Крыло монарха

Глава 6

К тому моменту, когда Эдвард и Джейми вошли в замок, в главном холле уже собралась небольшая группа людей. Из всех присутствующих детектив знал в лицо только Алекса Браунинга. Двое других мужчин и одна пожилая дама были ему не знакомы.

Джейми радостно возвел руки к небу и быстрым шагом отправился приветствовать своих гостей. Эдвард, не торопясь, последовал за ним.

– Коннор, как я рад тебя видеть! – улыбаясь во весь рот, воскликнул Джейми. – Сколько мы уже с тобой не виделись, два месяца? Как Мэри? Надеюсь, у вас все хорошо.

Высокий худощавый парень, к которому обращался Джейми, слегка покраснел и тихо проговорил:

– Давай сейчас не будем об этом, Джей. Я тоже очень рад тебя видеть. Матушка, – обратился он к пожилой даме, которая в этот момент стояла чуть поодаль и общалась с Алексом Браунингом, – ты не хочешь поздороваться с Джеем?

Женщина неохотно повернулась в их сторону и кивком поприветствовала своего будущего родственника, сдержанно добавив:

– Полагаю, к свадьбе уже все готово? Или нам стоит ожидать каких-нибудь неприятных сюрпризов?

На это едкое замечание Джейми с улыбкой ответил:

– Все в полном порядке, миссис Хейс. Вам не о чем беспокоиться.

В ответ пожилая дама скривила недовольную мину.

– Очень надеюсь, что ваша поездка прошла хорошо, – обратился Джейми больше к молодому человеку, чем к его матери, на что та поспешила ответить:

– Отнюдь. Путь был долгий и утомительный. Каюты нашего парохода были ужасно некомфортабельными, в еде – никакого разнообразия, а поезд… Это просто какой-то кошмар! Мы опоздали на два с лишним часа и застряли на ночь в какой-то убогой гостинице. Вся моя одежда пропиталась противным запахом, что-то вроде мясного бульона. Не припомню, чтобы где-то в Америке я видела такое захолустье. Даже на ферме в Техасе было больше удобств, чем здесь. Правда, дорогой? – Миссис Хейс посмотрела на сына в ожидании его полного согласия. Тот, в свою очередь, покраснел от стыда за мать. Эдвард не сомневался, что в этот момент Коннор мечтал раствориться в воздухе.

Граф О’Галлахер, который был занят тем, что отдавал указания слугам, услышав реплику пожилой дамы, не смог оставить ее без ответа.

– Вам не стоит ни о чем волноваться, миссис Хейс, – с улыбкой сказал граф. – Я тешу себя надеждой, что в замке Киан вам будет достаточно комфортно. Уверяю вас, я сделаю все от меня зависящее, чтобы мои гости чувствовали себя здесь, как дома.

Майкл О’Галлахер оказался именно таким, каким его себе представлял Эдвард: очень высокий, ростом не меньше шести с половиной футов, стройный и подтянутый. Графу нельзя было дать больше шестидесяти лет. Хотя его костюм был немного старомоден, сшит он был строго по фигуре и смотрелся на нем идеально: ткань темно-серого цвета оттеняла седину волос графа и выгодно подчеркивала темно-зеленый оттенок его глаз. Граф О’Галлахер был, без преувеличения, истинным аристократом: осанка, интонация, выразительная и неспешная речь говорили о нем, как о человеке с чувством собственного достоинства и непоколебимыми принципами. На окружающих граф смотрел немного снисходительно, но не надменно. Эдвард сразу проникся уважением к этому пожилому ирландцу. Как выражался когда-то его наставник, мистер Смит, граф был «человеком, мгновенно вызывающим к себе симпатию».

Миссис Хейс, выслушав графа, выдавила из себя скупую улыбку.

– Мистер О’Галлахер, я не сомневаюсь в том, что вы приложите все силы к тому, чтобы мы чувствовали себя комфортно. Но я опасаюсь, что в этом замке ужасные сквозняки. Он такой старый и просто огромный! Должно быть, отапливать его стоит вам больших денег?

