Buch lesen: «Варежку вверх! С Новым годом!»
Анастасия Финченко
«Как Галька Разорёнова фамилию под Новый год меняла*»
*Любые совпадения с реальными людьми или ситуациями
случайны, и автор за них ответственности не несёт.
Ах, какие только фамилии ни встречаются на свете! Но самые забавные, конечно, «говорящие». Например, Мозгоедова, Дурнопейко, Непейпиво, Лохова… Или Западловский, Брехунов, Кукишин, Руко… ну да ладно. Как вы лодку назовёте, так она и поплывёт, и кто бы что ни говорил, а фамилия влияет на жизнь человека. Да что там на жизнь – на судьбу! Никогда не станет звездой сцены Тугоухов. Не победит в забеге Тормозилов. Не будет хорошо готовить Пересольцев. Не станет юмористом Плаксивый… И не прорвётся к власти Порядочный… Эта история как раз про фамилию, которая вставляла палки в колёса одному хорошему и очень целеустремлённому (иногда даже слишком) человеку, которого звали Галька. Галька Разорёнова.
***
Сколько себя помнила, Галька Разорёнова мечтала разбогатеть и купить дом в лесу… Или в садовом товариществе – всё-таки женщине жить одной в чаще не полагается, если только она не Баба Яга. А Галька Ягой вовсе не была, а была умницей и красавицей. Жаль что-то не очень уж везучей. Всю жизнь она копила с зарплаты на мечту – на домик то есть. Но только приближалась к заветной сумме, происходили неожиданные неприятности, и… сумма уменьшалась, отбрасывая Гальку на два, а то и три шага назад. И этому факту Галька была не рада. Одним словом, Разорёнова! Но и это не всё! Несмотря на возраст, приближающийся к 30 годам, она проживала с мамой, которая была в возрасте и требовала внимания. С ней начинали происходить чудаковатые вещи, которые только поначалу казались забавными, а потом становились всё страшнее… Мама могла забыть, куда идёт и где живёт. А как-то раз назвала Гальку соседкой… Деменция одним словом. Так сказал терапевт, который терзал Гальку расспросами для протокола, ибо ему надо было отчитаться о том, как государство заботится о незащищенных слоях. При этом в ихнем протоколе, как Галька увидела, в графе «состояние» было написано жирным «норма». А отчего-почему? Оттого и потому, чтобы не давать Галькиной маме группу инвалидности и не платить доплаты – ведь эти «ушлые» старики только о том и думают, как надуть государство! Итак, терапевт пожелал Гальке терпения и удачи. И поскорее слинял, оставив Галькины вопросы без ответов.
От идеи купить собственную квартиру она отказалась – в пользу домика своей мечты. Однако так и топталась на одном месте: годы идут, а домика нет как нет. Поначалу Галька не связывала неудачи с «говорящей» фамилией, то позже поняла, в чём причина её несчастий.
***
Была у Гальки большая любовь. Точнее, когда гормоны схлынули, оказалось, что это никакая не любовь, а так… проходной вариант. Закончив институт, Галька познакомилась на танцах с Ларионом. И ничего, что он говорил с акцентом и прихрамывал. Красавец. Ещё и умный! Так говорил, аж дух захватывало. А говорил он много, и всё о Гальке. Ах, как он говорил… Она и расцветала – много ли женщине для счастья нужно?
