Buch lesen: «Голос моего сердца»
Пролог
Что может быть более прекрасным, чем исполнение мечты? Наверное, ничего. Я много читала о том, что когда это происходит – когда то, о чём ты так долго грезил, сбывается – ты чувствуешь опустошение. Потому что – а что дальше? Рубеж преодолён, цель достигнута. Кто ты без неё? Просто один из многих, такой же, как все. Просто человек.
И всё же, я чувствовала – со мной такого не случится. Несмотря на то, что меня от исполнения моей мечты отделяли всего лишь несколько ступенек. Поднимусь по ним – и всё навсегда изменится.
Глубокий вдох, расправить плечи – и вперёд. Одна, вторая, третья – и вот я там. На сцене. Самой большой, что я когда-либо видела. Потому что это он. Стадион «Уэмбли» – самый большой в Англии и один из самых крупных в мире. Девяносто тысяч человек! И все они там – ради меня. Ради моей музыки.
Софиты слепили меня, мешая разглядеть беснующуюся толпу. Но я их слышала. Как они кричали, скандируя моё имя:
– Кайл! Кайл!
Могла ли я представить хотя бы три года назад, что достигну таких высот? Конечно, нет! И всё же – вот она я. Стояла перед микрофоном, готовая подарить этим людям то, ради чего они и собрались – свою музыку.
Приветливо махнув рукой тем, кто стоял внизу, вызвав тем самым очередной взрыв криков, я дала знак одному из музыкантов. Он начал наигрывать мелодию и, когда проигрыш закончился, я открыла рот – и замерла. Из моего горла не вырвалось ни звука. Я стояла, разевая рот, как рыба, но не могла выдавить из себя даже букву, не говоря уже и полноценном слове. Хотя бы одном!
Стадион смолк, и, хоть софиты продолжали слепить меня, я отчетливо чувствовала, что все взгляды были направлены на меня. Они прожигали меня насквозь, под ними я чувствовала себя не только немой, но и голой. Хотелось убежать, но ноги словно вросли в пол. И всё, что я могла – это просто стоять на месте, сжимая одной рукой стойку с микрофоном. Чувствуя, как меня затапливает вязкий и густой, как смола, стыд.
Неожиданно меня схватили за руку. Повернувшись, я увидела Айзека – он смотрел на меня своими почти чёрными глазами и что-то говорил. Но я не понимала, что именно. Я что, ещё и оглохла?! Не дождавшись от меня какой-либо реакции, он встряхнул меня – и тут я резко села в кровати, открывая глаза.
Глава первая
Кайл
Судорожно вздохнув, я огляделась. Я совершенно точно была не на стадионе, а в своей кровати. Проведя рукой по одеялу, убедилась, что зрение меня не подводило – прохладная ткань точно была настоящей. Атласная ночнушка неприятно липла к взмокшей спине. Я поёжилась от этого не самого приятного ощущения и тут же выбралась из кровати, чтобы переодеться.
Приснится же такое! Голос был для меня всем. Потеряй я его – и всё, о Кайл Янг можно было забыть. Потому что кому нужна немая певица? Правильно – никому.
Дойдя до ванной, я скинула с себя одежду и встала под прохладный душ. Странно. Поездки домой должны успокаивать, а не посылать кошмары. Я так редко бывала в своей квартире из-за постоянных гастролей и ночёвок в студии, что такие дни должны были меня радовать. А выходило почему-то наоборот.
Может, я просто устала? И мне нужен был не день-другой отдыха, а полноценные каникулы? Может, мой мозг так снисходительно напоминал, что нельзя было превращать себя в ломовую лошадь?
Вся беда была в том, что я не умела по-другому. Я жила музыкой. С самого детства. Что неудивительно, с такой-то семьёй. Моя мама была оперной певицей – не самой знаменитой, но всё же, довольно успешной. Когда я родилась, она бросила сцену и посвятила себя моему воспитанию. Устроилась работать в музыкальный колледж, открыла свою небольшую студию. Отец был гитаристом, преподавал там же, где и мама.
