Buch lesen: «Седьмая Луна 8: Университет»

Глава 1

– Жители Занжера! – перекрикивая шум прибоя, воскликнула девушка-рыцарь.

Темноволосая, прекрасно сложенная и миловидная.

Добротный стальной доспех подчёркивал конституцию тела её, защищая от враждебного внешнего мира. На кроваво-красной накидке чёрным огнём пылал клинок праведника. Знамя Воинов Хоругви. Одно из – орден Меченосцев. Губители Востока.

Публика не стала бы воспринимать иноземку всерьёз, не знай она, кто эта выскочка. Её имя, её звание прямо говорили о том, чем обернётся одно-единственное слово против.

Такое уже происходило – и не раз. В местных взрастили страх задолго до сего дня.

Народ замер, не в силах проигнорировать официальное обращение. По периметру Орден расставил рослых, дюжих латников, что были вооружены до зубов.

Малейший неверный шаг со стороны толпы – и полетят головы ни к селу, ни к городу. Ужас и антиципация беды настолько сдавили горожанам глотки, что те даже дышали еле-еле. Ибо захватчики не прощали дерзости.

Лишь повиновение – залог мира.

Глашатай нового миропорядка вытянула из ножен меч, покрытый вытравленным девизом их рыцарского братства. Новым, стоило бы сказать. Буквы складывались в слова на языке дельмеев: «Боги рассудят». Клинок, отполированный до блеска, бликовал в лучах заката. Солнце покидало Восток, освобождая его из-под гнёта палящего зноя.

Остриё воительница направила на толпу сарацин, привлекая внимание всех и каждого. За её спиной по щиколотку в воде стояло порядка полусотни меченосцев. Рыцари заковали пленных в кандалы по рукам и ногам, приглядывая теперь за ними.

Узникам завязали глаза, в рты запихали кляпы. Они потели и тряслись, чётко осознавая: им не жить.

Для казни причиной послужило одно: распространение ложного вероучения. С приходом Седьмой Луны каждый по эту сторону моря должен был уяснить раз и навсегда элементарный тезис. Лишь одна религия имеет право на существование.

Ещё вчера сарацины созывали соседей на совместные молитвы, обращенные к тем Высшим Силам, которых почитали сами. Однако минувшая ночь обернулась для них кошмаром наяву. Их дома, помеченные козьей кровью, перевернули вверх дном.

Священные писания предали огню. Последние страницы обратились в прах лишь к первым лучам солнца. А самих богословов попросту выволокли. Будто скотину – прямо из постелей. Никто так и не заступился за них.

В числе пленников были не только лунариты, отнюдь.

Помимо бородачей в белых одеждах из хлопка через одного на колени поставили гладко выбритых клириков, что носили позолоченные мантии. Точно такие же, как и в Королевствах на Западе. До кучи к ним приставили вполне миролюбивых священнослужителей в причудливых шапочках. Не забыли и про поистине аскетичных жрецов-странников, которые носили не то туники, не то рваное тряпьё.

Иными словами, представлены были все религиозные конфессии, какие только существовали в Лиге Оазисов. Содружество славилось веротерпимостью. Не без огрехов, правда. Искандерия же тому – яркий пример.

Как ни крути, Орден питал к ним всем одинаково ненависть и презрение.

Небеспричинно, впрочем.

– Времена невежества подходят к концу, – констатировала девушка-рыцарь.

Изъяснялась глашатай на языке Халифата. Не без акцента, правда.

– Пришла пора отбросить ложных богов. Оставить мракобесие позади. Луны, Солнце, Огонь, Звёзды, Равновесие – всё это лишь частное, малая доля истинной плеяды! Ни «высшие расы», ни самозванцы, ни стихия не могут обособиться от подлинного мироустройства, не могут заместить его собой.

Толпе уже сейчас бы следовало возмутиться. Выразить свой протест против богохульных слов, которые одинаково оскорбляли чувства каждого из них.

Но рты у публики оставались закрыты.

Ценой крови невинно убиенных они научились как молчанию, так и раболепству. Когда вопрос жизни и смерти встаёт остро, своя рубашка ближе к телу.

С тех пор, как в Занжер ворвались Меченосцы, люд не принадлежал сам себе.

