Buch lesen: «Saṃsāra»

Глава 1. Не гневись

На самом деле, у мира никогда не было выбора, за него всегда все вершили боги.

Так что… не злите богов.

Даже если вы в них не верите. Потому что они могут верить в вас.

* * *

По комнате разносился удушающий запах пало санто. В обычное время этот аромат, для меня похожий на аромат цитрусовых и сладкой древесины, с легкой ноткой горения, был приятен, но сегодня он тяготил, вызывая в моей голове странные образы.

Приснившийся кошмар все еще цепко держал в своих лапах, сама себе я казалась человеком, который пару секунд назад тонул, а потом, наконец, смог вырваться на поверхность и глотнуть спасительного воздуха. Что ощущает человек в такой момент? Правильно, смесь паники и облегчения.

Я нервно повела плечом, стараясь отлепить от спины мокрую ночную сорочку, но мне это не удалось. Для того, чтобы это сделать мне пришлось поднять руку, до этого вцепившуюся в край одеяла. В тусклом свете ночника в форме Луны, я заметила, что рука моя чудовищно трясется – словно кошмар все никак не мог меня отпустить, а измученный мозг поверить, что я в безопасности, а страхи остались там, во сне.

Эти кошмары мучали меня все чаще и чаще. Я сжала пальцами виски, пытаясь сосредоточиться. Последние несколько лет, каждую осень, мне было слегка неспокойно, но в этом году к необъяснимой тревоге прибавились кошмары. На дворе стоял теплый, по моим меркам даже жаркий, сентябрь. Для меня он был таким же, как и любой другой месяц года, моя жизнь не менялась со сменой сезона – я так же много работала, часто проводила вечера в одиночестве, уезжая за город дышать воздухом, и старалась читать больше книг.

Родители, регулярно звонившие мне, беспокоились – их единственная дочь стремительно приближалась к тридцати годам, а за спиной, по сути, у нее ничего не было – я не завела семью, не родила ребенка, не построила головокружительную карьеру. Меня мало беспокоило то, что я не вписывалась в общепринятые стандарты женского счастья, но переживания мамы и папы огорчали. Я всегда относилась к ним трепетно и не хотела, чтобы они волновались. Меня моя жизнь вполне устраивала – тихая, размеренная. Да, сейчас у меня не было отношений, но я давно уже переросла тот возраст, когда это очень сильно беспокоит.

«Все случится в свое время», – так я всегда думала и мою уверенность в судьбе и воле Вселенной было не разрушить. Отец иногда сокрушался, что, наверное, всему виной моя нетипичная для нашего города внешность – во мне была кровь индийцев. Конечно, я не выглядела, как типичный Indian man – у меня была не такая темная кожа, а глаза, вопреки расхожему мнению, были не карими, а темно-серыми. Но я отличалась, и это бросалось в глаза.

Смущения по поводу своей внешности я не испытывала, наоборот, была горда тем, что у меня такая кровь. Гордилась тем, кто я есть.

А расизм, слава всем богам, в нашем небольшом городке был не так распространен, и ко мне всегда все относились с уважением, не спрашивая, почему я, все же, выгляжу не совсем так, как остальные девушки.

Я сделала глубокий вдох: руки трястись стали меньше. Спать не хотелось, но стоило – утром мне нужно было на работу. Я хотела было уже снова попытаться лечь, но телефон, лежащий на прикроватной тумбочке, начал вибрировать. Удивленная донельзя я взяла его и увидела на экране имя моей подруги.

– Алло? – скрыть свое удивление столь поздним звонком я никак не могла. Вдруг что-то произошло? Тут же стало беспокойно, но накрутить себя я не успела, потому что сразу же на другом конце незримого провода раздался голос подруги.

– Ты в порядке?

Я сглотнула, только сейчас поняв насколько сильно пересохло во рту.

– Да, что-то случилось? – я отвела телефон в сторону и его экран зажегся, показывая мне время: два часа ночи. – Ты никогда не звонила так поздно… – во мне начал снова ворочаться страх. – Мишти? Что произошло?