Понимаете теперь, что первым подарком, который мне сделали, едва руки мои смогли держать что-то больше ложки, стала гитара? И что в детстве, вместо садика, я ходила к маме на студию, где общалась исключительно с музыкантами. К семи годам я уже даже могла что-то бренчать сама, а к пятнадцати – играла так, что даже папа порой удивлённо присвистывал. Но куда больше я любила заниматься с мамой вокалом. Оказалось, что гены пальцем задавить крайне сложно, если не сказать – невозможно. Я пела всегда. Везде, при любой свободной минутке. А когда не пела – писала песни. А написав – пела уже их. Такой вот замкнутый круг.
В шестнадцать записала свою первую песню. Не на бумаге, а как взрослая – на диск. Мама рискнула отправить запись одному очень крутому продюсеру – и тот мной заинтересовался. Тогда-то детство и закончилось. Тогда-то и начали ковать звезду по имени Кайл Янг. И работа пока так и не закончена. Хотя, можно ли в такой профессии сказать, что всё, потолок достигнут? Когда каждый год появляются всё новые направления, новые возможности.
Жалела ли я о том, по какому пути пошла? Нет. Я была счастлива. У меня было всё, о чём многие могли только мечтать. В свои двадцать четыре я могла смело сказать, что была на вершине. Несколько альбомов, клипов, приличные гонорары, своя квартира, машина с водителем. Да и люди меня окружали хорошие – взять хотя бы мою команду. Музыкантов, с которыми мы исколесили всю Англию, да и на Европу тоже пару раз покусились. Все, как один – профессионалы своего дела и просто чудесные ребята. Каждого я любила.
Говорят, если прёт в профессиональном плане, то личная жизнь трещит по швам. Это не про меня. У меня был самый лучший, самый чуткий и добрый парень. И плевать, что мы были знакомы с пелёнок и увидели друг друга голыми задолго до того, как подобный вопрос вообще начал нас волновать. Какая разница, если мы были счастливы?
Правда, из этого крайне неприятного сна выдернул меня далеко не Итан, а его брат. Айзек Дэвис – ещё один друг детства. Даже не так – Айзек был моим другом, а Итан просто его надоедливым младшим братцем, которого мы особо не жаловали. Янги и Дэвисы дружили, кажется, со времён, когда землю ещё топтали динозавры. Мы с Айзеком начинали заниматься музыкой вместе – долгое время он был моей второй гитарой. Не скрипкой, как говорят, а именно гитарой. У него был талант – кажется, с инструментом он управлялся в разы лучше, чем я. Но в какой-то момент он решил оставить музыку и заняться бизнесом. Далеко от меня он, правда, не ушёл. Отучившись в колледже, он вернулся ко мне, но уже в качестве моего менеджера. Этот человек, которого я смела могла считать лучшим другом, отстаивал мои интересы перед продюсером и всем лейблом, выбивал для меня самые выгодные условия и вообще делал всё, чтобы моя жизнь была максимально простой. Интервью, записи, гастроли, встречи с фанатами – я не знала, сколько ещё всего лежало на его плечах, но всегда была уверена, что у него всё под контролем.
Меня радовало то, что спустя столько лет мы всё ещё не потеряли друг друга. Хотя меня и расстраивало, что чаще я видела его в деловых костюмах, а не в джинсах, футболке и с гитарой в руках.
Выбравшись из душа и переодевшись с сухие футболку и шорты, я бросила взгляд в сторону часов. Пять утра. Не самое лучшее время для сообщений, но, с другой стороны, а почему нет? взяв в руки смартфон, я нашла в списке контактов Айзека и написала:
«Мне приснился кошмар. Ты меня спас»
Ответ пришёл минуты через три. Удивительно. И чего это Дэвису не спалось?
«Я, как настоящий рыцарь, вырвал тебя из лап дракона?»
Хмыкнув, я быстро набрала ответ:
«Почти. Но, скажу сразу, доспехи – это не твоё. Попробуй латекс. Будь Бетменом!»
«Хах. Я подумаю. Хотя это больше напоминает порно. Есть о чём подумать»
«Что, хочешь свалить от меня к более лёгким деньгам?»
