Buch lesen: «Грех»

Глава 1

Моя семья относится к самому низшему из слоёв населения Испании. И живём мы в южной части страны, в районе Полигоно – Сур, в городе Севилья. Отец пытается заработать денег где угодно, но всё, что зарабатывает, спускает в баре в тот же вечер. Поэтому мы ограничиваем себя во всём. Братьев у меня нет, только младшая сестра Мари, которой я заменяю и мать, и отца. У родителей нет желания заниматься нами. В свои 19 с хвостиком я хорошо узнала, что такое быть сиротой при живых родителях.

Стоит ли говорить, что закончить школу мне не удалось? Но знания я получала сама, из книг, которые приносил мой верный, преданный друг Рауль. Парень с соседней улицы родился с множеством заболеваний. Отставал в развитии, а его правая нога была короче левой на 4 сантиметра, что было хорошо заметно при ходьбе. Проще говоря, он хромал. Но, не смотря на физические и умственные недостатки, он был добряком, каких свет не видывал и брался за любую работу.

Рауль был в тайне влюблён в меня, и эту тайну знал весь район. Парни открыто издевались над ним, а девушки смеялись и смотрели на него с презрением. И только я всегда находила время, чтобы посидеть с ним вечером на крыльце заброшенной винодельни. Ему я могла поведать о секретах и мечтах, не боясь, что он разболтает кому-то.

Моё имя, Лайла. Редкое, должна вам сказать. Мои родители христианского вероисповедания назвали меня восточным именем, что было не принято у католиков, в честь какой-то прабабки, на которую я ‚якобы очень похожа.

Лайла ‚в переводе с персидского – сумерки, ночь. И я действительно ночной человек. Днём я люблю сидеть в комнате и читать ‚в тайне от отца, который считает, что образование женщине ни к чему. Самое главное – выйти замуж за какого-нибудь сеньора, которого выберут для меня родители. И это в 21 веке?

Именно поэтому ‚ каждую ночь я за деньги танцую в баре, в самой отдалённой части соседнего района. Моя мечта – убраться отсюда, как можно дальше. Сбежать, прихватив с собой Мари.

К сожалению, этот бар со странным названием "Безумная Газель" работал лишь по выходным. Но его владелец, пожилой испанец по имени Фернандо, радуется, когда я прихожу. Ведь многие из его клиентов приходят лишь для того, чтобы посмотреть на горячую танцовщицу.

Все смотрели, но прикасаться не имели права. Только ‚если я сама не выводила кого-нибудь в центр зала для парной Сальсы. Именно так я и зарабатывала на жизнь. Другой работы в городке просто не было.

Альба, мать Рауля, считалась самой богатой женщиной нашего района. Она работала горничной в одной богатой семье в районе Санта-Круз. Это шикарное место. Гуляя там мы с Раулем выделялись из местной толпы. Все смотрели на нас с презрением и старались обходить стороной.

Кроме Рауля, я дружила лишь с одной девушкой. Дочерью местного рыбака Паолой. Ни одна из здешних девушек не умела ни читать, ни писать. Кроме меня, конечно. Хотя писать я умела не особо хорошо. Других друзей у меня не было. Девушки не любили меня за мою красоту, а парни постоянно пытались ущипнуть за зад или потрогать грудь, за что получали звонкие пощечины. Рауль, Паола и Мари. Вот всё, что у меня было.

Сегодня днём мы собирались сходить в Санта-Круз. Альба обещала подарить Мари альбом и краски. А для меня у неё всегда находились особые подарки. Обноски, мыло и старая ненужная косметика. То, что выбрасывали богатые хозяева Альбы, для меня было подарком судьбы.

Я сидела в своей комнате, настолько маленькой, что даже не было места развернуться. В ней помещались лишь кровать со старым тонким пледом, который давно съела моль, и коробка, в которой лежала аккуратно сложенная немногочисленная одежда.

В маленькое окно постучал Рауль.

– Лайла, поторопись! Мама просила не опаздывать.

– Уже бегу!

Открыв дверь, я выскочила из дома. Погода была чудесной. Сегодня я надела яркий сарафан на тонких бретелях и свои единственные серебристые босоножки. Улыбаясь, я подбежала к Раулю и потрепала его кудрявую голову.

