Бисцион. Книга 2

Он впервые не знал что делать, если ему предложат такой обмен. И он не знал как поступить. Свобода людей против одной герцогини…

В дверь постучали, Стефано не обратил на это внимания, витая в своих мыслях. Затем дверь отворилась и в покои прошла леди Изабелла, на ходу снимая голубой халат. Она предстала перед герцогом обнаженной.

Глава 34

Голоса людей слышались все ближе и ближе. Запах смрада заставил поежиться и ощутить ломоту в теле. Болело все: от ног до головы, скручивало мышцы, и при малейшем шевелении боль усиливалась. Во рту пересохло, язык прилип к нёбу и практически не ощущался. Дышалось с трудом, но даже при небольшом вдохе боль отдавала в ребра и из груди вырывался стон.

Диана приоткрыла глаза, не понимая, где находится.

– На, выпей воды! – сказал женский голос.

Чьи-то руки приподняли ей голову. Тут же острая боль пронзила все тело и снова прибила к полу.

– Тебе надо пить, еду тебе никто не предлагает. Слышишь? Долго же ты пролежала в таком состоянии, я думала, что ты умрешь.

Диана перевела взгляд на женщину, которая держала кружку в руках, но при этом сама сделала пару глотков. Кто она? Вид незнакомки оставлял желать лучшего. Диана открыла глаза и вновь уставилась на женщину. Глаза – единственное, что у нее не болело, но все равно открывать их было сложно из-за тяжести век. Казалось, что они распухли.

Но все же женщину Диана рассмотрела: лицо, выпачканное грязью, пряди сальных волос свисали кольями из-под чепца, который состоял из наспех намотанных серых тряпок. Изредка она вытирала нос тыльной стороной руки и улыбалась почти беззубым ртом.

Пить хотелось, и Диана простонала, понимая, что даже сказать ничего не может. Женщина обмакнула палец в кружке и засунула девушке в рот. Капля, которая коснулась засохшего языка, оказалась божественной. Но этого было мало, и Диана попыталась привстать, чтобы женщина поднесла еще раз кружку к потрескавшимся губам. Незнакомка поняла ее желание и снова помогла Диане приподняться. Сквозь боль у герцогини получилось сделать целый глоток, который, казалось, высох прямо на языке. Превозмогая боль, Диана потянулась к кружке сама и схватила ее дрожащими руками. Казалось, что кружка набита камнями, и если бы женщина не помогла удержать ее, то все содержимое вылилось бы на пол.

Диана жадно пила большими глотками, не боясь поперхнуться. Кашляла и снова начинала пить. Сколько она пробыла в беспамятстве и без воды?

Как только кружка опустела, женщина с трудом забрала ее из рук Дианы:

– Хватит. Иначе начнет тошнить. Ты не пила довольно давно, надо начинать потихоньку. К тому же чистой воды не так много.

– Кто ты? – хриплым голосом произнесла Диана, и голова ее снова коснулась грязного пола. Мыслей не было, но она старалась напрячь память и вспомнить, кто эта женщина и где они находятся.

– Я Маргарита, но можно просто Марго.

Это имя Диана не помнила. Она вообще ничего не помнила за последнее время. А сколько прошло времени?

– Где я?

– Как где? – усмехнулась Марго. – У синьора Травило в сарае. Это он купил тебя. Только не пойму зачем? Толку от тебя все равно никакого!

Женщина фыркнула и отошла в угол к графину, чтобы налить новую порцию воды:

– Он привез тебя два дня назад, ты была без сознания, но периодами что-то бормотала. Я не смогла разобрать, кажется, ты ударилась головой и говорила на чужом языке.

Диана с трудом подняла руку и приложила к голове, туда, где сильнее всего болело. И как только дотронулась, то вздрогнула – боль отдалась с новой силой.

– Не трогай, я недавно промыла рану. Кто тебя так? Муж?

Тут же Диана уставилась на руку, растопырив пальцы, и поняла, что нет перстня! Она оставила его, когда пошла на бал, а дальше было не до перстня – вторая брачная ночь и побег из Венеции были гораздо важнее, чем надеть его. Перстень с гравировкой бисциона уехал с Марией в Милан.

