Ширри медленно села на камень, не спуская глаз с дэонца.
– Что такое «пробуждение»? – тихо спросила она.
– День, когда я очнулся в лаборатории второго округа. Округа Лирия, крепость Кронц. Лаборатория находилась рядом с жаровней. За шумом котлов и печей жаровни ученые скрывали наши крики.
Он поджал губы. Под глазами у него пролегли черные тени. Сам он будто сжался. Она готова была спорить, воспоминания тех ужасов атаковали сейчас память мужчины и распинали его снова и снова болью и ужасом.
Почему-то крепость Кронц казалась ей знакомой. Она ощутила нервное подергивание Фипа. И напряженно взглянула на мужчину:
– Как… как долго… ну…
– Я был подопытным полгода. После пробуждения я очнулся в капсуле из серебра на подобие той, в которой ты меня нашла. – чересчур спокойно продолжил он. – Все тело горело… Я… мне было больно даже дышать. Я не мог сгибать пальцы, я думал, что мне отрезали все части тела. Когда я наконец смог двигаться, я понял, что большая часть меня теперь состоит из серебра.
Он вытянул руку вперед, глядя на широкие обручи, вживленные в его плоть.
– В меня залили столько серебра, что думали, я не выживу. Я сам слышал, как они об этом говорили, – тени под глазами стали еще чернее, – но я выжил.
– Кто мог сотворить такое?.. – на ресницах девушки подрагивали слезы.
– Не знаю. Я думал, что королевские задницы все мне объяснят, но этим тварям повезло, они сдохли в бункере, не дождавшись меня, – Сильверр сплюнул в огонь, и тот жутко зашипел, пуская дым. – Я хотел убить их. Каждого, кто к этому причастен. Я не знаю имен. Знаю лишь, что такие эксперименты проводятся уже очень давно. Я был уже 354-м.
– Как тебя зовут на самом деле?
– Откуда мне знать! – его крик сочился презрением и отчаянием. – Я не помню ничего из прежней жизни! Ничего!
Ширри опустила взгляд. Слезы кристаллами сыпались из глаз на сложенные на коленях грязные руки.
«Ширри… Я хочу… хочу вам кое в чем признаться…»
«Не сейчас, Фип».
– Я не знаю, кем я был. Не знаю, была ли у меня семья. Не знаю, что такое жизнь. Все, что я помню, это боль и смерть.
«Но это важно!»
«Ты вообще слышишь, что он рассказывает?! Что может быть важнее?!»
«То, что мой бывший господин сделал это с ним».
Она вздрогнула. И Сильверр заметил это и дернул головой, как бы ободряя себя продолжать:
– Я видел, как умирал от остановки сердца Сильверр-349. Видел, как от переизбытка энергии разорвало на куски Сильверра-351. Я видел, как сгорал на поверхности Сильверр-358. Я был вместе с ними, когда нас выпустили на поверхность. Нас было десять. К ночи осталось трое. К утру – я один.
«Поначалу я не был уверен… Но теперь: теперь я точно знаю, что Сильверр был подопытным моего господина лорда Хлуффмона. Он был помощником Деорка – потомка господина Лирия. Их задачей было создание новых дэонцев. Более способных к выживанию. Тех, кто смог бы быть сильнее королевского рода. Поэтому… поэтому они экспериментировали».
Ширри закусила кулак, чтобы не закричать от ужаса.
Она не могла поверить, что в ее мире существовала подобная жестокость. Такого просто не могло быть. Дэонцы и так вымирали. Условия жизни и выносливость нулевого уровня выкашивали больше половины чудом рождаемых детей. Добыча серебра и непрекращающийся труд убивал большую часть молодых людей, а старости достигали единицы.
Так какое чудовище могло проводить эксперименты над теми, кто и так был на грани вымирания? Как вообще нечто подобное могло существовать?!
– Они пытались создать идеального дэонца. – глухо вторил словам духа Сильверр. – Солдата, способного выжить на поверхности, способного уничтожить все на своем пути под землей.
Перед глазами возникло воспоминание Сильверра в серебряном саркофаге: от него валил пар, кожа покраснела от высокой температуры, тело испещрено серебряными обручами… Ни один дэонец не выдержал бы такого. Даже недели. А Сильверр продержался несколько лет…
– Нам изменили не только тело, но и голову. Сознание. Наверное, поэтому я знаю то, что не должен знать.
