«Еврейское засилье» – вымысел или реальность? Самая запретная тема!

И два эти человека, оба высокие и серьезные, стиснули друг другу руки крепким, мужским пожатием».^[38]

Зрелище профессионального юриста, который ручкается с профессиональным преступником, само по себе способно вызвать разжижение мозгов у кого хочешь. Отмечу еще, что офицер армии Российской империи, будущий белый офицер в армии Юденича, А.И. Куприн в этом рассказе разделяет все предрассудки и ожидания либерально-демократической, самой что ни на есть прогрессивной интеллигенции. Включая и готовность считать уголовников «социально близким элементом».

Но главное для нашей темы – и Куприн ведь «совершенно точно знает», что организовывает погромы правительство, а исполняют – полицейские агенты.

Международная слава погромов

«Погром» – слово, вошедшее в политический словарь всего мира. Все знают, что такое погром. Этим словом описывают события, произошедшие за тысячи верст от России. Например, англо-саксонская пресса в 1960-е годы писала о погромах народа ибо в Нигерии. Тогда на городки и села небольшого народа ибо напало гораздо более многочисленное племя хауса. Хауса оставались первобытным племенем, а ибо занялись плантационным хозяйством и торговлей; они быстро богатели. Стоило уйти англичанам, и быстро выяснилось – хауса не прощают народу ибо их богатство и независимость. Число убитых называли разное – от десяти тысяч до миллиона, из чего следует одно – никто ничего точно не знает.

По поводу погромов в Нигерии порой проводились однозначные параллели с евреями в начале ХХ века в России. Такие же параллели проводились с погромами китайцев в Индонезии в 1960-м. Китайцы стали богаче и культурнее малайцев и яванцев, коренное население отплатило китайской диаспоре погромом.

Такие примеры можно продолжать и дальше, но, думаю, все уже понятно. Для всего «цивилизованного мира» еврейские погромы в России стали моделью чудовищного события: когда дикие люди мстят более цивилизованной диаспоре. В трудах Григория Соломоновича Померанца есть даже более детальная схема: «Орудие торопящейся интеллигенции – террор; орудие взбаламученной массы – погром».

В общем, идейка нехитрая: плохо, конечно, что интеллигенция таки немножко постреляла в народ и для его собственного блага истребила почти все русское казачество и четверть всего крестьянства… Но чего не сделаешь для торжества великих идей! Ну, перестарались ребята, что поделаешь…

И сегодня, почти через век после трагедии, Краткая еврейская энциклопедия сообщает вовсе не то, что «Текст опубликованной в лондонской газете «Таймс» телеграммы Плеве… большинство исследователей считают подложным»^[39]. А то, что «в апреле 1903 года новый министр внутренних дел В. Плеве организовал при помощи своих агентов погром в Кишиневе»^[40]. И даже похлеще: «Организуя погромы… власти хотели физически уничтожить как можно больше евреев».^[41]

В литературе, рассчитанной на массового еврея, доводится увидеть и такое: погром – это «нападение нееврейской толпы на еврейское поселение с целью грабежа и убийства евреев»^[42]… Круто!

Естественно, разделяют старую байку про погромы Геллер и Некрич.^[43]

Но и тут не имеет смысла сводить все к мнениям евреев. «Проявлением ненависти к евреям стали погромы… Между 1881 и 1914 годами примерно 2,5 миллиона восточноевропейских евреев эмигрировали в США, но также в Британию и Палестину».^[44]

Или вот: «Перед Первой мировой войной более миллиона евреев, исполненных отвращением к непрерывно усиливающейся сегрегации, приведенные в ужас погромами (самый знаменитый из них – кишиневский погром 1903 года показывает, что вину за тогдашнее усиление антисемитизма в народе несет правительство), покинули империю».^[45]

Издавая книгу А.И. Солженицына «Октябрь Шестнадцатого», немецкое издательство в 1986 году упоминание Кишиневского погрома комментирует так: «Тщательно подготовленный двухдневный еврейский погром. Министр внутренних дел Плеве дал указание губернатору в случае погрома не пытаться сдержать его силой оружия».^[46]

Приходится согласиться с А.И. Солженицыным: «Лжеистория кишиневского погрома стала громче его подлинной скорбной истории»^[47]. Революционное движение России было частью социалистического движения всей Европы. Позиция русских левых находила полное понимание у левых в Европе, и левые готовы были вставать на сторону «своих» в России – будь то евреи или русские.