– Мне приснился сон… – напряженно ответила подруга и замолчала.

– Что, и тебе тоже? – непроизвольно вырвалось у меня.

Я не видела Мишти, но готова была поспорить – она смешно нахмурила свои темные брови.

– У тебя был кошмар? – мне показалось или я услышала в ее голосе облегчение? Какого черта?..

– Да.

– Что тебе снилось?

– Не помню… какие-то образы, все смутно. – Солгала я. – А тебе?

Не думаю, что Мишти мне поверила, но допытываться она не стала, за что я была ей благодарна. Снова погружаться в только что приснившийся кошмар не хотелось. Если цена за это – маленькая ложь, то что же, я готова ее заплатить.

– Мне снился огонь, – ответила подруга, – а ты была… в его центре.

Я не стала спрашивать зачем она мне позвонила – Мишти была чистокровной индианкой, свято верившей в то, что ей передался по наследству дар ее предков – умение предсказывать будущее. Ну или, как минимум, видеть чуть больше, чем могли видеть и ощущать другие люди.

– С тобой точно все хорошо? – донесся из динамика голос подруги. Я сглотнула вязкую слюну.

– Мне не очень спокойно в последнее время, – призналась я. – Раньше меня мучали только приступы тревоги, а сейчас кошмары. Это выматывает. Я становлюсь рассеянной, вялой. Не могу собраться, сосредоточиться… Постоянно присутствует ощущение, что что-то должно произойти, что мне посылают знаки, а я никак не могу их разгадать и понять. И, наверное, – я на секунду замолчала, – даже просто заметить.

– Неудивительно, что тебе неспокойно, – вздохнула Мишти.

– Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

– И ты это знаешь, просто забыла. – Она замолчала, а я поморщилась. Иногда мне приходилось вытаскивать из нее информацию по крупицам.

– Что же?

– Приближается Дурга-пуджа, – почти благоговейным шепотом сообщила мне Мишти и замолчала.

Черт, а ведь правда…

Индианкой была моя мама – она рассказывала мне о праздниках с нашей старой родины. Я предавала им мало значения – все же, я родилась и выросла совсем в другом месте, но история страны предков меня всегда увлекала.

– Что это может… означать для меня?

Мишти молчала. Долго. Я уже даже подумала, что она отключилась. Посмотрела на экран, он подсветился мягким светом, – нет, вызов был активен.

– Тебя призывают предки. – Ответила она и ее голос на последнем слове дрогнул.

* * *

Я снова спала. И мне опять снился кошмар… Тот же самый, что мучил меня последнее время.

* * *

В моем сне я сидела на коленях посреди серых песков, облаченная в черные одеяния. На моей голове было что-то, напоминавшее свадебную фату, только темно-серого, почти черного цвета. Невидящим взглядом я рассматривала горизонт.

А на моих коленях лежала отрубленная голова.

Глава 2. Стук перемен

После тревожных снов, напряженного рабочего дня в цветочном салоне мамы Мишти, и пешей прогулки домой, мне совершенно не хотелось оставаться в одиночестве в своей собственной квартирке. Казалось, что там из каждого угла на меня будут смотреть темные образы, готовые в любой момент разорвать мою душу на части.

Я с трудом заставила себя открыть дверь ключом и войти – в полутьме коридора мне сразу же стало не по себе. Пришлось прислониться спиной к входной двери и найти в сумочке телефон – сегодня в магазине работала не Мишти, была не ее смена, а мне очень хотелось поговорить.

Через три долгих гудка подруга ответила. Для меня это время показалось практически вечностью.

– Привет, Джия!

– Привет. Не хочешь сегодня заехать ко мне? Я только вошла, могу пока заказать пиццу и сходить в магазин за бутылочкой вина.

Мишти рассмеялась.

– Кто же откажется от такого предложения! Жди, через минут тридцать буду.

Она отключилась, как всегда не прощаясь, а я выскользнула за дверь – в спасительный подъезд. Если там и были призраки – то не мои точно.