Шло время. Предложение руки и сердца не заставило себя долго ждать. Галька была на седьмом небе от счастья. Мама и подруги говорили не торопиться, а присмотреться к кандидату на совместный пуд соли, но кто ж слушает советы, когда гормоны? Галька уже и платье присмотрела, как вдруг Ларион опечалился. Точнее, окислился, потому что на вопрос, как настроение, отвечал: «Да чё-то кислое!». Галька была дотошная, разузнала, что у милого за кошки скребут на сердце. А это не кошки – это кредиторы. Оказалось, Ларион пытался наладить бизнес – поставку зарядок из Китая, но прогорел, ибо эти зарядки вагонами уже продавали все, кому не лень. Теперь кредиторы драли его на части, словно коршуны. И у Гальки сердце кровью и слезами обливалось: ведь свадьба, а он всё окисляется и окисляется… И слов ласковых говорит всё меньше о том, какая она растакая… Галька решила любимого выручить. Дальше можно не рассказывать. Ссудила она ему часть накоплений, и на следующий же день след Лариона простыл. Ларион же…
Галька осталась одна в слезах и соплях, надо было объяснять каждому встречному-поперечному, что жениха больше нет… (Кстати, чтоб не выглядеть в чужих глазах идиоткой, она решила сказать, что жених отбросил коньки (ибо причина это для отмены свадьбы вполне уважительная) и прикупила чёрное платье. Теперь Галька задавалась вопросом: долго ли ей носить чёрное платье, которое ей совсем не шло и портило цвет лица (точнее, сколько будет достаточно его носить в такой ситуации?!).
Схема мошенничества известная… и звоночки, наверное, были… Но влюблённые глаза разве увидят предупреждающие сигналы? Нет и нет. Галька написала заявление в полицию. Но толку? Ларион оказался гражданином Эстонии. И ехать в эту самую Эстонию и стимулировать тамошних слуг закона разыскивать «горе-жениха» Гальке совсем не улыбалось. Ведь если у него на официальных счетах средств не запротоколировано, то с помощью законных методов шиш с него что получишь…
В глубине души Галька ужасно переживала. Ночами лила слёзы в подушку за то, что такая доверчивая дурочка… Но каждый день подходила к зеркалу и говорила себе, что она самая счастливая. И даже чувствовала себя счастливой. Но домика всё не было. И жениха тоже… Значит, сила самоубеждения не сильно-то работала. В её случае, в случае Гальки Разорёновой. Отчего-почему? И что толку слёзы лить? Итак понятно: Разорёнова ведь!
Ну и пусть Ларион слегка лукавил, когда говорил, что она лучшая на свете. И самая любимая, и самая красивая. Пусть даже не слегка… Ну ведь было же? А из песни слов не выкинешь. Пусть будет, решила Галька. Она была оптимисткой и считала: главное, вынести урок. Вовремя. У Гальки последнее не всегда получалось, чаще опосля. Но она была готова наступать на грабли столько, сколько потребуется, потому что верила, что в конце её ждёт счастье. И уютный домик в дачном товариществе.
***
Умные люди сказали Гальке сходить к психологу и порекомендовали очень хорошего специалиста. Звали его Степан Анатольевич… Пугач. Но Галька надеялась, что он её не испугает, а наоборот, поможет, потому пошла, вытащив из свинки-копилки кругленькую сумму. Одно внушало доверие: образование он имел медицинское, а значит – не шарлатан. Вот он – момент, когда всё изменится к лучшему!
Степан Анатольевич оказался импозантным мужчиной приятной наружности, внушающим доверие. И ничего, что с одним ухом. Галька тактично решила не уточнять, что случилось со вторым, а взгляд сосредоточила на проницательных глазах специалиста. Сначала говорила она о своих приключениях. Психолог терпеливо молчал, делая пометки в тетради. Когда поток Галькиных жалоб иссяк (примерно, минут через 40), заговорил. Оказалось, что у всех психологических проблем в основе лежит физическое заболевание. Посему надлежало проверить Галькино здоровье с помощью чудо-прибора, который придумал российский учёный, который теперь (ожидаемо) живёт в Америке. Прибор считывал вибрации с точек на теле, по частоте их можно было сделать выводы. Галька читала, чем учёные в Сколково занимаются (всякой ерундой, невнятной для простого человека), но перед ней стоял человек знающий – значит, оставалось доверять!
Степан Анатольевич прислонял прибор то к голове, то к запястьям, то к другим частям тела пациентки и в конце концов выдал вердикт: «Требуется сделать несколько УЗИ. Над головой у Гальки большая порча. А в голове – ум выше среднего. В душе Галька – ребёнок, слишком инфантильная и пользоваться своим умом не умеет. А ещё у неё редкая особенность – раскладывать массив информации по полочкам, и также структурированно выдавать его – потому имеются способности к преподаванию. Вот только мозги у Гальки набекрень: прилипли к голове и работают плохо».