– Путь к бункеру, – догадалась Ширри и вспомнила, как энергия Сильверра покрылась неведомыми письменами, теперь уже не имеющими шанса быть разгаданными.
– Я не знал, что делаю. Это происходило само. Я… – его голос дрогнул. – Я даже не знаю, на что еще я способен.
Громко затрещал огонь, выплевывая под потолок пещеры алые искры.
– Они хотели создать модифицированную армию.
– Зачем? – выдохнула она.
– Чтобы свергнуть короля. Весь его род. Это все, что я смог услышать от ученых.
«Он прав. Вы, дэонцы, существуете на Дэоне всего четыре века. И за это время ваша численность увеличилась, а затем резко уменьшилась после Того Вздоха двести лет назад. Это был катаклизм меньшего масштаба. От него полностью вымерли два округа: Сёртиса и Миралума. Но большая часть дэонцев все-таки выжила. Экономика и силы ваши пошатнулись. Округи ссорились и воевали между собой, деля остатки двух вымерших округов, пока не началось Большое Движение».
У девушки голова шла кругом от всего, что на нее внезапно свалилось. Она отрешенно смотрела на свои подрагивающие пальцы и не могла ничего ответить ни Сильверру, ни Фиппу.
«Я не застал всех этих событий лично, но, будучи частицей Дхэо, я знаю, что Дэон пережил это. Спустя пятьдесят лет после Большого Движения вас стало еще меньше, округ госпожи Дилисы тоже перестал существовать, дэонцы быстро сокращались. И королевский род принял решение изменить это.
– Значит, королевский род? – невнятно пробормотала Ширри и судорожная улыбка исказила ее губы и отпечаталась отвращением в серо-голубых глазах.
«Но Сильверр сказал, что эксперименты проводились, чтобы создать армию против королевского рода».
«Так, – хмуро согласился дух, – только вот это не помешала потомкам Лирия начать эксперименты за спиной короля. Пока король экспериментировал на своей крови и детях, лорд Деорк и его помощник господин Хлуффмон занимались созданием идеального дэонца. И пока в жаровнях трудились рабочие, рядом с ними в Сильверров вживляли серебро, пытались продлить им жизнь, повысить их выносливость, усилить потоковость энергии».
– Невозможно… – горячие слезы алмазами сыпались из глаз.
– Это тяжело осознать. Но наверняка у этих тварей были еще причины создавать нас. Ты знаешь историю Дэона лучше меня.
Ширри потерянно потрясла головой. Ничего она не знала! Ни об истории Дэона. Ни тем более о том, что кто-то в ее умирающем мире стремился развязать войну, начать революцию и творить весь этот ужас. Она посмотрела на него сквозь слезы, и чувство вины сдавило ей виски. Если бы он знал, что она тоже имеет причастность к королевскому роду, что бы он сделал?.. Узнай он, кто она, он бы ее возненавидел? Убил? Уничтожил?
«Шир… – тихий и хриплый, голос духа был не менее виноватым. Он тоже ощущал себя причастным к тому хаусу и ужасу, что вскрывался сейчас, подобно гниющей, сочащейся гноем ране. – Ведь вы не знали о себе ничего, пока не встретили меня. Вы ни в чем не виноваты».
Ей хотелось нервно захохотать. Закричать. Забиться в истерике. И замолчать на всю жизнь. И все это одновременно. Она сдавила руками голову, чтобы привести себя в чувства, и постепенно ей это удалось.
«Ты ведь был в заточении в его разуме, да? – спросила она. – Или… или ты тоже…»
«Нет! Нет. Я не хотел этого. Но я заключил договор с господином Хлуффмоном. Я был обязан давать ему столько энергии, сколько ему потребуется в обмен на жизнь. На существование…»
Она тяжело вздохнула. Он не виноват. Что он мог сделать? И все же то, что сделали с Сильверром, бесчеловечно.
