Buch lesen: «Пьер-Жиль де Жен. 1932–2007»

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

СЕРИЯ «НАУЧНО-БИОГРАФИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА»

Основана в 1959 году

РЕДКОЛЛЕГИЯ СЕРИИ

И ИСТОРИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ КОМИССИЯ ИНСТИТУТА ИСТОРИИ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ И ТЕХНИКИ им. С. И. ВАВИЛОВА РАН ПО РАЗРАБОТКЕ НАУЧНЫХ БИОГРАФИЙ ДЕЯТЕЛЕЙ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ И ТЕХНИКИ:

академик РАН Н. П. Лаверов (председатель редколлегии), академик РАН Б. Ф. Мясоедов (зам. председателя редколлегии), канд. ист. наук Л. А Жидкова (ученый секретарь комиссии), докт. техн, наук В.П. Борисов, докт. физ. – мат. наук В.П. Визгин, канд. техн, наук В. Л. Гвоздецкий, докт. физ. – мат. наук С. С. Демидов, академик РАН А. А Дынкин, академик РАН Ю. А. Золотов, докт. ист. наук С. С. Илизаров, докт. фило с. наук Э.И. Колчинский, академик РАН М.Я. Маров, докт. техн, наук А.В. Постников, докт. геол. – минерал, наук Ю. Я. Соловьёв

Ответственный редактор член-корреспондент РАН

В. Г. Куличихин

Рецензенты:

доктор физико-математических наук Е.И. Кац

доктор физико-математических наук А. Ф. Смык

© Российская академия наук и издательство «Наука», серия «Научно-биографическая литература» (разработка, оформление), 1959 (год основания), 2018

© Сонин А.А., 2018

© ФГУП Издательство «Наука», редакционно-издательское оформление, 2019

Предисловие

В книге рассказывается о жизни и научном творчестве выдающегося французского физика-теоретика Пьера-Жиля де Жена. Своими работами он внес важный вклад практически во все разделы физики конденсированного состояния, или «мягкой материи», являясь одним из пионеров этой новой области современной физики – «мягких веществ», как он их называл [см., например, I]¹. Это – магнетики, сверхпроводники, жидкие кристаллы, полимеры, явления перколяции, смачивания, адгезии и трения, гранулированные вещества, биофизика…

Де Жен был не только авторитетным ученым, но и крупным организатором науки. Например, он создал знаменитую группу по исследованию жидких кристаллов в Университете Орсе, долгие годы успешно работал на посту директора парижской Высшей школы инженерной физики и химии.

Его лекции воспринимались слушателями с неизменным интересом. Большая аудитория в Коллеже де Франс, в которой де Жен обычно выступал в бытность профессором этого заведения, всегда была полна студентами и коллегами, жаждущими услышать его.

Де Жен прекрасно писал. Многие из его научных трудов, в которых он доступно рассуждал о нетривиальных вещах, стали хрестоматийными и переведены на иностранные языки. Немало сил отдавал он и популяризации науки: публиковал научно-популярные книги, проводил занятия с учащимися школ страны.

Ученый всегда занимал активную жизненную позицию и никогда не боялся публично высказывать свою точку зрения по самым разным вопросам: организация науки, система образования, политика…

Многогранность личности де Жена доказывает и прошедший через всю его жизнь интерес к изобразительному искусству. Он хорошо рисовал и оставил после себя многочисленные графические работы, а в последние годы жизни пробовал свои силы в живописи.

Несмотря на все свои титулы и регалии, де Жен был чрезвычайно прост в общении и доступен для молодежи. Ученый очень любил своих детей (их у него – семеро) и многочисленных внуков.

Я признателен представительнице семьи де Жен М.-К. Пикар де Жен (дочери П.-Ж. де Жена), Ф. Брошар-Вьяр и Л. Плевер за их любезную помощь в подборе иллюстраций.

Я благодарю А.С. Сонина за полезные советы, послужившие улучшению качества книги; Д. Бечхофера, Д. Ланжевен и Ж. Проста – за проявленные интерес и внимание к моей работе; Е.А. Каца, А.Г. Петрова, Д. Пресса и Э. Эррота – за личные воспоминания об их контактах с П.-Ж. де Женом.