Специалист взял Гальку за голову и как следует потряс её, взбалтывая мозги и ставя их на место. Галька про себя удивлялась и радовалась: «Вот, оказывается, в чём была причина неудач – мозги прилипли. Но теперь-то всё будет хорошо! Жизнь наладится! Ведь мозги-то уже будут не набекрень. И тросики для связи с космосом хорошо будут работать, а значит, желания до Вселенной будут лучше долетать!». Вот он и домик уже замаячил перед глазами. А может, это звёзды из глаз посыпались от того, что мозги на место встали…
А ещё оказалось, что Галька – амбидекстр. Это не ископаемый динозавр, хотя по звучанию похож. А такой человек, который очень умный и, кажется, от рождения должен всё делать левой рукой. А его заставили всё делать правой, и он, в итоге, делает обеими всё одинаково хорошо, потому что оба полушария работают… А значит, мама была не права, когда говорила, что Галька криворукая и пишет «как курица лапой»! Она просто пишет не той рукой! И опять-таки, выдающийся ум у Гальки! Только толк где? Но и это ещё не всё! Поле чудес продолжалось. Галька услышала притчу о Леонардо да Винчи, у которого за ухом была горошина. Прямо как у Гальки… А ещё у Обамы и других выдающихся людей. И все они были богаты и достигли невиданных высот. Все, кроме Гальки…
Галька готова была разрыдаться… Ей уже мерещилась судьба лидера мнений, ведущего массы за собой, а главное, домик мечты… Ведь у выдающейся личности, достигшей высот, должен быть домик… Но мечты оборвал психолог, пояснивший, что раз высот в Галькиной жизни не видать, она должна утешиться тем, что её по жизни направляют высшие силы. И присматривают за ней, раз уж у неё мозги набекрень… Гальке это внушило надежду на лучшее. В следующий момент пальцы доктора оказались у Гальки на заднице, точнее, в районе копчика…
– Чувствуете? – спросил он.
– Что? – удивилась и испугалась Галька. – Хвост и хвост… рудимент…
– Вы в детстве копчик сломали. Потому у вас всё внутри криво и косо. Я сейчас вам массаж сделаю, ваши кости размягчатся, копчик распрямится, органы встанут на свои места…
На слове «размягчатся» Галька напряглась. Ведь по законам Вселенной кости не могут размягчаться просто так и вставать на место, когда им вздумается… Но раз врач сказал… Галька расстраивалась от своих сомнений, ведь должна была работать сила убеждения, а у неё она явно барахлила… Специалист достал из сумки массажёр – Галька узнала его, такой был у её мамы: их доверчивым пенсионерам толкали ходящие по квартирам коммивояжёры: «Ах-ах, надо будет сказать маме, что массажёр может размягчать кости, а может, и мозги… – подумала Галька. – Вот и причина деменции нашлась…».
После массажа и вправления всех костей и мозгов Галька чувствовала себя неплохо. Только расстраивалась, что не стала выдающейся личностью. И ответа на главный свой вопрос: как притянуть к себе домик мечты и жениха – она так и не услышала… Видимо теперь, когда мозги были уже не набекрень, все было в её руках, руках абмидекстра!
Галька была оптимисткой, поэтому считать, что её опять, как пятиклассницу, обдурили, ей решительно не хотелось. Тем более, что находчивые знакомые, давшие телефон специалиста, предупредили её заранее, что если она не будет верить в чудо, то деньги будут выброшены на ветер, и Пугач тут будет абсолютно ни при чём.
А так как Пугач за раз снял с неё порчу, венец безбрачия, невезучесть и прочие безобразия, вправил мозги, а заодно починил сломанный копчик и тросики, которыми она тщетно пыталась связаться с космосом, значит, так и будет! И будет ей счастье ровно через 60 часов!
P.S. Через 60 часов Галька объелась мороженого и заболела ангиной. Лёжа с температурой 39 градусов она изо всех сил старалась верить, что это знак: последнее испытание на её пути, после которого непременно начнётся новая, счастливая до невозможности жизнь. Даже до изнеможения, если может быть изнеможение от счастья!