Столь бесцеремонный вопрос поверг графа в шок, но лишь на долю секунды. Эдвард уловил это в его взгляде. Майкл немного закашлялся, как бы давая понять миссис Хейс, что ее вопрос крайне неуместен. Но пожилая дама не поняла намека и вопросительно уставилась на него в ожидании ответа. Граф О’Галлахер был вовсе не из тех, кого можно легко вывести из себя. Он, выпрямившись и немного понизив голос, спокойно ответил:

– Да, это недешево. Но вы можете не беспокоиться о таких пустяках, миссис Хейс. В вашей комнате, – особо выделил он, – будут топить камин непрерывно, если вы того пожелаете.

Миссис Хейс, в удивлении подняв бровь, смерила графа взглядом. Она была определенного мнения об английской аристократии: для нее все ее представители были пережитками прошлого. Англичане, ирландцы или шотландцы – она не видела разницы. Ее собственная семья переехала из этих мест в Соединенные Штаты, когда ее самой, Рейчел Хейс, еще не было на свете. Они с братом росли в скудном достатке. Если бы не смекалка Дугласа и не ее удачный брак с владельцем табачных лавок в Хьюстоне, Бобом Хейсом, кто знает, как бы они жили сейчас. В представлении Рейчел главную роль в жизни играли деньги. А славу и титул можно было купить, если бы очень того захотелось. Америка была основана предприимчивыми людьми, а «британские снобы из высшего общества» являлись для миссис Хейс остатками цивилизации, уходящей в небытие.

Эдвард и Джейми наблюдали за этой весьма комичной сценой, перебирая в голове фразы, которыми можно было разрядить обстановку. Но Эдварду хватало такта, чтобы не вмешиваться: его непутевый товарищ так и не представил его остальным гостям. Поэтому Эд стоял позади всех и чувствовал себя довольно глупо.

– Я очень рад видеть всех вас здесь, в Ирландии, – начал Джейми. – Я немного задержался, и прошу у вас за это прощения. – Он на секунду задумался. – А где же мистер О’Райли и миссис О’Райли? Разве они приехали не с вами?

– Нет, они не захотели ехать с нами в одной карете, – пояснил Коннор.

– То есть, ОНА не захотела, – особо выделила миссис Хейс.

– Мама! – шепнул Коннор. От стыда у бедного парня покраснели даже уши. – Матушка хотела сказать, что Анна плохо переносит дорогу, особенно такую неровную, как в Килларни. Ее укачивает. В общем… ей нужно больше воздуха.

Его невразумительное объяснение не разрядило ситуацию, а лишь еще больше смутило присутствующих.

– Джейми! – раздался женский голос. – Ах ты негодник! Кто это тут у нас?

На лестнице, ведущей в холл, стояла прелестная молодая девушка под руку с миссис Осборн, матушкой Джейми. Увидев ее, Эдвард тут же решил, что не встречал в своей жизни создания очаровательней. Девушка была одновременно похожа на ангела и на чертенка. Золотисто-рыжие локоны изящно обрамляли чуть загорелое лицо и оттеняли пронзительно зеленый цвет ее глаз. Желтое шелковое платье, вышитое бисером, красиво струилось по фигуре. На запястьях искрились браслеты c мелкими золотистыми камнями, а в волосы была вдета заколка в виде цветка. Голос у девушки был звонкий и приятный. Она говорила и улыбалась так, будто собиралась затеять с вами игру.

Сразу два джентльмена поспешили дамам на встречу: граф О’Галлахер любезно предложил свою руку матери Джейми, а сам молодой человек помог невесте спуститься в холл.

Девушка мило улыбнулась своему жениху и игриво высвободила руку из его ладони. Затем она быстрым решительным шагом подошла к Эдварду. Но вдруг, резко повернув голову в сторону своих родственников, она скорее отчиталась, чем поздоровалась:

– Как я рада видеть тебя, мой милый, – обратилась Эмма к Коннору. – Приветствую и вас, тетушка Рейчел! Как ваши ноги, еще болят?

Миссис Хейс почти открыла рот, чтобы ответить своей невоспитанной племяннице, но та не стала дожидаться ее реплики. Эмма О’Райли громогласно заявила:

– Наконец-то! Эдвард! Дорогой Эдвард! Неужели я вижу вас воочию? Какое это чудо, что мы наконец встретились! Джейми, ты – маленький проказник! – она с притворным недовольством ткнула жениха указательным пальцем в плечо. – Все это время ты прятал своего детектива в чулане под лестницей? Иди же скорее сюда и познакомь нас всех с мистером Финчем!

