От автора
Здравствуйте, дорогие читатели! Перед вами первый том романа «Багорт». Это мое дебютное произведение и я благодарна Вам за то, что вы обратили на него внимание.
Так же я хочу выразит благодарность тем людям, которые поддерживали меня в моем начинании: моему мужу Роману и подругам: Марианне, Наталье и Соне. Цените друзей и родных, с их помощью невозможное становиться возможным).
Приятного чтения).
Пролог
Когда на утомленный весенней моросью Петербург спускались влажные сумерки, Петр Кузьмич уже предвкушал томный вечер наедине со шкаликом, еще накануне припрятанным в остекленевший сугроб. Но мечтаниям его не суждено было сбыться.
Все началось, когда его взору открылась престранная картина. На вверенной ему территории, а именно на территории детского дома № 14, что на Съезжинской улице, прямо посреди газона, из звенящего капелями воздуха – то есть откуда ни возьмись, образовался странный тип.
Одет он был в столь чудной костюм, что Петер Кузьмич решил, будто тот сбежал прямиком с театральных подмостков.
Завидев колоритную фигуру Петра Кузьмича, наглый тип направился прямиком к нему. Лучезарно улыбаясь, он принялся лепетать что-то на непонятном языке, протягивая огромную корзину, из которой во все стороны торчали белые кружавчики.
Растерявшийся Петр Кузьмич, зачем-то принял корзину и уже собирался объяснить чудаковатому гражданину, что ни бельмеса не понял, как тот радостно замахал ему рукой, отступая к тому месту откуда возник. А затем также бесцеремонно исчез, как и появился.
Цепенея, Петр Кузьмич подумал, что с ним случился очередной приступ белочки. Но происходящее не было навязчивой галлюцинацией. Тяжелая корзина, набитая тряпками, никак не желала рассеиваться. Тогда он приподнял белоснежные тряпицы и ахнул.
На Петра Кузьмича взирали две пары чистых, незамутненных жизненным опытом глаз; зеленых и серых. Мальчику на вид было чуть больше года, а зеленоглазая девочка оказалась новорожденной крошкой.
К очаровательным малышам прилагались две карточки со странными каракулями и конвертик, в котором приятно позвякивали блестящие тяжелые кругляшки.
– Да, нарисовались, не сотрешь, – философски заметил Петр Кузьмич и вместе со своей ношей направился прямиком в убогонькое здание интерната, предварительно сунув в карман конвертик.
Глава 1
Чудной иностранец.
Дея всем своим юным сердцем тянулась к миру прекрасного и, по иронии судьбы, не доступного ее карману, а именно к живописи. Она частенько бывала на Невском, разглядывала выставленные на продажу картины. Торговцы, безошибочно распознавая в девушке несостоятельного покупателя, у которого денег не хватило бы и на подрамник, нещадно гоняли ее. Но Дея приходила снова и снова, влекомая этим загадочным, потусторонним миром – миром, что скрывался за обманчивой плотностью холста.
Эти нечастые променады, наполненные терпкими запахами масла и даммарного лака, шелестом бумаги и скрипом сангины удивительным образом расцвечивали ее унылые будни. Наблюдая за работой уличных художников, она словно окуналась в сказку, где возможным казалось абсолютно все. На хрустящей крафтовой бумаге оживали удивительные образы. Люди, позировавшие мастеру, зачастую были скучны и невзрачны. Но то, что выходило из-под руки рисовальщика, несло в себе и жизнь, и красоту, было притягательным, энигматическим, волнующим воображение.
Сегодняшний весенний день, был именно таким днем – наполненным звуками суетливого Невского и волшебными, оживающими на бумаге персонажами.
Старательно изображая, что дожидается автобуса, Дея следила за тем, как художник рисует курносую конопатую девчонку. Ее восхищала виртуозность, с которой мастер воспроизводил образ натурщицы. Он скользил угольным карандашом по бумаге, но рисовал не глазки, носик или канапушки, а распознавал, выводя на свет бутон ее истинной красоты, что распускался с натужным скрипом из невзрачной оболочки.