Я также признателен ответственному редактору книги В.Г. Куличихину и рецензентам Е.И. Кацу и А.Ф. Смык за конструктивную критику и ценные замечания.

Глава I
Семья. Детские и юношеские годы

История фамилии де Жен прослеживается вплоть до X в. В это время предки ученого – семья из графства Анжу – владела замком, носящим название «де Жен». Он был расположен на берегах Луары, между городами Анжером и Сомюром. Де Жены принадлежали к так называемым «дворянам мантии», т. е. людям, получившим дворянство за примерную гражданскую службу. Предки П.-Ж. де Жена занимали различные административные посты в области Пуату. Например, они заседали в местных парламенте и суде.

Ученый вспоминал [76, с. 351]², что в XIX в. его родственники безуспешно пытались доказать, что род де Женов происходит от Оливье де Жена, упоминавшегося в «Песне о Роланде»³. По-видимому, этот Оливье был выходцем из швейцарского города Женевы и не имел никакого отношения к семье П.-Ж. де Жена.

Ученому удалось собрать обширную информацию, касающуюся своего генеалогического дерева. Де Жен проследил за развитием его ветвей в Пуату, Бретани и Анжу начиная с XV в. и обнаружил немало интересных фактов. Например, в эпоху Возрождения были написаны поэмы, посвященные юным госпожам де Жен. Или – во времена правления Людовика XIV некие де Жены занимали ответственные должности при королевском дворе.

Наиболее знаменитым предком П.-Ж. де Жена был адмирал Жан-Батист де Жен. Предпринятая им морская экспедиция описана в книге «Рассказ о путешествии, совершенном в 1695, 1696 и 1697 гг. к берегам Африки, по Магелланову проливу, к Бразилии, Кайенне и Антильским островам, осуществленным эскадрой королевских судов под командованием господина де Жена». Труд этот был составлен одним из членов экипажа, неким Франсуа Форже.

В то время Франция боролась с Англией и Голландией за морское господство, дававшее преимущество в развитии колоний. Магелланов пролив был стратегическим путем к золотым и серебряным копям Перу. Поэтому намерение Ж.-Б. де Жена создать французскую колонию по берегам пролива было вполне объяснимо.

Во главе эскадры из шести кораблей адмирал покинул Ла-Рошель 3 июня 1695 г. и направился сначала к берегам Африки, где захватил принадлежавший англичанам форт Джеймс в Гамбии. Затем он пересек Атлантический океан и достиг берегов современных Бразилии и Аргентины. Адмирал вошел в Магелланов пролив в феврале 1696 г. (теперь в его честь названа одна из рек в районе пролива).

Однако неблагоприятные погодные условия и недостаток продовольствия заставили Ж.-Б. де Жена повернуть обратно. Возвращаясь, он закрепил французское присутствие в одной из колоний – нынешней Французской Гвиане. В результате 12 июля 1698 г. королевским декретом Ж.-Б. де Жену был дарован титул графа, и он был назначен губернатором Гвианы.

Адмирал поселился в Гвиане, на берегу р. Ойак. Однако в 1700 г. его рабы восстали и разграбили имение своего хозяина… Ж.-Б. де Жен был также губернатором одного из Антильских островов – Сен-Кристоф, но остров у него отобрали англичане в 1704 г. Адмирал был обвинен в государственной измене и трусости, проявленной перед лицом врага. Его отправили во Францию, для того чтобы там казнить, но во время путешествия ему удалось бежать в Англию, где он вскоре умер. Впоследствии король реабилитировал Ж.-Б. де Жена посмертно.

Естественно, что во время французской революции предки П.-Ж. де Жена были на стороне шуанов⁴. Один из них участвовал в высадке иммигрантов-роялистов, организованной при помощи англичан, на полуострове Киброн на южном побережье Бретани в 1795 г. Вследствие этого семья де Женов лишилась всего накопленного состояния, и предки ученого влачили жалкое существование в течение почти всего XIX в.