***
Пожаловавшись подруге на психолога, который трогал её кости и тросики, Галька получила неожиданный совет: посетить тренинг женской силы. Там всех женщин учили ходить без трусов. А отчего-почему? Да оттого и потому, что трусы, в особенности пластиковые, ну синтетические, перекрывают главный канал женской энергии! Галька про себя удивлялась и радовалась: «Вот, оказывается, в чём причина неудач – она-то всю жизнь проходила в трусах! Но теперь-то всё будет хорошо! Жизнь наладится!». На тренинге ей объяснили, что наши прародители не зря ходили в рубахах и не носили трусов. Потому что главный канал энергии должен быть подключён к энергии земли, а любая преграда закрывает это канал.
В тот же вечер Галька решила максимально раскрыть свой канал женской энергии и отправилась за хлебом без трусов. И в платье, чтоб наверняка. И в валенках, потому что скоро ведь Новый год, а ещё потому, что ноги надо держать в тепле!
Спустя 15 минут забежав с мороза в тёплую квартиру, Галька посмотрела на себя в зеркало и сказала:
– Ну что, научили меня жить? Ну и кто я теперь? Амбидекстр без трусов? И с отмороженной задницей! Тьфу!
Больше она без трусов не ходила.
***
А однажды Галька пошла в театр на комедию «Пули над Бродвеем». Утром, собираясь, она долго смотрела на серьги с бриллиантами. Они были памятью о папе. Галька боялась лишний раз их «выгулять» – как бы чего ни случилось! Вот и на этот раз она выбрала другие серёжки, а эти спрятала в комод (да-да, шкафы и комоды – самые распространённые места для хранения ценностей, но если будете у Гальки в гостях, не ищите серёжки в комоде – их там уже нет…).
Домой вернулась она к десяти вечера. Вошла в квартиру как обычно, открыв дверь своим ключом. И всё дома было как обычно, всё было хорошо. И мама в хорошем настроении, вечер точно удался! Галька прошла в комнату, и решила взглянуть на свою «прелесть» – бриллиантовые серёжки. Открыв комод, она увидела коробочку с выдернутым ложементом. Серёжек не было. Галька замерла. Всё в ней насторожилось. Мозг впал в ступор и никак не мог понять, что могло произойти. Она взяла в руки свою шкатулку. Открыв крышку, увидела милые сердцу вещицы. Но не все… Нет цепочки… Цепочки со слоником, которую она привезла из путешествия в Таиланд. Многого нет… Галька бросилась к стенке, открыла ящик, в котором под квитанциями мама хранила пенсию – на похороны… Ничего… А ведь сколько раз она уговаривала маму не хранить деньги дома…
Галька с тоской подумала о том, что финансовые потери у Разорёновых в крови… Правда, её мама в девичестве была Простофилева… Но это, кажется, ещё хуже…
Галька бросилась к маме:
– Мама, ты не трогала мои вещи? Мама, кто был в квартире?? – завопила она.
– Да никого не было, я одна… – спокойно сказала мать, а сама опустила глаза.
– Признайся, я не буду тебя ругать… Кому ты открывала дверь… Были гости?
– Ну… Когда я выходила погулять, ко мне подошла женщина из Мосэнерго. Она должна была вернуть мне 300 рублей переплаты. Но нужно было подписать документы. Мы поднялись и сели на кухне с документами…
Галька всё поняла. Позже она нашла завалившийся в диван крест, который сняла сегодня, чтобы он не диссонировал с образом. Воры выронили его. «Значит, есть Бог… – подумала Галька. – Денег нет, ценностей нет, но остался крест…».
Конечно, была вызвана полиция. Все происходило будто в тумане. Да и поздно было, хотелось спать. Приезжал следователь, снимал отпечатки… Зачем… Ведь сказал же, что 98% – не найдут! Зачем же отпечатки тогда снимать? А для формы, для отчета, для премии… Мол, работа провЕдена…
Галька расстроилась, она была не в себе: «Ах, невезучая я, – думала она. – Потому и домика нет. Если бы наслаждалась всеми благами жизни поминутно, не откладывая их на потом, как сережки, то потери могли быть меньше…».