Дея стояла чуть вдалеке от всей этой мистерии и представляла, как, должно быть, скрипит и крошиться уголь под умелой рукой мастера, когда вдруг ее настойчиво похлопали по плечу. Обернувшись, она встретилась лицом к лицу с улыбающимся во весь рот мужчиной, диковатой наружности. Одет он был в старомодную тройку, голову покрывал котелок, а в руке вертелась трость, но при этом чудак был бос.
Дея вопросительно посмотрела на незнакомца, решив, что это иностранец, у которого на Петропавловке стащили туфли. Он же, оправдывая ее догадку, залепетал на неизвестном языке, тыча тросточкой в художника, за которым она наблюдала. Девушка упрекнула себя за то, что не уделяла должного внимания языкам и теперь вынуждена конфузиться перед гостем города, потому как в этой ситуации могла лишь мило улыбаться.
Иностранца это, судя по всему, вполне устроило. Он неожиданно выудил из кармана два помятых билетика и, всучив их Деи, поспешил слиться с толпой. Она принялась искать взглядом сбежавшего господина, чтобы поблагодарить, но он очень быстро скрылся из виду.
Дея посмотрела на билеты. Там красовалась надпись: «Музей-квартира Исаака Израилевича Бродского». Зажав в кулачке драгоценный клочок бумаги, она торопливо набрала сообщение своему другу Яну и пошла дожидаться его на площадь искусств.
Девушка уже в сотый раз пересчитывала складки на одеждах бронзового Пушкина, когда высокий, вихрастый парень с вздернутым подбородком и бойкими серыми глазами подкрался к ней сзади.
– Угадай кто? – спросил он, прикрывая глаза подруги ладонью.
– Добрыня Никитич, не иначе, – отозвалась Дея.
– Лестно конечно, но нет, не он.
– Ну ладно, Ян, кроме шуток, мне сегодня один иностранец всучил билеты в этот музей, – она указала на массивную деревянную дверь, скрывающую немыслимые сокровища, готовые предстать их взору.
– Тогда нам стоит воспользоваться ими, – ответил Ян, подавая девушке руку.
Они пересекли площадь Искусств и, отворив тяжелую дверь, скрылись за нею.
– Дея, а почему на фотографиях в музее Бродского нет самого Бродского? – в недоумении шептал Ян, дергая подругу за рукав.
– Ну как же нету, – она указала на групповое фото, висевшее прямо над проходом в комнаты, – вот же он! В центре.
– Это квартира не Иосифа Бродского? – сконфужено шепнул парень.
– Это квартира художника – Исаака Израилевича Бродского.
– А-а-а, я и удивился, чего это тебя в музей писателя потянуло, – рассмеялся Ян.
Под пытливым взглядом контролера они прошли в храм искусства и шумно вдохнули особенный музейный воздух.
– Как здорово, что у этого чудака оказались билеты именно сюда! Я обожаю музеи-квартиры, – щебетала Дея, проходя вдоль застеклённых столов с фотографиями и стен увешанных картинами. – В них есть, как бы это выразиться… дух времени что ли.
Так обмениваясь впечатлениями и перебрасываясь комментариями, они проходили от одного экспоната к другому, пока не дошли до второго зала. Там вниманием Яна завладел небольшой этюд Айвазовского. И пока парень гипнотизировал картину, Дея ходила вокруг огромного стола располагавшегося в центре залы, что служила когда-то гостиной. Она воображала, как Бродский в свое время принимал здесь гостей.
«Как, должно быть, интересно и поэтично они проводили вечера», – размышляла девушка, когда в проеме возник тот самый иностранец, что презентовал ей билеты. Он по-прежнему был необут, но не это смутило Дею. Ей стало не по себе от пристального, бесцеремонного взгляда, которым чудной иностранец обшаривал ее друга. Подойдя к Яну, Дея взяла его за руку и повела в следующее помещение, подальше от этого неприятного господина.