Благосостояние семье де Женов вернул дед ученого, Поль, который стал известным врачом и был одним из основателей парижской больницы Бусико (hôpital Boucicaut)⁵. Он женился на бразильянке Женни Барбозе Тиноко. Их дети: старший, Робер, и младший, Люсьен, также получили медицинское образование. Став врачом, Робер, отец П.-Ж. де Жена, отправился в 1911 г. на военную службу (которая в то время длилась три года). Из-за начавшейся Первой мировой войны он оставался военным врачом целых семь лет. Медицинская карьера Люсьена, дяди ученого, развивалась в более благоприятных условиях. Он приобрел репутацию тонкого диагноста и стал очень известным эндокринологом.

Де Жены придерживались католической веры, тогда как семья матери ученого, Ивонны Морен-Пон, была протестантской. Ивонна изучала историю своего рода, и ей удалось проследить за своими предками начиная с XVII в.

Самые древние представители ее семейства происходили из французского департамента Дром. Оставив все нажитое добро во Франции, они были вынуждены иммигрировать в швейцарскую Женеву после отмены Нантского эдикта⁶.

Вначале члены семьи Морен-Пон были в Швейцарии цирюльниками. Однако в 1805 г. молодой человек по фамилии Пон убедил женевских банкиров помочь ему создать в экономически бурно развивающемся Лионе ссудную кассу. Это событие положило начало целой династии банкиров, которые основали известный лионский банк «Вдова Морен-Пон» («Veure Morin-Pons»), названный так в честь одной из представительниц рода. В конце XIX в. ей удалось спасти банк, когда его кассир сбежал со всеми деньгами. Банк «Вдова Морен-Пон» просуществовал вплоть до 1996 г., когда был приобретен банком Санпаоло.

Среди примечательных предков Ивонны был, например, Жак Бернар (1795–1890), происходивший из протестантской семьи из горного массива Севенн. Он разводил шелковичных червей, преуспел в торговле шелком и стал заметной фигурой в Лионе и мэром городского квартала Бротто (Les Brotteaux), в котором осушил болота во времена правления Луи-Филиппа. Ж. Бернар любил живопись и собрал неплохую коллекцию картин, экспонирующуюся теперь в музее Лиона.

Прадед ученого Анри Морен-Пон выполнял обязанности банкира только по долгу службы. Его увлечениями были нумизматика и опера. Он составил хрестоматийный труд «Нумизматика феодального периода области Дофине» и написал несколько романтических опер, либретто которых сохранились у П.-Ж. де Жена.

Сын Анри, дед ученого, Поль Морен-Пон⁷, пошел еще дальше в развитии этой логики. Он никогда не ходил на службу в банк, жил за счет ренты, а затем занимал пост консула Австро-Венгрии в Лионе. Его первой женой была красивая англичанка Мери Лиф. В этом браке и родилась Ивонна, мать П.-Ж. де Жена. Однако сразу после ее появления на свет родители расстались и практически не занимались воспитанием девочки. Ее мать снова вышла замуж за статного офицера кавалерии, с которым переезжала из гарнизона в гарнизон. А ее отец часто уезжал за границу. В 1900-х годах он путешествовал на лошади по Балканам. Затем вместе со своей второй женой, молодой итальянкой Антуанеттой, которую все звали Ньетта, каждое лето проводил либо в Венгрии, на берегах оз. Балатон, либо в Венеции. У П.-Ж. де Жена сохранились их старые кожаные чемоданы, с наклейками отелей, в которых они останавливались. По словам ученого, «они вели жизнь, которую трудно представить себе сегодня» [76, с. 12]. Будучи ребенком, а потом подростком, П.-Ж. де Жен неоднократно гостил в этой семье, которая, по его выражению, «ни в чем не нуждалась».

Ученый вспоминал: «У моей тети Мадлен (сводная сестра матери Пьера-Жиля. – А.С.) был великолепный дом с большим парком недалеко от Лиона. Она была отчаянной бонапартистской, и все комнаты ее жилища были украшены сувенирами, относящимися к императору. В детстве я сильно интересовался военными компаниями времен Империи, поэтому хорошо ладил с тетей» [76, с. 12].