В прессе Европы и Америки появлялись сообщения хотя бы такого содержания: «В тридцати городах одновременно вооруженные черносотенцы, под руководством полицейских чинов и агентов охранки, с портретами царя и царскими флагами двинулись на еврейские кварталы: день и ночь они убивали, насиловали, грабили и поджигали. Вот что творилось в Баку, Одессе, Киеве, Николаеве, Елисаветграде, Ростове-на-Дону, Саратове, Томске, Твери, Екатеринославе, Тифлисе! Затем все стихло. Несчастные евреи – те, кто случайно уцелел, – сидя на развалинах сожженных домов, молча плакали над трупами зверски убитых родных и близких».^[48]

В этом отрывке из Анатоля Франса уже есть все составляющие современного мифа – и одновременность погрома, организованного правительством и «вооруженные черносотенцы». И прямое руководство «полицейских чинов и агентов охранки»; и портреты царя и царские флаги, реющие над «сворой псов и палачей»; и чудовищный масштаб организованного преступления. Даже оплакать родных и близких могли только «случайно уцелевшие», так ужасен был масштаб массового истребления!

В лжеистории погромов мы видим очень характерную черту поведения… нет, не евреев, конечно. Но, несомненно, какой-то их части. Эта черта – невероятное преувеличение своих страданий и проблем. И сокрытие собственной вины. Погромы были? Были. Невозможно сказать, что погромы – от начала до конца выдумка. Но масштабы погромов были в сотни и тысячи раз меньшими, чем стократ живописанные масштабы лжепогромов, существовавших сперва в воспаленном воображении русских, еврейских и русско-еврейских интеллигентов, а теперь существующих в мировой прессе и даже в мировой исторической науке.

Ну и, конечно же, куда-то бесследно исчезают все случаи, когда евреи, говоря мягко, были виновной стороной. Все случаи провокаций, проведенных еврейской молодежью, все случаи нападений евреев на русских, все случаи зверских убийств, в том числе убийств русских детей, словно бы растворяются в воздухе. Формируется образ несчастных и милых евреев, испытывающих на себе буйство одичалой толпы. Пассивных жертв, не способных даже ответить на насилие.

Описания же в духе Анатоля Франса сформировали некий стереотип, при котором русское слово «погром» сделалось международным и стало применяться для оценки событий кровавых, страшных и чудовищно жестоких.

Эти живописания сформировали образ Российской империи – тупой, средневековой, зверски жестокой. Образ народа – тупого, замордованного, глупого. Формировался и образ защитника Российской империи: грубого солдафона, тупого и преступного типа, готового на все ради исполнения воли начальства.

Естественно, этот образ России, образ русского народа, русской власти, образ ее защитника – все это сказалось во время страшных событий 1917—1922 годов. Естественно, Запад видел в убиваемом царе – организатора погромов; в верных ему людях и во всем Белом движении – того самого держиморду, «охранителя». В любой попытке оказать сопротивление – погром. В любом проявлении патриотизма – антисемитскую вылазку.

Дело, конечно, не только в образе «погромщика», на который опирался Запад. Но и сформированный в начале века образ тоже сделал свое дело. Кровавое, страшное дело.

Реакция Европы: причина

Так почему же Европа так активно поддерживала евреев в их стремлении к эмансипации?! Тут две причины:

1. Во-первых, антиеврейские настроения не были частью государственной политики ни в одной из стран Европы.

