«Слово о полку Игореве» и его автор

1)Поход Игоря -1185 г. Разумеется, «Слово» создано не ранее этой даты.

Но! Это же ДВЕСТИ(!) лет со времени КРЕЩЕНИЯ Руси, становления христианской религии духовной скрепой населения тогдашней Руси, но в тексте «Слова» нет ни единого упоминания Христа, нет вообще упоминания какой-либо религии; как исключение – предпоследняя строка: «Здрави князи и дружина, побараи за христьяны на поганыя плъки».

Строка, где Игорю «бог» указывает путь из плена, вызывает вопрос – о каком боге идёт речь? Христианском или языческом? Если христианство до этой строки не упоминается вообще, то?!… А строка, где Игорь по возвращении из плена едет к «богородице Пирогощей», вызывает сильное сомнение, что и автор(ы) и князь Игорь – христиане. Как так – остаться в живых, возвратиться из плена и как-то значимо не воздать благодарение тому, в кого верует спасшийся, не построить, например, храм или хотя бы часовенку ?!Только лишь упомянуть, что едет в указанном направлении?! Кто меньший христианин – Игорь или автор(ы) «Слова»?

Зато часто упоминаются дохристианские боги Даждьбог, Велес, Хорс, Стрибог (производные от их имён) и т.д. И это в то время, когда стало обычаем, начиная любое дело, креститься!

Ради интереса стОит почитать, например, Ипатьевскую летопись: почти на каждой странице через пять-шесть строк обращение к Богу, упоминание Христа, священнослужителей или что-нибудь ещё из церковной тематики. Аналогично, житийная литература: «Сказание о Борисе и Глебе» или другие: «Повесть временных лет», «Задонщина» и т.п.

==========================================================

Религиозностью была пронизана вся тогдашняя (и в последующих пяти веках) жизнь и создававшиеся в ТЕ времена (10-17 века) литературные произведения.

==========================================================

Текст «Слова», попади он в руки хоть рядового монаха, хоть церковного иерарха, вызвал бы своим стилем недоумение. А вот в первой половине царствования Екатерины Великой этот текст в РЕЛИГИОЗНОМ плане не вызвал бы никакой отрицательной реакции ни у императрицы, ни у стремительно офранцуживавшейся некоторой части российской аристократии, хорошо знакомой с идеями французского Просвещения, заражённой вольнодумством, близким к атеизму.

2) Поход Игоря был неуспешен. Избежали плена и самоходом вернулись домой около двух десятков воинов. Но изложено «Слово» так, будто автор его хорошо владеет техникой словесного описания событийного ряда, хорошо знает подробности и похода и взаимоотношений между тогдашними элитами, возглавляемыми князьями…

==========================================================

…но совершенно ИГНОРИРУЕТ присутствие такой силы, как церковь, её влияние на жизнь и отдельного человека и социальных слоёв…

==========================================================

Мыслимо ли это, например, для игумена Моисея (якобы автора «Слова» в версии Ужанкова), автора Киевской летописи, позднее вошедшей в Ипатьевскую летопись, которая пестрит религиозной атрибутикой?

Ни православие, ни другие конфессии – никогда и нигде не ослабляли своего внимания к надлежащему образу мыслей паствы.

В сущности, отсутствие, неупоминание религиозной атрибутики в «Слове» свидетельствует о том, что автор и сам НЕ НУЖДАЕТСЯ в религиозной компоненте для своего внутреннего, духовного мира, и не видит особой необходимости в таковой и для общества в целом, то есть подспудно, неявным образом проводится мысль о ненужности христианской религии, да и обращение к дохристианским богам – не более, чем привычка, по-научному – поведенческий стереотип.

Свойственно ли всё подобное человеку из 12-го века? Но это вполне типичное состояние умов для образованных кругов предреволюционной Франции и ориентировавшейся (в духовном смысле) на них части российской аристократии.

===========================================================

В духовной жизни российского общества последней трети 18-го века имели место два конкурирующих процесса: офранцуживание и онемечивание российских властных элит.

===========================================================

И создание «Слова» есть попытка ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ этим процессам, поиск иного пути духовного формирования представителей правящих кланов.

===========================================================

3) Упорное навязывание во многих работах, посвящённых «Слову» стереотипа понимания, что стержневой, хребетной идеей «Слова» является «призыв русских князей к единению как раз накануне монгольского нашествия» (фраза приписывается Марксу, ссылка на неё в источниках советского периода почти обязательна).