– Пойдём, дружище. Если поторопимся, то успеем на полуденный автобус.

Рауль насупился. Бегать он не мог, но, ускорив шаг, поковылял рядом со мной на остановку. Через час мы уже гуляли по ярким узким улочкам Санта-Круза. Возле двухэтажного кирпичного дома нас уже ждала Альба. Протянув нам пакеты, она поцеловала сына в щеку и сразу же вернулась в дом. Боясь потерять работу ‚в том случае, если хозяйка заметит её отсутствие. Люди в Санта-Круз не отличались дружелюбием по отношению к тем, кто жил в нищете, как я.

Нас считали отбросами, необразованными и грязными, что в некоторой степени было правдой. Я с детства ловила на себе презрительные взгляды богатых женщин и мужчин. Тогда я не понимала, чем провинилась перед ними. А теперь мне было всё равно. Однажды я уеду из Испании в Город Ангелов. Так мы называли Лос-Анджелес.

На автобус, который ехал обратно, мы не успели, и потому до дома добрались, когда на улице стемнело. Попрощавшись с другом, я тихонько проскользнула в наш обветшалый дом. Дверь скрипнула, и на пороге я увидела отца. В руках он держал бутылку какого-то дешёвого пойла. Его лицо стало багровым, и он наотмашь ударил меня по левой щеке. Гордо вскинув голову, я прошла мимо пьяного ублюдка и, зайдя в свою комнатку, придвинула к двери кровать.

На кухне были слышны крики. Мать с отцом снова ругались. Скорее всего, выпивку не поделили. Мать тоже любила выпить, возможно даже больше, чем отец. Когда-то она была красавицей. Сейчас на неё было противно смотреть. Грязные волосы сосульками свисали с головы, желтые от дешёвого табака зубы. Всё в ней вызывало отвращение. Весь этот дом пропах вином и грязью.

Сев на кровать, я вытряхнула на нее содержимое пакетов, которые дала Альба, и ахнула. Одежда и обувь были совершенно новыми. Две пары модных джинсовых брюк, пара балеток, красивые красные босоножки на танкетке. Коротенькая рубашка в клетку вызвала неописуемый восторг. Я видела такую в одном из журналов, которые Рауль приносил регулярно. Хотелось примерить её и посмотреть в зеркало, но к сожалению, зеркала у меня не было.

Во втором пакете лежали краски и красивый альбом для рисования. Подарок для Мари. Утром обрадую малышку, она очень любила рисовать, но кроме двух карандашей и старых тетрадей у нас ничего не было. В третьем пакете была баночка крема для тела. Там осталась всего треть содержимого. Но даже это было чем-то особенным. Несколько использованных помад, немного духов в красивом розовом флаконе – всё это приносило мне самое настоящее счастье.

Сложив всё в коробку с вещами, я разделась и легла. Утром обязательно прибежит Мари. Усталости я не чувствовала, но и читать не могла. Отец вырубал электричество на ночь. Знал‚ что я читаю по ночам. Как же я ненавидела старого пьяницу. За то, что частенько колотил меня. За то, что пил. За то, что допустил, чтобы мы жили в грязи и бедности. За долги, которые мне часто приходилось

оплачивать вместо него. Он знал, что я танцую в баре, и называл меня шлюхой. Но деньги отбирал с удовольствием.

Именно с такими невесёлыми мыслями я уснула.

***

Солнце взошло достаточно высоко, и его лучи попадали прямо в моё маленькое окно, на котором отродясь не было занавески. Я зажмурилась, потянулась и открыла глаза. В комнату влетела Мари и тут же плюхнулась на узкую кровать.

– Могу я получить свои краски?

– И тебе доброе утро, Мари.

– Так могу или нет? – не унималась сестрёнка.

Я смотрела на неё с нежностью, радуясь, что она есть. Захотелось немного её помучить. В хорошем смысле, разумеется.

– Юная сеньорита, ваши манеры отвратительны! Какое слово нужно сказать, когда ты что-то просишь?

– Пожалуйста.