Свобода есть свобода, и никто не мешал издавать брошюры или газеты, призывающие к распинанию евреев на крестах, к побиванию их камнями, к немедленной кастрации всякого еврея и так далее. Если не жалко денег и времени – издавай, дорогой, только исправно плати налоги и не нарушай законов государства. А в XIX веке еще нигде не существовало законов, запрещающих пропаганду насилия и национальной исключительности. Нарушать, соответственно, нечего…

Но все это – и выступления Франклина, лорда Харрингтона, и публикация «Книги Кагала» на европейских языках, во-первых, не отменяет законов. Закон запрещает наносить любой ущерб этому человеку? Запрещает. Поэтому вы можете торговать антисемитскими брошюрками возле Гамбургской синагоги, даже раздавать их выходящим из синагоги иудеям – вы в своем праве. Кстати, у меня есть сведения, что в 1880-е годы литературу такого рода энтузиасты раздавали возле синагоги в Берлине, так что прецеденты и правда имели место быть. Если евреи не станут брать у вас литературу и как-нибудь вас обидно назовут – это тоже их право. Вот если евреи дадут вам по роже – это уже нехорошо! При виде таких безобразий полицейский уже рысит к возбужденным гражданам, уже сурово шевелит усами. Низ-зя!

Но это имеет и обратную силу: даже если вы искренне считаете еврея помесью обезьяны и свиньи, мерзким вампиром, макающим утреннюю мацу в кровь христианского младенца, бить его по морде тоже «низ-зя!». Так же свистит, так же рысит, так же грозно шевелит усами шуцман, так же хватает за шиворот: «А ну пр-ройдемте!» И вы пройдете как миленький и заплатите штраф, а станете упираться – еще и проведете ночь на нарах. В общем, вас быстро научат, что свобода махать руками кончается в пяти сантиметрах от физиономии ближнего – еврей он там, христианин или, допустим, шаманист.

Потому что говорить вы имеете право все, что только вам придет в голову, – но вот законы соблюдать обязаны. И нарушения законов в Европе понимают очень плохо. Не зря же нацистам, чтобы истребить евреев, пришлось сначала изменить законы.

А во-вторых, мнения частных лиц – это вовсе не мнение государства. Даже лорд или член палаты общин – это, человек, бесспорно, уважаемый, и с его мнением считаются. Но он не представляет государства, он только влияет на принятие его законов, не больше. А европейские государства не поддерживают антисемитской политики – ни Британия, ни Франция, ни даже Германия Кайзера.

С точки зрения всех этих государств дискриминировать и тем более бить людей за то, что они евреи, – просто дико.

2. Во-вторых, последний погром в Европе произошел когда? Все верно, в XVI веке. И где? В не очень цивилизованной Италии. А вот в Российской империи происходило что-то очень уж напоминающее европейское Средневековье.

В отношении к евреям Российская империя в очередной раз оказывалась чем-то достаточно отсталым, неприятно примитивным. Не только в отношениях к евреям… Скажем, в «Записках охотника» П. Мериме увидел многие вопросы, которых «касаются в России всегда с осторожностью», и хотя он «избегает говорить о том ужасном и трагическом, что связано с крепостным правом, и все же в его книге немало сцен, от которых сжимается сердце».^[49]

От законодательства Николая I, от погромов 1881 года тянет таким диким духом, что Европа невольно оказывается на стороне тех, кого «обижают». К этому можно относиться как угодно – но вот не нравится европейцам, когда в государстве торжествует примитивный, неприкрытый деспотизм.

Российская империя уже благодаря крепостному праву имеет весьма сомнительную репутацию. А уж из-за евреев…

Европейцы привыкли, что у Российской империи есть свои стыдные тайны и что Российская империя их постоянно скрывает. Им очень легко поверить в существование еще одной зловонной тайны или целой их дюжины.

Глава 4
Россия, евреи, США

Я вам предлагаю без лишних слов

Осла посадить на престоле.

И мы создадим державу ослов,

Где будет ослам раздолье.

Мы все здесь ослы! И-а! И-а!

Довольно терзали нас кони!

Да здравствует ныне и присно – ура!

Осел на ослином троне!