Память начала проясняться. Теперь вспомнилось Форли, много рыцарей и Стефано Висконти, который написал ей о том, что они выиграли битву под Имолой. А потом… Она ждала его! Она его очень ждала, не находила места!

И они с Лауреттой и Томмасо пошли к речке. Дальше все как в тумане. Боль, темнота и неизвестность.

Диана провела пальцами по своему наряду, пытаясь вспомнить, что на ней было надето. Она еще не успела скинуть с себя бирюзовое платье с белыми рукавами и пушистым мехом. Но сейчас она не ощущала ни меха, ни шелковистости ткани. Скорее ткань была грубой. Приподнявшись, чтобы посмотреть свое платье, Диана испытала горькое разочарование – оно было другим, холщовым. Такое она надевала на маскарад, когда пошла в город в Венеции. Как оно оказалось на ней?

– Где моя одежда? – прошептала она, голос по-прежнему был хриплым, как будто она два дня кричала без остановки.

– Тебя привезли в этом платье. Чем тебе не нравится? Оно даже без дыр.

Диана снова улеглась на пол и стала смотреть вверх на деревянные перекладины, которые держали крышу. Она ничего не понимала, как будто выпала из жизни на два дня. Неужели от удара по голове? А может, ее били неоднократно?

– Мне нужно в Милан, – прошептала она, ощущая себя самой одинокой на этой земле. Она хотела даже не в Милан, а в Девоншир, в свои родные стены, забиться в уголок, схватиться за голову и представить, что это сон.

Женщина тут же подскочила к ней, вытаращившись большими удивленными глазами:

– Куда? В Милан? Ты с ума сошла? Зачем тебе туда? Наш дом здесь, во Флоренции.

Во рту снова пересохло, желание ехать в Девоншир отпало, сердце гулко забилось в груди. Она во Флоренции? У тех, кто объявил миланцам войну?

Это не могло быть правдой! Как она оказалась здесь? Диана снова напрягла память, ощущая усиленное сердцебиение и находясь во власти недовольного взгляда Марго. Та просверлила девушку насквозь, наверно, слово «Милан» вызывало у флорентийцев агрессию.

– Мой дом в Милане, – прошептала Диана в надежде, что все же эта женщина смилостивится, доложит своему хозяину и тот отвезет Диану домой. А если узнают, что она герцогиня, то сделают это быстрее и получат награду.

Марго задумчиво уставилась на нее и присела на пол рядом:

– Говоришь, из Милана? И как ты попала во Флоренцию? Купили тебя уже на этой земле.

– Может, меня похитили? Я отчетливо помню, что мы со служанкой пошли купаться к речке. – Диана погрузилась в воспоминания, говоря медленно и тихо. Слова давались сложно. Она вспомнила лицо Лауретты, когда ее пронзила стрела, та закатила глаза и стала оседать на землю. Это было страшное зрелище. Диана сглотнула и облизала пересохшие губы. Бедная Лауретта… Она была еще так молода… И бедный Томмасо… Его тело она видела тоже – страшное зрелище. – Мою служанку пронзили стрелой, а меня ударили по голове… Больше я ничего не помню… Иногда приходила в себя, но было сложно дышать, меня везли на повозке с мешком на голове. Когда начинала стонать, через мешковину к моему лицу прикладывали ветошь с едким запахом. После этого я ничего не помнила, проваливалась в сон. Очнулась только сейчас.

– Служанка? – звонким голосом произнесла Марго. – Может, тебя слишком сильно ударили?!

Она засмеялась и встала на ноги, махая рукой. Но Диана мотнула головой и тут же схватилась за нее – удар был сильный, но это не изменило ее статуса в жизни.

– У меня была служанка, – прошептала Диана и показала женщине руку. Она была ухоженной, слава Деве Марии, что за последние недели, как только она перестала работать в госпитале, раны зарубцевались.

Та кивнула, уже зная, что руки девушки имеют нежную кожу. Она обратила внимание на это сразу, но гнала такие мысли прочь. Ее хозяин не мог купить аристократку. Хотя… Если она из Милана…

– Мне нужно поговорить с твоим хозяином, – Диана умоляюще смотрела на Марго, ожидая ее понимания.

