Buch lesen: «Париж 1968. Книга вторая Рваное время»
Глава 1
Июль. Ветрогонск
Все, как прежде…
– Нет, ну ты бы сказал, я б понял! – начальник ветрогонского ОУР (отделения уголовного розыска), Николай Петрович Сомов, нахмурясь, хлопнул себя ладонями по коленкам. – Ну, мать ити… Серега!
– Да я ведь объясняю, что письмо написал. В ящик сразу и бросил… – виновато вздохнув, Сергей опустил глаза. – Теперь понимаю – неправ был.
– То-то, что неправ!
– Но, ведь и вы меня поймите! – вскинул голову молодой человек. – Я, как след почуял, так и за ней… за потеряшкой… В Питер пришлось ехать, да еще по области… А там телефон потерял… и… и – вот…
– Что потеряшку нашел – хорошо, – покивал начальник. – Однако… Все же должен был позвонить! А то ведь… хорошо, хоть про мать не забыл!
С матушкой Сергей договорился. Та рада была, что сын все же нашелся… поругалась правда, поплакала… Но, сынка поддержала – в полиции сказал, мол – да, позвонил как-то, но, сказал, чтоб никому…
– Да уж, железная женщина твоя матушка, что и говорить, – хмыкнув в рукав, Сомов пригладил волосы. Круглое, по-крестьянски курносое, лицо его, как всегда, казалось простецким, однако, глаза смотрели недоверчиво, цепко, и по одному этому взгляду можно было понять – не простофиля перед вами, отнюдь! Опытный сыскарь – волчара!
– Прямо эта – Маргарет Тэтчер! Ладно, честно сказать – шибко ты нас не подставил. Все ж не сотрудник – стажер… – Николай Петрович склонил голову набок и хитровато прищурился. – Практику я тебе, правда, не подписал… Ну, раз тебя не было!
– Да уж теперь что уж, – Сергей махнул рукой.
Сергей… Сергей Вениаминович Соколов, молодой человек двадцать лет, третий курс юрфака. Обычный, вполне симпатичный (если верить девушкам) шатен с рыжеватой (как у метросексуалов) бородкой и усиками. В меру стройный (рост сто восемьдесят пять), в меру мускулистый (нет, не фитнес, просто утренняя зарядка, пробежки и гантели), в меру подтянутый. В общем – обычный… Но вот приключения с ним случились – необычные!
Это ж не каждому так везет (или не везет – тут вопрос спорный) – с крыши обычной типовой пятиэтажки перепрыгнуть в Париж, да еще – в тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год!
Переместился, так сказать, в пространстве и времени… Как в старом гайдаевском фильме, только куда круче! В самый разгар студенческих бунтов угодил, можно даже сказать – в революцию. Обрел друзей… и врагов. Вернее сказать – врага, но какого! Целую организацию – Трест – в лице ее представителя, коварного и чем-то даже обаятельного Доктора, век бы его не видеть…
– Э, ты чего завис-то, Серег? – привстав, начальник потрепал задумавшегося парня по плечу.
– А? – Сергей – или, как его называли ТАМ, Серж – вздрогнув, обвел кабинет рассеянным взглядом. Ничего тут не изменилось. Все те же два стола, составленные буквой «т», компьютер с принтером, ноутбук, сейф, вентилятор, на окне – плющевые шторы. На спинке стуле – серый китель с погонами капитана, а сразу за стулом, на стене – подробная карта Луны! Ну, так, просто… Сомов (все звали его просто – Петрович) тот еще приколист был, и начальство особо не жаловал, оттого и ходил до сих пор в капитанах, хотя, по всем срокам, пора было давно майором быть… таких в полиции и звали – «пятнадцатилетний капитан». Зато и начальство его того… побаивалось и лишний раз не тиранило. Да и дело свое капитан знал туго, что уж тут говорить…
Ничего не изменилось. Да и чему меняться-то? С начала мая по начало июля сколько прошло? Всего-то пара месяцев! Как там, так и здесь. Карантин по ковиду еще не закончился, куда там – без маски в дежурке не пропустили…
– Я о чем толкую-то, Сереж… – Петрович цепко заглянул прямо в глаза собеседнику. – Тебе ведь когда на учебу-то? В сентябре?
– Ну, в сентябре…
Быстро придя в себя, Соколов уже догадался, к чему клонит ушлый начальник. Ушлый, ушлый – уж дальше некуда!
– Так ты бы это… до конца б августа поработал бы, а? А я б парней в отпуска отпустил. По-очереди… Ну, дружков твоих, Алексея с Колей.