Комнатка, в которой они оказались, была крохотной – имела лишь камин обшитый деревом и лестницу ведущую на второй этаж. Но и здесь не обошлось без экспонатов, каждый сантиметр стен был занят полотнами. Пока друзья разглядывали их, в дверцу располагавшуюся под лестницей просочился тот самый подозрительный босой. Когда же парочка осмотрев второй этаж, спускалась вниз, что-то возбужденно обсуждая, иностранец вышел из каморки, держа под мышкой небольшую картину в старинной раме. Нырнув в камин, он исчез, оставив в золе странное полотно.
– Я что-то видел, – проговорил Ян, указывая на рисунок бесцеремонно брошенный в топку.
Они торопливо приблизились к камину и задержались у резного произведения искусства на одно лишь мгновение. Но этого оказалось достаточно, чтобы стряслось непоправимое. По случаю, в этот самый момент рядом с ними не оказалось ни одной живой души, поэтому тот факт, что Дея с Яном просто исчезли, так же, как и удивительный иностранец, остался никем не замеченный.
Глава 2
Странное место.
Пролетев резвой стрелой вдоль полос ослепительного белого света, который сменило коловращение красок, друзья приземлились на что-то твердое и влажное.
Первой в себя пришла Дея. Она приподнялась на локтях и развернулась к единственному источнику света. Уставившись на луну, парящую в небе, девушка оцепенела. Ей показалось, что земной спутник, загудев как труба, лопается и заливает все вокруг каким-то невероятным холодным светом. Не успела Дея опомниться, как звезды вторя светилу, задребезжали, готовясь осыпаться в одночасье.
Мысли в голове несчастной кружились обрывистые, несвязные и совершенно невозможные. Дея завертела головой в поисках друга. Ян ползал на четвереньках, пытаясь подняться на ноги. Но не успела она приблизиться к нему, как свечение, окружавшее их, вспыхнуло, и в этом кольце света отчетливо вырисовывались силуэты людей в длинных развивающихся плащах.
Что-то пугающе, неестественное было в этих фигурах. «Их одежды колышутся, но ветра-то нет», – мелькнуло в голове у Деи и ее охватил древний, липкий ужас.
Плащи двинулись на них, смыкая кольцо все уже и уже. Чем ближе они подходили, тем отчетливее девушка различала посреди бушевавшего свиста и рева отдельные фразы на непонятном языке, которые повторялись снова и снова.
Кольцо окончательно сомкнулось, и Дея увидела, что не люди из плоти и крови, а бестелесные тени, протягивали к ним свои бесконечные, иссохшие руки.
Она спрятала лицо в ладонях, как будто это могло отгородить ее от надвигающегося ужаса. Но тут одна из теней слала таять, разрывая круг. Поочередно огни начали гаснуть, и пронзительно вопя, оставшиеся призраки разлетелись, с грохотом разбиваясь о каменные стены, что виднелись вдалеке.
Только теперь Дея осознала, что очутилась в лесу, окруженном отвесными скалами.
Охваченные паникой друзья побежали, не разбирая дороги, которой в действительности здесь и не было. Продираясь через бурелом, изодрав юбку и потеряв одну туфлю, Дея пыталась не отставать от Яна. Но одолев препятствия и добравшись до края леса, друзья поняли, что оказались в ловушке. Скалы плотно смыкались, образовывая своего рода крепость. Их верхушки устремлялись ввысь, теряясь в облаках. По близости ни выхода, ни хотя бы какого-нибудь лаза видно не было.
Дея устало опустилась на ближайший камень. В голове у нее была полная сумятица. Казалось, будто в нее набилась стая птиц и, судорожно полоща крыльями, что-то выкрикивала. Ушибленное колено ныло, горели изодранные в кровь ладони. В отчаянии она швырнула вторую туфлю в скалу. Удар не был сильным, но над горами прокатилось чудовищное эхо. Ян, исследовавший тем временем каменную стену, вздрогнул.
– Дея, не отчаивайся, – говорил он, пытаясь, утешит себя самого, – мы, что-нибудь придумаем! Обязательно придумаем!
Но, несмотря на подбадривания друга, Деей уже завладевало чувство безысходности. Она вскинула на Яна унылый взгляд и осторожно спросила:
– Как ты думаешь, мы с тобой видим одно и то же?