Тут гадалкой быть не надо. Отчего? Почему? И что толку слёзы лить? Итак всё понятно: Разорёнова! (Кстати, психологи, психиатры и прочие с ними психо… в таких случаях советуют задавать себе вопросы не «почему-отчего?», а «как?» Как изменить ситуацию? И Галька решила над «как» крепко призадуматься, ибо дальше так жить было нельзя!)
***
Для очистки совести Галька наведалась в полицию: узнать, как дела с её делом. Войдя в участок, она увидела окошко, очередь, пару лиц БОМЖ и стенд с именами работающих следователей. В ожидании очереди Галька ознакомилась с регалиями сотрудников. Увидев говорящие фамилии она так и захихикала. На неё неодобрительно посмотрели граждане, будто говорили: «Придя в «место скорби» не дОлжно так хихикать, барышня». А между тем на щите значились сотрудники: Тягомотнев Игорь Борисович, Затянипроцессов Владислав Васильевич, Сусанин Валентин Леонидович и Следопытов Олег Евгеньевич… «Эх, повезло бы попасть к Следопытову, тогда бы надежда была…», – Галька стала молиться.
***
Встреча с оперуполномоченным Следопытовым длилась два часа. Давно Галька так долго не была с мужчиной наедине… Наверное, поэтому её потом мучили не то сны, не то фантазии – она сама понять не могла. Голова её была пуста, и в тумане нет-нет, а всплывал образ Следопытова, хотя он был даже не в её вкусе!
Олег Евгеньевич сочувственно смотрел на Гальку и подробно расспрашивал. Затем поведал печальную историю о серии ограблений, которые совершала пара заядлых преступников Прибытковых… В глазах у Гальки потемнело… «Снова «говорящая» фамилия! Что за издевательство!?». Грабили незащищённые слои населения муж и жена. Высматривали жертв, чаще пенсионеров, а затем госпожа Прибыткова отвлекала внимание, пока супруг проникал в квартиру. Найти их не могли… Дело было – труба.
– Ловите на живца! – напоследок дала Галька-амбидекстр совет Следопытову. – Бабушку хиленькую-плохонькую посадите у дома, пусть ждёт, когда её приметит Прибытков. Тогда и вы его приметите…
Следопытов глубоко задумался.
***
«Не хочу быть Разорёновой! Кому-то прибыток, а мне – одно разорение! – думала Галька, принимая главное в жизни решение. – Баста! Хватит терпеть насмешки судьбы! Разве сложно фамилию поменять? Я и сама Прибытковой могу стать. Могу – Богатеевой! А могу – Скоробогатовой, чтоб не ждать долго! И домик будет мой!».
Приближался Новый год – время чудес. Даже суровые взрослые верят в чудеса: потому что в каждом живёт ребёнок (и потому что любовь к халяве никто не отменял!). «Маленькая Галька» под Новый год мечтала про домик с окнами в сад… С качелями, притаившимися в кустах роз. С яблонями, роняющими по осени ароматные плоды. С лесом, шумящем на ветру кронами деревьев, словно поющими какую-то свою, только им известную песню.
Галька было человеком дела, а не слова: пошла в МФЦ и всё разузнала. Дело оставалось за малым: выбрать фамилию. Душу грела «Скоробогатова», хотелось поскорее… На носу был Новый год, и судьбоносную «аферу с фамилией» надо было провернуть как можно скорее. Галька 29 декабря вышла из МФЦ с новым паспортом на имя Галины Андреевны Скоробогатовой. И не с 1 января, а прямо сейчас можно было начинать новую жизнь.