Г. Гейне

США – проблемы эмиграции

Еврейская эмиграция из Российской империи в США была и в середине XIX века – вопрос только масштабов явления. До 1870 года переселилось в США порядка 10—15 тысяч евреев. С 1871 по 1880 год – 41 000. Но стоило грянуть погромам – и в одном только 1882 году приехало 10 489 человек! А с 1884 года еврейская эмиграция из Российской империи в США стала заметным фактором в жизни обоих государств и еврейства. Максимум эмиграции пришелся на 1906 год, но уже в 1882 году «Нью-Йорк таймс» задавала вопрос: а что делать американцам, если все 3 миллиона русских евреев захотят переселиться в США? У американцев мнения разделялись от готовности принять все три миллиона до намерения отправить обратно в Россию уже приехавших. Последнее мнение высказывалось и евреями – как я понимаю, в русле пресловутой «еврейской солидарности».

В начале XX века каждый год из России уезжало 150—180 тысяч евреев, и до 1914 года уехало в общей сложности 2 миллиона человек. Далеко не все они устроились так уж замечательно, но ведь многие и пробились в средний класс американского общества – пусть не сами, пусть в своих детях.

Два миллиона работящих, поколениями грамотных россиян… Похоже, Россия до сих пор не осознала, какое огромное человеческое богатство потеряла. Называют буквально десятки и сотни имен американских ученых, писателей, киношников, миллионеров. Общее у них только одно: это евреи происхождением из «бывших русских людей», потомки выехавших с Украины и из Белоруссии.

Представим на мгновение, что не был «увезен в чемодане» родителями Исаак (Айзек) Азимов, по документам – Исаак Иудович Азимов. Этот человек, если верить документам, а их подделывали не раз, родился 2 января 1920 года в местечке Петровичи Мстиславского уезда Могилевской губернии. Его родители, Хана-Рахиль Исааковна Берман (1875—1973) и Иуда Аронович Азимов (1896—1969), назвали его в честь покойного деда по матери, Исаака Бермана. Родным и единственным языком Айзека в детстве был идиш. По-русски родители в семье не разговаривали, а из литературы давали сыну в основном рассказы Рабиновича – Шолом-Алейхема.

Будущего ученого и писателя увезли в возрасте трех лет. Родители поселились в Бруклине и открыли кондитерский магазин, а Айзек стал учиться… За свою невероятно плодотворную жизнь Айзек Азимов написал около 500 книг, в основном научно-фантастических и научно-популярных – от астрономии до литературоведения. Некоторые придуманные им слова – позитронный, роботехника, психоистория – стали научными терминами и частями английского языка.

Айзека Азимова вместе с Хайнлайном и Артуром Кларком часто включают в «большую тройку» самых популярных фантастов США.

Этот человек вполне мог остаться в России и свои книги писать на русском языке. Айзек Азимов – это даже не проигранный нами чужак, которого мы не смогли привлечь. Это свой, уроженец Российской империи, которого мы оттолкнули и потому потеряли.

И знаменитый филолог, нобелевский лауреат Наум Хомский – выходец из России. В США приехали его родители, гебраист профессор Уильям Хомский (1896—1977) с супругой Элси Симоновской.

Впрочем, имена называть можно долго.

И Айзек Азимов, и Наум Хомский – это потерянные соотечественники. В русской среде отношение если не к ним самим, то к рассуждениям типа этого чаще всего агрессивное. Почему-то русские исходят из того, что все уроженцы империи обязаны ее обожать и быть ей преданы. Они очень эмоционально реагируют на отъезды евреев и считают их почему-то «предателями». Им приятно считать, что «им же хуже», и они очень сердятся оттого, что уехавшим в США евреям и их потомкам хуже, очевидно, не становится.