Подобное в истории Востока имело место быть неоднократно.

Религии сменяли одна другую испокон веков. Те же фараоны давно стали мифом. За ними – пришлые диадохи.

Но кто бы мог подумать, что староимперский Пантеон вернётся? В одночасье! Да ещё и посредством провозвестников с Запада…

Тяжёлой поступью хаоса, как и за дюжину веков до сего дня. Будто беспечный колосс, давящий в кашу букашек.

– Пророки, которых вы почитаете, правы лишь в одном: грядёт Судный День. И когда он настанет, лучше быть на верной стороне, – холодно вещала бестия и подчеркнула: – … если хотите жить. Так вышло, что конец света приходится на ваш век. Забудьте про рай, забудьте про ад: выживут лишь праведники.

Девушка всматривалась в лица немощных сарацин.

Обманутые женщины, мужчины, дети, старики. Люд был водой, поколениями принимавшей форму нового сосуда. Пришла пора напомнить им, какие идолы повлекли за собой расцвет их цивилизации.

– Кто-то из вас в глубине души жаждет Священной Войны с неверными. Что ж, вы её получите. Вопрос лишь в том, истинна лично ваша вера или нет. Ибо пощады не будет. Ваши косые взгляды, стрелы и сабли обращены на ваших соплеменников-иноверцев, на венделов, на Западные Королевства и тех, кто вас поработил.

Губы её изогнулись в насмешке.

– Но для истинных Богов что вы, что они – безбожники. Уверуйте – и будете праздновать среди победителей. Ослушайтесь – и познаете настоящее горе.

Люди переглядывались между собой. Никто не дерзнул шептаться, и никто не знал, как быть впредь. У них отнимали настоящее ради давно забытого прошлого. Так каким будет их будущее теперь?

– Пантеон возвращается. Несите эту весть по Востоку. Пусть каждый неверный в Оазисах трепещет перед их правосудием. Эмиры лживы. Эмиры смертны. Боги истинны. Боги – вечны. Священная Война начинается сегодня. Здесь… и сейчас.

Речь девушки послужила для рыцарей призывом к действию. Ножи наголо.

Холодная сталь касалась горла каждого жреца, пуская первые капли крови неверных. Меченосцы напоминали струнный оркестр, выступающий в Димецианской Опере.

Клинки в их руках стали смычками. Осужденные на смерть – альтами, скрипками, контрабасами, виолончелями.

Музыканты правосудия играли живо, будто высекали стройный нотный ряд.

Их рвение ужасало даже тех из жителей Занжера, кто вёл не менее жестокую подпольную борьбу против гармонистов. По крайней мере, им казалось так.

Лезвия вытягивали из жрецов не мелодию, но фонтаны крови, которые примешивались к и без того багровому морю в лучах заката. Бурел песок.

Пейзаж, дорогой сердцу каждого жителя Востока, осквернила массовая казнь.

Как белокаменный Оазис в руинах. Как рифлёные дюны Одары, из которых торчат остовы павших воинов.

Захватчики держали неверных за волосы. Когда головы отделялись от шей, демонстративно поднимали их вверх, чтобы публика вдумчиво вгляделась в перекошенные лица.

Тела же дёргались и бултыхались, будто рыбы, выброшенные на берег. Клонились то вперёд, то назад под напором волн.

Ближе к ночи головы погрузят в ящики да разошлют караванами ко дворцам градоправителей Оазисов. Эмиры отыщут во рту каждого такого «конверта» папирус, испещрённый неудобной правдой мироздания.

С этого момента перед ними встанет выбор, который и определит дальнейшую судьбу Лиги.

Кто-то подчинится, присоединится к Священной Войне, вырезав кафиров с Запада под корень. То же самое – ифритов и прочую нечисть.

Другие будут бездействовать, ожидая незавидной участи.

Третьи – самые безумные – попытаются не столько защитить свою веру, сколько оправдать право на единоличное правление.

Но так или иначе, по телу пирамиды власти на восточных берегах Моря всё одно пойдёт треск.

Ибо таков замысел Светоча Цивилизации…

Глава 2

Контраст вызвал у Альдреда кривую усмешку.