«Не такие уж они и лёгкие, скажу я тебе. С другой стороны, пока имею я, а не меня – звучит заманчиво»
Я хихикнула. За что я ценила своего друга – с ним было легко. Он редко выбирал выражения, не пытаясь смягчить или приукрасить что-то, и в этом был его шарм. Хотя, мы знали друг друга так давно, что было бы странно, если бы между нами осталось хоть какое-то стеснение. Я знала обо всех его девушках, он был в курсе даже моего менструального цикла. Ещё бы – ему ведь надо было понимать, в какие дни тащить мне шоколад и шкериться по углам, чтобы не попасть под горячую руку. Вот она – дружба.
«Почему ты не спишь?» – решила задать я беспокоящий меня вопрос.
«Разбираюсь с твоим райдером. Тур начинается через пару дней, а тут внесли парочку изменений в самый последний момент»
«Что-то важное?»
Не то, чтобы я была особо капризной. Список требований был обычный – много воды без газа, обязательно свежие фрукты, отдельная от остальных гримёрка. Ну, это из основного. Не то, чтобы я зазвездилась и хотела сидеть отдельно от ребят, просто мне важно было хотя бы полчаса перед концертом провести в полном одиночестве. Не знаю, почему. Ну, просто я так настраивалась на предстоящее шоу. Когда минимум час на тебя устремлены тысячи глаз, хочется, чтобы какое-то время на тебя не смотрел никто. Даже твои ребята.
«Нет, ничего критичного. Но я решила разобраться с этим сразу»
«Айзек, заведи себе девушку, чтобы она не давала тебе спать ночами, а не организаторы»
«Ага. Чтобы она мне плешь проедала из-за того, что я в пять утра с девушкой переписываюсь»
Оу. Об этом я как-то не подумала. Хмыкнув, ответила:
«Ради такого я даже перестану писать тебе по ночам»
«Как заманчиво. Я подумаю. Всё, дуй спать. У вас с Итаном завтра фотосессия. Не добавляй гримёрам лишнюю головную боль»
Я мысленно застонала. Точно. Несколько выходных – это не дни, когда можно отдохнуть и посвятить время себе любимой. Нет, это время, когда нужно помочь ещё и своему парню. Нет, я любила Итана. Очень. Но с куда бОльшим удовольствием я бы провела эти дни с ним в постели, а не позируя перед фотографами. Но я обещала ему помочь и согласилась позировать с ним для какого-то глянцевого журнала. Идеальная парочка, по мнению многих, должна была регулярно подтверждать свою идеальность.
«Слушаюсь, босс. Тебя завтра ждать?»
«Нет, завтра без меня. Так что наслаждайтесь друг другом, голубки»
Я улыбнулась. Айзек был идеальным другом и братом. Другой бы на его месте мог весь мозг проесть из-за того, что его мелкий брат увёл у него подругу. Но нет, Дэвис только поддерживал наше стремление проводить вместе те крохи свободного времени, что нам выпадали. Не исключено, что он ждал того момента, когда мы породнимся. Но несмотря на то, что мы с Итаном были вместе уже три года, переводить отношения в новый статус мы не спешили.
«Тогда увидимся уже перед туром?»
«Да. Приятного сна, Кайл»
«И тебе»
Отложив телефон, я легла в кровать. Неприятное, липкое чувство, которое оставил после себя сон, рассеялось. Спасибо Айзеку. Так что, едва я коснулась головой подушки, сон снова поглотил меня. На этот раз не посылая мне никаких персональных кошмаров.
Утром я проснулась на удивление легко, словно ничто не будило меня в пять утра. Итан уже прислал мне сообщение, в котором между кучей смайликов с сердечками напоминал о фотосессии. Я вздохнула. Если бы я не была уверена, что мой парень любит меня, то решила бы, что он со мной только из-за славы. Но младший Дэвис и сам не был обделён вниманием – он смотрел на меня со всех билбордов в Лондоне и улыбался с обложек глянцевых журналов, которые живописной кучей лежали на журнальном столике в моей гостиной. Так бывает, когда встречаешься с моделью.
Над внешним видом я особо не заморачивалась – знала, что меня итак переоденут и накрасят. Стилисты видели меня голой чаще, чем собственный мужчина. Хотя, они и его видели без одежды чаще, чем я. Шоу-бизнес – он такой, любит, когда всё максимально прозрачно.