***
Счастливая жизнь началась на следующий же день. Галька носилась, как ошпаренная, готовясь к Новому году и новой жизни. Вдруг звонок. На пороге возник Следопытов с букетом ромашек. Где он достал ромашки зимой, было неведомо. Главное, что он их нашёл для Гальки. И пришёл сообщить: на живца, а именно: бывшего сотрудника полиции на пенсии, Серафиму Андреевну Найдёнову, 80 лет от роду, мужественно гулявшую в мороз, были пойманы супруги Прибытковы. Они распродали награбленное, кроме бриллиантовых сережек: их Следопытов и вручил Гальке, уже не верившей ни во что хорошее. Гость выразил ей восхищение за идею с живцом (а ведь он и не знал, что Галька – амбидекстр!). Расчувствовавшись, Галька обняла гражданина следователя. И вдруг, неожиданно для себя спросила:
– Вы с кем Новый год встречаете?
– Да, один… – нерешительно ответил он.
– Олег Евгеньевич, а приходите к нам?! И не скучно, и готовить не надо!
– Спасибо, приду… Для вас – Олег… – ответил он и, судя по какому-то задумчивому взгляду, намерения у Следопытова были явно самые серьёзные… Ну, намерения прийти.
Позже Следопытов поделился с Галькой своей мечтой купить домик в лесу…
«Это судьба!», – решила она. Вдвоём мечтать о домике как-то проще… И есть ещё время уговорить Олега стать Скоробогатовым… А может не мелочиться и развернуть жизнь на 180 градусов? Что если снова огорошить всех в МФЦ желанием изменить жизнь и паспорт? И стать Особняковой, Резиденцевой или Дворцовой? И будет счастье! Ведь если чего-то сильно ждёшь, оно сбывается… Правда? Особенно под Новый год!
Конец
Екатерина Гайшун
«Подарок»
Сгибаясь под тяжестью дубленки, полная фигура медленно брела вдоль заметенной снегом дороги. На плечах рюкзак, и еще один пакет с едой в руке. Дома на фоне свежего снега выглядели особенно мрачно: ветхие, одинокие, как и их деревенские обитатели. Миновав единственный выкрашенный яркой краской желтый дом заместителя председателя райисполкома, женщина подошла к покосившейся постройке, которая вполне могла бы быть сараем. Просунув палец через неровные доски, она нащупала крюк и сняла его с петли. Калитка привычно скрипнула, приветствуя соцработницу. Возле калитки голыми ветвями дрожала яблоня.
– Василий, это я, Татьяна, – крикнула она и, не дожидаясь ответа, потянула дверь на себя. В сенях на нее пахнуло сыростью и заброшенностью. Она долго топала ногами, отряхивая снег с сапог, заодно давая хозяину дома время настроиться на общение.
Внутри было темно, но тепло. Татьяна поставила сумки возле двери, скинула сапоги, кинув там же, и засунула ноги в резиновые тапки. Повесила мокрую дубленку на крючок и только потом включила свет.
Прямо с порога взгляд упирался в большую печь. Выложенная из кирпича и крашеная в белый цвет, она являлась сердцем дома. Под печью лежал большой металлический лист, на котором осиротело ютились пару кривых поленьев. От печи вправо висела занавеска, отгораживающая спальное место. От шторы к столу по полу расстелилась тканая дорожка. Стол, как и печь, притягивал на себя внимание. Тяжелый и большой, он стоял возле окна и служил центром, возле которого разворачивались события. Вокруг него были расставлены стулья и табуреты, все из разных комплектов, эпох и стилей. Возле стены стояла лавка, на случай неожиданного застолья.
Василий сидел в кресле в углу, сонно моргая.
– А, Танюша пришла, – заулыбался он. – А я задремал. Что-то плохо спалось ночью.
– Смена погоды, все плохо спят нынче, – понимающе закивала она головой. – Снег вот пошел, глядишь, Рождество с Новым Годом красиво встретим.
Она продолжала что-то говорить про погоду, одновременно доставая из сумки продукты и раскладывая их по полкам в шкафу и холодильнике.
– Ну что, наварим сегодня картошечки? И бураки принесла, можно свекольного супа сварить. Как ты, Василий, согласен?
– Я любую твою стряпню, Татьяна, за обе щеки уплетать буду. Давай помогу тебе картошки начистить?
– Ну я от помощи не откажусь. Пока ты чистишь, быстренько пол вымою.