Вчерашние тучи обрекли всю зеленую зону на мучительную, неотвратимую погибель. Сегодня же, глядя с акведука в небо, ренегат не видел ни облачка.

Благодать.

Небесное светило прогнало с улиц гулей, наказав ждать сумерек. Хотя после вчерашнего навряд ли тварям осталось, чем поживиться в Саргузах. Кто бы знал, сколько точно ютится выживших в Мёртвом Городе. Ясно одно: живым здесь больше не место.

Людей, что заблаговременно поняли это и сумели выбраться, уже давно и след простыл. Альдред же оказался в числе отстававших. Корабль в светлое завтра вот-вот должен был отчалить с концами. И могло статься так, что без него.

Тишина стояла поистине умиротворяющая. Как если бы Чёрный Мор никогда не собирал кровавый урожай в Ларданах. Словно столица попросту вымерла сама по себе, брошенная лежать в руинах.

Эдакое живое напоминание о том, что любой золотой век однажды кончится.

День обещал быть ясным на всем протяжении, но кто мог сказать наверняка, что уготовит погода этим вечером? Сезон дождей никто не отменял. Город скорее полностью отдастся во власть мертвецов, нежели палящий зной окончательно вступит в свои права.

Чем скорее Флэй покинет Саргузы, тем лучше для него же. С этой мыслью Киаф отходил ко сну, с ней же и просыпался. Навязчивая идея, но здравая.

Увы, явь не стоит на месте. Здесь Хаос правит балом. Будущее заволакивал туман. В такой обстановке попросту невозможно подгадать момент. Строить планы. Их с Марго замысел уже не отвечал новому положению вещей. Полная неопределенность.

И все же, Альдред не унывал. Уверял себя, что почувствует, когда появится шанс для побега. Он воспользуется им. Всенепременно. А до тех пор ему придется и дальше играть свою роль в саргузской трагикомедии.

Лишь бы не потерять голову по ходу пьесы…

Первым, как ни странно, проснулся вестанец. Он принялся шнырять по закутку, где устроила привал его группа. Расталкивал своих бойцов.

Мягко и ненавязчиво. Прямо-таки по-отечески. Хотя у самого Вальдеса отчетливо виднелись круги под глазами. Этой ночью в беспамятстве он провел всего ничего.

Глядя на него, капрал Флэй гадал. Смерть ли Галаша так сказалась? Либо же степенно командир тоже трогался рассудком, не в силах выдержать жестокие реалии Эпохи Семи Лун?

Рамон, казалось, оставил на потом сладкий сон. Как с Культом Скорпиона будет покончено, победу он отпразднует сообразно. Захрапит на теплой перине в замке Вальперга, объевшись и упившись вином вусмерть. Можно подумать, иного лекарства от кошмара в Саргузах для него не сыскать.

Бойцы вставали, пусть и неохотно. В сравнении перерыв на сон казался куда соблазнительнее очередного дня, наполненного опасностями, ужасом и потерями.

Забвение даровало иллюзию безопасности, безмятежности, блаженного безмолвия. Пробуждение же сразу вносило ясность: во тьме просвета нет и не будет.

Во всяком случае, пока что.

Отряд «Феникс» уже прошел к этому утру огонь, воду и медные трубы. Изо дня в день персекуторы ставили на кон свои жизни. То ли еще будет, подозревали они. Эта история до сих пор не окончена.

Только Инквизиция способна поставить в конфликте точку. Знали бы они, что за темные силы возвышались над их возней в червивом комке грязи!

Единственный победитель в Саргузах был заведомо известен. По крайней мере, только Альдреду и немногим посвященным среди язычников Культа.

Времена нынче не те совсем. О ротации мечей Церкви впредь не могло идти и речи. Хотя она бы не помешала. Чисто для здоровья духа. Ренегат видел: на сослуживцах нет лица. У каждого взгляд потерянный. И след простыл от вчерашнего боевого задора.

Юстициар – и тот постепенно подозревать начал: медленно, но верно идут все они на смерть. Ни за что, ни про что. Если не сегодня, так завтра Седьмая Луна со свету их сживет. Как раньше, уже не будет никогда. Что хуже, пока неясно, как адаптироваться.