* * *

Через сорок минут мы с Мишти сидели на моей серой кухне и разливали вино по бокалам. Я смотрела как красная жидкость окропляла стеклянные стенки, а потом стекала вниз, одной кровавой рекой. Было трудно сдержаться от поеживания.

– Ты чего? – спросила подруга, не поднимая глаз. Иногда она поражала меня своей чуткостью.

– Да сны эти… Они меня выматывают.

– Расскажи. Может я смогу что-то подсказать.

Я отмахнулась.

– Да ужасы всякие.

– Это все предстоящая Дурга-пуджа, – с уверенностью сказала подруга, – не иначе.

– И что мне с этим добром делать?

Мишти взяла свой бокал и поболтала в нем вино. Оно так сильно походило на кровь, что мне стало не по себе. Черт, в какой момент я стала такой мнительной? Неужели праздник, который я никогда не отмечала, и который еще даже не начался, так сильно на меня влиял? И могло ли такое вообще быть?

Глупости это все.

– А не хочешь съездить в Индию? – спросила вдруг подруга.

Я посмотрела на нее как на сумасшедшую.

– Шутишь?

Девушка вздохнула, словно сразу знала мой ответ. А, быть может, так оно и было – за годы дружбы мы уже неплохо друг друга изучили, и многие мои реплики ей (как и ее мне) были знакомы.

– Я серьезно. Скоро такой красивый праздник, а твоя мама… – она резко замолчала, поймав мой удивленный взгляд.

– Мишти. При чем тут моя мама?

– Я думала, что она тебе уже сказала…

У меня засосало под ложечкой. Почему-то захотелось закричать, но вместо этого я сделала большой глоток вина. Казалось, это дает действие дает мне время, пространство для маневра, возможность что-то придумать…

– Сказала что? – побольше равнодушия в голосе и все будет нормально.

Мишти помялась. Мне страшно захотелось ее поторопить, но я знала – подгонять нельзя.

– У вас там остались кое-какие дела, которые нужно уладить. И она хотела, чтобы этим занялась ты.

– И почему об этом знаешь ты, а не я?

– Потому что мне моя мама сказала, – Мишти отпила чуть вина, а потом посмотрела в сторону небольшого окна, – она хотела поехать, но пока еще в этом не уверена, предложила помочь тебе со всем разобраться. Я правда не знаю, почему твоя еще тебе ничего не сказала. В этом нет никакого секрета и никакой тайны. Так, мелкие семейные дела. Но зато есть повод сменить картинку, отвлечься от всего. Посмотреть страну своих предков. Окунуться в другой мир.

– А ты тоже едешь? Раз так говоришь…

– Конечно.

Я задумалась. А что, было бы неплохо съездить развеяться. Я давно не была в отпуске, много работала, отношения с мужчинами не складывались. Впрочем, в моей собственной семье отношения тоже портились – отец с матерью часто ругались, а я в их доме, казалось, больше не была желанным гостем. Куда ни посмотри, все было не так, как хотелось.

– Да я не против, – отозвалась я, смотря, как Мишти подливает в свой бокал еще вина. – Надо только узнать, что мама хочет, чтобы я там сделала. Пока мне ничего не понятно. Но если мы с тобой поедем, я буду только рада. Развеемся.

Подруга хмыкнула.

– Может и жениха тебе найдем, – сказала она, а я нахмурилась. Веселое настроение начало улетучиваться, на смену ему приходило раздражение – я не хотела замуж, разговоры об этом меня утомляли, а шутки окружающих уже давно перестали быть смешными. Увидев мои потемневшие глаза, Мишти примирительно подняла руки ладонями ко мне. – Ладно, ладно, я просто несу глупости. Не злись.

Я вздохнула. Мишти была на несколько лет меня младше и ее еще не успели достать словами про свадьбу и женихов. Стоило быть чуть снисходительнее к ее наивности – если подруга в ближайшее время не выйдет замуж, ей тоже предстоит столкнуться с раздражающим обществом, навязывающим свое мнение на каждом шагу.

