За небольшим столиком в углу главного зала посольства сидели четверо мужчин и играли в карты. С улицы доносилось щебетание птиц, а из приоткрытого окна тянул свежий, но уже совсем не морозный ветерок, принося с собой запахи моря.

– Хожу духами, – сказал дородный косматый мужчина с черными и белыми тканевыми ленточками в волосах. Его звали Салават, и он являлся шаманом при посольстве Ассии в Нордике.

– Салават, духи ангелов не бьют, – с улыбкой сообщил ему Райль, отпивая вина из бокала. Рейховец почти уже восстановил здоровье за несколько месяцев проведенных в посольстве. Он больше не испытывал проблем с дыханием, в чем видел достижение не опытных лекарей, а отменного Ланкарского вина. Правая рука, однако, пока еще слушалась его плохо и заглянувший недавно маг Вульда, решивший безо всякой оплаты просто справиться о состоянии пациента, сообщил, что дело в новых, созданных магией, нервных связях, а также объяснил, что все наладится, главное больше работать этой рукой. С тех пор Иован регулярно подначивал товарища по утрам, нарочито вежливо интересуюсь, следовал ли тот советам врача этой ночью.

– Духи всех бьют, – мрачно ответил шаман, однако карту убрал и почесал затылок.

– В этой игре против ангелов у карты духов должно быть большее значение, – пояснил Федор.

– Ладно, тогда я беру, – ответил Салават, сгребая карты, которыми против него сходили.

Со стороны входа раздался топот детских ног и в помещение вбежала румяная Тата, держа в руках игрушечного белого медведя, с которым она не расставалась, даже ложась спать.

– Добрый день, гутн морген, гут дэй! – скороговоркой выпалила она. – Кто пойдет с нами мяч кидать? Нам одного человека не хватает.

– Райль, не хочешь руку поразрабатывать? – усмехнувшись спросил Иован.

– Нет уж, мне пока карта идет. Лучше ты сходи, ты же у нас меткий стрелок. А то так всю сноровку растеряешь.

– Это верно. Только тебя с собой прихвачу в качестве арбалета. И надо чтоб прицельное кольцо было. Есть у тебя, Райль, прицельное кольцо?

– Да ну вас, – весело ответила девочка, широко улыбнувшись, – Пойду Йозефа на конюшне спрошу, он всегда соглашается.

Как только Тата выбежала, Федор проговорил:

– Еще бы он не соглашался, мяч с ребятней кидать это тебе не лошадиное говно чистить. А потом мне скажет, мол ребенку внимание надобно.

– Да хватит тебе ворчать, – встал Иован на защиту их конюха. – Он ведь прав. А в идеале, конечно, не просто внимание, но еще и мать.

– Переживет, – поморщился шаман. – Я вон из-за войны без отца рос и без матери, чуть ли не в собачьей будке жил, и ничего. А у нее тут все есть и еда, и кровать теплая, и хорошее обращение.

– Кстати о войне, – сказал Федор и сходил против Райля картами людей и демонов. – Духи ничего не видят? Или может от наших какие сообщения? Сегодня ведь первый день весны.

– Ерунда какая-то в медитациях приходит, – пожал плечами Салават. – Чтобы яснее стало надо глубже в первый круг нырять, а у нас на это зелий нет.

– Можно достать на черном рынке, – пожал плечами Райль.

– А жить потом на что будем? – поинтересовался Федор. – Посольская казна меньше чем через год истощится и без денег из дома нас отсюда вышвырнут. Новостей надо ждать, да только чувствую дерьмовые это будут новости. Причем очень скоро.

Иован тяжело вздохнул и решил, что разговор, который уже много раз начинался и заканчивался в этих стенах одним и тем же, развивать не стоит.

– Салават, я все забываю тебя просить, а что такое путь Мунх?

– Это попытка наколотить сосновых шишек стуча по дереву лбом, – туманно ответил шаман, а затем добавил. – Причем стуча не по сосне.