До студии, где должна была проходить фотосессия, я доехала быстро – утром в Лондоне было на удивление мало пробок. По дороге водитель, как всегда, отвёз меня в любимую кофейню, где я с чистой совестью взяла себе раф с солёной карамелью и витушку с корицей. Если бы меня увидел мой фитнесс-тренер – он бы повесился на собственных эластичных резинках, с которыми было так модно нынче заниматься. Наверное, хорошо, что у меня не было тренера – я явно спасала чью-то жизнь.
Итан уже был на месте. Он вообще был удивительно точным и педантичным, когда дело касалось его работы. Дэвис улыбнулся, увидев меня и, подойдя, подарил нежный поцелуй.
– Я соскучился, – мурлыкнул он, обнимая меня за талию.
Я довольно улыбнулась, зарываясь пальцами свободной от кофе руки в его волосы. Он был удивительно красив – я всегда это подмечала, даже до того, как начала рассматривать парня, как своего…ну, парня. Дэвисы вообще были все, как на подбор, красавчики. Но Итан, который решил на этом зарабатывать, был ходячим произведением искусства. Каштановые волосы, чуть тронутое загаром лицо с идеально очерченными скулами, чуть пухлыми губами, которые, казалось, секунду назад кого-то целовали. Золотисто-карие, чуть прищуренные глаза, небольшая ямочка на подбородке – он был словно статуя, что создавали гениальные скульпторы. И он был мой.
– Я тоже скучала по тебе, малыш, – ответила я и усмехнулась, заметив, как он чуть скривился.
Мне нравилось иногда шутить по поводу того, что я была на год старше Итана. Поначалу он переживал, но потом успокоился. Тем более, молодость в его бизнесе была ключевым моментом. Помимо внешних данных, конечно же.
– Это у тебя что, раф? – заметив мой кофе, шатен скривился.
Разумеется, ведь он следил за фигурой и никогда не позволял себе что-то, содержащее сахар. Я же, наоборот, была жуткой сластёной, что иногда приводило к забавным казусам. Например, когда Итан видел, как я насыпаю в чай третью ложку сахара, он начинал хвататься за сердце и полвечера напоминать, что я пила сахар с чаем – именно так и никак иначе. Ну, или сахар с кофе, сахар с какао, сахар с горячим шоколадом – думаю, вектор беседы вы поняли. Может, он просто завидовал, что я могла позволить себе чуть расслабиться. Моим инструментом был голос, а не тело.
– Пока ты снова не начал лекцию на тему «моё тело – мой храм, и не трави же ты его смертью белой» – пойдём, скорее, внутрь. На нас уже оглядываются.
Обратная сторона популярности – невозможность побыть с любимым человеком на людях. Точнее – невозможность остаться незамеченной, будучи на улице. Итан, наоборот, кайфовал от этого – ему нравились чужие взгляды, светские рауты и прочие прелести публичной жизни. Я же предпочитала, чтобы люди слушали мою музыку, а не перетряхивали корзину с моим нижним бельём.
Именно поэтому одевалась я всегда максимально неброско, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. И всегда солнцезащитные очки. Но всё было бесполезно. Иногда мне казалось, что поклонники могли узнать меня даже по прыщику на заднице. Не то, чтобы я позволяла себе выходить в таком виде на улицу, но суть вы уловили.
Довольно улыбнувшись и помахав парочке людей, что уже замерли в сторонке с телефонами наизготовку, Итан всё же позволил мне увезти его внутрь. Там нас тут же окружили стилисты и визажисты, так что стало не до болтовни.
Работа модели была изнурительной. Встань вот так, повернись сюда, улыбнись, не так, будь естественной, но не сутулься. Ааааа. Не понимаю, как Итан всё это терпел. Но ему, казалось, нравилась его работа – он сверкал, как начищенная монетка. Мне же уже через полчаса хотелось всё бросить, развернуться и уйти. И только любовь к парню, а также профессионализм, не давали мне это сделать.
Через пару часов, когда нас, переодев раз пять и отсняв чуть ли не во всех позах (я не шучу, при желании из снимков можно было бы вторую Камасутру собрать), всё же отпустили, я была уже мокрая, как мышь. И мечтала только об одном – о еде.
