Buch lesen: «Борьба за наследство»
Предисловие
Нас, землян, всегда и во все времена интересовал и продолжает интересовать вопрос: есть ли где-то еще в космосе планета или планеты, которые, как и Земля, населены прямоходящими существами, а такое явление, как жизнь, проявляет себя со всей возможной силой. Тяга к космосу, к неведомым космическим далям, а еще больше к планетарным мирам, где обитают братья по разуму, неистребима в сынах и дочерях человечества. Чувство иной раз подсказывает, что мы не одиноки во вселенной, даже, вполне возможно, род прямоходящих существ на Земле, как некоторые считают, произошел с помощью неведомых нам пришельцев из космоса, заселивших Землю или в незапамятные времена вырастивших прямоходящих существ в условиях нашей планеты.
Так это или нет, мы точно не знаем. В нашем распоряжении во многом нет точных ответов на данные вопросы. С другой стороны, они есть и присутствуют, позволяя несколько по-иному взглянуть на космос, на положение дел в нем, на планетарные миры и содружества не так уже и давно, всего два-три миллиарда лет назад существовавшие в созвездиях Кассиопеи и Андромеды.
И дело здесь совсем не в бурном воображении авторов, которые описывают приключения героев, обладающих, как для землян, сверхъестественными способностями, а в записках ведущих личностей из числа представителей внеземных цивилизаций, в частности Родинайского содружества, о котором пойдёт речь ниже. Рассказ о нем, через призму восприятия событий в детстве и юности, приводит эллосул (мастер) Радосант, который под окончание жизни, просматривая с высоты лет пройденный путь, описывает полную опасностей и непредвиденных событий историю своей жизни.
Радо, как его звали в детстве, по земным меркам прожил долгую жизнь, возглавив в зрелые годы Родинайское содружество, существовавшее на планетарной тверди порядка двух десятков планет, в самый решительный момент, когда оно сдавало прежние позиции и вот-вот должен был произойти найпил, резкий нисходящий скачок. Результатом найпила должны были явиться истощение ряда планетарных полей, природного ресурса, а также сворачивание способностей сознания. Иными словами, вот-вот должно было наступить время сумерек и хаоса, а они проявляются в войнах, эпидемиях, климатических изменениях и в войне всех против всех, а кроме прочего в снижении ресурса и потенциала ведущих рас. Найпил быстротечен. Если он начинается, то уже невозможно его остановить, можно только растянуть время его прохождения. Результатом же мягкого найпила является исчезновение жизни на планетах, а жесткого – их разрушение.
В нашей солнечной системе такая судьба постигла две планеты: Марс и Фаэтон. В случае с Фаэтоном произошел жесткий найпил, результатом чего явилось полное уничтожение тела планеты, а в случае Марса – мягкий. Жизнь попросту ушла с Марса, была выжата из материи, как следствие, Марс стал мертвой планетой. Однако вернемся к запискам мастера Радосанта, родившегося как раз перед началом времени найпила на ведущей планете Родинайского содружества – Родинае. Именно во многом благодаря усилиям этой ведущей личности найпил был отодвинут на несколько десятков тысяч лет в будущее. Судьба Родинайского содружества благодаря этому была изменена, а магические планы и замыслы – во многом существенно ослаблены. И первый кирпичик общей победы Радосант или Радо заложил еще в детстве, получив достаточно жесткий урок, когда по стечению обстоятельств «случайно» попал в прошлое.
Нам приключения героя могут показаться сказкой, поскольку телепортация, путешествия во времени, силовые и интеллектуальные способности у землян, мягко говоря, слабо проявлены в сравнении с тем, что описывает Радосант. Будучи продолжением еще одного ведущего эллосула, воплощением в физическом теле его энергий, среди которых главными являются энергии ума, разума, сознания, интеллекта, психики, а также личности, Радо в юности, тем не менее, пока что не научен их применять и проявлять. Тем более он не искушен в играх эллосулов и атошенов, мастеров, изменивших своему делу и призванию быть творцами и ставших магами. Атошены пытаются не только поставить под контроль эллосулов, но и природный и жизненный ресурс всего содружества. Для этого, конечно, надо постараться, но вопрос времени атошенов не смущает.