Алексей и Коля – были местные опера, так сказать, новоявленные коллеги Сержа. Худощавый брюнет с серьгой в левом ухе – Алексей (старший опер) и коренастый бандитообразный качок со стрижкой под ноль – Коля, между прочим, знаток философии, старший лейтенант. С Колей, кстати, Сергей больше скорешился – именно по делу о пропавшей девчонке… Агнессе… Аньез!
– Дак как, Сережа? – вкрадчиво осведомился Сомов. – Поработал бы… заодно бывшей потеряшке помог… ну, девчоночке этой… ты ведь к ней неравнодушен, а?
Юноша вздрогнул:
– Да откуда вы…
– Откуда надо! – усмехнувшись, веско припечатал начальник. – Городок у нас маленький. Ты смотри это… С малолеткой – ни-ни! – Николай Петрович погрозил пальцем. – Подожди, пока вырастет. Хотя… видел ее вчера… Не скажешь, что малолетка – – такая вся из себя мадмазель!
– Да никакая она не ма… Хорошо, Николай Петрович. Подожду.
А ведь действительно – мадемуазель! Мадемуазель Аньез… Аньез Маскен.
– Все равно – смотри!
И в самом деле, по паспорту бывшей «потеряшке» Агнессе Маскеевой едва исполнилось пятнадцать… Но, в Париже-то она прожила больше четырех лет, с шестьдесят четвертого по шестьдесят восьмой! Так что… Впрочем, не рассказывать же об этом начальству!
– Ну, вот что… – довольно потерев руки, Петрович водрузил на нос очки. – Постановление о возобновлении практики я отпечатаю, подпишу в кадрах… Так что с завтрашнего дня… Хотя… А чего тянуть-то? Тут из детской инспекции материал зафутболили… ерунда, конечно, но… На-ко пока, почитай… у себя в кабинете… Ну, все, не смею задерживать, товарищ стажер! Удачки! Если что, Коля поможет… А Леху я с сегодняшнего числа в отпуск отправлю.
В кабинете ОУР тоже ничего не изменилось. Продавленный диван, четыре стола, два сейфа. Старый полированный шкаф с вещдоками, хранящимися Бог знает, с какой поры, баночка с кофе, чайник на сейфе…
Когда стажер вошел, чайник как раз закипал…
– О, Серега! Ну, дождались-таки пропащую душу!
Напарники встретили стажера с радостью! Еще бы – уж теперь им точно светил отпуск! Да и без того они всегда относились к Сергею неплохо, учили пол мере сил, что да как…
– Давай-ка чайку! Как раз по такой погоде…
На улице вовсю наяривал дождь. А ведь с утра, вроде бы, ничего не предвещало – небо голубое, солнышко… Ну, надо же!
– Ч-черт! – глянув в окно, Соколов непроизвольно выругался. – А я на скутере…
– Так ты его во двор, под навес загони! – посоветовал Коля. – Заодно сахарку купишь… а? А то кончился.
– Куплю, конечно… А разрешат… во двор-то?
– Пущай только попробуют не разрешить! – вальяжно рассмеялся Алексей, старший опер. – Там кто дежурный-то? Кажется, Достоевский?
– Да-да, он, – припомнив, Серж улыбнулся. – Старый майор – Федор Михалыч.
– Ты иди, иди, – напутствовал Николай. – А мы пока материальчик твой глянем…
– Э! Серег! Зонтик возьми…
– Ага… Спасибо!
Закатив скутер под навес («Достоевский», ясное дело, не возражал, да и вообще был занят), стажер сбегал в расположенную за углом «Пятерочку», купил сахар и вафельный тортик да быстренько вернулся обратно на рабочее место. А дождь так и поливал, и все небо затянули злые свинцово-серые тучи. Хотя, нет, если хорошенько присмотреться…
– О! Тортик! Ну, че там – дождь? Леш, давай-ка чайник… А материал твой, Серег, залепуха полная! Да вот, смотри сам…
Дожидаясь, пока вновь закипит чайник, «качок» Коля уселся на стол и принялся за разъяснения…
– Прошу принять меры к неустановленным лицам – скорее всего, к подросткам – которые в период с такого-то по такое-то похитили из подъезда дома номер… по улице такой-то… велосипед марки «Десна»… стоимостью… ого! Десять тысяч рублей! Велосипед был пристегнут на замок и цепочку…
– Я так понимаю, велосипеду марки «Десна» уже Бог знает, сколько, лет… и десять тысяч рубликов он по любому не стоит, – усаживаясь, осторожно заметил Сергей.