– Отлично! Запомни, сестрёнка. Когда мы уедем в большой красивый город, твои манеры должны быть безупречными. Поняла?

Мари кивнула, соглашаясь со мной, и я протянула ей альбом и самый простой набор акварельных красок с маленькой кисточкой. Сестра схватила подарок ‚ прижала его худенькими ручками к груди и, радостно выдохнув, сказала одно единственное слово:

– Спасибо…

Я смотрела на исхудавшее личико своей двенадцатилетней сестрёнки. Под её глазами залегли тёмные круги, а взгляд был каким-то совсем не детским. Тонкие руки покрывали старые и свежие синяки. Точно такими было украшено всё моё тело. Отцовские методы "воспитания". Задумавшись, я не сразу поняла, что сестра пытается что-то сказать.

– Что? Прости я не расслышала, – рассеянно прошептала я.

– Я говорю, что сегодня приезжает новый пастор. На месте старой церкви будут строить новую. Говорят, что Отец Стивен чудесный человек, а его жена очень красива. Они приехали из Америки. Сегодня все пойдут к старой церкви. Жена пастора попросила помочь ей раскладывать продукты по коробкам, чтобы раздать семьям. Давай пойдём? Мы сможем сразу забрать свою.

Сестра умоляюще сложила ладошки.

– Пожалуйста, Лайла! Я знаю, ты терпеть не можешь местных девчонок, но Паола тоже пойдёт. Тебе не будет скучно.

Я села на кровати, поставила локти на колени и, подперев руками подбородок, ответила:

– Мари, ты представляешь меня работающей в церкви? Ты же знаешь, как именно я зарабатываю нам на хлеб.

– Ты танцуешь! Разве это стыдно?

– Не знаю. Возможно.

Глаза сестры тут же стали грустными и, опустив руки, она вышла из комнаты. Мне стало так жаль её, и я крикнула:

– Мари, постой! Я пойду! Вот только оденусь.

Сестра запищала от восторга и бросилась в свою комнатку, которая была чуть больше моей. Надев ту самую клетчатую рубаху, я завязала её под грудью, обнажив плоский живот с татуировкой. Рисунок из мелких цветов, которые рассыпались от левой груди и исчезали где-то около молнии на новых брюках. Джинсы были дорогими и полностью подчёркивали изгибы моего тела, тонкую талию, немного широковатые бедра, округлые ягодицы.

Я любила своё тело, любила трогать себя. Я видела в фильмах в кинотеатре Cinesur, как женщины доставляют себе удовольствие, и повторяла за ними.

Несмотря на то, что я жила в самом худшем квартале Севильи, мне удалось сохранить свою девственность для одного единственного, которого я пока не встретила. Хотелось любви и секса, как в кино. Чтобы свечи, и вино, и музыка.

Мари окликнула меня, вырвав из плена приятных мыслей. Я обула старенькие босоножки и вышла на улицу, где уже ждали Паола, сестра и Рауль. Друзья смотрели на меня с неприкрытым восхищением, и я продемонстрировала им свою новую одежду, двигаясь в танце, используя движения всем известного Фламенко.

Рауль закружил меня, неуклюже ступая на больную ногу, и опустил так низко, что я чуть не упала на пыльную дорогу. Паола покачивала бёдрами. Мы танцевали без музыки, но так слаженно. Язык танца – это особое выражение чувств. А танцевать я любила.

Мари сложила руки на груди и, скептически оглядев меня, помахала головой.

– Этот наряд не годится! Мы же не на карнавал идём, а в церковь.

Паола и Рауль засмеялись, схватили меня под руки и потащили в сторону старой церкви. Всю дорогу мы хохотали и пели песню Энрике Иглесиаса "Bailando".

– Поговаривают ‚ что Отец Стивен весьма горячий мужчина! – мечтательно вздохнула Паола.

– Побойся Бога! Что за мысли в твоей голове? Он же священник! – воскликнула я.

На этот раз захохотали все четверо, даже малышка Мари. Наша весёлая компания приближалась к старой церкви.