Внезапно все встало на свои места: и то, почему Сильверр так силен и вынослив, и то, почему он ничего не знает об энергии, заключенной в нем, и то, почему он не смог помочь Ширри, когда на нее чуть не обрушилась карстовая пещера… Сильверр ничего не знал о мире, в котором он «пробудился». Ему были не ведомы те знания, что дети получали в детстве, экспериментируя со своими способностями. Он видел смерть. Смотрел, как гибнут люди прямо у него на руках, но был не в силах помочь. Как Ширри, когда тонул малыш Корри…
Сильверр был оторван от жизни. Он даже не знал, сколько ему лет.
И сколько лет ему осталось.
Все вдруг перевернулось. Ширри посмотрела на Сильверра совершенно другими глазами. Теперь перед ней сидел не холодный и бесчувственный кусок камня, а человек, не просто лишившейся прежней жизни, а не имевший ее вовсе.
Его память начиналась с момента пробуждения.
А все, что было до этого, для него не существовало.
Это было страшнее смерти.
«Мы так похожи… – вдруг мелькнуло в голове, и Ширри заплакала от чувства вины. – У нас так много общего… А я обвиняла его в бесчувственности, в недоверии, в жестокости… Но это не он, а я жестока…»
– Прости меня, – прошептала она, не имея смелости посмотреть ему в глаза. – Прости… Я думала… думала, ты монстр. Я боялась тебя. И злилась, что ты не рассказываешь о себе. Считала тебя высокомерным. И думала, что ты не воспринимаешь меня всерьез, поэтому ничего не рассказываешь. Но у тебя были причины молчать.
– Я молчал не потому, что мне больно вспоминать об этом, Шир, – голос Сильверра вновь стал глубоким, обволакивающим. Как тогда, когда они заговорили в первый раз. Она подняла голову и посмотрела на дэонца. Он был подавлен, разбит. Глаза его подернулись белесой пеленой. – Я молчал, потому что боялся ранить тебя.
Сердце девушки остановилось. Она не знала, что ответить.
Сильверр раскрыл руки и протянул их ладонями вверх.
– Когда я только встретил тебя, я решил, что ты одна из ученых. Но когда ты вытянула руки, я испугался.
– Ты забыл, что означает этот жест? Забыл, что это призыв к миру?..
– Нет. Я испугался, потому что ко мне впервые обратились как к человеку. Впервые после пробуждения. – по губам дэонца вдруг пробежала тень улыбки. – Впервые в меня не тыкали иголками, не резали ножом. Впервые меня поприветствовали. И я испугался. Убежал. Я решил начать новую жизнь. Я даже обрадовался тому, что никого не нашел по пути. Для меня была противна сама мысль увидеть дэонца. Увидеть тварь, которая могла бы быть на месте любого из ученых и мучить меня всю жизнь.
Сильверр плотно сомкнул губы. Он пристально посмотрел в ее глаза, будто призывая к вниманию.
– Я действительно монстр. Потому что я был счастлив, когда понял, что Дэон погиб, Ширри.
Она опустила голову. Внутри нее на удивление не поднялась буря отвращения или ярости к мужчине.
– Я не собираюсь осуждать тебя за это, – тихо сказала она. – То, что с тобой сделали, не имеет оправдания.
– Я тоже так думал. Блуждал один. Изучал руины. Но везде я видел твои протянутые руки. Где бы я ни оказывался, я слышал твое: «Я с миром, вам нечего бояться». Наверное, это стало сводить меня с ума.
Они долго молчали, слушая убаюкивающий треск костра.
– Знаешь, я бы убил любого выжившего дэонца, если бы он встретился мне на пути. Даже упоминание о нем, о части моего народа, заставляло меня содрогаться от ненависти, от омерзения. Так я думал про любого дэонца. Кроме тебя.
«Знай он, что я королевских кровей…» – набатом билось в мыслях. И девушка даже закашлялась, испугавшись, что он вдруг услышит этот набат наяву.
«Не говорите ему!» – испуганно вторил ей дух, углубляясь в ее сознание.
– Поэтому ты выследил меня? – практически беззвучно спросила она, а мысленно поклялась себе, что никогда не расскажет ему, чья кровь течет в ее жилах.
«Он не узнает, кто я на самом деле. Мы слишком многое вытерпели. Мы имеем право на счастье и спокойствие. Имеем же? Хотя бы на чуть-чуть? Да?..»