– Не думаю, что он будет тебя слушать. – Марго сунула ей кружку с водой и стала бродить по сараю. – Если ты не из бедных и у тебя были слуги, то ты тоже бы не слушала их рассказы и сказки. Мало ли что они могут напридумывать.

– Я всегда прислушивалась к своим слугам. А в Девоншире все слуги были моими друзьями.

– Где? – скривила лицо женщина.

– Я родом из Англии.

– Как Диана Девонширская, – расхохоталась Марго и наконец остановилась: – Ты ее знаешь?

Герцогиня шумно вздохнула и сделала глоток воды из кружки. Сказать этой женщине всю правду или здесь правда не приветствуется? Но с другой стороны, что она потеряет?

– Я и есть Диана Девонширская, – сказала девушка, которая двое суток валялась на полу в лохмотьях, с грязными волосами и перепачканным грязью лицом. – Ныне герцогиня миланская Диана Висконти.

Женщина округлила глаза и остановилась посередине сарая:

– Здорово тебя по голове ударили. Только прошу тебя, придумай другую историю, с этой ты долго не выживешь, боюсь, что тебя казнят. Наш правитель не любит миланцев, тем более герцогского рода Висконти. И вообще, некогда мне с тобой рассиживаться! Скоро проснется хозяин, надо идти в поле и работать.

Плечи Дианы поникли, она лишь наблюдала, как Марго занервничала, оглянулась по сторонам и вышла на улицу, закрыв за собой скрипучую дверь. Снаружи долетел свежий воздух, и девушка вдохнула полной грудью, желая оказаться за пределами этого сарая. Надо бежать! Это определенно хорошая идея, но пока ее ноги не ходят, а руки не двигаются – она заложница. Наверно, будет правильным переговорить с человеком, который ее купил. Или молча сбежать. Но все потом! А пока надо попытаться набраться сил, встать и начать снова жить.

Диана с трудом присела, опираясь руками о пол. Голова тут же закружилась, в глазах потемнело, пришлось глубоко дышать в надежде, что это поможет.

И у нее получилось, темнота в голове стала отступать, но задрожали руки, на которые она опиралась. Пришлось снова лечь. Попытка встать провалилась, Диана была слишком слаба без еды и воды. Надо сначала восстановить себя с помощью провизии. Здесь есть хоть крошка?

Она лежала на боку и наблюдала, как мышь пронеслась от деревянной ступки до лавки. Разглядывала паутину, на которой черный паук уплетал свою добычу. Это помещение кишело гадкой живностью, но Диану это ни капли не пугало. Бывало, что в Девоншире она ночевала в сарае, когда к отцу съезжались друзья для игры в кости. Она уходила из дома в более безопасное место.

Сейчас здесь, в этом сарае, предчувствие было таким, что это место тоже пока безопасно. Что ждет ее там, вне этих стен, Диана даже боялась представить – страх, неизвестность, жестокость и, возможно, даже смерть. Но рано или поздно выйти придется.

Слабость одолела ее, и она провалилась в сон, а проснулась от запаха пищи.

Это Марго совала ей под нос тарелку с чем-то сытным:

– Это каша из бобов, тебе надо есть.

Диана бы накинулась на тарелку, но увы, с трудом села. Маргарита помогла ей подняться и сунула тарелку ей в руки. И пока Диана зачерпывала ложкой кашу, она произнесла:

– Чем докажешь, что ты герцогиня?

Ложка чуть не выпала из рук, остановилась возле рта. Диана удивленно посмотрела на женщину. Чем она может доказать свой статус?

– Если ты поможешь мне бежать, то я щедро с тобой расплачусь. – Диана не стала ждать ответа, пусть Марго думает, а она засунула ложку, наполненную уже остывшей едой, в рот и простонала. Эта ужасная пища сейчас стала самой вкусной.

– Это дело такое, – усмехнулась Марго, – ты сбежишь и про меня забудешь. Тем более если ты герцогиня. Неужели ты вернешься за флорентийкой? Вход миланцам сюда воспрещен.

Диана успела проглотить то, что ела, и обратилась к женщине:

– Значит, тебе надо бежать со мной. – Она снова набрала ложку бобов и засунула в рот. На еду силы нашлись. Даже настроение поднялось. – Но на чьей стороне ты?