– Какие планы? – спросил Итан, который, свежий и бодрый, сидел в гримёрке и ждал, пока я соберусь.
– Я бы перекусила, – честно призналась я, – Может, поедем ко мне, закажем еды и не выйдем из квартиры до завтрашнего утра?
– Мне нравится ход твоих мыслей, – улыбнулся парень, – Тем более – ты снова уезжаешь.
Переодевшись, я подошла к Итану и, приподнявшись на цыпочках, обняла его за шею.
– Прости, любовь моя, но ты ведь знаешь, как это важно для меня. В этот тур вложены большие средства, и я должна их отработать, желательно – с прибылью. Иначе лейбл выкинет меня, как использованный презерватив. Не такой судьбы я себе желаю.
Итан обхватил руками мою талию и поцеловал в кончик носа:
– Знаю. Я не сержусь. Просто скучаю по тебе. Мне кажется, мы совсем не проводим время вместе.
Я понимала, что он чувствует. Мне тоже его не хватало. Раньше было проще – когда мы только начали встречаться, то каждую свободную минуту проводили вместе. Ну, и минут этих было на порядок больше. Мы походили на одуревших от гормонов подростков, что, в принципе, было недалеко от истины. Но жизнь вносила свои коррективы – у меня начались более масштабные гастроли, а на Итана посыпались весьма вкусные контракты. Он начал ездить и в Европу, и на Недели мод, хоть и признавался, что манекенщик из него был так себе. И такие минуты стали редкостью. Что-то, что казалось наградой, что нужно было ценить.
Чуть подумав, я предложила:
– Мы можем поговорить с Айзеком, чтобы в какой-нибудь из городов ты поехал с нами. В Ливерпуле, например, у нас будет свободные сутки перед концертом, мы сможем побыть вдвоём.
Итан улыбнулся, притягивая меня к себе ещё ближе:
– Звучит чудесно. Я согласую с братцем наши графики. И тогда ты будешь моя на целые сутки.
– Я твоя хоть на всю жизнь, – отозвалась я перед тем, как губы парня накрыли мои в нежном, чувственном поцелуе.
Когда мы всё же вышли из гримёрки, то – надо же – наткнулись на старшего из братьев Девис. Тот, как всегда, в дорогом костюме и с зачёсанными назад тёмно-каштановыми волосами, казался чем-то недовольным. Он хмурился, от чего между бровей у него залегла складка, а тёмно-карие глаза казались чёрными. Небольшая, аккуратно постриженная борода добавляла ему пару лет, словно парню было не двадцать семь, а минимум тридцать.
– О, Айзек, привет, – улыбнулась я другу, надеясь при этом, что не выглядела слишком уж растрёпанной после объятий его брата, – Я думала, мы не увидимся до завтрашнего дня.
– Да, таким был план, – кивнул Айзек, – Но мой братишка довёл своего менеджера. Так что, пока тот не остынет, мне придётся с ним нянчиться.
– Я не ребёнок, – огрызнулся Итан, тем самым полностью опровергая свои же слова.
– Это лишний раз доказывает, что тебе нужна нянька, – парировал Айзек, – Ну что, как всё прошло? Какой позорный наряд сегодня на тебя нацепили? Опять те узкие джинсы, которые должны натирать одновременно задницу и яйца? Ты их там ещё не лишился? А что, кровь плохо циркулирует, ткани отмирают. Я читал, что такое возможно.
Айзек продолжал подшучивать над братом, и я видела, как тот багровеет, злясь. Его шея уже покрылась алыми пятнами, а я знала, что это – дурной знак. Так что поспешила прийти на помощь. Но сделала это в своём стиле. Хмыкнув, я отозвалась:
– Всё у него на месте. Я проверяла на днях.
Оба парня уставились меня с одинаковым недоумением, а после также синхронно прыснули. Одно слово – братья. Айзек даже перестал хмуриться и, покачав головой, отметил:
– Ну, тебе я верю. Ладно, молодёжь, идите уже. Кайл, не забудь, завтра мы уезжаем.
– Помню-помню, папочка, – хмыкнула я, утягивая Итана за собой.