Владея способностями и технологиями, атошены и их помощники создают для своих целей иногда даже расы прямоходящих существ, не говоря уже о животных или комбинированных объектах, охотящихся иногда именно на представителей высокоразвитых рас. Их задача – власть над всем планетарным содружеством. Ведь ведущий мастер Родинайского содружества может своим решением проводить в жизнь любые инициативы. Этим-то и занимается группа атошенов и магов в прошлом, куда и попадает Радо, поскольку, являясь продолжением эллосула Эчикада, получает ключ доступа к тайникам. А в тайниках, которые оставил своему преемнику Эчикад, есть все, даже материал для создания новой, улучшенной расы, не говоря уже о мощных источниках энергии, о возможности зажигать солнца, путешествовать глубоко в прошлое и не только. Именно этот факт и делает Радо уже в детстве чрезвычайно важной добычей, поскольку очень много нахлебников желают во что бы то ни стало упрочить за счет содержимого тайников собственное положение.
Радо во времена своей даже не юности, а детства, так он в записках сам характеризует этот период, не искушен в хитростях и коварстве. Он еще не умеет просчитывать ходы противников наперед. Его понятия о добре и зле, о правильных и неправильных поступках, о честности, надежности, благородстве и их противоположности все время проходят испытания, поскольку в мире, куда он попадает, нет черного и белого, плохих и хороших, добра и зла. Есть интересы и желание основных игроков во что бы то ни стало заполучить наследство эллосула Эчикада. И если для этого надо убивать или переделывать кого-то, то никто из числа противников не смотрит на такие мелочи, как ненасилие, невмешательство в чужие дела, не говоря уже о милосердии. Все решают сила и своевременные действия ведущих игроков.
Мир, открывающийся Радо в прошлом, во многом отличен от мира школы, где он обучается под руководством вэаласов. Опытные учителя-наставники делают все для того, чтобы Радосант окреп и многому научился, но школа все-таки это не реальный мир, не та обстановка, в которой может воспитаться будущий эллосул, став поначалу обусаем, кандидатом в мастера, а потом через столетия уже и эллосулом. Однако даже школа, как оказывается, не есть надежное место, где Радо может спокойно обучаться. Зная ценность Радо, ему грозит опасность даже в ее стенах, поэтому Радо гораздо раньше положенного срока отправляют в условия силфа – первозданного леса, перед которым блекнут все достижения Родинайского содружества. Силф и строгий экзаменатор, и отец, и сама жизнь. Он та среда, в которой существуют бесчисленное количество животных и растений.
В силфе Радо в кратчайшие сроки начинает слышать его зов, удивляя наставников. Именно со школьного лагеря в силфе, распложённого в поселении Миар, начинается путь юного Радо в самостоятельную жизнь. Именно из Миара выступает в силф экспедиция, в которой принимают участие Радосант и его старший товарищ Надэн под руководством Уониса. Хэабр, так называют проводника по девственному лесу, идет на нарушение всех правил и законов, но все-таки берет Радо с собой. В группе также присутствуют представители службы безопасности и службы времени, поскольку группа направляется от поселения Миар к краю аномальной зоны или Тиййи. Происходит это как раз в момент, когда Тиййя активизируется и что-то в ней, а также во времени готовится проникнуть в природную среду Тиарона из прошлого.
Что же касается дальнейших событий, то ниже мы предоставляем слово Радосанту, ведущему свое повествования с высоты прожитых лет, примерно за миллиард семьсот восемьдесят миллионов лет до нашего времени.
Глава 1
Подарок из прошлого
Прошлое зачастую преследует нас всю жизнь, хотя мы этого часто не замечаем. Наше нынешнее положение, семья, в которой мы родились, родители, друзья и знакомые, учителя, враги и недоброжелатели, – всего лишь его отголоски.
Мы видим наше настоящее всего лишь как фрагмент нашей жизни, но мир, открывающийся перед нами со временем, гораздо более просторен, богат красками и колоритен, чем мы можем себе это представить.
Когда ты начинаешь осознавать полноту мира, пространство и время, себя в нем, отдавать себе отчет в том, что настоящее – всего лишь миг между прошлым и будущим, его единым организмом, тогда начинает приходить истинное видение бытия и существования.
Открывается оно не сразу. Наше сознание, увы, так устроено, что ему сразу сложно охватить, осознать и пронизать всю полноту бытия. Ум и разум привыкли видеть отрывочно и без взаимосвязей бытие, существование и космос. Требуются сознательные усилия, которые после их применения позволяют сознанию, уму и разуму начать видеть истинную природу вещей и многогранность мира. Для этого должна быть готовой психика.