Маргарита поднялась с пыльного пола, отряхнула серую поношенную юбку и задумалась:

– А разве нас спрашивают, на чьей стороне хотим быть мы? Но это не мы воюем! Это вы развязываете войну! Вы, знать! Неважно, венецианский дож или миланский герцог! Война – удел богатых! Нас только используют в своих нуждах. Нас используют везде, даже на своих же полях. Мы рабочая сила, и неважно, на чьей территории!

Диана задумалась: отчасти женщина была права, но было одно «но»:

– Даже у волков есть вожак – это закон природы. Всегда и у всех должен быть предводитель, но он заботится об обычном народе. Например, мой муж защищает земли только из-за людей – они его попросили сделать это.

Она вдруг поняла, что скучает по Стефано Висконти. Диана поставила тарелку на пол и опустила голову, погружаясь в свои мысли. От него не осталось ничего, даже перстня нет. Но, с другой стороны, раз ее облачили в одежду простолюдинки, то перстень бы украли. Кому-то очень выгодно видеть ее во Флоренции в обличье нищенки.

– Я ничего не имею против миланского герцога, но наш Синьор правительства Джованни Медичи думает о том, как пополнить только свой кошелек за счет обычного народа.

Это был сложный разговор, она сама, Диана Висконти, жила на налоги, собранные с ее же народа! И хотя пыталась помочь хоть чем-то, но это капля в большой грозовой туче.

– Если ты посодействуешь моему побегу, то я обеспечу тебе место в замке, например на кухнях. Сама догадываешься, что это значит, – ты будешь всегда сыта.

Работать на кухнях в замке самого Стефано Висконти – это большая удача. Марго окинула Диану оценивающим взглядом и произнесла свое условие:

– Еще я требую политическую неприкосновенность…

– Тебе и членам твоей семьи я это обещаю.

Маргарита угрюмо кивнула:

– У меня нет семьи. Мой муж умер несколько месяцев назад прямо на поле за работой, а ребенка я потеряла после того, как синьор Травило отхлестал меня плеткой. – Она налила воды, подошла к Диане и протянула ей кружку: – Возможно, это к лучшему.

– Мне очень жаль, это очень жестоко со стороны синьора Травило. Расскажи мне о нем. И расскажи, что вообще я здесь делаю и какую роль отвели именно тебе?

Маргарита кивнула и начала свой рассказ, устроившись напротив Дианы:

– Синьор Травило местный землевладелец, он выращивает овощи и злаки. Мы работаем у него за еду и крышу над головой, но он не платит нам ни одного флорина^[1]. Но мы благодарны ему за то, что он может нам дать, потому что многие люди нищенствуют в лесах и зарабатывают тем, что грабят других.

– Но он обязан вам платить! – возмутилась Диана, уже мысленно представив перо, чернила и бумагу перед собой и то, как она отдает приказ на обложение этого человека обязательством выплаты зарплаты работникам. А потом вспомнила, что она здесь никто и это не ее народ.

– Здесь каждый живет, как ему выгодно. Мы не жалуемся.

– Но этот человек убил твоего ребенка…

– Тот еще не родился, – махнула Марго рукой, – это не убийство.

Они просто смирились со своей жизнью, Диана не винила Марго в том, что она защищает своего хозяина. Без него она бы умерла.

– Расскажи мне, что знаешь о том, как я здесь оказалась.

– Хммм, – Марго пожала плечами. – Ничего необычного, тебя, как и всех новеньких, привезли на телеге.

– Сам хозяин?

– Нет, его люди. Они бросили тебя в этот сарай и ткнули мне, чтобы я за тобой ухаживала, пока ты без сознания. И все, так ты пролежала два дня, но я думала, что ты умрешь.

– Как видишь, я очень живучая. Значит, меня привезли сюда, как новую рабочую силу? Но какой прок от женщины без сознания?

Марго снова пожала плечами:

– Давай спать. Завтра поутру мне надо идти в поле. Если я не высплюсь, то буду делать работу медленнее, и меня будут избивать надзиратели.

