вот здесь подлиннее, чтобы до сюда доставало, когда здесь закрутишь». В таких ситуациях что-то чертить или замерять бесполезно. Этот набор слов положить на бумагу в виде эскиза или чертежа невозможно. Единственный выход – отвести его «на подбор», что я и сделал:
– Иван Федорович, это Григорий. Он расскажет, что нужно сделать. Справимся?
Иван Федорович поправил очки, повертел в руках блестящие железки и завел свою бесконечную песню про отсутствие специального инструмента, нужного материала и человеческого подхода к рабочему классу. Я быстро ретировался, так как знал из собственного опыта, что, если начинался этот «плач Ярославны» значит, на самом деле все есть и заказ будет сделан. Через день Григорий пришел еще раз, потом еще. Он уже самостоятельно подходил к токарю, и они что-то там подрезали, торцевали и т.д.
Тут настало время сделать лирическое отступление на тему быта заводских мастеров.<