Да, мне предстояли очередные гастроли. Но в ту минуту я думала не об этом. А о том, как, наконец, останусь наедине со своим парнем.
Глава вторая
Кайл
Я любила гастроли. Мне нравилось ездить из одного города в другой – то на самолёте, то на поезде. Но чаще всего мы путешествовали на двух турбасах. В одном ехала вся группа, во втором – остальная часть команды и техника. Иногда дорога занимала сутки и ночевали мы на специально оборудованных койках. Я была единственной девушкой в коллективе, но это уже давно никого не смущало. Подозреваю, что парни за годы совместной работы давно перестали видеть во мне женщину. Даже если бы я прошла мимо них голой – они бы и бровью не повели. Не то, чтобы я собиралась это проверять, но всё же.
Итан поначалу дико ревновал меня. Ему не нравилась сама мысль, что я провожу столько времени в компании исключительно мужчин. Но когда парни, один за другим, начали обзаводиться семьями, он вроде как успокоился. Да и я никогда не давал повода сомневаться в себе.
Плюс – рядом всегда был Айзек. Уж к нему то Итан никогда не ревновал – знал, что его брат видел во мне лишь друга. Ну, или младшую сестру, которую нужно было оберегать, но никак не раздевать глазами.
На мою просьбу взять с собой Итана старший Дэвис, как я и предполагала, ответил положительно. Правда, поехать на автобусе мой парень не смог – срочные съёмки, все дела, но он должен был встретить нас уже в отеле. Новости меня немного огорчили, но в то же время я понимала, что Итану будет куда комфортнее на самолёте, а не в турбасе. Я любила своего парня, очень, но нередко сравнивала его с комнатным цветком. Гастроли были тем ещё испытанием для многих. Когда я только начинала своё, так сказать, восхождение по звёздному Олимпу, уже через неделю после начала тура превращалась в ненормальную истеричку. Наш график постоянно скакал – порой нужно было заставлять себе ложиться спать в пять вечера, а порой приходилось бодрствовать до трёх ночи. Когда концерты были каждый день, на ночёвки в отелях времени не оставалось, а это значило что? Правильно – никакого нормального душа, сон под мерное гудение мотора, подпрыгивание на ухабах и прочие прелести. В какой-то момент города начинали сливаться в один, и я уже не понимала, где нахожусь. Ребята из группы пару раз пытались брать с собой жён, но уже через несколько дней в воздухе начинало благоухать разводом. Так что от такой практики группа отказалась. Я же любила рисковать. Но в меру.
– Хей.
Я подняла голову от блокнота, в котором записывала куплет очередной песни и улыбнулась.
– Айзек.
Друг стоял рядом и взглядом спрашивал, не против ли я, чтобы он сел. Я, как и всегда во время поездок, забилась в самый конец автобуса, где расположился полукруглый диван, а в пол был вкручен журнальный столик. Парни, как и всегда, зависали недалеко от водителя, развлекая его разговорами и о чём-то споря.
Подвинувшись и дождавшись, когда он сядет рядом, я без лишних слов просто положила голову ему на плечо и вздохнула. Не представляю, как я раньше переживала это всё без него. Выматывающие поездки, концерты, на которых я, кажется, выворачивала себя наизнанку, интервью, во время которых каждый норовил залезть поглубже в душу и поковыряться там. Айзек был рядом вот уже три года – столько же, сколько я встречалась с его братом. Забавная годовщина, если подумать. Три года – ничто, по сравнению с дружбой продолжительностью в двадцать лет, но всё же срок довольно солидный.
– Ты что, уже устала? Мы же выехали всего шесть часов назад, – мягко улыбнулся Айзек, убирая с моего лица прядку светлых волос, которая, как всегда, выбилась из неряшливого пучка.
– Нет, просто никак не могу родить припев. Все варианты кажутся какими-то…пресными. Ничего путного не выходит, – пожаловалась я брюнету.
Говорить своему менеджеру, что у тебя что-то вроде творческого кризиса – плохая идея. Никогда так не делайте. Но Айзеку можно. Айзек – друг, он не выдаст. Более того – всегда поддержит. Вот и в тот момент он не стал хмуриться, а просто пожал плечами, от чего моя голова, которая всё еще покоилась на одном из них, качнулась вверх-вниз, и ответил:
– Значит, отложи. Вернёшься к этому позже. Кайл, у тебя полно времени. Новый альбом мы начнём записывать только через два месяца. Сейчас направь всю энергию на тур.