Диана кивнула и легла на пол. Все ныло и болело, каждая косточка, каждая мышца. Она мечтала оказаться на перине, но готова была спать на полу, главное, что есть крыша над головой.

Сон одолел быстро, видимо, слабость еще была сильная. А утром распахнулась дверь и в сарай вошли двое надзирателей.

– Ты! – Пальцем один указал на Диану. – К выходу! Хватит бездельничать, если открыла глаза, значит, здорова и можешь работать.

Глава 35

Мужчина подтолкнул Диану вперед. Это получилось грубо, так, что она чуть не упала. Ноги еще были слабы, тело с трудом удерживало равновесие. Голова кружилась, но надо было идти, потому что в спину ей упиралась палка, которую держал мужчина. Таким образом он подгонял ее, но быстрее идти она не могла.

– Куда вы меня ведете?

Задав этот вопрос, Диана чуть оглянулась, но вместо ответа палка с силой уперлась ей в спину.

– Я имею право знать.

– На поле, – сплюнул мужчина, – будешь много разговаривать, получишь плеткой по спине.

Диана сглотнула и продолжала идти, смотря вперед, на земли, которые открылись перед ней. Солнце только-только показало светло-желтые лучи, но они уже осветили траву, которая пряталась в легкой утренней дымке. Девушка шла босиком и ярко ощущала, как холодная роса, касаясь кожи, умывает ноги.

Вдалеке распростерлась бескрайняя желтая земля, на которой уже, согнувшись, работали люди. Ее гнали туда же, чтобы унизить и растоптать. И говорить им о том, что она герцогиня, не было смысла, надо разговаривать с синьором Травило. Именно он должен поведать ей о том, за что и как она здесь оказалась.

– Стоять! – приказал надзиратель. – Это поле, засеянное пшеницей! Твое занятие на несколько дней – убирать ее. Если решишь отлынивать от работы, то получишь хорошую порку этим хлыстом!

Он показал ей палку, на конце которой висели кожаные веревки, и Диана перевела удивленный взгляд на мужчин. Она пыталась разглядеть в этих людях хоть каплю жалости и понимания, но не видела ничего.

– Можешь прерваться только на обед. Если будешь трудиться хорошо, то тебя, возможно, повысят, – мужчина захохотал, – будешь кормить свиней.

Он сунул ей согнутый нож, который напоминал полумесяц, и пальцем указал на поле. Но Диана не сдвинулась с места.

– Я могу поговорить с синьором Травило? Это очень важно. – Она буквально чуть не расплакалась, даже сложила ладони в молитвенном жесте. – Ради всего святого, прошу вас, отведите меня к вашему синьору.

– Не будет он тратить свое время на чернавку, – надзиратель сплюнул прямо к ногам Дианы, показывая ее положение в этом месте.

Пока она пребывала в шоке, мужчины засмеялись и отошли от нее. Диана оглянулась, пытаясь сориентироваться на местности. Она знала, что в Девоншире пшеница росла, но этот злак Диана никогда не видела вблизи и тем более не знала, что с ним делать. Она не знала, как срывать стебли и что делает этот острый полумесяц в ее руках.

Медленно она поплелась к людям, которые срезали длинные стебли и складывали их по кучкам. Детки бегали рядом, они связывали их и кидали в телегу.

– Стой! – послышался знакомый голос, и Диана обернулась. Быстрым шагом сюда направлялась Марго. – Я тоже работаю на этом поле, научу тебя, как правильно срезать колосья. Но честно скажу, если ты ни дня не работала, то к вечеру ты упадешь без сил.

Она упадет уже через час, потому что еще совсем слаба. Но Диана сделает все, чтобы продержаться до вечера.

– Марго, как мне попасть к синьору Травило? Я не могу оставаться здесь, я уверена, что меня ищут, и наверняка мой муж поднял на поиски все войско.

Марго посмотрела на поле, перевела взгляд на позади стоящих надзирателей, взяла Диану под локоть и повела вперед, туда, где колосилась пшеница.

– Синьор Травило вряд ли будет тебя слушать, но попробовать можно. В полдень он объезжает свои плантации, смотрит, все ли в порядке. Это отличный шанс встретиться с ним лично. А теперь пошли работать, иначе шрамы от плетки останутся на всю жизнь.