Эмма О’Райли определенно вызывала сильные эмоции у окружающих. Она явно не боялась показаться невежливой или взбалмошной, говорила первое, что придет в голову, и чувствовала себя свободно и комфортно в любой ситуации. Чего нельзя было сейчас сказать о присутствующих. Ее слегка вызывающее поведение смутило всех, кроме ее возлюбленного. Тот будто бы не замечал в ее манерах и словах ничего особенного. Напротив, он ей подыгрывал:

– Я такой болван, дорогая моя! – Джейми нежно приобнял Эмму за талию. – Эдди, прости, я совсем растерялся. Ты же меня знаешь! – Он с виноватым видом протянул Эдварду руку в качестве извинения. – Еще раз прошу у всех вас прощения! Нынче я немного не собран…

– Ты всегда не собран, Джей, – ласково заметила Эмма.

Осборн не стал с ней спорить. Он продолжил:

– Я хочу представить вам моего лучшего друга, товарища юных лет, талантливого детектива, и просто человека выдающегося – мистера Эдварда Финча!

В эту секунду Эд в точности понял, как себя чувствовал Коннор Хейс на протяжении последних десяти минут. Теперь и ему захотелось провалиться под землю от смущения.

Джейми по очереди представил другу всех свои родственников, будущих и настоящих: графа Майкла О’Галлахера, который выразил свою надежду на то, что Эдварду понравится пребывание в замке, а также на то, что тот, возможно, захочет поохотиться вместе с ним на зайца, например, послезавтра. Миссис Рейчел Хейс, сестра мистера О‘Райли, весьма холодно приветствовала детектива и ограничилась лишь парой дежурных фраз. Коннор Хейс был не более разговорчив, чем его мать: казалось, парень был чем-то очень обеспокоен или расстроен. Хотя в нынешней компании его чувства были вполне понятны Эдварду. Мать Джейми, с которой детектив был знаком уже давно, сердечно приветствовала его, словно собственного сына. Она выглядела лучше, чем в последний раз, когда Эд навещал ее в Лондоне. Сельский воздух пошел Кейтлин Осборн на пользу, а выгодный брак сына подарил ей надежду на светлое будущее.

И, конечно же, Эмма. Та самая «ирландская принцесса», которую Эдвард ожидал увидеть высокомерной и напыщенной американкой, была здесь самым счастливым и жизнерадостным человеком. Наблюдая за тем, как она улыбается Джейми, и с какой нежностью тот обнимает невесту за плечи, Эдвард прекрасно понял, что вместе их свела неизмеримая любовь к самой жизни. Они были очень похожи и подходили друг другу практически идеально. Такое большое и искреннее чувство, как у этих двоих, встречается крайне редко. Видя их рядом, Эдвард, поначалу тревожившийся о судьбе друга, теперь почувствовал облегчение.

– Ваши комнаты уже готовы, – обратился граф к Хейсам. – Уверен, что вы хотели бы передохнуть после дороги. Мой дворецкий Адам проводит вас и поможет вам устроиться. Ланч будет подан около двух, так как мистер и миссис О’Райли еще не приехали.

– Теперь мы будем ждать их до вечера, – недовольно заметила миссис Хейс. – Не стоит рассчитывать, что они прибудут вовремя.

– Вы не правы, тетушка, – резко ответила Эмма. – Я видела их экипаж в окно. Уверена, они уже на пороге.

Мисс О’Райли не ошиблась. Через минуту в дверях замка появились долгожданные гости, и все присутствующие в холле сразу оживились. Эмма бросилась навстречу отцу. Она без всяких церемоний подбежала к нему и обняла его за шею. Мистер О’Райли, без сомнения, привык к бурным проявлениям чувств своей дочери, и поэтому такое приветствие пришлось ему по душе.