Каждый из нас – всего лишь не полностью оформившаяся мысль, утратившая свою целостность триллионы триллионов лет назад. Мы стремимся стать целостными существами, но давно забыли, что значит ими быть. Видение бытия лишь помогает нам найти себя и начать свой путь к целостности и полноте своей личности.
Все меньше тех, кто идет этим путем. Все больше тех, кто скрыто сам от себя еще больше разделяет, тем самым, уничтожая себя и свою индивидуальность.
Арисагой. О видении
Продолжая начатое мной повествование во второй части рассказа о моих детстве и юности, я, Радосант, задумываюсь о прожитых днях, видя себя еще даже не молодым, а юным тиаронцем, который, занятый собственными делами, не замечает во многом туч, сгущающихся над ним. Детство тем и хорошо, что в нем мы чаще всего не видим изнанки ситуации, воспринимая мир таким, каким мы его видим, слышим, чувствуем и обоняем. Пока еще не сдернут покров иллюзии. Он только лишь приоткрывается, а таинство жизни всецело занимает тебя.
Бездонное и пронзительное небо Тиарона, бесконечные просторы первозданного силфа (девственного тропического леса), сеть озер, речушек и ручейков, многообразие животного и растительного мира, старшие товарищи и обучение в школе, а потом в лагере Миар, куда я попал самым необычным образом, – все это особым образом преломляется и отражается в тебе. Ты оказываешься завороженным и очарованным богатейшей природой Тиарона, начинаешь слышать могучую песнь жизни первозданного силфа, трепетно зовущего тебя в свои зеленые объятия.
Да, тот мальчик, которого называли улцем, подающим большие надежды учеником самой младшей группы, а вместе с этим и доналом, торопящимся все узнать новичком, не придерживающимся общепринятых правил, во многом отличен от меня, Радосанта, ныне ведущего мастера Родиная и Родинайского содружества в целом. Я уже отошел в тень, предоставляя право руководить содружеством целой плеяде преемников и последователей, однако за мной на самом деле остаются самые важные решения. В них мое слово пока решающее. Тем не менее, такой режим работы и существования под завершение жизненного пути позволяет мне делать и во многом почти завершить, как я считаю, одно из главных дел моей жизни – записки о себе самом.
Честно говоря, я не такая и важная особа, несмотря на то, что решения, принятые мной за последние пять тысяч лет, а действовал я иной раз резко и кардинально, были жизнеопределяющими, что для Родиная, что для всего содружества. И это независимо от того, находился я главных должностях в содружестве или работал по совместительству этаким свободным художником.
Замысел описания собственного жизненного пути начал зреть во мне давно. Обрел он конкретные контуры примерно за несколько столетий до ухода, когда я сменил профиль деятельности, занявшись в последние столетия жизни самыми важными делами, как я их видел. Дело в том, что рассказ о юности и более зрелых годах позволит потомкам через призму восприятия вначале ребенка и юноши, а потом и зрелого мужчины увидеть ситуацию в содружестве в период окончания его существования.
Я хотел бы ошибаться, но неумолимое стечение обстоятельств и упрямая действительность на всех без исключения планетах содружества, даже на ведущих, какими были в мое время Родинай, Тиарон, Огия, Кивлан, ведут наши миры к гибели. Космос, как загнанный в угол зверь, подобрался и замер в преддверии очередного нисходящего скачка и сокращения жизненной зоны. Я не знаю, на какое время хватит еще прочности у планет и содружества. Все зависит от сознательных и разумных действий ведущих родинайцев и тиаронцев. Но я знаю, что даже в самом лучшем случае мы всего лишь на сто, может, на сто пятьдесят тысяч лет отдалим неумолимо приближающийся конец сразу нескольких рас прямоходящих существ, которые в своем существовании уже перешли отметку в четыре миллиарда лет.