В детские годы де Жен посещал Швейцарию. «Мы также ездили в Швейцарию, – пишет он, – где нас принимали в роскошных домах. Я мог бы составить обширный список моих кузенов и кузин, живших на берегах Женевского озера. Дом, в котором проходили переговоры между правительством де Голля и участниками алжирского сопротивления, кстати, раньше тоже принадлежал нашей семье» [76, с. 12].

Маленького де Жена также иногда приглашали принять участие в охоте, устраиваемой по выходным в регионе Солонь его дядями: «Они мчались на старом черном автомобиле с казавшейся мне головокружительной скоростью. Мне очень нравились эти выезды на охоту, когда мы брели с собаками по берегам ручьев» [76, с. 12–13].

Юный де Жен вынес из семейного окружения умение держаться и скромную элегантность молодых людей из дворянско-буржуазной среды. С этими качествами он не расставался на протяжении всей своей жизни (ведь от отца он унаследовал титул графа!) Однако, став взрослым, он отдалился от светского общества и появлялся в нем лишь по редким поводам.

Маленькая Ивонна, будущая мать де Жена, провела свое детство в большой семье Морен-Пон, где была окружена заботой, но чувствовала себя несчастной без общения с родителями, покинувшими ее. В мае 1913 г. она в первый раз вышла замуж, но ее брак быстро распался, и это нанесло ей душевную рану.

Когда началась Первая мировая война, Ивонна решила стать военной медсестрой и после шестимесячного обучения была отправлена на фронт. Ухаживая за ранеными, она никогда не опускала руки и проявляла завидную силу духа и преданность своему делу, чем заслужила уважение коллег-врачей. Ей пришлось увидеть самые страшные сражения войны: битву при Вердене⁸, наступление Нивеля⁹.

В 1917 г. в одном из прифронтовых сельских госпиталей она встретила Робера де Жена, молодого военного врача, мобилизованного сразу же по окончании учебы в университете. Робер обладал представительной внешностью. От отца он унаследовал благородную осанку и манеру держаться, а от матери – смуглую кожу и темные глаза. Ивонна поддалась чарам Робера, и все свободное время молодые люди проводили вместе, строя проекты своей жизни в послевоенное время. Но война, казалось, не кончится никогда. Каждый день они видели смерть вокруг себя.

После того когда, наконец, в ноябре 1918 г. было подписано перемирие, они смогли поселиться в престижном XVI¹⁰округе Парижа в красивых апартаментах на авеню Камоэнс (avenue Camoëns), рядом с современным дворцом Шайо (Palais de Chaillot). В этой квартире Робер открыл свой медицинский кабинет, пользовавшийся большим успехом у англичан и американцев. Этому способствовало то, что Ивонна, выполнявшая там роль секретарши, свободно владела английским (родным языком ее матери).

Родители П.-Ж. де Жена поженились 18 декабря 1919 г. Первые десять лет их супружеской жизни были счастливыми, но затем (примерно с 1930 г.) отношения стали постепенно разлаживаться, в основном из-за тяжелого характера Ивонны. Нередко она была жесткой и неудержимо своевольной, и с ней было трудно находиться под одной крышей. Порой она осыпала своего собеседника потоком слов, в котором он просто захлебывался и тонул.

Покладистому и терпеливому по натуре Роберу все труднее было с ней уживаться. Он все более отдалялся от жены, предаваясь разным случайным увлечениям. Постепенно жизнь с Ивонной стала для него абсолютно невыносимой, Робер уже не мог терпеть ее бесконечных упреков и думал о том, чтобы положить конец их браку.

Именно в это трудное для семьи де Женов время и появился на свет Пьер-Жиль. Это случилось 24 октября 1932 г. в Париже.