Его супруга Анна, проигнорировав Эмму, прошла дальше и, остановившись посреди холла, одарила всех присутствующих весьма холодной улыбкой. Когда ее взгляд остановился на графе, выражение ее лица тут же изменилось. Мистер О’Галлахер, будучи человеком далеко не глупым, заметил эту перемену и поспешил представиться. Он поцеловал руку Анны и сказал ей несколько дежурных комплиментов. Затем он пожал руку Дугласу О’Райли, который только что высвободился из объятий Эммы. Пожелав гостям приятного отдыха и отдав слугам последние распоряжения касательно комнат и багажа, граф поспешил удалиться.

Все это время Эдвард наблюдал за окружающими и думал про себя, что попал в цирк. Данное представление было устроено ради счастья двоих влюбленных. По мнению Эда, Эмме и Джейми стоило сбежать куда-нибудь на Карибские острова и обосноваться там, подальше от этой семейки.

Дуглас О’Райли, невысокий и коренастый мужчина, в свои пятьдесят пять производил впечатление здорового и сильного человека. Он был одет по-ковбойски: шляпа с широкими полями, сапоги из кожи аллигатора, кожаный жилет с вышивкой и тонкий замшевый галстук, застегнутый бриллиантовой брошью. Если бы не золотисто-рыжие волосы, точь-в-точь как у его дочери, и многочисленные веснушки на лице, догадаться о том, что он – урожденный ирландец, было бы практически невозможно. Даже акцента, как такового, Эдвард в его речи уловить не сумел.

Дуглас, крепко пожав руку детектива, заговорил с ним очень серьезным тоном:

– Вы тот самый Финч? Я много слышал о вас. Как только дела у вас пошли в гору, Джейми все уши нам прожужжал о ваших успехах. Вы для него – просто звезда, пример для подражания. Что тут скажешь, вы почти вырастили его. Без обид, миссис Осборн, – обратился он к матери Джейми. – Парнишка рос без отца. И тут вы подвернулись ему. Семнадцать лет – важный возраст в жизни мужчины, возраст становления, так сказать. Что ж, я жму вам руку еще раз. Вы вбили ему в голову правильные вещи! Он, конечно, все еще юнец, но мыслит в нужном направлении. Именно поэтому я согласился вручить ему мое самое дорогое сокровище – мою единственную дочь! – Дуглас с нежностью посмотрел на Эмму. – Дети так быстро растут…

– Ну, папа, – девушка надула губы. – Что ты говоришь! Никому ты меня не отдавал! Я сама вправе распоряжаться собой!

– Кончено-конечно, моя дорогая! – он посмотрел на дочь и улыбнулся. – Видите, мистер Финч, какая она у меня своенравная! Отныне тебе, Осборн, – обратился он к Джейми, – придется терпеть ее непростой характер. Смотри, как бы она тебя не загнала под каблук. Ее мать поначалу пыталась…

– Отец! – раздраженно воскликнула Эмма. – Мы не дома!

– Ну да! Так о чем же я… Мистер Финч, я надеюсь, вы порадуете нас «вашими приемами»?

– Моими «приемами»? – удивился Эдвард. – Что вы имеете в виду?

– Я про ваши детективные штучки. Как вы раскрываете преступления, гоняетесь за бандитами… Все в этом роде.

Эдвард почувствовал, как сжались его кулаки. Он не ожидал такой наглости от этого американца. Детектив несомненно предвидел, что его новые знакомые вряд ли владеют хорошими манерами, присущими англичанам, но это было уже слишком!

– Прошу прощения, мистер О’Райли, но я не совсем понимаю, чего именно вы от меня ждете? Я, разумеется, могу рассказать вам кое-какие истории, описать способы дедукции или принципы слежки, но не более того. Чтобы на практике применить мои, как вы выразились, «детективные штучки», в замке должно произойти преступление. Но я абсолютно уверен в том, что под этой крышей не случится ничего подобного.

Дуглас сурово посмотрел на Эдварда. А потом вдруг, громко смеясь, заявил:

– Ох, черт! А вы не размазня, мистер Финч! У вас стальные нервы! Это я в людях подмечаю сразу. С таким, как вы, и на войну не страшно. Скольких вы уже упрятали за решетку? Бьюсь об заклад, что больше дюжины! И с оружием, вероятно, обращаетесь неплохо?

– Приходилось.