Усталость расы, что ни говори, упрямая вещь, но по какой-то странной особенности именно на излете, когда уровень сознания основной массы падает, иной раз именно сознательная деятельность личности проявляется в тех или иных индивидах полной мерой перед закатом. Именно такой расцвет сознания в какой-то мере я и опишу в записках на примерах лучших представителей Родинайского содружества в пору его заката. На страницах моих записок, на основе которых, как я вижу, вглядываясь в будущее, будут сформированы книги, земляне познакомятся с разными периодами жизни обществ на разных планетах. Свое повествование я начал с Тиарона, с планеты, где происходило мое становление, как обусая, кандидата в эллосулы. Так совокупно назывались мастера и выдающиеся личности, составляющие отдельный класс.
Этот класс, по сути, на Тиароне, да и на других планетах содружества, на протяжении даже не сотен миллионов лет занимал ведущие позиции во всех областях и сферах деятельности, в том числе в области технологий и управления. Ведущие специалисты в области клонирования, конструкторских разработок, работы с пространством и временем, новейших технологий, источников энергий и не только были все эллосулами. Это правило в данный момент все больше нарушается, но, тем не менее, подавляющее большинство ведущих специалистов все-таки пока что имеют хотя бы начальную ступень эллосула. Конечно, звание эллосула не самоцель. Оно не служит защитой от неумолимо сгущающихся над нашими головами сумерек цивилизации, но в любом случае это выучка и соответственная совокупная база для жизни.
В принципе, как я вижу в конце жизни, звание эллосула для меня больше груз и тяжесть, от которой я частично освободился, поскольку оно связывает и побуждает тебя двигаться в заранее известном направлении. А раз так, то у твоих врагов и у инволюции, являющей себя в нисходящих процессах, происходящих везде в космосе, на этом пути все схвачено. Ты, идя в заранее заданном русле, рано или поздно упрешься в тупик, досрочно завершив воплощение. Мне же этого допустить нельзя. Слишком много дел, вопросов и задач, которые надо решить. Да и пожить еще хочется, иной раз не так, как прежде.
Вкус и тягу к жизни я пока еще не потерял, поскольку твердо знаю одно: жить надо так, чтобы не сдавать позиции и не умирать, проживая. Однако это легко сказать, но сложно реализовать, особенно в зрелом возрасте, когда усталость, оскомина, травмы, раны, тяжелые состояния все больше донимают тебя. Впрочем, с этим можно до определённого уровня совладать, что я и делаю, поскольку в противном случае я не смогу донести до землян самого важного и главного – той чистоты и красоты нашего мира, его многообразия и богатства природных энергий.
Мне нужен незамутненный взгляд сознания на свое детство и на себя в нем, на того даже не юношу, а ребенка, которым я был, хотя, если честно, глядя на себя в юности, я не до конца осознаю, что тот любознательный и задорный мальчишка – это я сам. Я с интересом смотрю на его забавы, на тягу к жизни и на желание во что бы то ни стало доказать всем, но, главное, самому себе, что он что-то может. Это нормально. По-иному не может и быть. Все мы, от рождения попадая в соответствующие условия, совершаем первые шаги, скажем так, не слишком-то заботясь о себе, не говоря о том, чтобы заботиться о своей спине. Каждый ребенок и юноша в свои годы считают себя взрослыми, хотя на самом деле взросление у меня наступило уже в возрасте 120 лет, как я вижу это сейчас. Годы же в школе, особенно первые двадцать лет, поскольку я прибыл на Тиарон в возрасте шестнадцати годов, это больше годы еще детства, даже не юности.
Юность у меня, земляне, началась тогда, когда Уонис, мой друг и помощник, гид и проводник по силфу или нэру, так хэабры, эти бесстрашные проводники по лесу, называли этот живой организм, взял меня в первозданный силф. Взял он меня не куда-нибудь, а в окрестности аномальной зоны Гиат. Тогда в общей сложности мне исполнилось 36 лет. Я был бодр, резв, силен и обладал всем, чем необходимо, чтобы на уровне справиться с любым вызовом. Также, не скрою, я просто-таки жаждал приключений, а еще больше возможности проявить себя в трудных ситуациях, чтобы показать себе и другим, что я многое могу. Мне даже и в голову не пришло, что Уонис, беря меня и Надэна в опасное путешествие по силфу к границам аномальной зоны, не только нарушал все мыслимые и немыслимые правила, но и намеренно подставлялся.