Для полной ясности картины договорю: ни один человек ничего никому не «должен». А человек, говорящий и думающий на идиш, – это еще не соотечественник, это разве что потенциальный соотечественник. Люди эти проиграли, конечно, – пришлось плыть за океан, приспосабливаться и к совершенно новой химии среды, и к обычаям, и к языку. Много трудностей и опасностей, которых могло бы не быть. Но несравненно больше потеряла страна, которая не сумела их включить в себя и принять. Потому что свои книги Азимов и Хомский могли бы написать по-русски. Они могли бы быть нашими соотечественниками, а не «бывшими соотечественниками» и не потомками «бывших соотечественников». Их работа была бы частью славы России, а не славы Америки. Все это могло бы быть, и все было потеряно по глупости и жестокости трусов, боявшихся более активных и более умных евреев. И потому с тупостью пьяного ишака отказывавшим им в равных правах.

А Америка выиграла именно потому, что ее основатели, голландцы и англо-саксонские диссиденты, не побоялись евреев, дали им равные права. А получили за это и от этого во много десятков раз больше. Ум, храбрость и динамизм вознаграждаются.

Сами эмигранты в конце концов ВЫИГРАЛИ. Они смогли реализовать свои таланты на языке лидирующей на Земле культуры: не так плохо. В какой-то степени они своей активностью и мозгами решили спор между возможными лидерами Земли: кому быть лидером?!

Россия евреев в XIX – начале XX века отвергла, почти половина ашкеназских евреев уехала в Англию и в США.

Германия евреев чуть не уничтожила – немногим позже.

А англо-саксы евреев принимали с XVIII века, всем давали равенство прав, продвигали евреев, радовались их успехам, помогали поддерживать единоверцев во всем мире… Наконец, англо-саксы, зная еврейскую силу, не вели себя, словно обиженные детки.

И в России, и в Германии люди словно бы капризно оттопыривают губы и ноют: «Они неправильные… И власть у них неправильная… Это несправедливо…» И пытаются сделать так, чтобы было «правильно» и «справедливо»: придерживают евреев, постоянно обвиняют в нечестности, не пускают их делать карьеры, отнимают уже накопленное ими. Словом, вместо честной конкуренции личностей навязывают групповую конкуренцию народов, с собой в качестве непререкаемого лидера во главе.

А англо-саксы не «сдерживают» евреев и используют их потенциал. Хвалят за заслуги. Дают делать карьеру и накапливать богатства. Радуются их потенциалу.

И политику ведут – реальную. Выгодно было пустить евреев в страну? Пустили. Надо было договориться с сионистами в 1918-м? Договорились. Полезно поддерживать еврейский капитал? Поддержали.

Так что если мы об эмигрантах… Никаких причин для сожалений или сомнений у них и их потомков быть не может. У них могут быть сентиментальные чувства к далекой заокеанской стране, может быть, желание раз в жизни увидеть полустертые буквы древней письменности на могильных плитах белорусского местечка. Но и только… А сожалений у них нет, потому что выбор – правильный. И они не пожалеют о нем. И ничего им за это не будет. И на смертном одре они не вскрикнут: «Ах! Зачем мы покинули Россию! Там было так хорошо!»

Порадоваться бы, что хотя бы некоторые, кого отталкивали, кому мешали, порой упорно оставались россиянами. Например, Самуил Маршак. Между прочим, он вполне мог бы и остаться в Британии, никто его оттуда не гнал. Трудно представить себе русскую культуру XX века без пушистой доброты его сказок, без его красивых стихов и детских пьес. В той же степени, в какой трудно представить себе Айзека Азимова членом Санкт-Петербургского союза писателей. Наума Хомского – профессором МГУ.

А жаль… вдвойне жаль, потому что Маршака мы воспринимаем как должное, не понимая: он подарил нам себя ВОПРЕКИ тому, как отнеслась к нему Россия в начале жизни.

В.И. Вернадский писал в начале XX века: «Что вы делаете! Что творит Россия! Она же изгоняет свой интеллект!»

Не помогло. НЕ услышали.

Изменения отношений между странами

Попав в унизительную зависимость от США, Россия «вдруг» заметила: колоссальная еврейская эмиграция ухудшила отношения России и США. На протяжении почти всего XIX века эти отношения были очень хорошими. Реяла над головами вряд ли справедливая, но интересная мысль о том, что души россиянина и американца чем-то похожи – просто в силу громадности обеих стран.