– Да. – Он смотрел ей прямо в глаза, и взгляд этот был честный, открытый. – Когда ты рассказала о том, через что ты прошла, как блуждала все эти семь лет одна, сколько ужасов и боли тебе пришлось пережить, я решил, что никогда не расскажу тебе о своей боли. Я не хотел ранить тебя еще больше.
– Но ранил, – ее голос дрогнул.
– Я знаю.
Ширри с удивлением взглянула на мужчину.
– Прости меня, – в его глазах застыла печаль. – Я не думал, что моя скрытность ранит тебя больше, чем откровенность.
Она всхлипнула. Камень, который опустился внутри нее совсем недавно, вдруг растаял. Она почувствовала облегчение и… спокойствие. Утерев слезы с щек, она поднялась и подошла к Сильверру. Он стоял и смотрел на нее с ожиданием.
На мгновение взгляд голубых глаз слился с взглядом серебристых, а потом Ширри вдруг обхватила Сильверра и прижалась щекой к его груди.
– Это называется объятие, – тихо сказала она. – Так делают, чтобы человеку стало легче. Мама мне в детстве рассказывала, что когда кто-то тебя обнимает, он забирает часть боли себе. Разделяет ее с тобой. Вы становитесь чем-то целым. Как когда тебе доверили тайну.
Еще несколько мгновений они стояли в безмолвии, а потом Ширри почувствовала, как сильные руки дэонца аккуратно обхватили ее, взяв в кольцо.
– Я знаю, что такое объятие.
Мгновенно вспыхнув, Ширри отпрянула и отвернулась от дэонца, сжимая и разжимая кулаки от неловкости.
– Отлично.
Сильверр тихо рассмеялся, и смех его был похож на нежный шум водного притока. Ширри обернулась, плененная звуком.
Впервые Сильверр улыбался. Пусть эта улыбка и пряталась лишь в самых уголках губ, но Ширри видела ее и в блеске голубых глаз.
– Спасибо, – кивнул он.
И этого было достаточно, чтобы Ширри почувствовала: она не одна.
Глава 11
Весь мир будто перевернулся. Буквально! Свет поменялся с тенью местами, и теперь все казалось куда светлее и четче, чем раньше, хотя ни огня, ни осветительных кристаллов под рукой не было. Куда-то подевались блеклые тени и беспросветно темные углы шахт; исчезли страшные шорохи и завывания ветра; пропали и ёканье сердца, и учащенные стуки крови в ушах, возникающие каждый раз, когда проход сворачивал в густеющую тьму шахты… И вообще внутри копошилось и ёрзало странное бурление, как когда долго висишь вниз головой с кровати и лицо становится красное-красное от смеха.
Именно так себя чувствовала Ширри, вприпрыжку продвигаясь по абсолютно пустому, даже безруинному первому кругу. Теперь ее не пугала всепоглощающая темнота, иногда рассеиваемая бледным, едва проходящим светом с поверхности. Не пугало густо обволакивающее пространство эхо, и не холодили затылок сильные порывы свежего, прорывающегося с поверхности воздуха. Даже тихий, едва слышный рокот где-то внизу, под ногами, и иногда пробирающая всю планету дрожь, будто начальные схватки роженицы, не вызывали никакого беспокойства.
Ширри была не одна. Она ощущала себя невероятно легкой, словно вся состояла из воздушных пузырьков, так красиво переливающихся разноцветными бликами под водой… На одно мгновение – она готова была в этом поклясться! – ей даже удалось удержаться в воздухе и словно подняться под потолок липкого, влажного хода.
– Я хочу тебе кое-что показать, – вдруг обернулся Сильверр, и серебряное кольцо в его ухе игриво вспыхнуло. В голубых глазах дэонца плескалось что-то теплое и блестящее, как жидкое, коллоидное серебро.
Ширри поджала губы, улыбаясь, и кивнула.
Они с Сильверром покинули королевский бункер неделю назад, но все еще продолжали медленно пересекать первый круг, переходя от одного пустынного и пыльного плацдарма к другому. Они решили вернуться в памятьтеку через сквозную шахту, а не узкие тоннели, которыми добрались сюда. К тому же толчки земли, которые стали возникать уже с подозрительно уверенной и точной периодичностью могли замуровать и покалечить путешественников внезапными обвалами в маленьких пространствах с большей вероятностью, чем в просторной, надежной шахте. Поэтому Сильверр не спеша вел их крохотную группу путешественников к погрузочному отсеку в гипсовых штреках.