– Выпьем за предстоящий отдых? – предложила Мишти, приподнимая бокал. Я улыбнулась, чувствуя страшную усталость – отдых и правда был бы кстати.

– За предстоящий отдых! – поддержала я, чокаясь своим бокалом с ее. Раздался мелодичный звук стекла. – Пусть он будет классным!

– Пусть будет классным! – эхом повторила Мишти, но ее глаза наполнились непонятной грустью. Мне стало немного не по себе: неужели мое странное настроение передалось и ей?

Но Мишти, казалось, не умела грустить долго – она тряхнула густой копной черных волос, и сказала:

– А теперь расскажи мне о Лукасе.

А я закатила глаза и рассмеялась.

* * *

Когда подруга ушла, я выбросила упаковки из-под еды, помыла бокалы и прошла в комнату. На миг мне показалось, что там стоял какой-то странный удушливый запах, но я, как ни принюхивалась, не могла понять, на что он был похож и где источник.

Запах был странный, слегка сладковатый, с легкой ноткой гнили, и я грешным делом подумала, что может оставила где-то фрукт вроде персика. Но в спальне я ела крайне редко, и обычно это были роллы с шампанским, так что подобные мысли пришлось отбросить довольно быстро.

Это было странно, но запах исчез так же внезапно, как и появился в помещении. Я пожала плечами, может быть от вымотанности из-за постоянного недосыпа мне просто померещилось. Порой, мозг выкидывал очень странные фокусы, а я всегда была весьма впечатлительной.

Вздохнув, решила, что мне, все-таки, показалось. Пожала плечами и чуть улыбнулась – после общения с подругой, вкусной еды и красного вина настроение было приподнятым. Я подумала, что после такого вечера кошмары меня мучить не должны.

Стук в дверь раздался в тот момент, когда я уже почти легла в прохладную постель и представляла славный сладкий сон. Я удивленно вскинула брови: звонок был рабочим, так почему в дверь стали стучать?..

С опаской вышла в коридор и подошла к двери.

– Кто там? – спросила я, а потом посмотрела в глазок.

За дверью никого не было.

Глава 3. Строй планы

В доме моих родителей приятно пахло – их любовь к благовониям передалась и мне. В нашей семье никогда не говорили «ароматические палочки» – мама считала, что такое словосочетание оскорбляет древних предков.

Я сидела на кухне, на своем любимом диване, и вдыхала такой родной, такой любимый аромат дома. На душе было спокойно, отчасти оттого, что ночью накануне меня и правда не мучил ни один кошмар. Я надеялась, что такая тенденция установится без участия вредной жирной пищи и алкоголя по вечерам.

Мама вошла в кухню, неся на руках нашего толстого кота. Он недовольно мурлыкнул, предчувствуя, видимо, безжалостные тисканья.

– А ты потолстел, старый бандит, – улыбнулась я, касаясь кошачьей головы. Кот фыркнул, словно понял меня.

– Он скучал, – сказала мама.

– Не сомневаюсь. – Вот вообще не верю.

Мама отпустила кота, и тот моментально скользнул под стол, на поиски случайно оброненных кусочков еды. На тему Индии мы уже успели поговорить по телефону, но мама убедила меня приехать, чтобы пообщаться лично. Я была не против, мы давно не виделись.

Ситуацию она обрисовала мне довольно быстро: в пригороде Дели нам достался в наследство небольшой дом, с которым нужно было разобраться. Отец, как сказала мама, настаивал на его продаже, она же хотела, чтобы я оценила это наследство и подумала, что можно сделать.

– Может его можно сдавать, – сказала мама, поставив передо мной чашку горячего чая с мятой.

– А почему ты сама не хочешь поехать?

– Дела не отпускают, – она улыбнулась, но эта улыбка показалась мне немного смущенной. – К тому же, ты никогда не была на нашей исторической родине, пришла пора познакомиться с Индией. Тебе это будет полезно.

– А Канти не поедет? – невинно поинтересовалась я, а потом сделала глоток чая. Он приятно обжег горло. Я говорила о матери Мишти.