– А ты считаешь, могут быть варианты?
Дея дернула плечами и уронила голову. Она более не владела ни ситуацией, ни собой.
– Если ты скажешь мне, что не видела никаких теней, что эта громадная стена – камин, который мы рассматривали совсем недавно, а твои руки не изодраны в кровь, я буду весьма этому рад. Кстати, твое платье мне очень нравилось и я также буду рад, если оно останется невредимым.
– Боюсь, мне нечем тебя порадовать, – с горечью ответила Дея – судя по всему, мы видим одну и ту же иллюзию.
– Не хочу тебя расстраивать, но то, что я вижу, не кажется мне иллюзией. Слишком уж здесь холодно.
Дея поёжилась, словно соглашаясь с Яном, а потом поднялась на ноги, чувствуя потребность в каких-нибудь действиях, каких угодно, главное отвлекающих от роковой действительности. Она принялась ощупывать ладонями каждый сантиметр стены, в надежде отыскать хотя бы крохотную расщелину. Так она ходила вдоль скалы, пока не услышала странный скрежет. Дея обернулась на звук и увидела, как сквозь камень стал просачиваться свет. Ян тоже застыл неподалеку от нее, уставившись на зияющую трещину.
Они не понимали, что происходит, пока щель, образовавшаяся в скале, не стала расширяться. Свет пробивался через маленький пролом, который стремительно разрастался, превращаясь в лаз.
– Дея, чего ты встала?! – воскликнул изумленный Ян, – идем скорей!
– А ты уверен, что это электрическое освещение из музейных комнат? – насторожилась девушка.
– Нет, не уверен, – покачал головой Ян, – но свет с той стороны прельщает меня больше чем здешний мрак и холод.
Когда-то, в кажущейся теперь невообразимо далекой другой жизни Дея любила размышлять о том, что скрывается за нарисованными картинами. Она представляла, как они с Яном оказываются по ту сторону холста – в далеких мирах, отображавшихся на полотнах лишь эхом дивных мест.
Она витала в своих грезах часами, даже не предполагая, что однажды они станут явью. Задумывалась ли Дея о том, как это будет в действительности? Конечно нет, ведь она была убеждала, что это лишь фантазии, которым не суждено сбыться. И уж конечно в них не было места мрачным призракам, холодным скалам и всему тому, что их за ними еще может ждать.
В последние годы в их с Яном жизни вообще не оставалось места детским выдумкам. Они выросли и теперь их прежние мечты каждый день разбивались вдребезги, сталкиваясь с суровой и скучной действительностью.
Дея бросила короткий взгляд на лес за их спинами и сделала шаг вперед, отважившись сыграть с этим местом в его странную игру. Она решила, что хотя бы попытается, воспринимать все так, будто это в порядке вещей. В конце концов, в мире всегда будут существовать явления, о который она ничего не подозревает, но это же не значит, что их нужно отрицать. Почему бы не позволить себе, поверить в чудо. Ведь не может же это место быть на все сто мрачным? Во всем есть и черное, и белое, а это значит, что в картине, по которой они теперь блуждают, непременно должен быть светлый уголок.
Перебравшись на другую сторону, они с Яном на мгновенье зажмурились. Свечение, что заставило их выбраться из темного леса, ослепляло, и прийти в себя после всех потрясений друзьям не удалось.
Не успели они разомкнуть веки, как на них свалилась очередная напасть. Негромкий, но уловимый шорох донесся со стороны кустарника. Звук надвигался прямо на них. Яркий же луч света, привлекший Яна, тоже прятался в листве. В остальном, тьма была такая же, как и по ту сторону скал – непроглядная. Лишь слабый свет по-прежнему пульсирующей луны, ласкал шапки кустов, да тропку, на которой стояли Ян с Деей.
Оцепенев, друзья схватились за руки и буквально вросли в землю.
«Как хочется упасть в обморок», – подумала Дея, но сознание упорно не желало ее покидать.