– Верно мыслишь, Шарапов! – старший лейтенант расхохотался и продолжал, озабоченно хмурясь. – Видишь, тут дежурный «подростков» подчеркнул синим и отправил материал в ПДН… Но и там начальница не пальцем деланная. Видишь, уже сам начальник отдела резолюцию наложил – красным. И подчеркнул – «к неустановленным лицам». А раз так, значит куда? Нам, в ОУР! Понимаешь пока?
– Ну да, – пожал плечами Сергей.
Еще бы – чего тут непонятного! Непонятно – почему «залепуха»?
– А потому! – хрустнув кусочком тортика, Коля грустно усмехнулся. – По идее, велик-то – развалюха, явный отказной… Но! Там заявитель – редкостный хмырь, упертый! Я этого деда знаю – тот еще жалобщик. На всех доносы пишет. На подростков – спать не дают, на дворика, на сантехников… На погоду вот, еще не писал, но, погоди – напишет. Вон, понаписал – «ущерб для меня, пенсионера, значительный»… Так что отказать не получится… Впрочем, стоимость все равно надо установить… хотя бы примерно. А то выдумал – десять тысяч! И еще соседей опроси, лучше – подростков – велик этот они, наверняка, знают – облезлый, мол, был, старый… Ну – так как-то… Ну и поищи, да… Через тех же подростков. Да и мы человечков свои поспрошаем – может, кто чего… Короче – поможем!
***
Домой Соколов возвратился лишь к вечеру. Слава Богу, хоть кончился дождь… Домой… Не далее, как вчера, Сергей все же снял небольшую однокомнатную квартирку в пятиэтажке неподалеку от ОМВД – ну, просто так получилось, взял, что предлагали, искать больше не стал. Вообще, снял больше для Аньез… Ему ведь в сентябре на учебу… На учебу… А что, если…
– Уфф! Ты что так долго?
Агнесса – Аньез – встретила его на пороге с тряпкой в руках. Убиралась! Босиком, в драных джинсиках и завязанной на пупе рубашке. И даже в таком затрапезном виде выглядела она, чудо, как хорошо и чертовски сексуально! За четыре года в Париже угловатый ершистый подросток превратился в очаровательно юную французскую женщину! Такую, от которой невозможно оторвать глаз…
– Практика? – девушка поморгала пушистыми ресницами и скривилась. – Тебе оно надо? Закончил бы уж скорей и…
– Знаешь, я тут подумал… вот, только что… – бросив мокрую куртку на вешалку – попал! – молодой человек обнял подружку за талию, заглянул в глаза.
– И о чем же ты подумал, интересно знать? – прищурилась Агнесса. – Наверное, о сексе, а?
– И об этом тоже… – руки Сержа быстро развязали узел рубашечки… – Но, и еще кое о чем…
– Кое что подождет, мон шер… – сброшенная рубашка Аньез скользнула на пол… руки обвились вокруг шеи возлюбленного, губы впились в губы…
Подхватив красотку, Сергей унес ее на диван, положил, быстро скидывая одежду… Улыбнулся, стягивая с девчонки джинсы и трусики…
Заскрипел старый диван… Качнулось за окнами небо…
– А помнишь моего соседа? – покончив с любовной страстью, Агнесса подошла к окну и расслабленно закурила. – Ну, там, на Данфер Рошро, в Париже… Любопытный такой. Все за нами подглядывал…
– Да ты не особенно и скрывалась! – негромко расхохотался стажер. – Я бы сказал – скорее, наоборот…
– Ну и что? – девушка обернулась, глянув на возлюбленного с истинно французским шармом… наверное, так завлекающее невинно и, вместе с тем, дерзко, умеют смотреть только парижанки! – Зачем же лишать людей радости?
– Здесь не Париж… – подойдя, Серж обнял девчонку, погладил по плечам, поцеловал в шейку…
– Ты, кажется, хотел что-то сказать? – прошептала Аньез. – Ну, вот, только что…
– Ах, да… Я все же решил перевестись на заочное…
Девушка повела плечиком:
– Мы же хотели в Питер? Ты бы учился, а я б…
– Дорого в Питере…
– Ну да… А здесь? – задумчиво выпустив дым в приоткрытую балконную дверь, Агнесса покусала губы. – Допустим, салон и здесь пойдет… Даже не допустим, а пойдет… А вот работы в Ветрогонске мало! Хотя… Так ты…
– Ну да, – усмехнулся Серж. – Всегда поражался твоей сообразительности!