Теперь торопиться было незачем. Да и не хотелось. После разговора с ним Ширри стало спокойнее. Она больше не боялась неожиданного удара в спину или внезапного исчезновения дэонца в каменной стене. Она доверяла ему.
А он, кажется, доверял ей. По крайней мере Сильверр выглядел более расслабленным, чем раньше. Не было в его движениях скованности и настороженности, будто он тоже ожидал удара под дых.
По ногам сильно дуло. Воздух был свежим, порывистым. Тем.
Такой же воздух Ширри ощутила полтора года назад, когда поднялась туда – на поверхность.
Она резко остановилась. Сильверр обернулся. В его глазах мелькнуло понимание.
– Все хорошо, мы не пойдем туда.
– Но здесь километр породы, не больше. – неуверенно протянула она, все еще не двигаясь с места.
Взгляд Сильверра смягчился. Его глаза вдруг стали нежно бирюзового цвета, в них закрутилась полупрозрачная воронка, затягивающая Ширри внутрь.
– Я обещаю, что с тобой ничего не случится.
И она поверила. Они ведь доверяют друг другу.
Поверхность была все ближе. Ее холод пронизывал каменную породу, сквозил в шахтах, проникал в кости… Ширри прижала руки к своей юбке, преобразовывая ткань в штаны, и удлинила плащ. Ее всю потряхивало мелкой дрожью от cырой промерзлости, но она продолжала упорно идти за Сильверром, который, казалось, совсем не испытывал холода, хотя весь его торс был обнажен.
Она была на поверхности лишь раз в своей жизни, но убийственный холод ей не позабыть никогда. Тогда она еще не знала, что энергия окружает ее постоянно, что частицы ее родной земли всегда могут помочь ей в случае опасности. Тогда выход на поверхность означал лишение защиты, лишение безопасности утробы планеты, скорлупы, неотделимо сопровождающей каждого дэонца на протяжении всей его короткой жизни. Лишившись этой скорлупы, этого защитного купола, можно было сойти с ума. Ширри едва не сошла.
Если бы не призыв умирающего Фиппа, она бы вряд ли смогла прийти в себя после выхода на поверхность.
И вот, прямо на ее глазах туда, в эту мертвенную пустоту, открытую всем ветрам, стихиям и самой смерти – туда шагнул Сильверр. Ступил на землю ледяных пустошей, сменяющихся раскаленными землями, по которым ползут черными разрядами вспышки света…
Сердце Ширри вдруг стало разрываться на кусочки. Осознание напополам с ужасом рвали его на части и скармливали отчаянию, черным дымом наполнившим легкие.
Она судорожно выдохнула и сделала шаг к стене. Холод обдувал кожу, забирался под плащ, проникал в самые кости. Она приложила ладони и едва не вскрикнула. Два кольца на левой и одно на правой зажглись мутными синим и зеленым цветом. Стена начала расступаться в стороны. Проход на поверхность отворялся.
Там было темно. Сильверр находился в открытой с одной стороны и окруженной с трех других сторон ледяной пещере, где мертвенный воздух вихрями вздымал белоснежные хлопья. У Ширри все окоченело от холода, но она выбежала к дэонцу и приложила руки с противоположной стороны от него. Она сразу поняла, что он пытается сделать. Переплавляя промерзлый, окаменевший песок, лежащий под ногами, он растягивал его на открытую часть пещеры, создавая стеклянную стену.
Вдвоем работа шла быстрее. И хоть Сильверр стрелял в девушку яростными взглядами за то, что она ослушалась его наказа, Ширри почувствовала облегчение. Она все равно не смогла бы ждать его так долго в шахте. Страх за его жизнь был сильнее страха перед поверхностью.
Продолжая протягивать энергетические лески по окоченевшему песку, Ширри внезапно обдало жаром от осознания: она не побоялась поверхности. Она побоялась потерять Сильверра.
Когда со стеной было кончено и внутри теперь уже закрытой пещеры воцарилась тишина, Сильверр и Ширри устало сели рядом и сбились в кучу, чтобы сохранить свое тепло.