Глава «Феникса» закончил обход. Не успели подчинённые встать, капитан обратился к ним угрюмо:

– Времени терять не будем, народ. На сборы даю пять минут. Спускаемся вниз и идём к Институту. Раз небо чистое, сама Светлейшая велит продвигаться…

Пока Вальдес вещал, Богдан зря время не терял. Протер глаза, зевнул. Затем полез в подсумок, выуживая портсигар. Достал сигариллу, подкурил, пустил сизый дым.

– Утро добрым не бывает, – буркнул он. – Пинок под зад хороший помогает.

Станеску не улыбалась навязанная капитаном спешка. Раз уж чинного приема пищи перед очередным маршем не предвиделось, в качестве завтрака он избрал табачный дым. И всё равно не то. Кашлял, сплевывал с акведука слюни со смолой, но курил.

Разбойник с большой дороги посетовал жалобно:

– Нам бы ради приличия хоть чем-нибудь перекусить.

– Я поддерживаю, – холодно отозвалась Джада. Она в сторонке отбивала от сапог подсохшую глину. Увы, безуспешно. – Ещё бы лицо умыть, обувь ополоснуть от грязи.

– Капитан, что ж это получается? Нам ни поесть, ни умыться?.. – Дора насупилась.

Её голос прозвучал особенно враждебно. После вчерашнего перекуса в компании бездушного трупа в рот она толком не взяла ни крошки.

Впрочем, как и вся группа Вальдеса.

Заслышав, как шифтер возмущается, Альдред лишь усмехнулся недобро.

Он только под ночь на акведуке принял от Ингрид пару ломтиков сыра и несколько глотков разбавленного вина. Чисто горло смочить.

– У нас в Бештии говорят, голодать полезно. Оздоровиться можно, – расхохотался Максанс, осушая флягу в край. – Впрочем, я б не отказался восполнить запасы воды.

– А знаешь, как у нас в Лечче говорят? – бросила ему Казадеи, дуя губы. – Пока толстый сохнет, сухой сдохнет. Хочешь поститься – постись. Я б вот поела…

– Можно и на ходу перехватить чего-нибудь по-быстрому, – вставил свои пять медяков Драго. Как и всегда, его мелкими неудобствами было не испугать.

– Еще немножко сыра у меня осталось… Ты будешь, Альдред? – засуетилась Ингрид, сунув руки в свою походную сумку.

Флэй задумчиво погонял воздух во рту. Его по-прежнему трясло после ночных кошмаров. Тем более, рассветное солнце напекло, подсушив его, будто виноград. Сам он по жизни всегда больше нуждался в питье, нежели пище: все равно сколько бы ни съел, снова начинал голодать, оставаясь тощим, как жердь.

– А вино закончилось?.. – осведомился капрал неловко.

И лишь юстициар оставался безмолвен. Собрался Приам почти мгновенно. Ему было достаточно просто встать, подобрать свой цвайхандер и взвалить на плечо. Превосходный солдат. Каждый полководец был такому рад.

Брюнетка, наблюдая за начинавшейся катавасией, фыркнула и осклабилась:

– Только дай повод – и суши весла…

Рамон, выглядя всецело безмятежно, переводил взгляд с одного бойца на другого, а после добился всеобщего внимания одним зычным возгласом:

– Я надеюсь, каждый высказался?

Персекуторы затихли, внимательно слушая командира. Обратив на себя взоры группы, Вальдес улыбнулся и кивнул подчинённым. Вестанец пояснил:

– Чего уж гадать на кофейной гуще, в Институт мы не на курорт идем. Будет сложно, я нутром чую. Голодными и чумазыми много «Феникс» не навоюет. Поэтому я предлагаю вот, что… Между акведуком и Институтом целая россыпь домусов. Старый Город. Имения чиновников. Бьюсь об заклад, у них есть все, что нам нужно: воды и еды вдосталь. Передохнем там, а после – приступим.

Глаза бойцов округлились. Они не верили в то, что услышали. В очередной раз капитана будто бы подменили. Шутка ли, усач открыто шел им навстречу. Разом закрывал все претензии. Самые прозорливые в группе Вальдеса подозревали: вчерашний переполох в трущобах сильно повлиял на главу «Феникса».

Тот спустился с небес на бренную землю. К своим людям.