– Вот только не надо…
– Нет, в самом деле!
– Значит – в менты? – отойдя от окна, Агнесса бросила окурок в пепельницу и накинула на плечи рубашку.
– В полицейские!
– Ну да, ну да – полИс криминЕль! А что? Может, и неплохо… Ты уже говорил с начальником? Ну, с этим вашим… как его? Петровичем.
– Пока нет… Но, там будут рады. Даже очень. Работать-то некому…
– Хорошо, хорошо… – Агнесса снова закурила, рассеянно выпустив дым. – Если что – салон мой прикроешь… С теткой разобраться поможешь… да и вообще…
– Как будто я тебе и без этого б не помог! – обиженно промолвил Сергей. – Кстати, не слишком ли ты много куришь? Кто бросить обещал?
– Я-а? – девушка неподдельно удивилась. – Когда это?
– Вчера! Вот, когда я ужин готовил!
– Что-то не помню…
– Обещала, обещала! Даже поклялась!
Разведя руками, Серж изобразил самый простецкий вид – мол, забыла, с некоторыми бывает.
– О, месье умеет врать с непроницаемым лицом! – неожиданно расхохоталась Агнесса. – Впрочем, брошу, да. Хотя – ты заметил, я ни разу не кашлянула!
– Заметил. Так мы ж дома! В своей эпохе, вот и…
– Да знаю ж… И все же – как-то даже не верится… – подтянув ноги к груди, Аньез обняла руками колени. – Помнишь? Сорбонна, баррикады на Гей-Люссака, ребята… Жан-Клод с Надин… Патрик…
– Аннет и Люсиль…
– Славные были времена!
– Да, славные…
– Если бы не этот поганый Доктор! – вспомнив врага, девушка невольно вздрогнула. – Готовил в Париже ядерный взрыв! Ужас! И эти парни…
– Целая организация, – напомнил Серж. – Трест. Так до сих пор и не разобрался, чего же они все-таки хотели?
– Непонятно, как этот Трест устроен, как все происходит, – пригладив волосы рукой, Агнесса покусала губы. – А вот насчет их целей – как раз ясно.
– И что же тебе ясно?
– Да все! Это ультраглобалисты, мон шер! Уничтожить государства, перемешать народы, превратить всех в послушных рабов… Ну, что и сейчас делают под видом борьбы с пандемией. Да – та же цифровизация…
– А ведь – да, – подумав, согласился стажер. – Так оно пожалуй, и выходит… Однако, умная же ты у меня! Есть что-нибудь будем?
– Думала, скажешь – обойдемся любовью! – красотка со смехом вскочила с дивана. – Ладно, сейчас разогрею… Картошка с мясом! Любимое твое блюдо, насколько помню…
– Картошечка? Вот это здорово!
– Еще осталось полбутылки вина… – уже из кухни прокричала Аньез. – Красное. Бордо… Вернее, то, что здесь выдают за бордо.
– Ну, уж что есть… Сейчас достану бокалы.
Ужинали здесь же, в комнате, за раскладным столиком. Смотрели в полглаза по старому телеку какой-то фильм… Бог знает, какой – не важно. Новости и глупые шоу молодые люди не жаловали…
– Чин-чин!
– Да! За тебя, любимая!
– За нас!
– Знаешь, а я сегодня встретила тетку! – поставив бокал, вдруг сообщила Аньез.
– Илону Аркадьевну? – Серж наполнил бокалы.
– С-суку! Случайно, у магазина… – зло усмехнулась девушка. – Идет такая, типа меня не видит… Потом вдруг узнала – резко так! И сразу на другую сторону улицы перешла… Не одна была – с мужиком. Мерзкий такой, круглолицый, с пошлыми усиками. Чем-то на сутенера похож! Представляешь – в сандалиях с белыми носками! Ну, совсем ей не пара! Разве что в постели хорош… А тетка даже не поздоровалась! Вот ведь тварь, а! Убийца!
Стажер покачал головой:
– Не доказать. Свидетелей не было… Да и ты вон – живее всех живых! Разве что – покушение… да и то…
– Черт с ней! Дом бы отсудить!
– А вот этим займемся! Только и это непросто.
– Непросто, – согласно кивнув, Агнесса сверкнула глазами. – Однако, дом я этой суке не уступлю!
– Не забывай, по паспорту ты – несовершеннолетняя, – напомнил Сергей. – А тетка может установить опекунство. И суд пойдет навстречу, поскольку мать-то твоя лишена родительских прав… Да ты сама все знаешь.