– А конкретнее? – усмехнувшись спросил Райль и отбил все карты, выйдя из раунда первым победителем. – Иован рассказывал, как по нему ходил.

– И как впечатления?

– Дерьмовые, – честно ответил мужчина.

– Вот то-то и оно. Это очень старый комплекс практик камлания, требующий глубокой подготовки в знании ритуалов, большой осторожности и следование какой-то конкретной цели чтобы что-то узнать. Иначе тебя просто убьют.

– Кто?

Шаман вздохнул, глядя как против него сходили картами людей и ангелов и принялся бить их все духами.

– Вот представьте, что у нас на пороге посольства появляется некая потусторонняя сущность и начинает нагло ломиться в дверь, стуча по ней кулаками. А мы при этом легко можем пришибить ее метлой. Вот примерно так тебя и воспринимали духи, а может даже и демоны. Но самое плохое, что, если идти по пути неправильно, можно схлопотать массу неприятных последствий. А про то, что на месте ритуалов образуется временный разрыв между мирами, это я уж и совсем молчу, – он выложил против Федора карты людей и ангелов и продолжил. – Сейчас им уже никто не ходит, разве что отшельники какие. С современными зельями все безопаснее и проще.

– А вот у меня еще вопрос про ритуалы, – задумчиво проговорил Райль. – Если проклятье снять это случаем за ритуал не считается?

– Ритуал ритуалу рознь. Рукопожатие обычное это тоже ритуал, да только толку от него нет. А любой контакт с потусторонним миром уже совсем другое дело. Но и тут опять же, вот если маг без концентрации проклятье наложил простенькое, то оно по-разному снимается без проблем особых.

– А если сам демон наложил?

– Тогда тебе конец.

– Ну, а допустим как-то сняли его все же? – не унимался Райль.

– Если сняли аккуратно, по всем правилам, то, наверно, тоже ничего страшного. А если грубо, сломав, к примеру, цепь событий, которые должны были согласно проклятью произойти, тогда это сильный разрыв границы между мирами должен получиться. Хотя, чтобы проклятье самого демона сняли, примеров я не знаю.

– А я вот кажется знаю, – вздохнул Райль. – Помог я однажды в этом. Хоть и не сам все придумал, но поучаствовал. Так уж вышло потом, что пришлось ночевать мне в том месте, где мы это проделали. Всю ночь кошмары снились, едва глаза смыкал, словно вокруг туман и корявое дерево ко мне сучьями тянется, а я понимаю, что через секунду будут на этих сучьях кишки мои висеть. При том, во всем доме, шорохи, скрипты какие-то. В общем понял я, что делать мне там нечего и свалил. Кое-как удалось в Равене с бенойским торговцем договориться, чтобы подбросил до Нордики, а тут у меня знакомый один серьезные дела делает. Я когда Рейху служил его от смерти спас, хотя легко мог бросить на поле боя, никто бы и не узнал. Вот он меня и связал с нужными людьми, которые помогли до вас добраться. Я-то думал, что ценную информацию вам привезу про одержимых.

– Да, жаль, что все именно так и вышло, – ответил Федор, рассматривая свои карты. – Но хотя бы Иовану с Татой помог.

Внезапно двери посольства с грохотом распахнулись и в зал буквально влетели несколько воинов в серо-голубых гамбезонах, а следом за ними появился никто иной как сам ярл. Он казался взволнованным и запыхавшимся, словно бы очень спешил.

Один из воинов набрал воздуха в грудь и проорал, срывая голос:

– Великий ярл Бергара Торн Виаго, предводитель всех ярлов славного государства Нордика!

– Оставь, – велел ему по рейхски Торн и, отпихнув воина в сторону, сделал шаг вперед, нависая над игровым столом возле оторопевших мужчин.

– Это работа вашего ордена?! Говорите живо, у меня нет времени на церемонии, ко мне уже ломятся из рейхского посольства.