Хотя инквизиторам стоило бы поблагодарить Альдреда за смелость, сам ренегат не возгордился. Его интерес тут был мал, ограничиваясь лишь их с Бенеке выживанием.

Капрал и капитан встретились между делом глазами. Флэй кивнул ему. Еле заметно улыбнулся и заключил:

– Звучит отлично.

Тем самым он выражал всеобщую перемену настроения в группе Вальдеса.

Богдан докурил сигариллу и швырнул окурок с пролета акведука вниз, на видавшую виды мостовую. Он наблюдал, как табак, еще тлея, разлетался. Огарки мгновенно потухли, став стылым пеплом.

Лиходей отметил, скаля зубы в вымученной улыбке:

– Вот это уже дело!

– С этим разобрались, – подытожил Рамон, почесывая щетинистый подбородок. – А теперь о главном. Пока вы спали, я пытался связаться с другими группами.

– Реверден уже добрался до места? – осведомилась Джада, подходя поближе.

Усач пожевал губы нервно, глядя на нее. Глаза его напоминали два печеных помидора из-за полопавшихся капилляров. Он признался:

– Понятия не имею. Может быть. А может, и нет. А может, мы с ними больше никогда не увидимся. Ни с тем, ни с другим установить связь не вышло. Не отвечают. Ладно уж Коллеоне, он мог спать. А вот за Ревердена я почему-то боюсь.

– Метка еще действует? – осведомился Альдред, вскидывая подбородок.

– Час назад примерно сошла с запястья, – заявил Рамон сипло, вертя торсом на месте. – Это значит, мы сами по себе. Задачу требуется выполнить во что бы то ни стало. На группу Ревердена отвлекаться не будем, что бы с ними ни произошло. Как закончим в Институте, там и видно будет, как дальше поступим.

– Хотелось бы понять, куда возвращаться, – заговорил вдруг морской волк. – А то мы ни сном, ни духом, что вообще происходит в корпусе.

– Я думал об этом, – кивнул ему Вальдес. – У нас есть пара сигнальных огней. Прибегать к ним нынче опасно. Их могут заметить не только инквизиторы, но и апостаты. Бьюсь об заклад, зараженные тоже заскочат на огонёк. Так что это крайняя мера. Самое лучшее – это если мы по пути зацепимся с кем-нибудь из других отрядов.

– С кем это? – фыркнула сержант Верде. – С «Медузой»? Или с ублюдками Рауша?

– Альбиносы были бы предпочтительнее, – признавал усач. – Нам с ними делить нечего. Однако, если уж прижмёт, потерпим и «Цербер».

– Вот еще что! Псин только не хватало! – запричитал Богдан, тыча пальцем на пол. – Я с этими лурскими недоносками в одном поле-то срать не сяду. А уж с ними сотрудничать – так тем паче. Лучше самим как-то найти, где нынче засело руководство.

– «Цербер» тоже не дураки, – напоминал усач. – После вчерашнего будет глупо, если они начнут кидаться на нас, как дворовые шавки. Знаете ли, катастрофы порой сближают людей. Если мы не сплотимся, всему корпусу не жить. Рауш это понимает.

– Если так, то прекрасно, – вклинился в разговор Максанс. – Но личный опыт мне подсказывает, что бедствие, наоборот, людей разобщает. Кто успел, тот и съел, и каждый сам за себя. Что-то я сомневаюсь в лурской благонадежности…

– За несколько дней в Мёртвом Городе я видел точно то же самое, – поделился Альдред. – К сожалению…

Рамон горько вздохнул, не желая спорить. Часики-то тикали.

– Никто ничего не может знать наверняка, – строго рассудил вестанец, чеканя слова. – Именно поэтому действовать мы будем по обстоятельствам. А там и узнаем, кто из нас был прав. Как вам такой расклад, народ?

– Можно подумать, есть другой… – многозначительно пробормотала Джада.

– Боюсь, что нет, – отозвался капитан и хлопнул в ладоши. – Ну, пять минут пошли! В темпе, народ, в темпе!

Даже здесь Вальдес пощадил подчиненных, давая фору просто чтобы задобрить их. Бойцы собрались меньше, чем за минуту. Размяли лица, сгоняя сонливость, похватали оружие и сумки, выстроившись в колонну перед капитаном. Усач удостоверился:

– Все готовы?