Диана кивнула, повинуясь этой женщине. Иного выхода не было.

Марго показала ей, как правильно срезать пшеницу серпом, потом собирать в одну кучу и перевязывать веревками. За такими стогами приезжала повозка, приходилось кидать пшеницу туда, а это тоже отнимало силы.

Но особенно болела поясница, ноги подкашивались, голова кружилась. Диана смахивала пот со лба и продолжала работать. Солнце начало печь сильнее, что говорило о том, что время близится к полудню. Она иногда вглядывалась в даль, высматривая синьора Травило. Но его пока не было видно. И обед не несли, а от голода уже тошнило. И хотелось пить. Она так и не напилась вдоволь.

Пока руки Дианы хватали стебли злаковых растений, в мыслях она представляла ручей, как она окунается в прохладную воду, вдыхает чистый запах леса и радуется свободе.

Сейчас плохо, пот стекает градом, ноги уже почти не держат, во рту пересохло, как в пустыне, руки уже не могут хватать стебли, нет сил даже срезать серпом колосья. И еще в голове все звенит. И это неудивительно, ведь она получила хороший удар. А когда темнеет в глазах, то приходится приседать и дышать чаще, чтобы не упасть в обморок.

– Что расселась!

Диана с трудом услышала этот голос, но очень отчетливо разобрала звук плети, которая с размаху хлестнула кожу. Ее кожу, на которой от удара мгновенно образовалась кровавая рана. Теперь девушку пришибло к земле, а встать уже не было сил. Но чьи-то руки ее все же подняли, это была Марго. Она выкрикнула что-то надзирателям и всучила Диане серп:

– Хотя бы делай вид, что ты стоишь на ногах.

– Да, да, – прошептала та, ощущая резь в спине, боль во всем теле и безысходность. Она из последних сил схватила колосья и срезала их.

Стало чуть лучше только после того, как принесли еду. Даже каша на воде показалась божественным блюдом, а вода – райским напитком. Все люди ели там, где работали, сидели на земле, а кто-то вовсе лежал. Было тяжело работать в поле в жару.

Диана часто всматривалась в даль, но уже не искала взглядом синьора Травило, она искала дорогу, которая выведет ее в Ломбардию. Поля простирались до самого горизонта, где земля соприкасалась с небом. Это невероятно далеко, но она готова бежать до самого вечера по полю в поисках свободы. Лучше быть беглянкой, чем заложницей у своего же врага.

– Синьор Травило едет, – прошептала Марго, и все резко встали со своих мест. Нехотя они снова принялись за работу. Еда и солнце усыпляли, руки уже не слушались, кто-то стоял на коленях, чтобы не упасть.

Диана выпрямилась, она нашла в себе силы с гордостью встретить того, кто украл ее и превратил в свою рабыню.

Хозяин ехал на телеге, запряженной одной лошадью, и, едва заметив Диану, потянул поводья на себя. Лошадь, фыркнув, затормозила. Девушка подалась навстречу своему похитителю. Ее даже не испугало то, что надзиратели направились к ней, махая плеткой. Синьор Травило остановил их рукой, как только они приблизились к девушке.

– Свободны, – скомандовал он и спрыгнул с телеги.

Синьор Травило не был стар, как Диана его представляла. Наоборот, он был молод и полон сил, его светлые глаза скользили по ее лицу, он улыбнулся широкой улыбкой. Слишком широкой. У него был очень большой рот. Волосы соломенного цвета, а глаза светло-голубые. Одежда на нем не была последней моды, скорее ее можно было описать одним словом – удобна: широкие штаны и белая камичи, завязки которой расходились на груди.

Диана внимательно наблюдала за ним, изучая его внешность и одежду, поэтому не увидела, как все поклонились хозяину.

– Добрый день, синьорина, – с нахальством начал говорить Травило. – Я вижу, что вы живы, и это меня радует.

– По-вашему, я должна была умереть? – нахмурилась Диана, даже не удосужившись ему поклониться, как это сделали другие. Она встретила его с гордо поднятой головой и прямой спиной, даже несмотря на боль во всем теле.

– Когда я вас купил, скажем, вы были не в лучшей форме, – усмехнулся он.