Однако рождение малыша уже не смогло спасти отношения его родителей. Когда мальчику было всего лишь несколько месяцев, Ивонна, понимая, что ее брак потерпел фиаско, с неожиданной решимостью покинула сына и мужа и отправилась в странствия по Европе, в ходе которых добралась аж до Турции! Это путешествие помогло ей преодолеть боль, вызванную неудачным замужеством. Впоследствии она говорила в свое оправдание: «У меня не было никакого желания заниматься с ребенком, который не умел еще говорить» [76, с. 14].

Пока мать отсутствовала, маленький Пьер-Жиль жил с отцом и гувернанткой Марией, ставшей его кормилицей. Ивонна вернулась лишь через три года и сразу же забрала маленького Пьера-Жиля от отца. Отныне она больше не расставалась с сыном. Сначала они жили в Версале, а затем перебрались в Париж, на улицу Фантен-Латур (rue Fantin-Latour), опять же в XVI округе, поблизости от берега Сены. Теперь Пьер-Жиль видел отца только по выходным и во время каникул.

Впоследствии, как писал ученый, он не страдал от того, что его родители жили отдельно друг от друга, так как, по-видимому, привык к этому с самого раннего детства. Тем более, что между Ивонной и Робером сохранились уважительные отношения, даже несмотря на то что отец снова (и опять неудачно) женился в 1936 г. на красивой, но скандальной американке Элис Конвей. Маленький де Жен с легкостью и радостью перемещался из жилища матери к отцу и обратно. Обладавший спокойным и уравновешенным характером, Робер никогда не повышал на сына голос и очень баловал его. Ивонна, не смотря на свою эмоциональность, старалась быть с мальчиком построже и редко выказывала внешние проявления любви к нему. С очевидностью давало знать о себе ее протестантское воспитание.

Начавшаяся Вторая мировая война резко изменила жизнь Пьера-Жиля. 3 сентября 1939 г., после вторжения Гитлера в Польшу, Франция объявила Германии войну. Уже весной 1940 г. немецкие войска вторглись во Францию, и появилась угроза оккупации Парижа.

В дополнение ко всем бедствиям военного времени в 1939 г. у семилетнего Пьера-Жиля обнаружились проблемы с легкими. Мальчик постоянно кашлял, задыхался и испытывал боли в груди. Робер диагностировал плеврит и опасался дальнейшего развития у сына туберкулеза. Он настоял на том, чтобы Пьер-Жиль вместе с мамой уехал из столицы в горную местность, где свежий воздух был бы целительным для ребенка.

В начале 1940 г. Пьер-Жиль и Ивонна провели некоторое время в Аркашоне, на атлантическом побережье Франции. Но город был вскоре оккупирован немцами, и они были вынуждены вернуться в Париж. Но и там смогли оставаться недолго. Враг приближался¹¹, город уже покинули три четверти его жителей.

В последний раз Пьер-Жиль видел отца на перроне Лионского вокзала, когда Робер провожал их с матерью в Гренобль, откуда они затем должны были отправиться в Альпы, в городок Виллар-де-Ланс.

Потом Пьер-Жиль регулярно получал от отца почтовые открытки. Робер чувствовал себя одиноко. С началом войны его супруга Алис предусмотрительно уехала в Америку, и он целиком посвящал себя работе в военном госпитале, куда был мобилизован с самых первых дней боевых действий. Как вспоминал потом де Жен, тон этих открыток был деланно бодрым – отец описывал свою жизнь в радужных тонах. Например, он рассказывал, как приютил большую бездомную собаку, и как гувернантка Мария ругала его, потому что ей нечем было ее кормить. Он убеждал сына в том, что их вынужденное расставание необходимо, для того чтобы подлечить его легкие. В конце каждого послания он крепко обнимал своего «малыша» [76, с. 18].

Робер де Жен внезапно умер в 1941 г. в возрасте 51 года от сердечного приступа – точно так же как и его отец, Поль де Жен, в 1918 г. Ивонна не взяла Пьера-Жиля с собой на похороны, на парижское кладбище Монруж, не решившись въезжать вместе с сыном в оккупированную немцами часть страны.

Де Жен впоследствии вспоминал, что смерть отца, несомненно, была для него ударом. Однако его переживания смягчала привычка к разлуке с отцом, которого он не видел более полутора лет [76, с. 18].