Первым в себя пришел Райль. Он невозмутимо взял в руки карты и, начав тасовать их, спокойно ответил:

– Ну а сами-то как думаете, ярл? Чья еще это может быть работа?

– Как вы это сделали?! Что за высшая магия?! – буквально взревел правитель.

Иован чувствовал, как под столом рейховец аккуратно пинает его сапогом и добавил:

– Простите ярл, но вы ведь сами отказались от помощи нам и нашему ордену. К чему этот разговор?

– Не лови меня на слове! – прорычал мужчина и стукнул кулаком по столу. – Я ждал от вас доказательств, и я их получил. Нордика немедленно вступит в войну на стороне Ассии, ваш орден получит любую поддержку, но мы требуем, чтобы вы впредь предупреждали нас о подобных действиях и согласовывали их с нами! Нордика также желает видеть отделение ордена на своей земле. Это обязательное условие нашей помощи!

– При всем уважении, великий ярл Торн Виаго, – ответил ему Федор, – Но это уже решать не нам, а хану и только после того, как теперь уже вы докажете серьезность своих намерений.

– Да будет так! – кивнул ярл. – Я немедленно созову совет, и мы начнем подготовку флота. Как только вы будете готовы обсуждать детали совместных военных действий, милости прошу во дворец, для вас его двери открыты в любое время. Помните о том, что Нордика желает быть другом и союзником ордену антимов. Да, и конечно же Ассии тоже. Пока мне больше нечего сказать, но за меня в скором времени скажут наши действия.

На этом они попрощались и, почти так же быстро как появился, ярл, в сопровождении солдат, покинул посольство.

В наступившей гробовой тишине первым заговорил шаман:

– Это… это что сейчас было? Я вообще ни черта не понял.

Все устремили взгляды на Райля, но и он казался удивлен не меньше остальных.

– А что вы на меня так смотрите? Я тут торчу вместе с вами который месяц и тоже ничего не знаю. Но глупо ведь было не воспользоваться таким шансом, разве нет?

– Все зависит от того, что именно так впечатлило и даже напугало сурового ярла, – задумчиво ответил Иован. – Но чувствую, что скоро мы это выясним.

Глава 12

Воздух слабо подрагивал будто бы в жаркий день, однако, причина была в ином. Над домом охотника, в котором антим лечился от болезни легких, а затем тренировал Райля и Лани висело нечто невидимое для глаз, но темное и зловещее.

Вилфрид коснулся медальона на шее и сказал:

– Холоден как лед. Либо рядом одержимые, либо…

– Сильный разрыв меж мирами, – мрачно закончил за него Эш.

Весь домик казался сейчас каким-то особенно невзрачным и заброшенным, словно он не видел людей уже не один десяток лет – крыша ввалилась, а доски приобрели серо-зеленый заплесневелый цвет.

Они подошли ближе и Эш заметил мертвую змею возле лестницы веранды. Ее труп еще не разложился и по нему ползали какие-то темные насекомые, стремясь поживиться мясом.

Дверь держалась на одной единственной проржавевшей петле и слабо поскрипывала, хотя никакого ветра не ощущалось.

– Все здесь как будто уже мертво или умирает, – тихо произнес Вилфрид, заходя в дом.

Эш последовал за ним и застал внутри жуткую разруху и запустение. Доски пола угрожающе скрипели, по стенам и потолку висела плотными слоями старая паутина, хотя от самих пауков остались лишь иссохшиеся трупики.

Вилфрид поддел сапогом остатки крысиной тушки и выкинул их за дверь.

– Тварей тянет сюда как магнитом, но здесь же они и находят свою смерть.

Эш кивнул, продолжая осматриваться и заметил на печи надпись, сделанную углем. Текст был на ассийском и по его содержанию, а также множеству ошибок, старик догадался, что автором был Райль.

«Я уйти. Рискнуть. Дом плохо. Деньги там, где ты бить меня палкой. В земля».