Она выкатила инвалидную коляску с сидящем в ней Василием из угла, пододвинула ее к столу, на который поставила кастрюлю с водой. Подтащила ведро с картошкой, поставила рядом мусорное и вручила старику ножик. Сама снова влезла в сапоги и пошла во двор за водой. Дубленку не стала надевать, знала, что за несколько ходок к колодцу быстро упарится и не успеет замерзнуть. Пол в жилой комнате скоро засверкал влагой, и Таня еще прошла тряпочкой по пыльной немногочисленной мебели в соседней комнате – письменному столу с ящиками, который давно списали в райцентре, да одинокой полке, на которой стояли икона и свеча. Не удержавшись, Таня протерла и подоконники, и ей сразу стало легче дышать. Всякий раз, убирая пыль в этой холостяцкой комнате, ей казалось, что она смывает липкие мысли одинокого человека, давая пространство для новых. И каждый раз Василий не пользовался этим шансом заполнить комнату чем-то светлым и радостным, а продолжал упрямо плести паутину, в которую ничего кроме бесполезных и назойливых мух нельзя было словить.
– Ну что, справился? – она промыла картофель и чиркнула спичкой. Газ весело вспыхнул и моргнул голубым глазом. Пока вода закипала, Таня сбегала в сарай за дровами для печки. – Говорят, морозы на праздники будут, так что я тебе, дед, чуть больше дров в этот раз принесла.
Василий за это время успел включить маленький телевизор в углу. Комната наполнилась звуками музыки сельского концерта.
– Эх, Татьяна, послушай, как красиво играют, – дед как будто засветился, слушая жизнерадостного баяниста. Через минуту он уже хлопал по неподвижным коленям и казалось пытался их оживить, чтобы спрыгнуть с кресла и пуститься в пляс. – Я тебе говорил, что в молодости на всех праздниках на баяне играл? И на свадьбах, и на похоронах без меня не могли обойтись. Мог любого до слез довести или от счастья заставить выплясывать. Ко всему за свою жизнь привык, а с тишиной все никак не смирюсь.
Таня задумалась и невольно залюбовалась оживившимся лицом своего подопечного.
– Я вот что думаю иногда, Татьяна, – продолжал Василий. – Жизнь разная бывает. Кто-то женится и надеется на счастье, а кто-то помирает. И так легко это все обыграть музыкой. Сделать счастье еще острее, а печаль мягче. Красоты мало в жизни. А все ведь любят, чтоб покрасивее.
– Легко любить красивое, – закивала головой Татьяна. – Спроси у любого человека, чего он желает себе или детям, и каждый ответит, что хочет здоровья, богатства и счастья. Люди женятся на самых красивых и достойных из доступных им вариантов. Но любовь ведь не знает условий. Ей на самом деле не нужны статусы, условия и превосходные степени. И понимаешь это, только теряя человека. Знаешь, какая любовь самая чистая и сильная? Когда любишь ребенка-инвалида. Или дряхлого и немощного родителя. Или животное. От них ничего не ждешь, никаких достижений, свершений или успехов. Они есть, и этого достаточно.
– Добрая ты душа, Татьяна, – заулыбался Василий. – Эх, сыграл бы я тебе сейчас «Метелица метет»!
– Обязательно сыграешь, Василий, а я послушаю, – заулыбалась раскрасневшаяся Татьяна.
Перед самым Новым Годом Татьяна снова спешила к Василию, но в этот раз не одна. Из ближайшего города с ней связались волонтеры и долго расспрашивали, какая помощь и кому нужна. Ни на что особо не надеясь и не рассчитывая, Татьяна рассказала им о мечте Василия. И вот они приехали накануне Нового Года и напросились навестить деда-инвалида.
– Василий, это Татьяна, – как всегда предупредительно обозначила свое присутствие соцработница. – Я сегодня не одна, к тебе гости Дед Мороз с помощниками пожаловали!