Несмотря на это, общение с ним значило для мальчика очень многое. Он был сильно привязан к папе и подсознательно чувствовал, что тот был несчастлив в последние годы. Отец представлялся Пьеру-Жилю «вызывающим робость господином с воспитанием прошлого (XIX. – А.С.) века» [76, с. 18]. Робер был человеком с благородными манерами истинного дворянина, убежденным роялистом и вывешивал французский флаг в день памяти Жанны д’Арк¹². Однажды, увидев, что Пьер-Жиль что-то насвистывает, отец сделал ему замечание, сказав, что свистят только мужланы. По воспоминаниям де Жена «это был спокойный и мягкий человек. Он никогда не выходил из себя. Он обладал своего рода бразильским хладнокровием, которое и я, возможно, унаследовал от него. Меня трудно втянуть в какие-либо дискуссии, за исключением тех случаев, когда дело идет о науке» [76, с. 15].

Де Жен был очарован горами – сначала в окрестностях Виллар-де-Ланса, а затем вблизи города Барселоннеты, недалеко от итальянской границы, куда они впоследствии переселились вместе с матерью и где Пьер-Жиль провел все военные годы. Эту любовь к снегу, лежащему на вершинах, к горному воздуху особой чистоты и глубокому звездному небу на высоте он пронес через всю жизнь…

Ивонна, прошедшая Первую мировую войну, и во время Второй вела себя очень мужественно. Так, в захваченной немцами Барселоннете она много помогала преследуемым евреям.

Она неоднократно ездила в Париж по семейным делам и была даже однажды арестована немецким патрулем при нелегальном въезде в оккупированную зону страны. Во время своих регулярных отъездов она оставляла сына либо в пансионе для детей, либо на попечении знакомых, а иногда он оставался дома и один.

В одном из интервью де Жен вспоминал, что во время войны Барселоннета была сначала оккупирована итальянцами, а потом, после их капитуляции, пришли немцы. Когда войска союзников высадились в Нормандии, город был на короткое время освобожден силами французского сопротивления, а затем снова оккупирован немцами, которые начали беспощадные репрессии среди мирных жителей – каждый день расстреливали по пять человек, выбранных наугад.

В то время Пьеру-Жилю было двенадцать лет; его мама уехала по делам на некоторое время, и он остался дома совершенно один. «Я спал дома, а по утрам и вечерам ходил в занятую немцами школу, чтобы там поесть. Однажды я был схвачен четырьмя немецкими часовыми, охранявшими вход в школу. Они прижали меня к стене, направив на меня дула винтовок. Я подумал, что настал мой последний час. Но немцы, оказывается, только хотели помешать мальчишке, которым я тогда был, увидеть, как за стеной расстреливают арестованных» [78].

Ивонна была сторонницей домашнего обучения. Вдобавок опасалась за слабое здоровье сына и в результате не отдавала его в школу вплоть до одиннадцати лет. Пьер-Жиль впервые пошел только в пятый класс, а до этого учился дома. Мальчик появился на свет, когда его родителям было уже за сорок. Их друзья имели детей, которые были значительно старше него. Поэтому в детстве он мало общался со сверстниками. Де Жен впоследствии плохо переносил одиночество и всегда испытывал необходимость быть окруженным людьми.

Ивонна была убеждена, что ее сын обладает исключительными способностями и не уставала повторять ему, что он – лучший. Действительно, Пьер-Жиль очень рано научился читать и уже в детстве был чрезвычайно любопытным и легко все запоминал. Неудивительно, что Ивонна хотела, чтобы ее сын получил блестящее образование.

Домашним образованием ребенка целиком занималась мама. В частности, она обучала Пьера-Жиля английскому языку (которому выучилась от своей матери англичанки), читая ему книги англоязычных авторов, например, «Трое в лодке, не считая собаки» Джерома Клапки Джерома. Еще она учила его рисованию, к которому у мальчика рано проявились способности. А нанятый репетитор преподавал Пьеру-Жилю математику, в которой Ивонна ничего не понимала.