– Приходилось? Ха! – Дуглас расхохотался. – Какой скромник! Вот что я вам скажу, Финч! У меня для вас найдется работенка. Не очень пыльная, скажем так. Но, кто знает, как там все повернется. Что вы думаете на счет того, чтобы в конце лета приехать к нам на землю обетованную? Тут-то вы вряд ли заработаете очень много, гоняясь за мошенниками да торговцами краденым.

– Мы не будем обсуждать такие темы на свадьбе, папа, – твердо заявила Эмма. – Вы можете заняться своими криминальными делишками позже, когда все закончится. А сейчас я не хочу слышать ни о бандитах, ни об убийцах, и ни о чем в этом роде, – сказав это, девушка, высоко подняв голову, направилась к лестнице, как бы поставив незримую точку в этой беседе.

– Маленький чертенок! – ухмыльнулся О’Райли. – Анна, где ты, солнце мое? Подойди сюда, я познакомлю тебя с мистером Финчем. Он тебе понравится. Ты же любишь читать детективы?

Эдварда еще никогда так не оскорбляли, хоть и не напрямую, и, скорее всего, не совсем осознанно.

Анна, все это время стоявшая чуть в стороне и поучавшая бедняжку-горничную о том, как следует разложить ее вещи, и какая температура должна быть в ее ванной, не торопясь, с видом скучающим и усталым, приблизилась к Эдварду.

Как только миссис О’Райли вошла в дом, детектив понял, что имел в виду Джейми, когда описывал ему Анну. Эта девушка производила именно то впечатление, на которое рассчитывала. Стройная, ухоженная, одетая и накрашенная по последней моде: шляпка-колокол с павлиньим пером, зеленое кашемировое пальто, отороченное леопардовым мехом, изящные черные туфельки, руки украшены драгоценностями. Ее макияж был слишком броским, как для дневного времени суток, так и для ее возраста. Если в действительности Анне было не более двадцати пяти, то такой образ добавлял ей как минимум еще лет пять. Она была, без сомнения, красивой женщиной, но разглядеть это было непросто под столь вызывающим антуражем. Анна, как и Эмма, была ирландкой, но ее огненно-рыжий цвет волос с красноватым отливом казался очень неестественным и делал ее, и без того белоснежную кожу, очень бледной. Миссис О’Райли всем своим видом пыталась дать вам понять, что вы не стоите даже ее мизинца.

– Очень рада знакомству, мистер Финч, – протянула она. – Вижу, мой дорогой муж от вас в полном восторге. – Анна одарила Дугласа ласковой улыбкой. – Но будьте осторожны: я могу очень расстроиться, если он переключит все свое внимание на вас. Я не терплю конкуренции! – предупредила детектива миссис О’Райли и весело засмеялась.

Жеманство и притворство сквозило в каждом ее слове и жесте, но Дуглас О’Райли, кажется, не замечал этого. Он смотрел на свою молодую жену взглядом полным обожания.

«Любовь зла», – подумал Эдвард. Теперь он понимал всю банальность этой ситуации. Такое происходит сплошь и рядом. Молоденькие девушки обводят вокруг пальца пожилых джентльменов, заставляя тех думать, что впереди еще целая жизнь, и можно делать все, что угодно, пока такая красотка будет рядом с тобой. Как правило, на деле все оказывается гораздо тривиальней. Престарелые богачи быстро устают от своих молоденьких женушек и возвращаются к своим старым привычкам: виски, сигарам и покеру. А маленькие пташки остаются запертыми в золотых клетках в ожидании смелых и дерзких юношей, которые посягнут на их одиночество.

Но Дуглас О’Райли был отнюдь не стариком. Совсем наоборот, такой бравый мужчина мог дать фору многим современным молодым людям. Теперь Эдварду стало понятно, почему родственники не были рады его новому браку. Анна и Дуглас ворковали и шептались друг с другом, словно юные влюбленные. Они не скрывали своих чувств, и это раздражало как Эмму, так и сестру Дугласа, Рейчел. Та была просто-напросто старой брюзгой и, судя по всему, ненавидела молодую жену брата самой страшной ненавистью. Чего только стоил ее взгляд, брошенный в сторону миссис О’Райли, когда та появилась в холле.

