– С вас двести пятьдесят, – сказала Мария. – Цветы подорожали.
– Не думайте, что я трус, – произнес незнакомец. – Я не могу потерять вас. Я уже лишился одной любимой женщины. С меня хватит потерь. Я скоро вернусь.
Мария ничего не сказала, лишь едва заметно кивнула, и этот жест можно было принять за что угодно. Мужчина ушел быстрыми шагами, обернувшись у самых ворот кладбища и помахав ей рукой.
Он что-то крикнул, остроглазая Мария прочла по губам: «Я скоро!». Потом поднял руку, растопырив пятерню, что должно было означать, вероятно, через пять минут.
И двинулся дальше, уверенной поступью человека, который действительно решился на важный шаг. Мария бросила цветы без присмотра и пошла за ним. Она сама не знала, зачем это делает, так как не привыкла совать нос в чужие дела. Но ей очень хотелось узнать, кому он носит ноготки.
Незнакомец шел очень быстро, и Марии пришлось расталкивать прохожих, чтобы не упустить его из виду. Они прошли поворот, где она караулила его в первый раз, подолгу вглядываясь в темень. Вдруг ей показалось, что мужчина остановился и оглянулся. Мария в испуге спряталась за куст у развилки, и минуту простояла, прижавшись к колючим сучьям.
Когда она вышла из укрытия, незнакомец пропал. Мария растерянно оглянулась, прошла вперед, но в воскресный день народу на кладбище было много, а знакомая спина нигде не мелькнула. Мария бросилась бежать, петляя между могил, чтобы выйти ему наперерез, но мужчины нигде не было видно. Она вытягивала шею, несколько раз обозналась, подойдя к похожим на него высоким мужчинам, и краснея от неловкости, извинялась.
Незнакомец как в воду канул. От мысли, что она потеряла его на ровном месте, Мария едва не расплакалась, словно он был оброненной вещью, каким-то памятным пустячком, о потере которого жалеешь особенно остро. Она побрела обратно, тихим шагом, пытаясь восстановить дыхание. Сердце, пожалуй, впервые за ее жизнь, бешено стучало в груди, царапая острой иглой, готовое разорваться от обиды. Мария подумала, что именно так и умерла ее подруга, гоняясь за вором, чтобы схватить его за руку. Что же, в старости миражи обходятся особенно дорого. Сердце не унималось, Мария тяжело опустилась на скамейку, утирая испарину со лба, и тут ей показалось, что в мусорном контейнере, выставленном у обочины, мелькнуло что-то знакомое.
Она напрягла зрение, которое никогда ее не подводило – там валялись купленные у нее ноготки.