Ивонна также читала сыну мемуары наполеоновских генералов. А юный де Жен, впечатленный услышанным, рисовал цветными мелками на паркетном полу их маленькой двухкомнатной квартиры планы наполеоновских баталий.

В августе 1944 г. Барселоннета была освобождена американцами. А уже в сентябре де Жен с матерью покинули этот городок и отправились в столицу, дорога в которую, идущая через Лион, была только что расчищена от немцев.

В Париже де Жен учился в лицее Клода Бернара (lycée Claude Bernard) в XVI округе, где вначале в равной степени проявлял интерес и к гуманитарным, и к точным наукам. Тяга к последним стала со временем преобладать, в частности, благодаря многократным посещениям парижского Дворца открытий (Palais de la découverte), – музея науки, открытий и изобретений – и встречам со знакомым Ивонны, известным французским физиком Эдмоном Боэром. Боэр был академиком и профессором Коллежа де Франс (Collège de France)¹³, учеником Жана Перрена и Поля Ланжевена и одним из первых физиков во Франции, понявшим квантовую механику. Де Жен не знал, каким образом его мать познакомилась с Боэром, но тот вскоре стал другом их семьи и первым наставником юного Пьера-Жиля на его пути постижения науки.

Сам де Жен вспоминал, что «впервые встретился с прекрасной наукой» в возрасте пятнадцати лет именно с помощью Боэра. Благодаря ему произошло также знакомство мальчика со знаменитым итальянским физиком-ядерщиком Джузеппе Оккиалини, одним из открывателей π-мезона. Это случилось в Англии, в Бристоле, куда мама отправила Пьера-Жиля во время каникул совершенствоваться в английском языке. Де Жен рассказывал: «Знакомый моей мамы (Э. Боэр. – А.С.) рекомендовал меня одному профессору. Я помню, как поднялся в верхнее помещение большой башни ложно-готического стиля. Там я обнаружил человека, который в полумраке рассматривал фотографии, длиной примерно метров в десять. Это был итальянский физик Оккиалини. Он объяснил мне, что на фото представлены траектории элементарных частиц. Я снова встретился с ним через много лет. Он полностью забыл мальчугана, для которого когда-то открыл физику высоких энергий» [79, с. 7].

Несмотря на то что уже в лицейские годы Пьер-Жиль много занимался, ему были не чужды и обыкновенные увлечения юности. Он научился кататься на коньках и часто ходил на каток, ездил по Парижу на роликах, играл в теннис… Но главным его хобби в это время был джаз. С друзьями он любил посещать знаменитый парижский джазовый клуб Сен-Жермен (Club Saint-Germain). Пьер-Жиль самостоятельно неплохо научился играть на гитаре и даже создал в 1949 г. вместе с двумя своими товарищами джазовую группу. Де Жен также полюбил и начал понимать классическую музыку. В это же время зарождается развившаяся затем его любовь к изобразительному искусству и рисованию.

На каникулы мать всегда отправляла его в горы к своим знакомым в разные протестантские семьи. Там де Жен научился кататься на горных и равнинных лыжах. Общаясь с членами этих семей, он заинтересовался протестантской верой и постепенно принял ее.

В 1948 г. Ивонна купила старую ферму с домом в Альпах, около г. Орсьера. Вначале там было трудно жить из-за отсутствия элементарных удобств, но со временем дом был приведен в порядок и стал комфортабельным. Эта ферма в течение многих лет служила пристанищем семейства де Жен. Пьер-Жиль любил отдыхать там с детьми и друзьями.

В том же году де Жен перешел в лицей Сен-Луи (lycée Saint-Louis) в VI округе Парижа, известный высоким уровнем преподавания и многочисленными окончившими его знаменитостями. Получив степень бакалавра по окончании лицея, Пьер-Жиль решил готовиться к конкурсным экзаменам в Высшую нормальную школу (École normale supérieure – ENS). Он посещал исчезнувший сегодня подготовительный класс. Там по усиленным программам в течение двух лет юный де Жен изучал математику, физику и биологию.