Заросли разомкнулись, и перед ними возникло нечто. Существо очертаниями походившее на человека, висело в воздухе, а его размеры были столь внушительны, что превосходили даже богатырское сложение Яна.
Деи сделалось дурно. Девушка не привыкла, чтобы над ней так вот бесцеремонно нависали. Пришлось напомнить себе о решении, которое она приняла прежде, чем выбраться на эту сторону.
– Вечер д-добрый, – выдавила она из себя приветствия, подумав, что любезность никогда еще не вредила, особенно в непонятной ситуации.
– Грлллррллл гррлллл, – пропело существо.
– Это ведь даже не латынь, да? – прошептал Ян.
Дея покачала головой. Непонятное существо скрылось в кустах и принялось ожесточенно ими шуршать.
– Ян, чего оно там делает, как думаешь? – испуганно спросила Дея.
– Не знаю. Может, ищет заначку, чтобы распить с нами по бокальчику пенного за знакомство, – пытался отшучиваться Ян, но Дея видела, как его пробивает дрожь.
– Какое там пенное?! Боюсь, до трапезы нам не дожить. Надо делать ноги, пока они у нас есть.
Но осуществить задуманное у них не вышло. Существо вернулось, и Дея отметила, что пенного оно с собой не прихватило. Оно внимательно и молча изучало друзей немигающим взглядом.
– Ян, ну надо же что-то делать, в конце концов, – зашептала Дея, сбиваясь на каждом слоге. – Давай так; это место имеет свой, как бы это сказать, колорит что ли. Нам нужно искать что-нибудь, что выбивалось бы из общей картины. Это что-то может быть порталом.
– Порталом? Ты Гарри Поттера перечитала!
– А нас, по-твоему, сюда по wi-fi переслали?
– Ну ладно, идея с порталом мне кажется более правдоподобной, – согласился Ян. – Слушай, а Оно так и будет на нас пялиться?
– Пялллиться – пророкотало что-то прямо у Деи в голове.
Девушка была уверена, что это произнесло именно Оно.
– У вас ссстранный язык, ссссложный, – невозмутимо пропело существо.
– Ага, богат и могуч русский язык, сами с трудом осваиваем, – нашелся Ян.
– Вы кто такие? – прошелестело существо.
– Идиоты.
– Мы люди, – встрепенулась Дея.
– Люди? И откуда же вы пришли, люди?
– Из музея, – поспешил ответить Ян.
– А если вы объясните нам, куда именно мы пришли, мы будем очень признательны, – продолжила Дея, думая, что все-таки она вконец свихнулась, если решила вступить в разговор с персонажем картины.
– Вы хотите сказать, что не знаете, где находитесь? – удивилось существо. – Может, вы еще и не знаете, как попали сюда?
– Не знаем, – заверила его Дея.
– Понятия не имеем, – подтвердил Ян.
Существо молча повернулось к ним спиной и поплыло вглубь леса, поманив за собой.
– Постойте, вы не хотите нам ничего объяснить? – обеспокоенно спросил Ян, нагоняя странную тварь.
– Я всего лишь граничный Страж, я не в праве вам что-либо объяснять. Пожалуй, отведу вас к Вайесу, он решит, как с вами быть.
– Послушайте, не надо нас никуда вести! – взмолилась Дея. – Мы хотим домой, просто верните нас в музей и все.
– Это не в моей власти. Но вот доставить вас в Мармгор, мне вполне под силу.
– Мрамгор? – пропищала Дея, словно услышанное слово звучало как приговор.
– Именно. В мои обязанности входит доставлять всех неопознанных к начальнику стражи. Но на ваш счет я получил особые инструкции, так что отведу вас прямиком к Вайесу. Он и расскажет все, что сочтет нужным, – пророкотал Страж таким тоном, что друзьям сразу сделалось ясно – дальнейшие расспросы бесполезны.
Не смотря на то, что и Дею и Яна терзал вопрос; когда именно Страж успел получить инструкции на их счет, все трое двинулись в сторону некоего Мрамгора.
Ян шептал Деи в самое ухо:
– Ты думаешь, это хорошая идея идти неизвестно куда, да еще не пойми с кем?