– Может разожжем костер? – это был даже не вопрос, Ширри уже тянулась к своему заплечном мешку за кремнями.
Но Сильверр, на удивление, покачал головой.
– Всего пару минут, – едва слышно шепнул он и уставился на стеклянную стену перед собой.
Благодаря стене они оба видели все, что происходит там, на поверхности, но при этом были в безопасности от ужасного пронизывающего ветра. Холод все равно сводил тело, но без ветра все же было лучше.
Ширри закуталась в плащ и спряталась туда по самые глаза.
– Помнишь, ты рассказывала, как поднялась на поверхность?
Девушку передернуло. Ледяные капли, хлещущие со всех сторон, вспышки, разрывающие купол над головой на части… Лилово-черные тучи, нависающие в нескольких метрах над землей и ползущие по пустоши, будто готовые проглотить ее, погрести под собой, своей тушей…
И крик. Одичалый, пронизывающий до костей хуже ветра.
Взгляд ее окаменел. Она коротко кивнула, продолжая туманно глядеть в стену перед собой.
– Было дело.
Воспоминания одно за другим накатывали на нее и били, словно большой источник из-под земли. Они затапливали, они душили… Они шумели в ушах, как шумит воздух в пустых шахтах…
И вдруг все стихло. Ширри моргнула. И правда тихо.
Ширри опустила плащ и медленно поднялась. Минуту назад за стеклянной стеной была буря. Она рвала и метала в клочья землю под собой, терзала ее своими плотоядными зубами и выплевывала в километрах отсюда, чтобы вновь выгрызть что-нибудь там.
Но теперь все было тихо. Купол над головой посерел. Пелена белых песчинок усыпала землю, как когда-то мама мягкими теплыми руками укрывала маленькую Ширри одеялом. Ни одна песчинка не шелохнется. Ширри подошла ближе к стене и приложила к ней руки.
Очень быстро купол над головой, тянущийся до самого горизонта, стал светлеть, выцветать, словно его много-много раз стирали. А затем на горизонте что-то больно блеснуло.
– Ай!
Ширри не могла смотреть на него. На это яркое нечто, выедающее глаза. Она помнила его. Только тогда оно было голубо-белым. Оно жгло руки. Оно было пугающе огромным и ярким, и оно тогда медленно катилось за горизонт, а сейчас наоборот – поднималось.
Вдруг на глаза Ширри легли ладони. Она почувствовала дыхание Сильверра у себя над ухом. Он осторожно повернул ее спиной к стеклянной стене и открыл глаза.
И Ширри вскрикнула. На стене, бросая блики, светилось разноцветное нечто, блестящее и подрагивающее, словно живое существо.
– Это радуга, – шепнул Сильверр и отступил на шаг. – Настоящая радуга, а не та, что искусственно создавали в своих цирках торговцы и обманщики.
Ширри приблизилась к стене напротив и коснулась радуги.
– А-а! – вскрикнула она, одернув руку. – Поймала, поймала!
И она восторженно посмотрела на Сильверра, который подошел к Ширри. Но на руке не было и следа разноцветного существа. Ширри вновь медленно коснулась ее пальцами, но безрезультатно. Ширри опять протянула руку. Потом хлопнула радугу, потом попыталась поймать руками…
И тут она услышала сдавленный смешок. Она повернулась влево – Сильверр едва сдерживал смех, глядя на попытки девушки поймать то, что поймать невозможно.
– Я знал, что ты странная, но что бы настолько…
Ширри вдруг посмотрела на Сильверра твердо и убежденно.
– Мы не можем оставить его здесь, оно погибнет, – серьезно произнесла она.
И Сильверр по-настоящему расхохотался.
Становилось жарко. Ширри распахнула плащ, преобразовала штаны в юбку до колена и снова присмотрелась к подрагивающей, тающей радуге.
– Нам пора, – тихо сказал Сильверр. – Еще пара минут, и мы сгорим заживо.
Глаза Сильверра странно блеснули. Он подошел к стене, на которой дрожала едва видная радуга, и раздвинул породу в стороны.
Ширри уже практически шагнула во тьму первого круга, но все же остановилась. Пряди ее светлых, переливающихся золотом волос тяжелыми кольцами рассыпались по спине. Она на миг взглянула на сине-фиолетовый купол над головой, на янтарный кристалл, зависший в вышине. Ей хотелось запомнить это мгновение – мгновение, когда впервые за всю свою жизнь поверхность подарила девушке не боль, а восторженную радость. Умиротворение.