Они шумно ввалились в хату, заполнили ее своим дыханием, шутками и шуршащими пакетами. Игорь смело и уверенно подошел к Василию и пожал ему руку:
– Нам тут, Василий, одна Снегурочка напела, что ты любитель музыки. А у нас как раз один инструмент появился, с которым мы долго не знали, что делать, – он словно Дед Мороз, подтащил к середине хаты холщовый мешок и нырнул рукой внутрь. Достал баян и с вопросом в глазах протянул его Василию. – Умеешь обращаться-то с таким?
Василий крякнул от удивления, а потом автоматически протянул вперед руки, чтобы подхватить достаточно тяжелый предмет. Легко провел рукой по клавишам, приладил его на коленях, прижал к груди, как боевого товарища. Закрыл глаза. Руки легли на кнопки, и раскрылась душа. Не отдавая себе отчета, его пальцы уверенно перебегали с клавиши на клавишу, и лилась «Какая ж песня без баяна»:
– Так, баян, сыграй, чтоб жилось и пелось от души…
Конец
Светлана Краас
«Неожиданное счастье»
– Ангелика, Ангелика… Ангелика. – орал откуда-то бывший.
– Чтоб тебя, – подумала вслух она и спустила одну ногу с кровати.
Медленно спустила вторую и нехотя начала шарить по полу в поисках домашних тапочек. Вместо этого под ноги попадалось все подряд, но не тапочки. Рядом в кровати кто-то заворочался и всхрапнул. Анжела вздрогнула и сняла с глаз маску для сна, повторила, теперь уже про себя, предыдущую громкую мысль и медленно повернулась. В кровати, раскинув руки, как младенец, спал мужик.
– Мать твою, Анжела, ты совсем уже, притащила невесть кого в постель и забыла напрочь об этом, – Хмыкнув девушка, встала с кровати и побрела босиком наверх, на звуки воя доносившиеся из комнаты сына.
– Чтоб тебя так всегда будили, гад такой! – Пожелала она ему шепотом и шлепая по лесенкам голыми ногами, зашла в комнату сына.
– Маркус, ты охренел так орать? Не у себя дома, так будь добр – заткнись. Чего припёрся то? Мы с тобой договаривались? Не помню такого, а то устроила бы праздник в честь такого события. – Сказала она уже вслух, обращаясь к бывшему.
– Меня попросил о помощи Лукас и дал ключи, поэтому я здесь. Марты нет, а ты дома, машина стоит не в гараже и прежде чем идти тебя искать, я как воспитанный человек решил тебя позвать. И не надо закатывать глаза, ты знаешь, как я этого не люблю. Скажи еще спасибо, что я собрал твои вещи, раскиданные по лестнице, ты хоть бы такси вызывала, когда выпьешь.
– У Марты сегодня выходной и Лукас прекрасно об этом знает, говори что надо и вали, у меня сегодня важная встреча. Мне некогда на тебя время тратить.
Бывший что-то говорил, она смотрела, как у него двигаются губы и морщится переносица при разговоре, как он потирает руки и оценивающе ее осматривает. Ее передернуло и стало резко нехорошо.
– Маркус, вали отсюда. Приедешь снова с Лукасом или когда Марта будет, меня сейчас от тебя стошнит. Вали лучше, пока чист. И у меня нет на тебя времени. Все, когда я выйду из душа, чтобы тебя в моем доме не было! – сказав это, Анжела резко развернулась и вылетела из комнаты, зажав рот рукой.
Стоя под душем она вспоминала свои любовные похождения, ни на кого, кроме последнего мужа не было такой реакции организма. Под струями теплой воды она пришла в себя и стала обдумывать дальнейшие действия, у нее действительно сегодня важная встреча и она должна к ней хорошо подготовиться.
Когда она вышла из душа, в доме уже никого не было, она это всегда остро чувствует, как волчица знает о том, занята ее территория или нет. Открыв дверь в ванную, Анжела сняла шелковый ярко-красный халат, который перед этим надела и включив свет в гардеробной, стала задумчиво прогуливаться перед вешалками с вещами. Подошла к зеркалу и заглянула своему отражению в глаза, взгляд темно карих глаз был печален и никаких ярких искорок не проскакивало уже давно.
– Искорки, как падающие звезды…, – Так когда-то говорил ей Димка Архипов, ее первая детская любовь.