Диана не понимала: он насмехается или говорит искренне? И почему все так его боятся? Ведь он не выглядит устрашающе! Этот молодой человек вообще из себя ничего не представляет.

– Прошу прощения, – смутилась девушка, – у кого вы меня купили? И разве есть закон, позволяющий торговать людьми?

В этом была вся она. Даже в такую минуту, когда все отошли подальше, она ступила на шаг ближе и начала задавать неудобные вопросы, отстаивая права людей. Даже надзиратели снова подняли плетки, но синьор Травило вновь остановил их рукой.

– Я заплатил за вас деньги, простолюдины не имеют права выбора, за них решают те, кто умеет думать, кто умеет зарабатывать и платить за их работу.

– И много вы платите своим людям?

– Достаточно, чтобы они были сыты.

– А до меня дошел слух, что они лишь сыты, на этом ваша плата заканчивается.

Марго, услышав такое, поспешила скрыться в глубине пшеницы. Она не думала, что Диана не умеет молчать. А еще, как эта сумасшедшая могла не понимать, что ее жизнь висит на волоске, синьору ничего не стоило махнуть надзирателям, и те изобьют девушку до смерти.

– «Лишь сыты» – это уже хорошо, – натянул улыбку молодой хозяин. Он не мог не заметить ее правильную речь, ее манеру держаться. Он прекрасно знал, что перед ним не простушка из барака, Диана видела это по его лицу. Он остановился перед ней и начал разговор – это уже о многом говорило. Поэтому пришлось оставить разговор о жизни простых людей и перейти к разговору о себе:

– Вы сказали, что купили меня. Прошу вас назвать имя человека, который меня продал.

Синьор Травило засмеялся самым отвратительным смехом, который она когда-либо слышала. А потом смех прекратился, и он произнес:

– Как ваше имя, синьорина?

– Дионисия, – она решила не говорить о своем статусе. Возможно, он сам украл ее и прекрасно знает, кто она на самом деле. Но здесь стоят люди, которым знать это не стоит.

– Дионисия, имени человека, который вас продал, я не знаю. Я не спрашиваю имена продавцов, которые торгуют людьми. Но боюсь, что они никогда не назовут своего настоящего имени.

Взгляд Дианы потух, вроде бы на этом можно было закончить разговор, но она не хотела сдаваться:

– Зачем вы купили девушку без сознания, когда наверняка там продавались крепкие мужчины?

Диана знала, что этот вопрос поставит его в тупик. Она наблюдала, как он смущенно опустил глаза, потом отвел их в сторону, будто придумывая ответ. И наконец произнес:

– Какое право вы имеете задавать вопросы своему хозяину? Есть факт – покупка, – он подошел к ней ближе. – Между прочим, тем, кто много говорит, я отрезаю язык.

Он уходил от ответа, даже не пытаясь придумать какую-нибудь историю. Он предпочитал угрожать. Человек, который вместо ответа пытается запугать собеседника, явно знает больше, чем кажется.

– Работай, Дионисия, – сухо произнес он. – Возможно, однажды ты скажешь мне спасибо, что осталась жива.

Он залез в повозку, натянул вожжи и поехал дальше. А Диана опустила взгляд, обдумывая его последние слова. Он говорил так, как будто думал, что спас ей жизнь. Так ли это?

Толком он ей ничего не сказал, но она была уверена в одном: ей нужно пытаться его разговорить, а значит – встретиться снова.

Из колосящейся пшеницы показалась Марго и потянула Диану работать, потому что надзиратели то и дело выискивали глазами жертву.

– Удивительно, что синьор Травило остановился прямо здесь, перед тобой. Как будто знал, с кем имеет дело, – прошептала Маргарита, хватая стебли, сжимая их ладонью и обрезая им жизнь.

– Марго, мне обязательно надо с ним встретиться. У меня такое чувство, что он знает, кто я…

– Если он знает, кто ты, и держит тебя взаперти, заставляя работать, то он тебе точно не друг и разговаривать с ним бесполезно.

Она была права. Диана совсем потеряла способность анализировать, потому что никогда не была в такой ситуации.

– Что мне делать? – прошептала она себе под нос и тут же начала читать молитву.