– Так точно, – отвечали ему персекуторы в унисон.

Юстициар лишь выдохнул шумно, словно тягловый бык: в зависимости от контекста один и тот же вздох его мог означать и «да», и «нет».

В природе глашатев Света с Тьмой Альдред разбирался слабо, ибо такие знания – достояние узкого круга лиц в Янтарных Башнях. Нельзя сказать наверняка, тяжело ему выражаться по-человечески, либо же Приам сам по себе молчалив.

– Спускаемся, – дал команду Вальдес и полез на служебную лестницу первый.

Языческие акведуки стояли в Саргузах с незапамятных времен. Дельмеи построили местные водоводы еще в бытность первых тиранов, когда колония стала разрастаться на юг Полуострова. Если верить городским хроникам, всего их заложили порядка шести.

Ничто не вечно под гнетом времени. Династия Барбинов застала только два действовавших, однако их состояние приближалось к аварийному. Благо, богатства Саргуз тогда пошли на дело: за баснословные деньги норманнам удалось тайком выкупить у Деспотата их давешнюю технологию по налаживанию работы водопровода.

Так, новые господа в Ларданах сумели сохранить здесь приемлемый уровень санитарии. Другого выхода попросту не было, раз уж во все периоды истории столицу населяли десятки тысяч жителей.

Саргузы не отличались чистоплотностью. Особенно с наплывом варваров-гармонистов, сровнявших половину Города с землей. На беду потомкам те луры жгли днями и ночами все языческие документы без разбору. Это был триумф обскурантизма.

Если бы тогдашний Герцог не спас новую вотчину, обитель Тиранов просто бы захлебнулась в нечистотах. Её пожрали бы собственные миазмы, провоцируя эпидемии. Стихийно вырытых колодцев никогда не бывает достаточно, чтобы покрыть нужды людей при здешней плотности населения.

Впрочем, сохраненная инфраструктура не сумела уберечь Город от свидания с Чёрным Мором. Равно как и Деспотат задолго до Эпохи Семи Лун. Ибо природа чумы происходила не столько из реального мира, сколько из зазеркалья.

Знал бы Герцог из норманнов, что построенные им для наладчиков лестницы однажды спасут жизнь кучке потрепанных инквизиторов! Они легко забрались на акведук, оставшись незамеченными. Раз уж костров не жгли, ни чародеи, ни упыри понятия не имели, где мечи Церкви устроили привал.

Персекуторы один за другим спускались по лестнице в Старый Город. Им предстояло преодолеть высоту в двадцать саженей, прежде чем их стопы опустились бы на побитую, потрескавшуюся брусчатку. Словом, чрезвычайно высоко.

Красная туника что поднимался, что опускался другим путем. Он полез вниз прямо по своду акведука, хватаясь за уступы, как обезьяна. Деревянные ступени под его весом легко могли проломиться. Приам очутился на мостовой куда быстрее, чем даже Вальдес.

Наверху остались только Ингрид и Альдред. Подняться на акведук оказалось проще простого для девчушки. А вот вернуться обратно на бренную землю ей было страшно. Блондинка глянула вниз и гаркнула пугливо, пятясь назад. Её телохранитель осведомился в нетерпении:

– Чего же ты ждёшь?

– Мне… как-то не по себе. Что, если я упаду? – зарделась Бенеке.

Ангел-хранитель вздохнул, скрестив руки на груди. Выразился честно:

– От этого никто не застрахован. Ветер и фактор случайности никто не отменял.

Естественно, его слова только усугубили боязнь Ингрид. Флэй предложил:

– Давай я первый полезу, если тебе так будет легче. Главное, вниз не смотри. Осторожно перебирай руками-ногами. Так хотя бы тебе не придется торопиться. А я быстро слезу, без проблем…

– В-возможно так и вправду будет лучше, – замялась блондинка, пряча руки за спину и неловко улыбаясь. Ей было стыдно за свои слабости.

Благо, телохранитель её прекрасно понимал. В конце концов, он и сам не за один день заматерел. Многого от Ингрид капрал не ждал, пускай их будущий успех зиждется в том числе на том, как себя будет показывать протеже.

