Zitate aus dem Buch "Будешь моей, детка", Seite 2

очень неудобно. А я просто сижу и молчу, потому что ужасно нервничаю. Дресс-код

секунду летят на пол, а я оказываюсь перед ним абсолютно обнаженной. – Раздвинь ножки, детка, – хрипло просит Тимур. – Покажи мне себя, а я покажу тебе, как может быть хорошо. Я выполняю его просьбу и все же немного

так много: узкие балетки, которые больно сжимают стопу, большие тяжелые ботинки, в которых даже стоять неудобно, и серебристые кроссовки. Легкие, изящные, они так хорошо садятся на

Я бы ей точно вдул, а ты, Влад? – Не в моем вкусе, хотя рот ниче такой, согласен. – Парни, нихера не понял. Про кого вы? – В шары долбишься? Вон туда смотри – третий столик. Я морщусь от всей этой грубости и пошлости, но ровно до тех пор, пока не понимаю, что, собственно, третий столик и есть мой. И никого, кроме меня, за ним нет. То есть… вот это про губы и про… другое. Это они мне?

Гоню так, что страшно смотреть на спидометр. Я готов разнести

Тимур. Он приехал за мной. – Я стесняюсь, – шепчу я толстяку.

стакан со своим недопитым холодным чаем и выплескиваю прямо на Соболевского. На его ухмыляющееся лицо, на его брендовую белую футболку, по которой теперь расплывается мерзкое темное пятно

не поеду! – мой голос дрожит от подступающих слез. – Эй, детка, ну чего ты! Я

счет окружающих. И ведь никто не вступится за эту девушку, которую они так

пальцами по теплой гладкой коже, глажу тугие мышцы, касаюсь твердых маленьких сосков и радуюсь, когда от моих неумелых ласк Тимур начинает дышать чаще и тяжелее. – Детка, ты с ума меня сведешь, – хрипло говорит он и тянется ко мне. Не спрашивая больше разрешения, щелкает