Мир, который открывался передо мной, когда я из школы Ношрад попал в слегка окультуренный силф близ поселения Миар, возле которого располагался школьный лагерь, поразил меня, что называется, на все даже не сто, а двести. Я никогда не видел раньше, кроме картинок и изображений, всего богатства силфа. Все изображения, даже самые яркие и сочные, меркнут, когда ты находишься в объятиях этого зеленого и вечно живущего организма. Ты в силфе – даже не маленькая букашка. Само понятие цивилизации пропадает, как только тебя проглатывает силф, когда ты подключаешься к сети его растений и животных. Об этом можно сказать, но это нельзя отобразить даже на несколько процентов из ста. Даже в зрелые годы, когда ты многое прошел и, казалось, избавился от притяжения силфа, ты все равно, попадая в его объятия, прельщаешься ими, несмотря на то, что силф не прощает ошибок, готовя тебе сюрпризы один за другим.
Школа Тааф, где я обучался с возраста шестнадцати лет, была для меня, как я уже говорил, наилучшим местом как для того, чтобы я многое для себя понял и уразумел. В ней первые двенадцать лет проходило мое становление. Здесь я познакомился с некоторыми своими друзьями, пронеся нашу дружбу через всю жизнь, до момента, когда мои друзья не уходили из жизни. Увы, в данный момент в живых остался только я. Мои ноги пока еще топчут планетарную твердь Родиная. Друзей же уже нет. Ты понимаешь только после их ухода, что есть для тебя наиценнейшее. Остальное меркнет, когда не с кем поговорить или поделиться мыслями. Другое дело, что есть дела, что появляются новые друзья, но все-таки это немного не то. Родство по взглядам на жизнь и по мировоззрению трудно переоценить, несмотря на разногласия и расхождения, поскольку нет одинаковых по взглядам на мир и на жизнь, на базовые ценности родинайцев, тиаронцев или других жителей содружества.
Мой отец, Эноурай, не ошибся, когда отправил меня с Родиная на Тиарон в школу Тааф, где главным учителем и по совместительству директором, как будет принято говорить у вас в будущем, был его друг и учитель Арисагой или Арис. Именно он с женой Агласией прибыл на Родинай, чтобы побеседовать с отцом и заодно взять меня к себе. Я не знал тогда, что и отец, и Арисагой выполняли во многом волю предыдущих воплощений моего духа, которые были их учителями и наставниками. Эчикад, учеником которого был Роу, все сделал для того, чтобы я включился в игру, продолжив его дело, но на новом этапе и так, как следует в сложившихся обстоятельствах. И это был на самом деле единственный правильный ход, позволявший и Эчикаду, и Роу, и мне, как продолжению Эчикада, не попасть под раздачу с самого начала и не завершить досрочно воплощение с еще более худшими шансами для последующих воплощений моего духа.
В отношении меня было сделано исключение. Я попал в серьезную переделку уже в детстве. С другой стороны, как я вижу сейчас, это был наиболее благоприятный вариант для меня, естественно, в случае, если я выпутывался бы из передряги, в которую попал. Я ведь, когда Уонис вел группу к зоне Гиат, даже не предполагал, что ради меня будет применено на Тиароне пространственно-временное оружие, что специально внедренная в пространство и время среда нанесет удар в месте аномальной зоны или Тиййи.
Мы, как считали, по крайней мере, я, были серьезно защищены в специальном сооружении. Я называю его рэтвар. Это строение, будучи одновременно трансформирующимся организмом, чем-то напоминающим сильно вытянутое яйцо, стояло в первозданном силфе на одной из полян. В рэтваре можно было надежно укрыться от любых аномалий, но не от спонтанного всплеска энергий в Тиййи, который прошел и разрубил, рассек и раздвинул в месте нанесения удара все полевые структуры, все тела и оболочки Тиарона.
Удар стихии в пространстве и времени, в природной среде был настолько силен, что девственный силф был выжжен на протяжении сотен латов (один лат примерно равен трем километрам). Тиййя в результате пространственно-временного удара расширила занимаемые ею пространства в природной среде, а через воронку между временами, сформировавшуюся во времени, из нашего мира глубоко в прошлое было забрано все, что только имело ценность.
В первую очередь были забраны жизненные энергии силфа и всех его обитателей в районе аномалии. Тиарон тогда получил на своем теле незаживающую рану. Понадобятся даже не десятилетия, а столетия, чтобы рана зажила, а силф залечил то, что было выжжено на его теле. На Тиароне пространственно-временной удар в Тиййи был за последние три тысячи лет единственным столь мощным, что поставил под вопрос по последствиям саму жизнь на планете, став причиной готовящегося нисходящего скачка.