– Знаю… Продержаться бы до восемнадцати! Хотя, ведь мне есть уже…
– Не по российскому паспорту.
– Ну да…
– Опека следить будет за каждым твоим шагом! – стажер поднял бокал. – Может быть, нам и впрямь лучше уехать?
– Уедем – точно дом не получу! – безапелляционно заявила девчонка. – А опекунство… Пусть только попробует! Я ведь буду против.
– Тогда – детский дом. Без вариантов, до восемнадцати.
– Что-о? Как это – детский дом? Как это – без вариантов? – Агнесса завелась с полуслова, вскочила, зло сверкая глазами. – Ты ведь мне говорил – точно так же, салон откроем! И что теперь? Мне до восемнадцати теперь где-то прятаться?
– Да уймись ты! – молодой человек схватил возлюбленную за руки. – Кому говорю – уймись! Придумаем что-нибудь…
– Хм… что-нибудь!
– Да говорю же! – встав на ноги, Сергей принялся ходить по комнате, иногда бросая задумчивые взгляды в окно, на белесое вечернее небо. – Мой покойный батюшка когда-то был здесь районным прокурором… вернее – замом. Друзей много осталось. Везде… Схожу, посоветуюсь. Помогут! У тебя что, кроме тетки и матери вообще больше никаких родственников нет? Даже самых дальних?
Девчонка задумалась.
– У бабушки сестра была двоюродная… Тетя Лера. Давно уже умерла…
– Плохо!
– Эх, если б не дом…
Серж кашлянул:
– Не хочу тебя заранее расстраивать, но, насчет дома…
– Но ведь по завещанию – мне! – снова вскинулась Агнесса.
– Так еще не огласили!
– А я и так знаю – мне!
– Тетка оспорит. Имеет право на часть.
– На часть… Тьфу! Что я ей – крыльцо отдам или крышу?
– Скажу, как юрист – цинично. Продать и поделить! Или тебе этот дом так дорог?
– Дорог, конечно… – Аньез неожиданно улыбнулась. – Но… не настолько, чтоб из-за него портить себе жизнь! Лучше тетке опортим, а?
– Всегда знал, что ты у меня умница! За тебя и выпьем… Чин-чин! О-о… Опять ты за сигаретой…
– Брошу. Сказала же! Но, не сегодня… не сейчас… Ай! Чего ты щекотишься-то? Отстань! Отстань, говорю… Ай…
Снова заскрипел диван…
***
На следующий день Сергею Соколову официально возобновили практику. И так же официально он занялся делом – той самой «залепухой» с вредным пенсионером и похищенным у него велосипедом марки «Десна», выпушенным еще в советские времена.
– Удачи! – разом напутствовали коллеги-опера.
– Не забудь – вечером проставляюсь за отпуск, – помахивая подписанным рапортом, радостно предупредил Алексей. – Пока только не знаю, где. Дома жена, теща… А Петрович предупредил, чтоб не в кабинете… Вот ведь времена настали, а?! Уже и в собственном кабинете не выпить!
– Да что там говорить – собственной тени боимся, – поддерживая коллегу, Коля махнул рукой и тут же предложил. – А в «Бригантине» как?
Кафе «Бригантина» находилась на другом конце города, у железнодорожного вокзала.
– Можно и там… Часиков в семь подгребайте. Серег, сможешь?
– Да постараюсь, – повел плечом стажер. – А вообще, спросить хотел… насчет органов опеки.
– Это к Лешке, – тут же перевел стрелки Николай. – Он как-то занимался… Ну, помнишь, то дело…
–А-а-а! – отпускник хитровато прищурился и покачал головой. – Вон ты про что… Небось, про свою девчонку? Ну, про потеряшку…
Стажер удивленно вкинул глаза:
– Откуда вы…
– Так, где работаем-то?! – засмеялся старлей. – Видали, видали… Ничего такая девочка! Не скажешь, что малолетка…
– Да они все сейчас такие, – усмехнувшись, Коля глянул в окно. – Эх, хорошо! Солнышко!
– Так про опеку… – напомнил Сергей.
– Торопишься, – Алексей лениво потянулся и поднялся на ноги. – Нет там прока никого, в опеке. Все отпуске. Да и девчонка твоя до сентября никому и даром не сдалась. Это потом, как в школе не появится, писать начнут… А пока… Живи да радуйся! Ладно, я – в кадры. Вечером не забудьте.