Дея полностью разделяла настроение Яна, но так же она осознавала и то, что оставаться в лесу одним совсем уж не умно.
– Послушай, всего несколько минут назад нас, возможно, хотели убить или, может, еще что похуже сотворить. И те ребята не показались мне симпатичными. А этот Страж очень даже мил. И я не знаю, если честно, что меня пугает больше – остаться в лесу или попытаться хоть что-то прояснить у этого Вайеса. И потом, не забывай – это ты настоял перелезть на эту сторону.
Ян кивнул, соглашаясь с доводами подруги, и они смиренно побрели за Стражем, что освещал им путь своим фонарем. Продвигаясь вперед по едва заметной тропе, Дея отметила, что лес не казался ей больше таким пугающим, это странное место даже стало напоминать ей дом. Стволы деревьев вполне могли принадлежать вязам или дубам, правда, определить это было затруднительно, потому как ветви их скрывались в облаках. А может эта небесная дымка и была вместо кроны? Сложно понять, когда эти самые облака сомкнулись сплошным покрывалом, пряча в сизом мареве тусклые отблески луны.
– У вас всегда такая облачность? – поинтересовалась Дея у стража.
– Да, ночью границы города должны быть под удвоенной защитой. Облака – это одно из укрытий наиболее уязвимых мест.
– Если облака – это защита, то как, простите, мы умудрились через нее пролететь? – в недоумении спросил Ян. – Я абсолютно уверен, что мы падали откуда-то сверху.
– Это и странно, – со вздохом прогудел страж, глядя на них, как показалось Деи с тревогой. – Но мы уже пришли. Вайес вам многое объяснит, если сочтет нужным. Я же с вами прощаюсь, здесь мои владения заканчиваются.
Страж вывел ребят в чистое поле, края которого съедал густой туман. Простор был таким, что казалось, пузатые тучи затягивающие небо, жмутся к земле.
Их проводник произнес что-то на своем странном наречии, и медленно из дыма и пара возникли чугунные врата испещренные смутно знакомыми Деи символами. По обе стороны стояло двое мужчин исполинского роста. Судя по их облачению и устрашающему оружию они тоже были Стражами. Охранитель леса что-то долго объяснял верзилам у ворот, а потом, поклонившись Яну и Деи, удалился.
Привратники с минуту изучали нежданных гостей. Затем, перекинувшись парой фраз все на том же непонятном языке, открыли ворота, пропуская ребят внутрь.
– Дея, это фантастика! – Ян тряс подругу за плечи, не в силах сдержать изумления.
А удивиться действительно было чему. Представшая их взору картина поражала и более искушенных путешественников. Что уж говорить о двух подростках, проведших всю жизнь в городе отстроенном на болотах.
По сине-зеленому небесному покрывалу плыли стронциановые облака. В них тонули башни и шпили, венчавшие строение невероятных размеров. К тому же власть мрака здесь не имела той силы, что давлена над ними в темном лесу. То ли за воротами было другое временное пространство, то ли Дея не заметила, как ночь, отступая, позволила мягкому свету, войти в мир. Он был еще слишком бледен, но уже соперничал со странно пожелтевшей и непривычно низкой луной.
Девушка вспомнила, как в начальных классах они с Яном получили задание на уроке рисования – изобразить дом своей мечты. Оба они не сговариваясь, нарисовали тогда белокаменный, величественный замок, что возвышался над раскинувшимся у его подножья городом. Это были всего лишь детские фантазии, и Дея никак не могла прежде вообразить, что когда-нибудь увидит их воочию.
– Держу пари, что во всем мире нет замка прекраснее, – с восхищением констатировала она, забыв о гнетущем страхе.
– Вы совершенно правы, – обратился к ней обитатель этих мест.
Он возник так же неожиданно, как и лесной Страж, но в отличие от него стоял на земле и даже походил на обычного человека. Невысокого роста, со вздернутым носом и огромными улыбчивыми глазами. Одет коротышка был в белую расшитую курточку с капюшоном и странные короткие штанишки, а на бедрах бренча ключами, висел широкий пояс. В руках же коротышка держал какие-то объемные тряпки, волочащиеся по земле.
