Zitate aus dem Buch «Мы были юны, мы любили»

вмешиваться в дела мужа – еще хуже, чем не уметь гадать. И Настя молчала. А когда Илья уходил вместе с Мотькой, тихо, не поднимая глаз, говорила: «Дэвлэса…» И до утра тенью ходила вокруг шатра, ворошила гаснущие

, прижимая руку к слишком низко, по ее мнению, обнаженной груди, и была хороша как никогда. Варька поймала ее панический взгляд, молча протянула ей шаль, и Данка с облегчением

старообрядцами издавна жили несколько цыганских семей. Это были кофари 1 : в хорах они не пели, а занимались

от меня! – и то гулял… Настя даже улыбнулась сквозь слезы: до того горделиво прозвучало это «от меня». Стеха заметила улыбку и притворно нахмурилась: – Чего хохочешь? Я ж не всегда таким сморчком мореным ползала. Небось покрасивей, чем ты, была! – Старуха снова взглянула на небо, крепче завязала платок и взяла Настю за руку. – Пошли-ка домой. Сейчас так запуржит,

– Да что ты там делать будешь, дура? Пропадешь через неделю… – И пусть! Хорошо даже! Хоть неделю, неделюшку одну в радости прожить, с тобой рядом, а там… Пусть все огнем горит! Он, дурак, только смеялся тогда. Ну куда ему было волочить в табор купчиху, и чем бы она, в самом деле, там занималась?

знал и поспешил как можно скорее свернуть на Садовую, чтобы не

темноте – но ничего не помогло. Они