– Тогда спускаемся, – заключил Альдред чуть сонливо и полез на лестницу.

Умеренная физическая нагрузка постепенно возвращала тонус в его мышцы. Флэй значительно приободрился, только вот под ложечкой засосало. Оставалось надеяться, что группе Вальдеса удастся быстро раздобыть пропитание в Мёртвом Городе.

Раз уж Альдред спускался по опорам, которым доверял всяко больше, чем доске над пропастью, страха никакого не испытывал.

Начав скучать, ренегат смотрел по сторонам. Края халата «Сольпуги» колыхал знойный ветер. В стороне Восточного Муниципалитета стояла дымка.

Флэй знал: это туман. Тот самый, зародившийся в районе госпиталя Сестер Милосердия. Мгла заволакивала все новые и новые площади.

Он призадумался, чувствуя неладное:

«Сдаётся мне, в тех краях жизни здоровым людям нет, и больше не будет…»

Капрал то унылую панораму Старого Города окинет взором, то защурится от лучей восходящего солнца, то глянет вверх, на Ингрид…

Пыхтя и корпя над спуском, блондинка виляла округлыми бедрами в опасной близости от лица телохранителя. Тяжело задышал, перенапрягаясь и краснея.

Их он попросту не мог игнорировать. Остановился даже на миг, чтобы полюбоваться. Всё-таки вид открывался поистине прекрасный. С эстетической точки зрения, в первую очередь.

Флэй до этого момента и не подумал бы заглядываться на Бенеке. Он её не расценивал, как женщину. Всё-таки типаж, как у Ингрид, не в его вкусе.

Девушки, которым постоянно требуется помощь, – от них обычно больше проблем, чем пользы. А себя Альдред никогда не чувствовал рыцарем. Разве что ментор стала исключением – да и то, с натяжкой.

Так или иначе, смысла вызволять принцесс из лап дракона не видел.

Нашли дурака. Пусть уж лучше этим займутся воздыхатели, неспособные иначе завести отношения с женщиной, кроме как положить у её ног целый мир.

Его больше привлекали сильные личности от прекрасной половины человечества. Самодостаточные. Такие, которые и сами любому дать отпор могут. А в ожесточенном бою – без задней мысли прикроют спину. Настоящие «боевые подруги».

Эта черта – то единственное, что роднило сестру Кайю, Марго и Дору.

Однако в моменте нелепое тело брало верх над чистым разумом ренегата, ибо плоть слаба. Мелкие интрижки его интересовали мало, что явно показал случай с Марго. В своих измышлениях ренегат зашел дальше, чем следовало бы.

Альдред призадумался, чем обернулся бы их более тесный союз именно с Ингрид. Все же её северная красота не могла не попасть в поле зрения Флэя. Несобранность и кротость – вот, что в первую очередь смущало капрала.

«Мы оба инквизиторы, и мы оба Киафы. Но такие разные. Думаю, как и наши Боги. Только ли общее несчастье роднит нас? Если не сейчас, то потом смогли бы мы стать парой? Это маловероятно. Ингрид еще расти и расти. С другой стороны, я мог бы этому самому росту поспособствовать. Был бы смысл…

Приложи я руку к ее становлению, она бы сформировалась окончательно, полностью под меня. Так поступала сестра Кайя – умело, с холодным расчетом. И без стеснения пожинала плоды.

С одной стороны, чудесно, и я буду в выигрыше, а с другой… Это будет большая ответственность. Лишнее бремя.

Нет уж, спасибо. Давайте как-нибудь без меня».

Между тем Ингрид уже добралась до него. Хотела опустить ногу. Носком почувствовала руку капрала, отвлекая того от беснований воспаленного рассудка. Блондинка запричитала недовольно, как маленькая сестра:

– Альдред, ну ты же обещал! Чего ты там мешкаешь? Я так перепугалась…

Его мимолетную блажь как рукой сняло. В том числе – и напряжение. Флэй рассмеялся и оправдался:

– Прости-прости, Ингрид! Я засмотрелся на окружающие красоты…

– Очень мило, – пробурчала себе под нос девчушка. Больше делала вид, будто дуется, чем это было на самом деле. – Только я чуть не упала. Пожалуйста, не отвлекайся. Я тебя очень прошу…

– Хорошо-хорошо, не переживай, – отозвался капрал и принялся лезть.