Уже через минуту путники спускались все глубже в шахту. А Ширри все сжимала и разжимала ладонь, стараясь разглядеть в ней отпечатанный слепок света.
Сильверр больше не прятал лицо. И пусть в тоннелях и пещерах зачастую не было никакого освещения и путники продвигались, полагаясь на свой слух и острое зрение, но Ширри все равно не могла оторвать изучающего взгляда от дэонца. Сильный подбородок упрямо выпирал вперед, нос с горбинкой остро возвышался над тонким жестким ртом с морщинками в уголках. Серебристые брови ровными расщелинами пролегали над голубыми, цвета синего алмаза глазами.
Иногда эти глаза мельком стреляли в сторону Ширри, и девушка, внутренне замирая от странного волнения, быстро отводила взгляд.
– Ты… ты когда-нибудь играл в догонялки? – попыталась скрыть свое замешательство она.
– Догонялки? – его голос был… нормальным. Не холодным и не отстраненным. Не безликим и не беспричастным. Сильверр был настоящим. – Не помню такого.
Они шли по достаточно широкому и прямому тоннелю, пропахшему кислыми отложениями. Так пахли только тоннели больших городов, где промышленность по добыче материалов не всегда успевала перерабатывать отходы.
Ширри хитро улыбнулась. Конечно, Сильверр этого не увидел, а ей это только на руку.
Почувствовав внутри прилив энергии и приятное покалывание от предвкушения веселья, Ширри внезапно рванула со всех ног по тоннелю и, не выдержав, звонко расхохоталась.
– Догоняй! – крикнула она, и ее длинные золотистые кудри рассыпались по плечам и спине.
Прошло всего пару мгновений, а она уже слышала быстрый бег Сильверра за спиной. Она петляла, поднимала ногами облака пыли и уклонялась от тянущихся к ней рук дэонца, но он все равно быстро ее нагонял.
Смех рассыпался по тоннелям, как песок сыпется сквозь камни – он пронизывал все вокруг, заряжал энергией, будоражил, пьянил. От него, казалось, смеются и камни.
Почувствовав на плече его хватку, Ширри вдруг нырнула в каменную стену и та, мгновенно подчиняясь вспыхнувшим на пальцах кольцам, проглотила девушку, помогая скрыться от преследовавшего.
– Так нечес… – только и успела услышать она, оказавшись за цельной стеной.
Все еще хохоча, она прижала ладони ко рту и разгоряченным щекам. Лицо ее пылало от пробежки и смеха, легкие приятно жгло пламенем. Вдруг стена покрылась синими лентами энергии. Ширри рванулась вправо, отшатываясь от приближающегося Сильверра, и вылезла в широкую гулкую шахту.
Забег продолжался.
Топот ног эхом откликался в высоких неровных сводах шахты и, рикошетя, сыпался вниз. Ширри маневрировала так ловко, как никогда до этого. Адреналин и беззаботная радость затопили ее до краев и выплескивались громкими взрывами смеха.
Наконец, шахта резко вильнула влево, оканчиваясь глубокими бассейном со стоячей водой. Ширри резко затормозила.
– Стой, стой! – крикнула она Сильверру, но не успела.
Либо дэонец слишком медленно среагировал, либо это входило в его планы, но он на всем ходу влетел в не успевшую отскочить девушку и потянул ее с собой.
Всплеск!
Ледяной холод окружил со всех сторон, остужая разгоряченную Ширри. Она раскинула руки и ноги, отдаваясь вся без остатка темному густому потоку, охотно ее поглощающему. Внутри гулко билось сердце, она чувствовала, как радостно и легко оно пульсирует у нее в груди, в венах, в капиллярах на самых подушечках пальцев…
Кто-то схватил за руку и с силой потянул ее вверх. Вынырнув, она закашлялась и даже не заметила, что продолжает улыбаться, несмотря на дрожащие посиневшие губы.
– Порядок? – обеспокоенно спросил он. Видимо, Ширри пробыла в воде дольше, чем он ожидал.
– Не то слово.