Глава 2

Лайла

Во дворе заброшенной церкви кипела работа. Отец Луис, наш старый пастор, пристрастился к алкоголю и сейчас сидел прямо у ворот с протянутой рукой, выпрашивая мелочь на очередной стакан дешёвого вина. По его вине церковь пришла в запустение, здание было заброшено, а местные подростки разрисовали стены. Нового священника почему-то не присылали до вчерашнего дня. Мне казалось, что все мужчины нашего квартала прокляты. Потому и напиваются ежедневно.

У двери в старенькое здание стоял огромный грузовик, доверху набитый стройматериалами. Незнакомые мужчины разгружали коробки. Мой взгляд остановился на молодом мужчине. На вид лет тридцать, не более. Мускулистую грудь обтягивала спортивная майка. Я с удовольствием рассматривала красавчика. Русые волосы, волевой подбородок, карие глаза. Интересно, кто он? Один из строителей?

Я настолько увлеклась зрелищем, что не сразу почувствовала, что кто-то гладит мою лодыжку шершавыми пальцами. Посмотрев вниз, я увидела "Блаженного Лу", так теперь называли бывшего падре. Он, безумно улыбаясь, пускал слюни прямо на мои босоножки. От неожиданности я пнула старика и вскрикнула:

– Отстань, старый рукоблудник. Иди домой! Проспись!

Луис отполз в сторону и уснул. Прямо у забора.

Я продолжала изучать красивого мужчину. Словно почувствовав на себе мой взгляд, красавчик обернулся и посмотрел мне прямо в глаза. По телу пробежала дрожь. Что это? Почему я так реагирую на взгляд незнакомца? Тот улыбнулся, но не мне. На встречу мужчине шла блондинка в белом костюме. Очень красивая и ухоженная. Она гордо шла на огромных каблуках к светловолосому красавчику. Положив коробку на пол, он раскинул руки для объятий. Блондинка поморщилась, уворачиваясь.

Неудивительно. Мужчина был мокрым от пота. Подставив ему щеку для поцелуя, она, нервно жестикулируя, что-то говорила, явно выражая недовольство. Мужчина смущенно посмотрел в сторону нашей компании. Подняв с пола коробку, понёс в здание старой церкви и сразу же вернулся за новой. Откровенно любуясь незнакомцем, я не заметила, как к нам подошла та самая блондинка. Натянуто улыбнувшись, она представилась:

– Добрый день! Я Джен. Супруга вашего нового пастора. Я надеялась, что вы придёте утром! В следующий раз постарайтесь не опаздывать! Сегодня работа окончена. До завтра!

Я протянула ей руку, но она брезгливо фыркнула и спрятала руки в карманах белых дорогущих брюк.

– Завтра, ровно в 8 утра я жду вас на этом месте! Хотите получить еду – работайте!

В разговор вмешалась Паола

– Сеньорина Джен!

Блондинка подняла вверх указательный палец.

– Миссис Джен! Запомни! Или миссис Медлоу

– Миссис Медлоу. Проблема в том, что ни у одного из нас нет часов, – стыдливо опустив глаза, пробормотала подруга.

Джен закатила зелёные глаза и заорала:

– Стивен! Будь добр, подойди сюда на секунду!

Стерва! Жена священника не может позволять себе так разговаривать с нами. Она здесь для того, чтобы помогать, а не унижать. Но, видимо ей совершенно плевать на это. Застенчиво улыбаясь, вытирая лицо полотенцем, к нам шёл тот самый красавчик.

– Добрый день всем присутствующим! Джен, милая, что-то не так?

– Всё не так! Начиная с того, что мне пришлось уехать из Лос-Анджелеса в эту глушь! Вот, посмотри на них! Они пришли работать, но опоздали. У них даже нет часов! Мы можем с этим сделать хоть что-нибудь?

Не может быть! Я пялилась на нашего нового пастора! Он покраснел, а после улыбнулся и позвал нас войти в здание церкви.

– Вам всем выдадут необходимые вещи. Проходите. Я здесь именно для того, чтобы вы не нуждались.

Войдя во двор, я прошла мимо Отца Стивена и случайно коснулась его локтя своим, почувствовав, как через тело пробежал мощный электрический разряд. Что происходит? Почему я так реагирую на него? Он священник, женат. Я не могу думать о нём. В здание я не зашла. Пусть Мари возьмёт то, что нам хотят дать. Отказываться глупо, а вот находиться рядом со Стивеном сейчас не стоит.