– А, может, направить её на мороженое? – подняла я голову.
А вот тут Айзек чуть нахмурился. Покачав головой, от заметил:
– Не лучшее решение. Погода сейчас нестабильная. Чуть продует – и всё, привет, ларингит. Будь на то воля лейбла – ты бы ходила только в водолазках и шарфах, чтобы, не приведи Господь, не заболеть.
–Ну, хотя бы одно! Маленький рожок! Малюсенький! – взмолилась я, наваливаясь на друга.
Мороженое было моей слабостью. Почти такой же сильной, как и кофе. А если эти двое встречались – то всё, тушите свет. Догадываетесь, что я чаще всего заказывала в кафе? О, да, детка, двойной гляссе с миндальной стружкой и шоколадным сиропом – вот моя короночка! Сразу после рафа.
Айзек закатил глаза, словно спрашивая у небес, за что ему всё это. За какие мучения ему досталась такая подруга и подопечная. Но вслух он этого не произнёс. Нет, обняв меня одной рукой за плечи и чуть прижимая к себе, он проворчал:
– Посмотрим. Как будешь себя вести.
– Папочка, я буду самой лучшей! – клятвенно пообещала я, широко улыбаясь с самым ангельским видом.
Дэвис поморщился. Ему не особо нравилось, когда я называла его так – он тут же начинал причитать, что не такой он уже и старый и не сказать, что сильно серьёзный. Но факт оставался фактом – его работа обязывала не терять бдительность и не расслаблять булки до конца. Потому что хоть у одного из нас голова должна была оставаться на положенном ей месте – на плечах.
В Ливерпуль мы приехали только к вечеру, до гостиницы добрались ещё за час. Новая песня так и не родилась, так что я затолкала бесполезный блокнот в чемодан, который у меня тут же выхватил работник отеля. С вежливой улыбкой, но при этом настойчиво. Ты посмотри на него, как будто я могла в своих трусишках и бумажках прятать что-то важное. Надеюсь, он не планировал рыться в моих вещах. А что, потом продаст мой лифчик на «Ибей» – такое, увы, пару раз уже случалось. Фанаты могли быть просто сумасшедшими.
К слову о них – перед входом в гостиницу уже выстроилась довольно солидная толпа. Я почувствовала, как против воли мои губы тронула улыбка. Что бы я там не говорила, но это было фантастически приятно – понимать, что все эти люди там из-за меня. Меня и моей музыки. Они её слушают, понимают и принимают. Невероятно. Порой мне не верилось, что это всё – правда и происходит действительно со мной.
Рядом со мной, как чёрт из табакерки, появился Айзек. Он снова был собран и почти суров. Чёрные глаза сканировали пространство и людей в поисках угрозы. Он, наоборот, толпы не любил – пару раз нас неслабо помяли, за что потом досталось охране. Дэвис так орал, что я думала, ещё секунда – и прольётся кровь. Говорю же – мой рыцарь.
– Действуем, как обычно, – сказал он, при этом даже не глядя на меня, – Десять автографов, парочка фотографий – и всё, в отель. Поняла?
– Айзек, – я коснулась его сжатой в кулак ладони, – Это же старт тура. Не будь таким букой. Эти люди стоят тут, возможно, не один час. Давай хотя бы сегодня не будем обижать никого из них.
Смерив меня недовольным взглядом, на который я, разумеется, не купилась, парень неохотно кивнул:
– Ладно, но только в этот раз.
– Ты – супер, знаешь? – просияла я в ответ.
Уголки губ брюнета дрогнули в подобии улыбки, когда он ответил:
– Я догадывался об этом. Ладно, работаем.
Кивнув охранникам, он позволил открыть двери турбаса и мы с музыкантами спустились к фанатам. Нас тут же окружили люди – в основном, конечно, это были девушки. Их порывы сдерживали охранники, которые осторожно, не неумолимо оттесняли основной поток от меня и парней. Крики фанов оглушали, но несмотря на это, я широко и искренне улыбалась каждому, расписываясь на дисках, в блокнотах, на руках и на других предложенных поверхностях, благо все были приличные. Несколько селфи, чуток объятий – и нам всё же позволили зайти в гостиницу.
