Zitate aus dem Buch «Венчание с бесприданницей»

аллею, через старую, заплетённую увядшим хмелем калитку – в поля. Там тоже было пусто. Все работы закончились, нивы были безлюдными, и только редкие копны сена высились на фоне выцветшего неба, как огромные доисторические животные. Выбравшись на дорогу, Вера

– так мне хотелось! Всю страду бегала мимо, на эту рябинку поглядывала да ждала: вот отожнёмся

Закатов выпрыгнул на дорогу, невольно радуясь возможности размять затёкшие ноги. – Что, любезный, за несчастье у тебя? – Несчастье в том, что Ермолай болваном родился и умрёт без перемен! – ответил ему звонкий и сердитый женский голос. Это было так неожиданно, что Закатов вздрогнул, а спрыгнувший с передка Авдеич перекрестился. Ермолай же только

карточных проигрышах Сержа… Хотя бы неделю, хотя бы один день – не думать…

бесценный свёрток не выпал из-под рубахи. Устинья поднялась

не было… Гляньте, это ж чистый ваш учебник по фрякологии! Как бы вам вреда от сих бумаг не было, вот что я скажу! – Фармакологии… – без улыбки поправил Михаил. – И ты, разумеется, права. Но боюсь, пока Никита удосужится вернуться за

у тяти на дворе такое оказалось, он бы со всех нас семь шкур снял в одночасье, а тут… Ведь и дворня же имеется… Нешто трудно навоз разгрести?!» Дворня действительно имелась: четыре грязные бабы, стоя у крыльца, тупо таращились на вкатившуюся во двор телегу. Из дверей хлева показались двое мужиков с вилами и в обтрёпанных малахаях. Девчонка-скотница, пробегавшая через двор с пустым ведром, остановилась и тоже уставилась на прибывших. – Феська! – окликнул её дедок. – Поди барину доложись

ещё стояла серая дымовая завеса, синие с красным мундиры, лицо мёртвого Петрова… – Мишка, что… Я кричал? – хрипло спросил он, проводя ладонью по лбу. Голова немедленно отозвалась