«Это будет интересный уикенд», – размышлял Эдвард, поднимаясь на второй этаж для того, чтобы немного передохнуть от светских любезностей. «Как бы они не вцепились друг другу в глотки этим вечером. Кто же станет „главным блюдом“ на сегодняшнем ужине?»

Глава 7

Эдвард, сделав кое-какие заметки в своей записной книжке, решил спуститься к ланчу. Надо признать, что знакомство с семьей О’Райли произвело на детектива неоднозначное впечатление. В последние месяцы он завел привычку записывать подробности своих самых интересных знакомств и встреч. Это помогало ему в составлении психологических портретов людей, описании особенностей их характеров и поведения и в объедении этих сведений в своего рода систему. Такая практика уже несколько раз была крайне полезна ему в работе.

Члены семейства О’Райли показались Эдварду очень любопытными «экземплярами» для наблюдения. Каждый из них, так или иначе, подпадал под конкретный психотип. Их действия можно было попытаться предугадать. Единственным человеком, которого Эдвард выделял из этой семьи, был Коннор Хейс. На первый взгляд он был всего лишь маменькиным сынком, забитым и закомплексованным юношей, который не смел перечить матери и вряд ли когда-нибудь начал бы самостоятельную жизнь. Но внутренний голос подсказывал Эдварду, что первое впечатление было обманчиво.

Спустившись в столовую, детектив столкнулся лицом к лицу с графом, который выглядел весьма взволнованным.

– Мистер Финч, мне очень жаль, но я не смогу составить вам компанию за обедом. Возникли проблемы со слугами. Хочу убедиться в том, что все будет готово к сегодняшнему вечеру.

– Я все понимаю, мистер О’Галлахер. Если я могу вам чем-то помочь…

– Нет-нет, вам не нужно ни о чем беспокоиться, – ответил граф. Он еще раз извинился перед детективом и поспешил уйти.

За обеденным столом сидел только Алекс Браунинг. Увидев Эдварда, он помахал ему рукой, предлагая присоединиться. Вслед за Эдом в столовую вошел Коннор Хейс. Он был очень бледен, его взгляд блуждал по комнате, надеясь или, может быть, опасаясь с кем-то встретиться.

– Коннор, что ты стоишь, как вкопанный? Не стесняйся, иди к нам и поешь, как следует. Ты выглядишь немного… обескровленным. – Алекс издал смешок. – Очень надеюсь, что миссис Хейс осталась довольна своей комнатой.

– Алекс, ты же знаешь, какой бывает матушка. – Тяжело вздохнув, Коннор опустился в кресло. Он устало взглянул на Эдварда и как будто только сейчас по-настоящему увидел его. Мистер Хейс попытался улыбнуться и сказать детективу несколько дежурных фраз, но это вышло у него очень неловко и скомкано. Эдвард теперь был абсолютно уверен в том, что они с мистером Хейсом больше всех прочих чувствовали себя здесь «не в своей тарелке».

Коннор ерзал на стуле и долго не мог выбрать, что ему съесть, а когда еду принесли, он минут двадцать просто ковырял ее вилкой. Алекс же пребывал в чудесном расположении духа: он ел с большим аппетитом, задавал Эдварду десятки вопросов, то и дело подкалывал Коннора, отпуская шуточки на счет миссис Хейс, а также расспрашивал его о некой Мэри. Видя, как мистер Хейс краснеет и раздражается при упоминании этого имени, детектив сделал вывод, что именно эта молодая особа была причиной его душевных переживаний, которые он так тщательно пытался скрыть от посторонних.

Плотно поев, мистер Браунинг изъявил желание выкурить сигарету. Эдвард и Коннор вежливо отказались. Мистер Хейс попросил чашку чая и спрятался за газетой. Детектив продолжал отвечать на бестолковые вопросы Алекса еще какое-то время, но вскоре такая беседа наскучила им обоим. Браунинг громко заявил:

– Коннор, ты нас не уважаешь!

– Почему ты так решил? – спокойно спросил парень, не отрывая взгляда от страниц таблоида.

– Мы с мистером Финчем беседуем на важные темы, а ты нас просто игнорируешь!