И вдруг, испытав порыв, Ширри с силой брызнула в дэонца водой. Пустив голубоватые потоки энергии по краю бассейна, Ширри с озорством вгляделась в бледные, острые из-за приглушенного холодного света черты лица Сильверра. Он зажмурил глаза. Струйки студеной воды стекали по волосам на скулы, крепкую шею, обнаженный торс, увитый серебряными обручами.
Она коротко хихикнула и откинулась на спину, уплывая в центр бассейна. Он был широким и глубоким – одним из самых крупных, что попадались девушки за все годы ее странствования.
– Как тебе догонялки? – весело спросила она.
– Освежающие, – коротко отозвался дэонец, и Ширри залилась смехом.
Она не знала, почему в последнее время так много смеется. Может ей просто этого не хватало, а может за долгие месяцы тяжелых испытаний накопленное напряжение, усталость и злость наконец смогли найти мирный, гармоничный выход.
Смеясь, Ширри ощущала себя счастливой, освобожденной. Живой.
«Главное, чтобы Сильверр не узнал, кто я», – вдруг мелькнуло в голове. На миг ее передернуло, она забарахталась, уходя под воду с головой. Но то было лишь мгновение. Она судорожно отмела эту мысль и вынырнула из-под воды, жизнерадостно улыбаясь дэонцу. Он здесь, он не убегает, не исчезает в стене из камня. Он не бросит ее. Даже если узнает, каких она кровей. Ведь теперь они вместе.
Они не одни.
– Ты давно не смеялась, – как-то тихо произнес Сильверр, и Ширри едва услышала его, находясь ушами в воде.
Она подплыла к краю и забралась на камень в двух шагах от дэонца. С ее одежды стекала вода, оставляя следы на сухом камне и песке. Плащ отяжелел за спиной, и девушка, подцепив перламутровую пуговицу, сняла его и принялась выжимать в бассейн.
– На самом деле я часто смеялась, – отозвалась она. Ко лбу прилипли мокрые волосы, штаны облепила ноги и колени. – И сейчас нередко смеюсь.
– Из-за друга?
По пещере прошелся рокот. Каменные своды тряхнуло. Вода в бассейне жадно хлюпнула – стеной вздыбилась и окатила сидящих на берегу, утягивая в свою бездну. Ширри упала в воду, захлебываясь. Вокруг ничего не было видно, но зато даже под водой она слышала страшный лязг и треск крошащихся пород.
«Нам необходимо немедленно добраться до памятьтеки!!! Немедленно, Ширри, слышите?!» – взывал Фип, поддерживая девушку энергетическими потоками.
Не зная, каким чудом, руки ухватились за скользкий выступ. Рывок, и Ширри выползла на трясущуюся землю и подтянулась вперед. И вовремя – позади, прямо в бассейн, рухнул потолок пещеры, дробя и перемалывая под собой все, что еще пару минут назад было прекрасным и умиротворенным местом…
Ширри позвала Сильверра. Ноги ее тащили к выходу из остатков пещеры. Каменная пыль поднялась в воздух и зависла густой пеленой.
Ширри протянула синие нити по воздуху, заставляя пыль осесть. Ее энергия соприкоснулась с энергией планеты – и Ширри онемела от ужаса: Дэон был в агонии. Землетрясение, погрузившее милую пещеру в руины, охватило все слои планеты, встряхивая их как камни в ладошках.
Дэон вопил. Каждый камень кричал от боли. Каждая руда лила горькие слезы. Каждый клочок земли выл от безысходного ужаса.
Впереди показалась рука дэонца. Ширри рывком оказалась около него и потащила из каменного завала. Используя кольца на обеих руках, она развела породы в стороны и помогла Сильверру подняться. Он не задавал вопросов, и она потащила его вперед, подбадриваемая и направляемая Фиппом.
Спустя несколько часов Дэон смолк. Первый и второй круг невозможно было узнать – от них остались лишь базальтовые осколки, вваленные с поверхности песчаные барханы и зияющие пасти пустот. Ужасы поверхности, соприкоснувшись с жестокостью подземной цивилизации, породили новые смертельные, безумные аномалии. Горящие камни, песчаные бесконечные вихри, блуждающие ядовитые туманы, солнечные сферы, испепеляющие одним прикосновением…