Я не могу позволить себе даже смотреть на этого мужчину. Из мыслей меня вырвал мужской голос с хрипотцой. Снова разряд. Да что со мной? Что происходит?

– Мисс?

– Лайла. Просто Лайла.

Стивен взял меня за руку и застегнул на запястье тонкий ремешок изящных и довольно дорогих, на мой взгляд, часов. Они были золотыми!

– Будильников было всего три, а вас четверо. Поэтому я решил подарить вам эти. Хотите, объясню, как они работают?

Он продолжал держать в руке моё запястье и улыбался, разглядывая татуировку. Виноградная лоза обвивала моё запястье. Я осторожно высвободила руку и, посмотрев ему в глаза, с вызовом выдохнула:

– Считаете нас дикарями? Не все из нас являются таковыми. Я разбираюсь в часах. Но принять их не могу. Они слишком дорогие!

– Я не хотел вас обидеть, мисс…

– Лайла!

– Лайла, пусть эти часы принесут вам счастье. Самый лучший подарок – это время. Иногда его слишком много, а иногда ничтожно мало. Я купил эти часы для супруги, но ей они показались дешёвыми. Она так ни разу и не надела их. Пусть этот маленький подарок принесёт вам счастье. Мне кажется, что вам сейчас оно необходимо. Как и всем вокруг.

Погладив изящный ремешок на моём тонком татуированном запястье, он продолжил:

– И пусть это станет началом нашей дружбы. По рукам?

– По рукам! – улыбнулась я, – Отец Медлоу!

Стивен медленно обернулся

– Спасибо. Я обещаю беречь ваш подарок.

– Договорились.

Стивен развернулся, сделал несколько шагов в сторону церкви и, неожиданно остановившись, обернулся.

– Лайла! Красивое имя. И татуировки красивые.

Засунув руку в карман слишком узких джинсов, он вытащил визитную карту с номером телефона.

– Если понадобится помощь, любая. Возможно, ты захочешь просто, чтобы тебя выслушали. Звони в любое время.

– Спасибо, Отец Медлоу. Вот только вряд ли мне понадобится ваша карточка. У меня нет телефона.

Стивен на секунду задумался, а после растерянно пошагал в здание.

Я крутила в руках картонный прямоугольник, на котором красивым почерком было напечатано имя: "Стивен Медлоу". Минут через десять из здания вышли Мари и Паола. В руках каждой была коробка, доверху набитая консервами и другими продуктами. Следом за ними, тяжело хромая, вышел Рауль в сопровождении отца Медлоу.

Стивен остановился и посмотрел в мою сторону. Я отвела взгляд от красивого мужчины, спрыгнула с крыльца и подбежала к сестре, забирая тяжелую коробку.

***

Придя домой, я с удовольствием отметила, что родителей нет, и занесла коробку в свою комнату. Мари зашла следом и прошептала:

– Давай спрячем это под твою кровать? Если мать найдёт, обменяет на выпивку.

Желудок малышки предательски заурчал. Порывшись в коробке, я нашла упаковку пасты и потопала на кухню. Посуды там было ничтожно мало. Поставив небольшую кастрюльку на плиту с одной единственной рабочей конфоркой, я насыпала в неё пасту.

***

Покормив сестру, я оставила ее в своей комнатке. Она принялась за рисование. А я отправилась на пирс, где рыбаки ловили рыбу и другие морепродукты. То, чего я не могла себе позволить. Однажды я пробовала варёные креветки и мечтала, что в Лос-Анджелесе буду готовить их постоянно.

На пирс заехал тот самый грузовик, что днём был в церковном дворе. Водительская дверь открылась. Стивен Медлоу, по-мальчишески улыбаясь, шёл к рыбакам. Те встретили его как старого приятеля, вручая ему мешки со свежей рыбой.