– Ага…
Глава 2
Июль – август. Ветрогонск
Велосипедное дело
До обеда Соколов проторчал в отделении – принимал оставшиеся материалы у Алексея. Тот, правда, разгреб, что смог, но много чего и оставил, потому как – ну никак было не управиться!
– Я, вишь, думал отпуск-то в октябре светит – а тут ты.. и… Короче, сам видишь! – отпускник чувствовал себя немножечко виновато, что вызывало у Сержа какую-то неопределенную неловкость, хотя, казалось бы – с чего?
– Это вот сразу отказывай, – сортировал бумаги Алексей. – Да и вот это можно… Ежели в прокуратуре завернут – Колян поможет… Здесь вот в следствие передавай, а это –в дознание. Тут, в принципе, все опрошены, только справок дождаться да постановление вынести – у меня в комп уже забито все, так что пользуйся на здоровье!
– Спасибо.
– Да не за что. А насчет опеки не переживай, с отпуска приду – разберемся, зацепки есть!
– Вот это бы хорошо бы…
– Только девчонка твоя…
– Агнесса.
– Да. Пока пусть особо не светится
Так вот до обеда и провозились…
– В вокзальную столовку поедем? – глянув на часы, Коля потер руки. – Там такие макароны с мясом – умм!
– Не, я домой… – отказался стажер. – А оттуда сразу в адрес…
– Удачи! Если что – обращайся.
– Ага.
Домой… Сергей произнес это слово, как само собой разумеющееся… И вдруг улыбнулся – а ведь, и вправду, домой! Ни в общагу, ни к маме, а домой – в собственную квартиру, пусть и съемную, к любимой девушке… Верно, ведь – ждет!
Оставив скутер у подъезда, молодой человек вихрем взлетел на пятый этаж… и еще издали услышал музыку…
– Laisse tomber les filles… Laisse tomber les filles…
Франс Галь!
Но… откуда? Впрочем, ясно… Вот вам – и тише воды, ниже травы!
Сергей толкнул дверь:
– Чего не закрываешься-то?
– Да кто тут и ходит?
В шортах и куцей маечке, Агнесса занималась уборкой – протирала тряпкой пыльный сервант. Рядом, на столике, виднелся старый проигрыватель «Аккорд» и диски – грампластинки на сорок пять оборотов. Франс Галь, Франсуза Арди… Песенка как раз кончилась…
– В дом ходила? – разувшись, Сергей устало опустился на диван.
– Так это же мое! – свернула глазами Аньез. – Вот я свое и забрала.
– Ну, я же предупреждал!
– Когда это?
– Значит – хотел предупредить… А ты б и сама могла догадаться!
– Ну, ладно тебе злиться-то, – усевшись рядом, красотка обняла возлюбленного за плечи и томно поцеловала в губы… умм…
И тут же вскочила, как ужаленная:
– Ой! Суп!
Из кухни доносился приятный запах какого-то варева…
– Суп – это хорошо! – поднимаясь, потер руки Сергей. – Не убежал?
– Не! Успела. Куриный… Сейчас есть будем, ага!
Там, в Париже, Аньез готовила редко, может быть, потому что как-то было не до того, да и кафешек хватало на любой вкус и кошелек. Здесь же, наоборот – девчонку пробило на кулинарию. Почему – Бог весть… Кстати, получалось неплохо.
– Мм.... вкусно! – заценил Серж.
– А ты думал? Как работа…
– Пока никак… С обед вот загляну в адрес…
Молодой человек рассеянно открыл папку… и тут же закашлялся:
– Ч-черт! Тот самый дом! Как же я раньше-то не понял…
– Чего-чего ты там бормочешь? – насторожилась Агнесса. – Что еще за дом? А, тот… где крыша… дельфин… Я с тобой поеду!
– Зачем?
– Затем! – сказала, как отрезала.
Правда, потом все же пояснила:
– Argent – понимаешь? Деньги! Надо же зарабатывать. А у меня там подружка живет, Машка Колентьева.
– Рыженькая такая?
– А ты откуда знаешь? Ах, да… забыла, где работаешь… Ну, что? Сейчас и рванем? Набор только возьму… И переоденусь! Чай пока пей.
Набор – имелось ввиду – маникюрный…
– Я ведь за ним и заходила! А пластинки – уж так…
Но, вообще, правильно. Очень даже разумно – финансовых запасов у Сергея оставалось не так и много – рублей семьдесят.