– Дело совсем не в этом, дорогой Алекс. Просто я ровным счетом ничего не смыслю в дедукции и криминалистике. Вы здесь «бросаетесь» учеными терминами, странными и непонятными мне словами. Что же я могу добавить к вашему разговору?

Алекс нахмурился. Он, как и Эдвард, прекрасно понимал, что парню очень хочется, чтобы его оставили в покое, но, тем не менее, продолжил свои попытки вытянуть из него хотя бы пару фраз.

– Как вам понравился Лондон? Вы с миссис Хейс посетили Британский Музей? Мне помнится, что пару месяцев назад на приеме у Андервудов она все не унималась – твердила, что обязана там побывать.

– Да, мы там были, – процедил Коннор. – Скажем так, матушка не в восторге.

– Еще бы, – фыркнул Алекс. – Миссис Хейс редко бывает довольна.

Лицо мистера Хейса заметно напряглось. Но этот молодой человек был мастером сдерживать свои истинные эмоции. Он продолжил читать газету.

Алекс сделал еще одну попытку:

– Чем вы занимались в Лондоне целых пять дней? Неужели провели их с Дугласом и Анной?

– Конечно, нет, – резко ответил юноша. – Матушка ходила по магазинам, навещала какую-то даму на Честер Авеню, но большую часть времени просидела в номере отеля. От лондонской сырости у нее разболелись ноги.

Алекс изобразил сочувствие, но тут же захихикал себе под нос, как какой-нибудь глупый мальчишка.

– А что ты? Сидел с ней в номере и растирал ей ступни?

Мистер Браунинг наконец-то добился желаемой реакции: Коннор отложил газету в сторону и посмотрел на него очень сердито. Эдвард подметил, как резко изменилось выражение его лица. В считанные секунды из скромного и нервозного парня, мистер Хейс превратился в «разъяренного льва». Его глаза блестели от невыразимой ярости, губы сомкнулись в жесткую линию, а щеки стали пунцовыми. Эдварду показалось, что он вот-вот набросится на своего обидчика, поэтому он внутренне приготовился разнимать драку. Но, спустя несколько секунд, мистер Хейс стал успокаиваться. Он снова удобно устроился в кресле и теперь смотрел на Алекса почти снисходительно. Эдвард не ошибся в нем – этот молодой человек скрывал в себе совершенно другую личность, противоположную той, что являл миру.

Было очевидно, что Алекс уже не в первый раз проделывал этот трюк. И, судя по выражению его лица, он еще ни разу не добился желаемого результата.

Последовав примеру Коннора, Браунинг скучающим тоном спросил:

– Кстати, как там твои акции?

– С переменным успехом, – недовольным тоном ответил мистер Хейс. – Сам знаешь, удача в этом деле играет не последнюю роль.

– Играете на бирже? – поинтересовался Эд.

– Да, иногда случается. Но это непостоянный заработок.

– Чем же вы занимаетесь, позвольте спросить?

– Я, как бы лучше выразиться… помогаю в делах своему дяде. Иногда езжу по его поручениям за границу.

– Я полагал, что этой работой занимается мистер Браунинг.

– Скажем так, Коннор у нас больше клерк: он улаживает бумажные вопросы. А я ловлю «крупную рыбу», – с гордостью заявил Алекс.

Коннор не был в восторге от такого определения, но решил не вступать в спор с Браунингом.

– Вам нравится путешествовать, мистер Хейс? Могу сказать про себя – переезды даются мне нелегко. Я взял отпуск в начале июля – решил, так сказать, подлечить нервы и поправить здоровье. Но, по правде говоря, больше устал, чем отдохнул. Поезда и корабли определенно выматывают. Лучше бы я провел две недели в каком-нибудь пансионате в Брайтоне. Если бы мне надоело, я бы мог за полдня добраться до Лондона.

– Я не люблю сидеть дома, – твердо заявил Коннор.

– Еще бы! – ехидно отозвался Алекс. – Ведь ты живешь с матерью!

Это была вторая шпилька в адрес мистера Хейса. Но и в этот раз он преодолел свой гнев. Эдвард все больше поражался этому парню. На его месте детектив уже бы отделал этого выскочку Браунинга, несмотря на то, что был джентльменом. Но даже настоящий джентльмен не может бесконечно терпеть такие отвратительные шуточки.