Но вот в США въезжает 100 тысяч евреев из России… Пятьсот тысяч… миллион… два миллиона… Сама громадность эмиграции доказывает: что-то в России не в порядке. Из благополучной страны не бегут такие полчища людей, тем более одной национальности. Тем более за считаные годы. Тем более – люди-то очень хорошие!

А к тому же эти беженцы создают общества для помощи тем, кто еще остался в России, пишут статьи, рассказывая весьма нелицеприятные вещи, ведут пропаганду.

Или вот такая история…

В 1880 году два американца – Генри Пинкос и Макс Вельжинский – приехали в Петербург по делам своих торговых фирм. Но выполнить задания начальства они не смогли, говоря современным языком, по форсмажорным обстоятельствам: полиция предписала им обоим немедленно покинуть столицу. Почему?! А потому, что они оба – евреи. Тем более оба они раньше были подданными Российской империи. Изгоняемые сослались на это обстоятельство: мол, мы раньше были русские евреи, но теперь-то мы американцы!

«Тем более… Сами должны законы знать! «– ответили Вельжинскому и Пинкосу.

Как видно, для российской полиции американский паспорт и любые документы о натурализации ничего не значили в сравнении с «главным» – с тем, как трактуют этого человека законы Российской империи.

Для американцев это дикость. В 1-й статье торгового российско-американского договора 1832 года говорилось, что граждане обеих стран могут находиться на территории другой страны и находятся под покровительством законов. «С тем, однако же, что они подчинены будут существующим там законам и учреждениям».

Для американцев очевидно: в статье 1 говорится о том, что житель каждой страны должен соблюдать уголовное и гражданское законодательство другой, но его статус как гражданина определяет страна, подданной которой он является. Для русских очевидно другое: статус человеку дает религия, и неважно, американец он там или не американец; на территории Российской империи он будет рассматриваться так, как считают нужным русские власти. А тут еще выяснилось, что один из злокозненных евреев покинул пределы Российской империи незаконно. Раз так, он тем более никакой не гражданин США, а беглый подданный Российской империи и должен нести наказание по статье 335 Уложения о наказаниях. А если он покинул империю законно? Все равно, на территории империи он должен соблюдать ее законы… Но он иностранец! На него действуют те же законы, что и для всех американских граждан! Нет, он еврей…

В свое время голландцы хотели, чтобы Испания признала право голландского гражданина независимо от вероисповедания. Теперь в роли Голландии оказываются США, а Россия, увы, в роли Испании.

Тут сталкиваются две совершенно разные логики, два принципиально разных отношения к человеку.

Согласно американской логике, человек лично, самостоятельно, не спрашиваясь у начальства, может изменить свое гражданское состояние. Он въехал в США и стал гражданином этой страны. По ее законам он гражданин и за ним стоит, его защищает вся мощь американского государства. Помогая своему гражданину, США готовы посылать канонерки к берегам «банановых республик», устраивать нудные споры с русским правительством. У чиновников Российской империи совершенно другая логика. Они убеждены, что человек, во-первых, кем родился – тем и будет до самого конца. Мало ли кто представит какие бумажки? Если даже человек и в силах что-то изменить – то исключительно крестившись.

Не надо представлять себе позицию американцев как альтруистическую борьбу за права человека. Чего не было, того не было. Во время встречи с министром иностранных дел Российской империи Н.К. Гирсом американский поверенный У. Хоффман вполне откровенно заявил, что «как только будут признаны равные права американских евреев за границей, интерес к антисемитской деятельности царского правительства исчезнет. Пока же этот интерес объясняется не желанием вмешательства во внутреннюю политику империи, а стремлением защитить граждан США от дискриминации…»^[50]. То есть, говоря попросту: мордуйте своих евреев, как хотите, но признавайте права наших.