– Значит так, сейчас все по номерам, – Айзек, как всегда, был сама серьёзность, – Завтра у вас свободный день, но я умоляю – никуда поодиночке не ходите. Порвут на сувениры. Отдохните перед концертом, но без глупостей. Уяснили?
Дождавшись согласных кивков, Дэвис всё же отпустил нас. Я побежала в номер чуть ли не впереди планеты всей, прекрасно понимая, какой подарок меня там ждал.
Вот только меня ждал жесточайший облом – мой подарок спал без задних ног. Итан, судя по всему, очень рассчитывал застать меня – об этом красноречиво говорил тот факт, что он даже не разулся, но усталость взяла своё. Всё же съёмки и перелёт могли утомить любого. Спящий Итан – один из моих любимых видов Итана. Во сне он казался ангелом – таким же невинным и красивым. Нет, правда, мужчинам нужно было на законодательном уровне запретить быть такими хорошенькими. У любой нормальной девушки рядом с такими самцами, как Девисы, могли развиться нехилые комплексы. Я-то ладно, у меня с детства иммунитет выработался. А вот другим барышням могло быть тяжко.
Будить парня не хотелось, но и желания поспать, как ни странно, не было. Вот и что делать? Вздохнув, я стащила с ног Итана кроссовки, чтобы хоть ноги дышали. Да и нечего пачкать простыни. От моих манипуляций шатен не проснулся, лишь шумно выдохнул и повернулся на другой бок. Ну и ладно, ну и не очень-то и хотелось. В конце концов, у нас был еще целый день впереди. Наверстаем.
Оставив возле кровати свой чемодан, который мне любезно поднял консьерж, я ещё немного полюбовалась спящим парнем, после чего тихонько вышла из номера. Пройдя мимо парочки дверей, остановилась перед одной из них и постучала.
Через минуту мне открыл Айзек. Увидев, кто перед ним, он удивлённо приподнял брови:
– Кайл, ты чего тут?
– Итан уснул, не дождавшись меня, – без зазрения совести заложила я своего парня перед его братом, – Мне там скучно с этим трупиком. Не помешаю? Или у тебя намечалась оргия? Если так, я могу зайти позже.
Брюнет усмехнулся:
– Ты не поверишь, но почему-то все проститутки Ливерпуля оказались заняты этим вечером. Как чувствовали, что мне будет не до них. Так что – проходи.
Гостеприимно распахнув передо мной дверь, Айзек позволил скользнуть внутрь его номера. Парень уже избавился от пиджака и рубашки, так что щеголял передо мной в одних брюках и носках, ничуть не смущаясь. Хотя, боже, чего я там не видела? Ну, кубики и кубики. У его брата почти такие же, к слову. Может, даже лучше. Итан ведь следит за фигурой, а Айзек так, ходит в зал чисто для себя. Как он говорит – снять напряжение.
– Ну что, закажем еду и включим мультики? – предложил друг с улыбкой.
– Боже, ты знаешь путь к моему сердцу, – почти простонала я, хватаясь за грудь.
– Это несложно, – заверил меня Айзек, подходя к телефону, чтобы связаться с рецепцией, – Нужно всего лишь мыслить, как ребёнок.
– Эй! – возмущённо выдохнула я, но друг поднял палец вверх, давая понять, что он меня уже не слышит.
Дэвис заказал пасту с томатным соусом для себя и фруктовый салат для меня. Шоколадный торт и чай с мятой мы честно поделили. После плотного ужина, щедро сдобренного разговорами, мы просто развалились на кровати щелкали пультом от телевизора, то и дело споря о том, что именно нам стоило посмотреть. Мне нравился такой тип Айзека Дэвиса – улыбающийся и игривый. Он позволял себе снимать маску сурового менеджера только в такие моменты, когда мы оставались наедине. Или при Итане. Это на людях он всегда был сильный, а один на один мог быть любым. Даже слабым и порой капризным.