В надежде немного разрядить ситуацию, Эдвард поинтересовался у Коннора:

– Нынче вы были в Лондоне впервые?

– Да, и я хотел бы вернуться еще не раз.

– Ты так и не сказал, чем занимался там, – заметил Браунинг. – У тебя было поручение от Дугласа, или ты просто болтался по городу в поисках приключений? – Алекс, по всей видимости, не собирался униматься.

– Нет, я занимался своими делами. Мои друзья по колледжу сейчас работают в Лондоне. Я виделся с ними. Джо, мой хороший товарищ, теперь занимает довольно важную должность в Сотбис. На той неделе он провел меня на один из самых популярных аукционов.

– Ты был на аукционе? – строго спросил Алекс. Эдвард про себя заметил, что его тон резко переменился. Из глаз пропали веселые огоньки, а выражение лица приобрело серьезное выражение. – Ты был там один или с кем-то?

– Я был там с Джо, я же только что тебе сказал. – Коннор внимательно посмотрел на Браунинга. – В чем дело? Какая тебе разница, кто меня сопровождал?

– Никакой, – отрезал Алекс. Он на секунду задумался и добавил: – Не люблю аукционы. Глупая забава для миллионеров. Пустая трата времени.

– И денег, – добавил Коннор. – Откровенно говоря, господа, я был в шоке от того, какую дрянь покупают эти недоумки за просто баснословные суммы: старую обшарпанную мебель, скульптуры без рук, без ног, выцветшие картины. А драгоценности! Когда я услышал, какие ставки делают эти сумасшедшие богачи, я чуть не упал со стула. За какие-то побрякушки отдавать сотни тысяч фунтов!

– Сотни тысяч? – удивился Эдвард. – Должно быть, это просто потрясающие изделия. Наверняка, какие-то королевские украшения.

– Вовсе нет! – усмехнулся Коннор. Эта тема задела его за живое: он, очевидно, был противником излишней роскоши и расточительности. Такие люди, как мистер Хейс, практичные и расчётливые, знают цену деньгам. Любые напрасные потери в финансовой области больно ударяют по их нервам. Эдварду уже не раз приходилось слышать истории о банкирах и бизнесменах, покончивших с собой из-за финансовых проблем. – Это-то больше всего меня и поразило – отдать такие деньги за кольца и ожерелья! Вы представляете? А там всего-то пару камешков! Но зато они такие большие и разноцветные! Тьфу, чепуха! Это ведь просто куски минеральной породы! Какая нелепость, заплатить целое состояние за то, чтобы потом этот блестящий камень красовался на шее какой-нибудь модницы! Просто абсурд, вы согласны?

– Драгоценности всегда сводили людей с ума, – протянул Алекс. Теперь он больше не вмешивался в разговор, а сидел молча, уставившись в окно.

– И о какой сумме идет речь? – заинтересовался Эдвард.

– Постойте-ка, – Коннор потянулся за газетой. – Вот здесь, – он ткнул пальцем в листок, – двести тысяч фунтов. Да это же, это… – он запнулся, не зная с чем сравнить такую внушительную сумму денег. Коннор Хейс, конечно, никогда в жизни не держал в руках столько наличных.

– Недурно, – отозвался детектив. – Готов поспорить, кольцо поистине потрясающее.

– Да не кольцо это, – поправил его Коннор. – Просто цепочка, подвеска с огромным желтым булыжником. – Сказав это, мистер Хейс отложил газету в сторону и как-то сразу потерял интерес к этой теме: его взгляд стал отрешенным.

Мистер Браунинг тем временем поднялся из-за стола. Он сдержанно поблагодарил джентльменов за компанию и выразил желание немного прогуляться в одиночестве. Никто не стал его останавливать.

Эдвард, просидев в обществе мистера Хейса еще пару минут, поступил точно также. Часы показывали уже половину пятого: время подавать чай. Горничная уже предупредила джентльменов, что их ожидают в саду. «Дамы уже собрались в оранжерее, – добавила она. – Граф тоже скоро присоединиться к ним. Господа, разумеется, также приглашены».