Переодевалась девушка минут двадцать… еще и подкрасилась… Наконец, вышла – чувственная сероглазая брюнеточка, худенькая, изящная… Узкие голубые джинсы, светлая рубашка, джинсовый рюкзачок, сиреневый шелковый платочек на шее, на запястьях – браслетики-фенечки… шарман!
Соколов только рот отрыл:
– А-а…
– Это все из секонд-хенда, недорого, – с истинно французским шармом улыбнулась красотка.
Искоса глянув в зеркало, повела плечом:
– Ну, не в одном и том же ж ходить! Кстати, как я тебе?
– Très mignon! Tout à fait… (Очень миленько! Вполне…)
– Вот – то-то же! Ну, пошли.
Домчались быстро! Все тот же до боли знакомый дом, подъезд… именно отсюда, кстати, и сперли пенсионерский велик!
– Вам кого? – открыв дверь, удивленно осведомилась рыженькая, с веснушками, девушка в открытой – с бретельками, маечке и розовых шортах, с татушкой на правом плече.
– Ой… а вы, кажется, из полиции… А вы…
– Маша! – Аньез взяла девушку за руку. – Ты чего, не узнаешь? Я Агнесса! Маскеева…
– Неська! – удивленно ахнула Маша. – Да тебя и не узнать! Какая стала… ну… взрослая, что ли… Прямо мадам!
– Сама ты мадам! Ну? Долго на пороге гостей держать будешь?
Минут через десять Аньез уже делала подружке маникюр. Все же уговорила – «у тебя не ногти, а черт-те что! На указательном вообще сломан…»
– Будем наращивать! Бесплатно – в рекламных целях…
– Ну, если бесплатно… тогда давай. А вообще – я с тебя ору!
– Жиза, подружка – с'est la vie ! Да, этот вот мой друг Серж… Он тебя кое-что спросит, можно?
Так вот разговор и пошел…
Насчет потерпевшего пенсионера Маша оказалась настроена резко отрицательно:
– Сенькин, Игнат Савельевич? Да знаю – сосед. На третьем живет. Тот еще козлина. Старый, а туда же… Идешь – так и таращится! Один раз даже ущипнул за бок… да еще так больно – жесть! Я сказала, что родителям скажу – испугался… Велик? Ну да был у него какой-то, дешманский такой, старый. Он его на первом этаже к перилам цепью привязывал… Украли? Да кому он нужен-то? Ну, может, просто выкинули – козлу этому насолить. А он что, заяву написал? Вот ведь, гад… Нет, наши ребята – вряд ли. Сенькина все знают, связываться не будут… Подозрительные? А вот да – был такой, как-то не раз уже в подъезде встречала… Тоже старый, лет, наверное, сорок. Лица не вспомни, рост… ну-у… средний, наверное… ну да, средний – на голову выше меня. Фигура? Ну, обычная такая фигура… ни худой, ни толстый. Лицо… Говорю ж – не помню. Не, без бороды… и без усов, кажется… Одет? Хм… комбинезон… Да! Как маляры ходят!
Маляр!
Неприметный, не работающий в местной жилищной конторе… Сергей насторожился. Припомнил такого. Встречал! Вот здесь же, на крыше встречал! Он тогда замазывал что-то… Голубого дельфина замазал, «маячок»!
– Маша… А когда ты его видела? Вспомни, пожалуйста, поточнее.
– Ну-у… когда… – девушка смешно наморщила лоб. – Дня три назад… и еще ранее… Думаете, он мог украсть?
– Пока не знаю. А у кого из ребят можно поспрашивать? Ну, собираются, может, здесь, тусят?
– Хм… Разве – у мелких… У Кольки Кораблева из сто двадцатой квартиры, у Мельникова из сто пятнадцатой… Да они вон, на улице все – у качелей.
– У качелей, говоришь… Ага!
Оставив девчонок за маникюром, стажер быстро спустился во двор…
Разговор с ребятней у качелей почти ничего не дал. Правда, то, что похищенный велосипед был очень старым – это Сергей записал. И кое-что выяснил про лже-маляра. Ребята его тоже видели. Правда, давненько уже, где-то по весне…
По весне… Так он тогда и закрашивал дельфина…и в жилконторе не значился. Странный какой-то маляр. А, сможет быть, его просто кто-то из жильцов нанял? Или в том же МО «Жилье» взяли человека со стороны… Все может быть…
– Так, кто велик взял, не видели?
– Не, не видели. Говорим же! – Никитка Мельников – парнишка лет двенадцати – поддернув шорты, ответил за всех… что от внимания Сержа вовсе не ускользнуло. Как и быстрый взгляд, брошенный пацаном на своего более юного сотоварища – Кораблева Кольку. Колька вообще никого не говорил – лишь кивал да поддакивал.