– Нет, да зачем? Я думаю, что вы с подругой неплохо справитесь сами, – ответила мама. Я кивнула – ехать только с Мишти было бы намного приятнее. – Знаю, что у нее были какие-то свои планы и дела, но она не была уверена, а сегодня, когда я звонила, Канти точно сказала, что поехать с вами не сможет. Но это ведь не страшно. Я попрошу нашего хорошего знакомого выделить вам помощника, да и вы уже девочки большие, справитесь. – Мама улыбнулась.

– Конечно, справимся. А ты сама-то что больше хочешь сделать с домом – продать или сдавать? Знакомые бы, наверное, легко могли помочь и с тем, и с тем.

– Да я пока не знаю. Нужно оценить этот дом сперва, а потом уже думать.

– А кто его хоть оставил нам в наследство?

Мама немного помолчала.

– Моя троюродная сестра. Мы с ней связь почти не поддерживали, но она всегда была затворницей, погрязшей в старых традициях, так что неудивительно, что у нее нет других родственников, кроме нас. Как минимум – тех, которым она захотела бы оставить наследство. Не думаю, что это шикарный дом, но, все же, дом, не правда ли?

Я кивнула. Недвижимость есть недвижимость. Пусть даже и располагалась так далеко.

– Давно она умерла?

Мама какое-то время помолчала.

– Оказалось, что давно…

– Хорошо. Когда ты хочешь, чтобы мы отправились?

– Да как вам будет удобно. Но было бы здорово, если бы ты посетила празднества – в это время в Индии очень красиво.

Я и сама была не против посмотреть. Мишти мне все уши прожужжала о том, как там необычно в эти праздники.

Мы еще пару часов поговорили о всякой ерунде, а потом я засобиралась домой. Отец все еще не вернулся с работы, так что я планировала забежать к ним на днях, чтобы пообщаться и с ним.

Когда я уходила, мама крепко меня обняла.

– Ты чудесная, – сказала она и ее глаза снова наполнились непонятной мне грустью. – Надеюсь, поездка пройдет прекрасно.

– А почему она должна пройти плохо? – удивилась я.

– Я не сказала, что плохо. Просто выразила надежду. – Мама улыбнулась. Грусть из ее глаз никуда не делась, но я постаралась не думать об этом. Может, она просто расстроилась, что я уеду далеко и она не сможет увидеть меня в любой момент?.. Не то что бы мы часто виделись, но все же…

– Все точно будет прекрасно, – заверила ее я.

* * *

Мы с Мишти сидели в моей комнате прямо на полу и собирали вместе мой чемодан. Подруга подсказывала, какие вещи стоит взять, а какие желательно вообще сжечь, чтобы даже здесь, в этом городе, не было соблазна их надеть.

Собирать чемодан было намного лучше, чем говорить о Лукасе – человеке, который все еще на меня обижался. Мы с ним, с этим зеленоглазым красавчиком, по которому сходила с ума добрая половина курса в университете, познакомились прямо там, когда я налетела на него в коридоре и облила горяченным кофе. Отвратительный на вкус капучино оказался идеальным оружием – я бы его рекомендовала расплескивать на врагов.

Лукас, шедший по коридору, и не ожидавший такой подставы от первокурсницы, ругался на половину университета и пытался судорожно смахнуть руками обжигающие капли. Я же прыгала вокруг, в бездарных попытках вымолить прощение. С тех пор мы и подружились.

Разумеется, я знала, что Лукас испытывает ко мне нечто большее, чем чувство дружбы. Несколько раз мы даже сходили на свидания, но я больше чувствовала себя неловко, чем заинтересованно или увлеченно. Я постаралась вернуть наше общение в русло дружбы, парень относительно смирился, но все еще иногда делал попытки привлечь мое внимание и заинтересовать в романтическом ключе. Дружба у нас теперь была странная, но, кажется, никому такой ее вид дискомфорта особо не приносил. Мои родители были с Лукасом знакомы и с чистой совестью и спокойной душой отпускали меня в его компании. Я, конечно, была не в том возрасте, чтобы спрашивать разрешение, но мне было приятно, что они не беспокоятся.