– Спасибо, – искренне благодарила его Ингрид, спускаясь следом.

Телохранитель остыл. Поэтому остаток лестницы они преодолели без происшествий. Группа Вальдеса – вернее те, кто еще остался жив, – были в сборе. Инквизиторы вошли на территорию Старого Города.

Уже отсюда бойцы могли видеть обособленный от Саргуз кампус Ларданского Института. Однако их на тот момент волновало совсем другое.

«Феникс» высматривали среди языческих особняков такой, где уж точно могло находиться все, в чем они нуждались. К восьмому дню глаз у персекуторов уже наметан был, куда соваться опасно, а куда – не слишком. Все одно, бойцы понимали: не потопаешь – не полопаешь. Не ровен час, им придется вступать в бой.

Чинуш местных эпидемия тоже не пожалела.

Капрал то здесь, то там видел выбитые ставни. Давешние остовы тех, кому не повезло попасться гулям на зуб. Скелеты от стара до млада. Местами встречались брошенные кареты. Орда нагрянула в холмы нежданно.

Исходя из увиденного, Альдред наталкивался на очевидный вывод: гули здесь похозяйничали пару дней назад. И за это время успели сожрать всех, до кого успели добраться. Ушли в сторону зеленой зоны, как их собратья в прочих районах.

В то же время капрал подозревал: упыри успели наследить в особняках изрядно, пережидая солнце и ливни. После них в загаженные дома лучше не захаживать: мало ли, какие миазмы твари после себя оставили. На худой конец, они ведь источали особый, тлетворный смрад – любому отобьет аппетит.

Как назло, в округе большая часть имений была с выбитыми ставнями и окнами. Двери всюду поломали. Это явно указывало на то, что внутри окапывались зараженные. Если инквизиторы и зайдут в один из таких, только в крайнем случае.

Поиск увенчался успехом. Группа Вальдеса отыскала особняк. С виду казалось, будто упыри вообще в него не забирались. Персекуторам пришлось обойти по периметру домус, чтобы убедиться. Не было признаков проникновения ни со стороны мародеров, ни уж тем более людоедов. Большая удача.

Судя по всему, чиновник, живший тут, убрался из Города заблаговременно. Просто сделал так, чтобы в его отсутствие никто не добрался до богатств его особняка. Зря утруждался: его грязные деньги в новых реалиях не представляли никакой ценности.

Окна заколотили. Ворота заперли на замок. Не подступиться. Солнце заливало небесным золотом район за районом, обеспечивая безопасность и в холмах. Альдред со спокойной душой прострелил цепь. Замок упал наземь. Драго и Максанс отворили ворота.

Группе Вальдеса пришлось прикрыть ворота на всякий случай: не хотелось привлекать лишнее внимание к особняку. Инквизиторы выбили входные двери, проникли внутрь домуса. Прочесали каждый уголок, но так никого и не обнаружили. Видать, капрал Флэй выдвинул верное предположение.

Персекуторы беспрепятственно занялись тем, что сочли необходимым.

Без зазрения совести вымыли в отключенном фонтане обувь. Набрали воды из частной скважины, умывались от грязи минувшего дня.

Залезли в погреба, откуда выудили все необходимое для завтрака на скорую руку.

Разожгли на кухне очаг, принялись готовить. По участку загулял манящий аромат бесхитростной похлебки с копченостями, приправленной шафраном и майораном. У вора отщипнуть немного добра было незазорно.

Одновременно с тем Джада и Дора занимались выпечкой хлеба на простокваше.

Юстициар, как и всегда, держался поодаль. Подчищал вяленые окорока в темноте, утоляя нечеловеческий голод. Жадничал, не зная, когда еще будет вдосталь еды.

В зверинец красным туникам ежедневно отгружали целые повозки всевозможной провизии: они опустошали их, словно саранча.

Драго, заведовавший приготовлением блюда, разливал похлебку по тарелкам. Шифтер нарезала хлеб на куски. Персекуторы уселись за чиновничий стол и принялись есть, время от времени травя байки. Смеялись, шутили друг над другом, стараясь забыться, не вспоминать, что в группе стало на один клинок меньше.