Покусав губу, стажер убрал папку и подумал, что все равно придется опрашивать ребят отдельно – глядишь, и Кораблев разговорится… Ну, кому этот чертов «Десна» нужна-то? Ясно – просто так сперли да выкинули, так сказать – из хулиганских побуждений, досадить зануде-пенсионеру. А ну-ка – спросить!
– А он вообще как, Сенькин-то? Ну, что за человек? Говорят, не очень.
– Ха, не очень! – Никита хлопнул себя ладонями по коленкам. – Ничего себе – не очень. Да просто жесть! Ко всем пристает, до всех докапывается… Вон Машку Колентьеву, соседку, всю извел. Увидит – шипит во след, обзывается. И одета не так, и прическа не та, еще и татушки… Подружек ее – так же! А Машка – девчонка хорошая, никакая не…
Тут мальчишка сконфузился и покраснел.
– А вон ваш Сенькин, – вдруг указала рукой Колька. – Во-он, в шляпе, с пакетом. Видать, из магазина.
Серж повернул голову, увидев идущего невдалеке мужичка, весьма уже пожилого, худого, сутуловатого, с желчным вытянутым лицом и большими хрящеватыми ушами. Старый пиджак, коротковатые, такого же цвета, брюки, сандалии и длинные цветные носки! Голубая марлевая маска на подбородке…Тот еще пижон. Впрочем, без маски в магазин не пустили бы – пандемия…
– Ладно, поговорю… А к вам зайду еще – родители должны расписаться.
Быстро нагнав пенсионера, стажер нацепил на лицо самую доброжелательную улыбку:
– Игнат Савельевич? А я из полиции – как раз по вашему делу.
– А! Решили-таки заняться, наконец! – оглянувшись, Сенькин окинул стажера быстрым подозрительным взглядом. – Что-то я вас не помню… Из новеньких?
– Стажер, – доставая заверенную начальством справку, все же представился молодой человек.
Пенсионер недовольно почмокал губами – слишком уж тонкими для столь тяжелого подбородка и вытянутого мосластого лица:
– Ишь, на стажера спихнуть решили… Жаловаться буду! В прокуратуру!
– Зачем жаловаться? – стажер развел руками. – Вдруг, да я ваш велосипед и найду?
– Вот именно, что – вдруг, молодой человек! Вот именно! А вы почему без маски?
Действительно – зануда. Правильно сказал Никитка – жесть!
– Так на улице ж… Игнат Савельевич, вы, я вижу, мужчина положительный… Где б нам переговорить?
– Домой не приглашу, извиняйте! – резко дернулся Сенькин. – Сами знаете – пандемия.
– Так мы можем и на скамейке поговорить…
– Так я уже говорил с вашими!
– Но, не со мной же, – Сергей снова улыбнулся. – Много времени не займу.
Жалобщик снова дернулся:
– Нет уж, молодой человек! Опрашивайте, как положено.
Ну, зануда!
Что ж, как положено, так – как положено… А этот чертов Сенькин, похоже – жалобщик профессиональный! Ишь ты, все нюансы знает – сказал «опрашивайте», а не «допрашивайте», хотя, для обывателя – никакой разницы…
– Кого-нибудь подозреваете?
– Да многих! Девки тут ходят, не наши… к рыжей Машке, есть тут такая… та еще… И подружки ее – такие же! – пенсионер не на шутку разволновался. – Оденутся так, что… Проститутки, больше никак не сказать. Еще и разрисованные, ровно дикари какие-то! И хамят, хамят… Устал уже замечания делать! Ничего, выслежу, где учатся – и напишу. Обязательно напишу! Одна там есть – жердина длинная, все мат-перемат… Я ее запо-омнил! Вот вы, как полиция, и выясните – кто они? И проведите, так сказать, работу! Оштрафуйте за хулиганство.
– Ну, девчонки вряд ли велосипеды воровать будут, – глянув вдаль, задумчиво промолвил стажер.
– Эти – могут! – безапелляционно заявил Сенькин. – И велосипед у меня, хоть и старый, а лучше нового! В советские-то времена на века делали, не то, что сейчас. И ущерб для меня значительный, прошу отметить!
– Так в заявлении ж есть…
– И – тем не менее! Запишите!
– Хорошо, хорошо… как скажете! Игнат Савельевич… Это у вас там магазин напротив?