Именно тогда жизненное поле Тиарона болезненно сжалось и еще больше начало выдавливаться из материи планеты. Увы, мы, могу сказать с полной ответственностью, не смогли на данный момент, несмотря на все принятые меры, полностью устранить последствия применения пространственно-временного оружия. У нас вышло только лишь смягчить удар, на какое-то время замедлить процессы, выдавливающие жизненное поле из материи и обедняющие полноту энергий этого жизненного поля. С другой стороны, это наш максимум. Не будь этого, скорее всего, катаклизмы и войны на Тиароне, равно как и пришествие рас паразитов началось бы раньше. А так почти на пятьдесят тысяч лет был отложен Армагеддон Тиаронского значения, если говорить словами землян и подразумевать под Армагеддоном битву всех против всех.
Я не разделяю силы на плохие или хорошие, поскольку в нашем мире, где все больше правит бал инволюция и ее ведущие представители, которыми являются маги всех мастей, падшие и перешедшие на сторону магов эллосулы и воуты, ставшие атошенами – отступниками от себя самих. Наших противников все больше. Позиции эллосулов постепенно слабеют. На самом деле мы тихо и незаметно внутри предаем себя, становясь все менее разворотистыми, более пассивными и действующими по штампам и шаблонам. Нас все больше читают противники, а наше сознание засыпает, упиваясь призрачной силой, возможностями и способностями, их проявлением, работающим на самом деле против нас. На сколько нас еще хватит, не знает никто. Примерные сроки я назвал, но на самом деле все решают вполне конкретные сознательные действия. Поэтому-то нам так необходимы знающие, думающие и не теряющие себя личности.
Так вот, спрятавшись в рэтваре, в Миар Уонис, глава нашей группы, решил не возвращаться, мы, по сути, отдались на волю стихии. Рэтвар, самой собой, не выдержал удара. Его, как гигантский уиркан (одно из могучих деревьев в силфе), стихия вывернула с корнем и начала попросту крошить на куски. Мы были захвачены пространственно-временной средой, внедренной в аномальную зону, и уволочены ею в прошлое через ножку гигантской воронки.
Рэтвар распался, но капсула, находившаяся в его верхних уровнях, благополучно вместе с нами втянулась в воронку и перенеслась на несколько десятков тысяч лет в прошлое Тиарона. Мы бы оказались прямо в руках у наших врагов, которые и затеяли этот удар с целью нас заполучить, если бы не ряд «но», о которых скажу ниже. В общем, туда, где нас ждали с распростертыми объятиями, мы не попали. Нас выбросило где-то в переменном пространстве и времени, рожденном наложением сразу нескольких времен. И тут начали происходить события, которые, честно говоря, совсем на тот момент не укладывались в моей голове.
Я даже и не догадывался, что два члена нашей экспедиции, внедренные в нее по заданию Тирна, начальника службы безопасности Миара и целого округа, оказывается, работали не только на него, а еще больше на наших врагов. Они были агентами ниров, сброда авантюристов, контрабандистов и представителей самых разных рас, по большей части паразитов, которые делали все для того, чтобы захватить в пространственно-временном объеме Тиарона как можно больше места. Паразитам нужна пища в виде тиаронцев, природы, чтобы поставить себе на служение ее ресурс. На меньшее ниры были не согласны. Так что торговля оружием, похищение представителей самых разных рас, гэтчинг, незаконное клонирование животных объектов и прямоходящих существ, – далеко не полный список всего, чем данные индивиды занимались. Что было хуже всего, что сообществом ниров руководили атошены, падшие эллосулы, перешедшие на сторону наших врагов. Да, себя бывших они потеряли, но с упорством обреченных делали все для того, чтобы осложнить нашу жизнь.
Уонис благодаря чутью вместе с хэабрами разобрался с Натоем и Хирном, но на них дело не закончилось. Дело в том, что еще два специалиста из Службы Времени Таоран также оказались агентами, но другой группы лиц. И им также заказали меня с Надэном. Разобрались и с ними, но на этом наши приключения не закончились, когда мы оказались в прошлом. Леодул, один из лучших врачевателей и лекарей, их мы еще называли аценами, был не Леодулом. Вместо него с изменённым лицом присутствовал, посланный нам на помощь мастер Роу, ученик Эчикада. Именно Роу после всех разборок стал нашим проводником, когда мы, оставив в капсуле четырех пленных в анабиозном состоянии, устремились судьбе навстречу в новых для себя местах. Роу знал, куда идти, поскольку у него было в этих местах пристанище, куда мы и направились.