И только-то?! В таком-то многослойном произведении, охватывающем разные стороны тогдашней жизни, вплоть до бытовых? Да одна лишь лирическая вставка «Плач Ярославны» немедленно возносит заурядную агитку – призыв кого-то к чему-то – к вершинам мировой литературы. Но во всех образчиках литературы, служащих краеугольными камнями здания культуры в целом, обязательно описывается восприятие событийных рядов и социальными группами и – параллельно – отдельными людьми.

Групповое и личностное восприятие могут совпадать или пересекаться или противопоставляться, но они всегда в наличии оба. Мне представляется – лейтмотивом «Слова» наряду с призывом к единению служат слова «Исчезнет человек, останется герой». Чьи они и откуда? А пожалуйста: Княжнин Я.Б., драма «Владимир и Ярополк», действие 1, явл. 1, персонаж Свадель.

Вообще, некоторые выдержки из этой и еще одной драмы Княжнина «Вадим» есть по сути наброски или даже конспективное изложение «Слова», достаточно сравнить все три произведения, за исключением «Плача Ярославны» и некоторых несущественных деталей. В истории остаются не бытовые мелочи, разрушающие стереотип восприятия, складывающийся у людей о лицах, оставшихся в памяти народа, а только великие свершения, посильные лишь героям. Именно связка «свершение-герой» остаётся в памяти людей, а не то и другое по отдельности.

"Вадим" Княжнина однозначно не мог быть опубликован при жизни автора и правлении Екатерины ( императрица простила ему хищение огромной суммы 6.000 рублей, но допустить публикацию этой драмы – ни-ни!). В обеих драмах подспудно проводится идея, которая много явственней звучит в «Слове» – формирование российской духовности на базе русской истории, описываемых в ней и героических событий и неудач, а не христианской религии…

===========================================================

"СЛОВО" – МОЩНЕЙШЕЕ ОРУЖИЕ в вечной борьбе РУССКИХ ЗА ПРАВО БЫТЬ И ОСТАВАТЬСЯ РУССКИМИ, а не убогими копиями французов или немцев, созданное тремя ЗАБЫТЫМИ героями-литераторами для предотвращения офранцуживания и онемечивания российских элит, а через них – и народа.

===========================================================

Но сделать это было почти невозможно при правительнице-немке, умной и проницательной читательнице и политике.

ВОТ И БЫЛА ПРИДУМАНА ГЕНИАЛЬНЕЙШАЯ МИСТИФИКАЦИЯ. А именно: инициатор – Княжнин, его же и стихотворная обработка сюжета, Сумароков – драматургия, тут он был много сильнее зятя, его же и компоновка, а напевность и лирическая сторона, фабула «Плача Ярославны» – вполне возможно – заслуга Екатерины. Затем «перевод» на язык, представлявшийся им древнерусским, и нате вам, современники и потомки, разбирайтесь, что такое «харалужный», какими такими «клюками подпръ ся о кони» и почему это воспитанная в христианской традиции Ярославна не Христа и богородицу молит о помощи мужу, а, как ярая язычница, обращается к силам природы, то есть к языческим богам.

Какой такой неизвестный дружинник, участник похода и битвы (а другим автор «Слова» , если он и вправду из 12-го века, быть не мог) глубоко и чутко вник в женские чаяния и стремления и талантливо их изложил? В одночасье стал великим литератором? А где предыдущие свидетельства таланта, фиксация каких-то промежуточных результатов его реализации? То есть «Слово» возникло без какой-либо творческой предыстории?! Налицо разрыв связки: «Жизнь отражение жизни в устном и письменном творчестве»…

Грамотные люди группировалось в монастырях – центрах неустанной и жёсткой борьбы с язычеством, мимо их внимания такое нерелигиозное произведение пройти не могло… ну, ещё купцы, но тем не до стихов… Ссылки на «Слово», текстуально совпадающие со строками из него в более поздних произведениях, надёрганы Княжниным из этих «более поздних» для придания правдоподобности версии древнерусского происхождения «Слова», и это, кстати, вполне в духе Княжнина: сюжеты большинства других его произведений заимствованы у древнегреческих и европейских авторов, недаром Пушкин характеризовал его «переимчивый Княжнин»…