Я любовалась им. Он сменил одежду и сейчас выглядел даже сексуальнее чем днём. Синие узкие джинсы, белая рубашка полностью расстегнута, русые волосы взъерошены. Я с любопытством разглядывала этого человека, не понимая, что заставило его стать священником. Он бы мог быть актёром ‚ моделью модного журнала, но не пастором!

Стивен напрягся, как будто почувствовал на себе мой взгляд, и медленно обернулся. Я смотрела на него в упор, в этот раз с каким-то вызовом. Стало жарко. Тело снова подавало странные сигналы. Сейчас мне было всё равно. Я хотела этого мужчину. Я хотела его с того самого момента, как увидела днём. За мной увивались толпы разных мужчин, но ни один не вызывал желания даже прикоснуться.

Сойдя с моста на пирсе, медленно, намеренно покачивая широкими бедрами, шла прямо туда, где сейчас стоял Отец Медлоу. Стоял так, будто земля притянула его к себе, не давая сделать шаг.

Пакет с рыбой выпал из его руки, но он не наклонился, чтобы поднять его. Он как заколдованный смотрел на меня. Я продолжала свою игру. Сейчас мне было плевать на то, что он священник, на то, что женат. Важно только то, чего хочу я. Подойдя к Стивену, я провела рукой по его обнаженной груди. Он вздрогнул, но не отошёл и не попытался остановить меня. Наоборот, его большая ладонь накрыла мою и прижала к груди еще сильнее.

Стивен был выше меня. Намного выше. Я встала на носочки, пытаясь дотянутся к нему губами. Его глаза вспыхнули, в них можно было увидеть целую гамму

чувств. Желание, страсть, страх и какая-то тоска.

Он наклонился и нежно коснулся губами моей шеи. Я запрокинула голову. Красивые чёрные волосы падали мне на спину. Изо рта вырвался стон, и Стивен испуганно отстранился.

Только сейчас до меня дошло, что я веду себя как маленькая шлюха. Прав был отец, называя меня так. Я чуть не переступила черту, соблазняя чужого мужа! Священника!

– Простите, Отец Медлоу! Я сама не знаю, зачем сделала это, – отвернувшись, всхлипнула я.

Стало стыдно. Я развернулась и побежала прочь. Но Стивен догнал меня, сделав всего два шага, и схватил за плечо. Я вскрикнула от боли. На плече красовался огромный синяк – недавний подарок отца.

Задрав рукав моей рубашки, Отец Медлоу рассматривал огромный кровоподтек. Потом взял меня за руку и повел на тот мост, с которого всего несколько минут назад я любовалась им. Присев на пирс, он похлопал по пустому месту рядом с ним, приглашая присесть. Я покорно села рядом, опустив ноги в воду.

– Тебя бьют?

Я отвернулась и медленно кивнула.

– Это ваш отец, верно?

– С чего вы взяли?

Стивен пожал плечами и ответил:

– Сегодня я видел руки твоей сестры. Она вся в таких же синяках, как и ты. Не трудно было догадаться. Я могу чем-то помочь?

– Только не нужно нас жалеть. Я отлично знаю, что для таких снобов, как вы, мы всего лишь отбросы. Миссис Медлоу ясно дала понять, как относиться к таким, как мы, – гордо вскинув подбородок, зашипела я.

Проведя рукой по волосам, Стивен скривился и, как-то безнадежно, ответил:

– Джен бывает резка.

Он вздохнул и, зажмурив глаза, прошептал с какой-то понятной ему одному обидой:

– Эх, девочка. Если бы ты только знала.

После чего встал и протянул мне руку.

– Идём! Я отвезу тебя домой! Уже поздно!

Забравшись в грузовик, мы поехали в сторону моего дома. Указав дорогу, я погрузилась в тишину. Стивен тоже молчал, иногда бросая на меня косые взгляды. Высадив меня у дома, он протянул мне тот самый пакет с рыбой.

– Вот, возьми. И обещай с этого дня нормально питаться. С отцом твоим я поговорю, он завтра будет в церкви. Работы много, лишние руки не помешают. Даю тебе слово, он больше не прикоснётся к вам с сестрой. До завтра, Лайла!

Подбежав к нему, я быстро поцеловала его прямо в губы и, улыбнувшись, прошептала:

– До встречи, Стивен Медлоу!