– Это лучшее деяние наших мастеров. Замок Мрамгор настолько древний, что никто уже и не помнит, сколько именно столетий назад его воздвигли.
Переглянувшись с Деей, Ян задал только один вопрос:
– Вы наш новый проводник?
– О да, следуйте за мной, я отведу вас прямиком к Нему. Но сначала наденьте это, – он смущенно протянул им тряпки, которые оказались длиннополыми плащами.
– Зачем они нам? – удивился Ян, все же принимая подарок.
– Сами скоро увидите, – загадочно ответил проводник.
Спорить ребята не стали и облачились в шерстяные накидки.
– Капюшоны тоже лучше накиньте, – посоветовал коротышка.
Путь был неблизким, а проводник, ковыляя на своих кривеньких ножках, развивал довольно-таки скромную скорость. И эта его неторопливость давала друзьям возможность оглядеться.
От ворот тянулась широкая аллея, вдоль которой деревья (надо отметить, на первый взгляд вполне обычные) перемежались статуями воинов. В жиденьком, рассеивающемся тумане все казалось зыбким и нереальным. Проходя мимо каменных истуканов, Дея уловила плавное шевеление сопровождающееся скрежетом. От неожиданности она вздрогнула, но решила не оборачиваться.
Алея вела к круглой площади, центр которой украшала выложенная из цветного стекла мозаика. Под ней, судя по просачивающемуся свету, имелся тоннель, хотя возможно, подсветка была предусмотрена исключительно для красоты. Мягкая, растворяющаяся в тумане, она окрашивала площадь кобальтом, лазурью и золотым. От этого радужного великолепия словно лучи во все стороны отходили проспекты, улицы, улочки и даже одна тропинка.
Сначала их новый проводник свернул с площади на большой проспект, освещаемый многочисленными факелами. Тротуар был вымощен брусчаткой, и тяжелая поступь Яна раздавалась на пустом проспекте эхом, привлекая внимание немногочисленных прохожих, одетых так, будто они принимали участи в съемках исторического фильма. Прохожие реагировали странно; бросали короткий взгляд на Яна с Деей, а потом, подобрав длиннополые одежды, прятались в ближайшей подворотне или открытой парадной. Друзья переглянулись и поплотней закутались в плащи, пряча свои варварские наряды.
На привычный город Мрамгор походил мало, очень уж древние и в то же время хорошо сохранившиеся в нем были строения. Все дома поражали монолитностью и мрачной брутальностью. Самые старые с потрескавшимися стенами отличались еще и чрезмерной декоративностью: бронзовые статуи, украшающие некоторые из домов, сочетались с диким камнем фасадов, многие окна были витражными, а двери преимущественно кованные. Крыши домов венчали крытые железом башни. Пробегающая сетка трещин вплеталась в замысловатые письмена и изображения, явно несущие в себе охранительную символику. Дея потрогала на ходу одно из таких изображений и подумала, что уже встречала нечто подобное и раньше, только вот гиде и когда, она вспомнить никак не могла.
Ян тоже с интересом крутил головой, но примечал совсем иные особенности Мрамгора.
– Круглосуточных магазинов здесь нет, – шепнул он ей на ухо.
Все остальные улицы и переулки тоже почти пустовали. Проводник повел ребят мимо домов, фасады, которых были искусно украшены цветным стеклом, затем они свернули на улицы, где нестройной вереницей тянулись домики попроще: богатое оформление здесь заменял плющ, обильно разрастающийся по фасадам. На флигелях сидели разноцветные птицы и с интересом разглядывали ребят.
– Странные птицы, – озвучила мимолетную мысль Дея, – не спят в такой час.
– Птицы? Конечно не спят, они же стражники, – отозвался проводник, удивляясь, что кто-то может не знать этого.
Странная компания еще довольно долго шла мимо поразительных строений, являющих собой невообразимую смесь романо-готического зодчества и пряничной русскости. Один из домов был весь в плесени и источал столь тошнотворный запах, что Дею замутило, а Ян остановился и с явным интересом принялся разглядывать его.