Интересно, что европейские державы, светочи демократии и прогресса, в этом вопросе дали слабину: Франция вообще не захотела вмешиваться (в ней самой поднимался вал антисемитизма). Англия пыталась что-то изменить, но, увидев бесполезность своих попыток, отступилась. Британский гражданин, если он еврей, подчинялся в Российской империи ее законодательству.

Только Америка пошла до конца в этом вопросе.

И если правительство интересовалось в основном собственными гражданами, широкая общественность в США полагала: нужно помочь евреям в России! Задолго до погромов 1881 года печать США публиковала резкие, осуждающие статьи в адрес царского правительства. После же известий о погромах прошел ряд митингов в разных городах. В Нью-Йорке такой митинг проходил в одном из самых больших залов города, и участвовали в нем член палаты представителей С. Кокс, сенатор К. Шурц, бывший государственный секретарь У. Эвартс, верховный судья Дэвис и самые известные в стране протестантские проповедники Дж. Галь, Г. Кросби и Дж. Ньюмен. Обращаю внимание читателя: явно не одни евреи собрались на митинг!

Это важно потому, что слишком часто действия США объясняются «еврейским лобби»… В действительности государственный департамент прилагал максимальные усилия, чтобы не поддаваться давлению влиятельных еврейских общин, и фактически ничего не сделал для давления на Российскую империю. Но «зато» американский посланник У.Х. Хант, назначенный в Петербург в 1882 году, съездил на Юг России, изучил «еврейский вопрос» и написал обширный отчет о положении евреев в России. По мнению Ханта, если судьба российских евреев и изменится – то не из-за нажима иностранных государств. А в силу того, что императорское правительство откажется от религиозной и национальной дискриминации.

Спустя 9 лет американцы опять изучили «еврейский вопрос» в России. Обеспокоенные массовым въездом в США евреев из России и Европы, американские власти создали комиссию из пяти человек. В Лондоне комиссия разделилась, и в Россию и Германию поехали суперинтендант Нью-Йорка полковник Джон Вебер и доктор Кемпстер из штата Висконсин.

До поездки по Югу России американцы направились в Москву, на что был довольно мрачный повод: новый московский губернатор великий князь Сергей Александрович распорядился выслать из Москвы вообще всех евреев-ремесленников. Выселено было порядка 20 тыс. человек, причем тех, кто заявлял об отсутствии средств на переезд, отправляли по этапу полицией, попарно сковывая кандалами с настоящими преступниками.

Американцы осмотрели заброшенные дома в Зарядье и Марьиной Роще, видели Брестский вокзал, где лежащие на полу истощенные люди ждали поездов на Минск, они встречались со множеством людей, даже посещали Бутырскую тюрьму и получили там фотографии этапируемых и образцы кандалов.

Потом американцы отправились в Минск, Вильно, Белосток, Гродно, Варшаву. Они признавались своим проводникам по России – П.Я. Левенсону и Г.Б. Слиозбергу, что не доверяли газетным публикациям, считая их пропагандистскими и сильно преувеличенными. «Но действительность оказалась куда страшнее всего описанного в газетах и журналах».^[51]

Американцы находили положение русских евреев безнадежно тяжелым, ни в какие действия власти не верили, и единственным выходом для евреев считали массовую эмиграцию через океан. Довели…

Солженицын полагает, что самое пикантное в работе этой комиссии – что полиция в России… вообще не заметила той комиссии. Действительно не заметила или «не заметила» за приличную мзду – не берусь судить.

В 1892 году Отчет этой комиссии был напечатан в материалах Конгресса США; скажу коротко – он не прибавил добрых чувств к Российской империи в Америке. Достаточно сказать – в 1892 году требования в защиту российских евреев включили в свои предвыборные платформы и демократы, и республиканцы. Действия российского правительства казались американцам невероятно тупыми и грубыми, попирающими самые элементарные права человека.

Изменение отношения к России в США – явно произошло. Под влиянием евреев? Да. Под влиянием тех, кто вынужден был бежать с родины. Это знали в России начала XX века, об этом откровенно писали эмигрантские историки, об этом пишут их потомки.^[52]