– Вот это точно возьми! – Мишти вырвала меня из моих мыслей. Я сконцентрировалась и увидела, что она машет перед моим лицом какой-то белой тряпкой. При более детальном рассмотрении это оказалась блузка, которую я купила пару недель назад на распродаже.

Я взяла вещь у нее из рук и принялась аккуратно складывать, чтобы положить в чемодан.

– Да, кстати… – Мишти вдруг замерла с очередной блузкой в руках и смущенно на меня посмотрела, – мне нужно кое-что тебе сказать. Пусть лучше ты узнаешь от меня.

– Ты о чем? – я внутренне напряглась. Черт, что могло случиться? Подруга редко выглядела такой, как сейчас.

– Это касается Лукаса.

Я напряглась еще сильнее. Ну, что сделал мой, в очередной раз обиженный на меня, друг? Устроил скандал Мишти? Приехал к ним в магазин в мое отсутствие? Разбил вазу и потоптался на осколках, злобно потрясая кулачками?

– О чем ты? – протянула я. Внутри заворошилось какое-то странное подозрение.

– Он поедет с нами.

* * *

Когда буря в моей душе слегка улеглась, я перестала ходить по комнате туда-сюда, и остановилась около подруги, возвышаясь над ней суровой статуей.

– Ну не смотри на меня так, – Мишти спрятала лицо в моем коричневом шарфике, который до этого отобрала в поездку.

– И давно ты в курсе?

– Нууу, – подруга замялась, а потом вздохнула, – я знала почти с самого начала, с момента как речь зашла об этой поездке. Твоя мама… – она замолчала, но я прекрасно знала, что Мишти хотела сказать.

«Твоя мама беспокоится о тебе, а Лукас надежный».

Да… Лукас надежный… Это я слышала от родителей очень часто. Настолько часто, что меня уже просто тошнило от этого слова.

Я махнула рукой, показывая, что не злюсь на подругу. Она ведь не виновата.

– Пусть едет. Странно только, что он до сих пор не позвонил.

– Вы же вроде в ссоре?

– По его вине вообще-то.

Подруга пожала плечами.

– А на мировую пойти не хочешь? – спросила она.

– Сам пойдет. – Упрямо ответила я и села рядом с ней на пол. В голове неприятно стучало. В какой-то момент даже захотелось попросить Мишти остаться тут и переночевать на диване в небольшой гостиной. Я отогнала эти мысли, сказав себе, что мне надо просто взять себя в руки. Кошмары не мучили уже пару дней и мне начало казаться, что это вообще было не со мной, а с кем-то посторонним. Что я про них прочла в книге или интернете.

– Ладно, – отозвалась Мишти, – тем более, я вижу, что он переживает.

– Это где ты видела его переживания?

– Он в магазин приходил. Наверное, хотел помириться?

– А ты что?

– Сказала, что у тебя отгулы перед поездкой.

Я кивнула.

– И когда это он к вам приходил?

– Вчера.

И Лукас все еще не удосужился мне позвонить или прийти.

Стоило мне об этом подумать, как раздался мелодичный звонок входной двери. Я удивленно приподняла брови, а потом пошла открывать.

Удивительно.

За дверью стоял Лукас. Каштановые волосы растрепались от ветра, а зеленые глаза смотрели на меня с сожалением и опаской. Я скрестила руки на груди и сурово на него воззрилась.

– Ладно, все еще дуешься? – спросил Лукас.

– Кто там? – крикнула из комнаты Мишти и через пару секунд ее длинноволосая голова появилась в проеме. – О, Лукас! А мы как раз о тебе говорили.

«Вот же язык без костей», – подумала я и посторонилась, пропуская друга в квартиру.

– Девичник? – поинтересовался он, входя внутрь. В его руке была бутылка моего любимого красного вина.

– Вот за что я люблю этого засранца, – произнесла я, рассматривая удивленное лицо друга, – так это за то, что он всегда знает с чем нужно идти на мировую.

Через пару секунд мы втроем рассмеялись и все обиды были забыты.