Тело ломило все сильнее, она почти не чувствовала спины, ног, голодный желудок уже не урчал, но ее по-прежнему подташнивало. Отвратительное состояние.

Стало чуть лучше, когда Марго довела ее до сарая, где они жили, и Диана без чувств рухнула на пол. Теперь перекрестилась Маргарита, но читать молитву она не стала – что толку, Бог явно не на их стороне.

Запах горячего жаркого долетел до Дианы, и она простонала, вспомнив, как они с Томмасо пытались поесть в одной из деревушек. Сейчас она бы съела пять таких порций.

Открыв глаза, она увидела протянутую миску с едой. Хотя сама Диана толком еще не проснулась, ее руки уже схватили миску. Девушка засунула туда пальцы, набрала горсть пищи и отправила в рот.

Томмасо умер, его убили, а вкус пищи на самом деле отвратительный! Опять бобы и капуста на воде. Но надо есть, чтобы выжить. Чтобы набраться сил и бежать.

– Нас охраняют?

Этот вопрос мучил ее все то время, пока она трудилась в поле. Изредка поглядывая на надзирателей и очень часто в другую сторону – туда, где, казалось, пшеничное поле не закончится никогда. Но это иллюзия, конец есть у всего.

– Кого? Тех, кто трудится на поле? – усмехнулась Марго. – За нами смотрят только на поле, чтобы мы работали. А больше охраны нет.

Диана чуть не поперхнулась, поставила миску с этой отвратительной стряпней на пол и уставилась на Маргариту. Так просто сбежать? Можно выйти и уйти прочь? Так почему она еще здесь?

– Почему вы не убегаете из этого рабства?

– Потому что синьор Травило дает нам пищу и крышу над головой. Если мы убежим, то куда пойдем? Но если ты зовешь меня в миланский замок, то я уже говорила, что согласна.

– Тогда бежим! – Диана оперлась руками об пол и попыталась встать, но все болело с такой силой, что она только застонала и упала снова. Неизвестно, что болело сильнее – руки, ноги, спина или недавний след от хлыста одного из надзирателей.

– Далеко ты не убежишь в таком состоянии. – Марго взяла миску и снова всучила ее Диане. – К побегу надо хорошо подготовиться, например иметь силы, которых у тебя нет. Ты должна окрепнуть.

И как ей окрепнуть, когда на старые раны накладываются новые? Когда она в поле устает так сильно, что требуется хотя бы ночь, чтобы прийти в себя. Но Марго права, надо есть и крепнуть.

– Ты права. И надо знать, куда бежать.

Этого Диана тоже не знала. Она попыталась вспомнить карту, лежащую на столе герцога, местность рядом с Ломбардией. Но увы, не помнила ее, в тот момент она хотела бежать совсем в другую сторону.

– К тому же в лесах очень много разбойников, – выдохнула Марго, было видно, что она боится рискнуть и стать свободной. Она так привыкла быть здесь, что боялась представить себе жизнь вне этого места.

– Не знаю, что хуже: быть пойманной разбойниками или жить, постоянно боясь, что твою спину ударят плеткой. К тому же мне не нужна крыша над головой и не нужна еда. Я просто хочу домой.

– Сразу видно, что ты жила в сказке, – пробурчала Марго, – не имела дела с разбойниками и даже обычными людьми. Между прочим, если попасться в руки лесных бандитов, то это верная гибель. Но не просто смерть, а смерть мучительная и жестокая. Сначала тебя будут насиловать все по очереди, а потом обнаженную привяжут к дереву и оставят на съедение животным.

Диане вдруг вспомнился карнавал и трактир, где она просила пить. Как грубо с ней обходились мужчины. Как положили животом на стол и готовы были насиловать до полусмерти. Если бы не человек в черном одеянии и в маске с кельтским крестом на щеке… Если бы не ее муж… Тот самый Стефано Висконти, о котором она старалась не думать, чтобы не болело сердце. Но сейчас его образ предстал перед ней очень четко. Наверно, он уже обнаружил ее пропажу и, скорее всего, отправился на поиски. Она бы пошла навстречу, вот только не знает, в какой стороне Милан или Форли. Ей бы сначала дойти до границ Ломбардии.