Венчание с бесприданницей

аллею, через старую, заплетённую увядшим хмелем калитку – в поля. Там тоже было пусто. Все работы закончились, нивы были безлюдными, и только редкие копны сена высились на фоне выцветшего неба, как огромные доисторические животные. Выбравшись на дорогу, Вера

Закатов выпрыгнул на дорогу, невольно радуясь возможности размять затёкшие ноги. – Что, любезный, за несчастье у тебя? – Несчастье в том, что Ермолай болваном родился и умрёт без перемен! – ответил ему звонкий и сердитый женский голос. Это было так неожиданно, что Закатов вздрогнул, а спрыгнувший с передка Авдеич перекрестился. Ермолай же только

у тяти на дворе такое оказалось, он бы со всех нас семь шкур снял в одночасье, а тут… Ведь и дворня же имеется… Нешто трудно навоз разгрести?!» Дворня действительно имелась: четыре грязные бабы, стоя у крыльца, тупо таращились на вкатившуюся во двор телегу. Из дверей хлева показались двое мужиков с вилами и в обтрёпанных малахаях. Девчонка-скотница, пробегавшая через двор с пустым ведром, остановилась и тоже уставилась на прибывших. – Феська! – окликнул её дедок. – Поди барину доложись