Вот вкратце я и рассказал о том, что предшествовало нашему появлению в незнакомых для себя местах под руководством Роу, который после всех выяснений и разоблачений совсем не перестал казаться Уонису, как главе нашей экспедиции, как и остальным хэабрам, очень даже подозрительным лицом. Уон, во всяком случае, был готов применить силу в любой момент и даже лишить Роу жизни. Правда, ситуация, как вы сами увидите ниже, всякий раз складывалась так, что Уон временил и оставлял окончательное выяснение отношений на более поздний срок. Его можно было понять. Он в отличие от Роу, который был в здешних местах в прошлом проводником, их не знал. А раз так, то мы попросту рано или поздно стали бы легкой добычей для наших врагов, которые в тот момент нас уже разыскивали. Они точно знали, что мы опустились в прошлое, но нирам и другим заинтересованным лицам было неизвестно куда именно мы попали.
Нам в сложившихся обстоятельствах, когда мы вышли из капсулы и спрятали ее вместе с пленниками, ничего не оставалось, как довериться Роу и его жене Нифите. Роу был проводником и на уровне справлялся с ролью хэабра. По крайней мере, у Уониса, да и у других хэабров, которые внимательно за ним наблюдали, вопросов к Роу не возникало. Мы шли в режиме невидимости, общаясь только мысленно. Роу вроде бы и не спешил, но вместе с тем и не медлил. Красота окружающего нас силфа меня уже не столь привлекала. Я слегка подустал во время путешествия, тем более что оно происходило в аномальной зоне. Со слов Роу следовало, что мы вот-вот должны были совершить скачок, перейдя из одной зоны силфа в другую, где время уже бежало по-другому. К тому же на нас давила мысль о том, что нас ищут. В роли загоняемой дичи я еще не был, но чувство безысходности и опаски время от времени пробуждалось во мне, когда я смотрел по сторонам.
Зона Аголь, куда через пятнадцать минут быстрого хода мы прибыли, ничем не отличалась на первый взгляд от тех мест, где мы еще недавно шли, петляя по силфу, разве что растительности стало меньше, а под ногами у нас вместо мягкого грунта оказалась скальная каменистая порода. Тем не менее, растительность не сдавалась. Она делала все для того, чтобы не потерять возможность для своего роста. Кусты, а также травные пучки, которые Роу называл энами, еле заметно, как крабы по песку, занимали лучшие места, где грунт был еще способен для того, чтобы в него можно было внедрить тонкий корешок и, впитав в себя влагу и питательную среду, удержаться на поверхности. Силф остался внизу. Подъем был вроде и не крутой, но я устал, пройдя в быстром темпе еще полчаса. Роу шел быстро, как будто плывя по поверхности. Видно было, что он привык и обладает всем необходимым для такого хода.
Я все никак не мог понять, как опытный Уонис, подбирая в состав группы тиаронцев, не раскусил Леодула. Хотя, как он мог его раскусить? Леодул был одним из лучших аценов (искусных лекарей). Если честно, то самым лучшим. Вместе с Тией они по праву были ведущей парой. Их не раз приглашали в более презентабельное место, чем Миар, затерянный в силфе, но всякий раз Леодул и Тия отказывались. Только теперь я понял причину того, почему ацены под предлогом занятости и оказания неотложной помощи, присмотра за пациентами, которых в Миаре всегда хватало, не соглашались на переход в тот же Дан-Жин или То-Нар, считавшимися, если не столицами, то привилегированными местами для проживания с комфортабельными условиями.
Что, в сущности, я знал о Леодуле и Тии? Ничего, кроме того, что они были на хорошем счету и считались лучшими специалистами в оказании неотложной помощи в условиях силфа. Специализировались Леодул и Тия на врачевании различного рода психофизических заболеваний, отлично разбирались в препаратах, применяемых в связи с многочисленными и самыми разнообразными инфекциями, вирусами, отравлениями, недомоганиями, другими отклонениями, возникающими в данной местности.