Эш достал из зева печи старый уголек и исправил ошибки.

– Это написал тот парень, который здесь оставался? – догадался Вилфрид. – Что там говорится?

– Похоже он решил податься в Ассию, рассказать им про одержимых. Надеюсь, с ним все в порядке, – Эш заглянул в подвал, однако оттуда повеяло таким зловонным смрадом, что он тут же закрыл дверцу люка обратно. – А еще он похоже зарыл деньги Лани недалеко отсюда. Вот за это ему спасибо, только больше мы ничего интересного здесь не найдем. Предлагаю отправиться дальше.

Вилфрид кивнул, однако не спешил выходить.

– Крылья исполнятся ветром, когда непроклятый приоткроет дверь к повелителю воронов, – тихо проговорил священник. – Эш, это должно случиться здесь. Больше негде.

– А что, если имеются в виду крылья тех же воронов? – ответил антим. – Даже если бы я знал как приоткрыть эту чертову дверь, может я сделаю только хуже?

– Давай дождемся ночи и узнаем.

– Да что за тяга у тебя проснулась к экспериментам?! – недовольно воскликнул Эш. – Нам надо спешить, мы не знаем наверняка, то ли это место, не уверены в том, что исполнение пророчества обернется благом! Так и к чему это все?

– А к тому, что завтра первый день весны, Эш. Рейх вот-вот продолжит наступление на востоке. Я был под ударом их одержимых, видел эту потустороннюю мощь. Ассийцы не выстоят, а кроме них сдержать одержимых некому. Рейх уничтожит тысячи их взрослых и детей, создаст новых марионеток и устремит свой взгляд на юг. Но единственное чего Рейх боится, это исполнения не проклятым пророчества. Как может стать еще хуже, чем уже есть?

Антим молчал.

Он понимал, что Вилфрид прав, но новая встреча с Парларием вызывала у него отвратительное чувство беспомощности. Что он скажет и сделает, когда в одиночку встретится с могущественной сущностью из иного мира, одно лишь проклятие которой заставило страдать его долгие годы.

– Что мне делать, Вилфрид?

– А что мы можем, Эш? – вдруг улыбнулся его друг. – Только ждать и молиться святому кругу.

– Я не верю, что он слышит наши молитвы. Ты не хуже меня знаешь, что третий круг не вмешивается в дела людей, давая нам жить собственной жизнью.

– Ты удивляешь меня Эш. Ты ведь антим, кто, по-твоему, даровал тебе твою силу? Уж не демоны ли?

– Может быть и так, да только за свои деяния я давно уже стал противен третьему кругу. Сколько крови на моих руках? Скольких магов убил я, считая, что просто делаю свою работу? Все они постоянно при мне. Мой груз, с которым я однажды отправлюсь в могилу.

– Так и избавься от него, перед встречей с Парларием, – сказал Вилфрид и сел на лавку, отодвигая стол. – Думаю, так будет правильно.

Бывший священник церкви святого круга, бывший сержант храмовник, а ныне беглый преступник и незарегистрированный маг, осторожно снял с пальца золотое кольцо и положил его себе на ладонь.

– У меня нет при себе необходимой церковной атрибутики, Эш, но пусть же это кольцо символизирует святой круг, к которому тебе предстоит обратиться. Я исповедую тебя, и ты очистишь свою душу перед тем, что тебе предстоит сделать.

Старый антим почувствовал, как дрожат его руки, а ноги словно бы налились свинцом. Ему хотелось отказаться, найти отговорку или попросту сбежать, но не говорить о том, что терзало всю жизнь его душу. И все же он сделал шаг вперед, затем еще и еще один, а после упал на колени.

Он смотрел на золотое кольцо в руке друга и отчего-то на его глазах проступили слезы.

Кожаный мешочек выскользнул на пол, Эш высыпал из него ворох безделушек, и быстро отсортировал тех, кто являлся когда-то одержимым, затем и тех, кто напал на антима сам, заставив того защищаться.