– О! Прошу вас не надо на нее смотреть, она этого не любит, может сильно рассердится, – с волнением лепетал проводник.
– А чей это дом? – любопытствовал Ян.
– Много будете знать, молодой человек, сон расстроится! – с явным недовольством заявил проводник. – Мы почти пришли.
Последняя улица, по которой они шли, оказалась самой удивительной. Строения на ней были преимущественно прозрачными, но на стеклянные не походили. Казалось, будто на каркас натянули огромный мерцающий пузырь. К тому же создавалось впечатление, что дома шевелятся.
– Готов поспорить, что эти дома живые, – шептал Ян, проходя мимо одного из них.
– Не говори глупостей, – одернула его Дея. – Это из-за освещения создается такое обманчивое впечатление.
Она выглядела раздраженной, но в действительности злилась на то, что Ян озвучил ее собственную, пугающую догадку.
В конце концов, эта улица привела их к широкому тракту, где ребят ждала бричка с запряженной в нее гнедой кобылкой.
– Отсюда поедем на колесах, – сообщил проводник.
– А почему по городу мы шли пешком, если вы нас так чурались? Ведь вы стеснялись нас, не отпирайтесь, иначе зачем плащи и капюшоны в пол лица? – спросила Дея.
– Не чурался, милая дитя, а лишь хотел отвести от вас лишние любопытные взгляды, только и всего, – ничуть не смутившись ответил коротышка, залезая на козлы. – Кажется, вы имели возможность заметит, что ваши…, – он пожевал губы, подбирая подходящие слова, – наряды не вполне соответствуют э-э-э…
– Моде, – помогла ему Дея, усаживаюсь в бричку.
– Да, – подхватил проводник, трогаясь.
– Да было бы кого пугать, – усмехнулся Ян, – улицы-то совсем пустые были.
– Так без трех часов рассвет – самый сон у горожан. Вам можно сказать повезло и даже очень.
Бричка катила мягко, и Дею с Яном разморило, а когда они очнулись ото сна, то их экипаж уже стоял у ограды, замысловатый орнамент которой, сплетался из кореньев.
Проводник остановился у ворот и залязгал своей огромной связкой ключей, но вовсе не для того, чтобы снять один из них. Он искал в кармане платок. Достав измятый кусок сероватой ткани, он протер ладонь и приложил ее к тому месту, где полагалось быть замочной скважине. Только теперь Дея заметила, что вместо отверстия для ключа, там была вмятина, повторяющая силуэт человеческой руки, правда, более крупной, чем пятерня коротышки.
Ворота расступились, а как только все прошли внутрь, снова сомкнулись.
За оградой взору открывался великолепный сад с аллеей фонтанов, которая завершалась водопадом, ниспадающим прямо с неба. На деревьях росли чудные плоды и сидели птицы, столь потрясающие своим многоцветным оперением, что Дея даже ущипнула себя, решив, будто она спит и видит волшебный сон.
Девушка понадеялась, что сейчас их поведут по этой аллее, но проводник свернул вправо на узкую тропку и поманил ребят к освещенным башенкам моста перекинутого через ров. Позже, когда они преодолели внушительное расстояние от ворот до мраморного изваяния, Дея отметила, что ров был поистине странным – от него поднимался пар, скрывая основание замка и удушливый травянистый запах, от которого кружилась голова. Зато, представилась возможность, разглядеть замок вблизи. В свете луны он ослеплял белизной и походил на огромную пирамиду, в которой каждое последующее здание, возвышалось над предыдущим. Венчали эти сооружения замысловатые и стремящиеся пронзить облака башни. Замок, несомненно, был венцом города – расцвеченный мозаичными вставками, окутанный нереальным, внеземным сиянием витражных окон и одухотворенный множеством статуй, что стояли каждая на своем посту, будто стражи.
Завораживающая симфония света, камня и стекла была столь эфемерной и осязаемой одновременно, что Дея начинала думать, будто все что ее сейчас окружает – это какая-то мистификация или шутка разума.