Оставшихся было куда больше половины.

– Я… я делал свою работу, – прошептал Эш, беря в руки первый из трофеев – блеклый от времени бронзовый амулет с маленьким изумрудом в центре. – Но то был мой выбор и мое решение. Решение, за которое мне стыдно, – он опустил взгляд на амулет, владелицы которого давно уже не было в живых и продолжил: – Ее звали Нира, она – мой последний заказ на человека. Вернее сказать, последний, из тех, что я принял. Ей было от силы лет девятнадцать. У магов сложно разобрать это внешне, но тогда я успел поговорить с ней…

Эш рассказывал долго, глядя то на безделушки, собранные им с магов, то на кольцо в руках друга. Он просил прощения у тех, кого убил, хоть и знал, что они его не услышат, а Вилфрид задавал ему вопросы. С каждой новой вещью антим чувствовал, как с его души срывается старая заскорузлая шелуха, словно заноза, сидящая так давно, что боль от нее стала восприниматься как сама собой разумеющаяся.

В небе тем временем показались звезды и огромные, от горизонта до горизонта, призрачно-желтые мировые кольца.

Наконец, чувствуя, что совершенно опустошен и обессилен, Эш отложил в сторону маленькую серебряную брошь с красной лилией и сказал:

– Я раскаиваюсь в их смерти и мечтаю отыскать новый путь. Только, что я могу в одиночку? Люди жаждут силы и власти, сами тянутся ко злу, запуская в себя его корни. Как я могу им помочь?

– Этот прекрасный мир, извечно исполнен зла, – прошептал Вилфрид слова завершения исповеди. – Здесь маги черпают силу от договоров демонами. Здесь не стихает рокот войн, не видно им конца. Но даже в самые темные времена, еще остается надежда. Не мне прощать тебя Этторе, называющий себя Эш, однако слова человека, обращенные к самому себе, эхом звучат в круге ангелов.

Антим стоял на краю каменистого острова, к которому со всех сторон подступала темная мутная вода. Остров был совсем небольшим, от силы пятьдесят метров в диаметре, а вокруг держался плотный туман.

Так выглядело царство Парлария в четвертом круге – дом и сама сущность демона.

В самом центре острова, на небольшом пригорке, напоминающем могилу, возвышалось черное смоляное дерево без листьев, корявое и сучковатое, словно бы застывшее во времени. По его ветвям медленно стекала алая кровь и Эш знал, что-то была кровь убиенных ради власти над марионетками демона. Вот только желавшие получить марионеток не ведали, что и сами становятся таковыми, совершая угодное темным силам.

– Как ты нашел дорогу в мое царство, непроклятый?! – оглушительным хором голосов проревел туман.

– Мне подсказали, – тихо ответил Эш.

Среди серых камней под его ногами виднелись пожелтевшие от времени кости, однако теперь антим знал, что большая их часть принадлежит не людям.

– Что тебе здесь надо? – вопрошал туман и в этом голосе Эшу послышался страх. Сам же антим не чувствовал страха, не испытывал ощущения близкой и неотвратимой смерти. Потому как впервые он пришел сюда не один.

– Я собираюсь разрушить твою связь с магами в нашем мире, Парларий, – ответил Эш. – Заключившие с тобой договор более не смогут колдовать, а все твои одержимые погибнут. Ибо крылья уже наполнились ветром. Разве ты не слышишь их шелест?

– Что за чушь ты несешь, непроклятый?! Ты – жратва для моего воронья! Ты не способен, даже на бледную тень подобного!

– Так и есть. Зато я приоткрыл дверь тем, кто способен.

В этот момент тело Эша дрогнуло и обратилось в ослепительно чистый свет, такой какого никогда еще не знало это место. Свет полыхнул расширяясь, и из него одновременно сделали шаг вперед двенадцать миллионов ангелов.

12 01 2021