Buch lesen: «Потерянная душа. Том 1», Seite 6
Женщина помогла мне подняться с кровати. Это было нелегко. Вестибулярный аппарат работал так же плохо, как и слух вчера: меня раскачивало в разные стороны. Но, как только стопы коснулись пола, я тут же подпрыгнула, а потом замерла на месте. Я ощутила необычное теплое гладкое покрытие, но вместе с тем будто утонула в нем, как в траве. Я взглянула на пальцы ног – они никуда не проваливались, а располагались параллельно полу. Осторожно потоптавшись на месте, повела плечами и широко раскрытыми глазами уставилась на женщину-медика.
– Сейчас для вас все будет в новинку. Привыкайте, Кира.
– Странные ощущения!
– Сейчас увидите себя в зеркале, убедитесь, что с вами все в порядке, и я накормлю вас завтраком,– дружелюбно отозвалась Нэйя.
Первый шаг был невероятно легким, я не ощущала веса своего тела. Да, походка еще была неуверенной, но никакой тяжести и дезориентации.
– Нэйя, а вы кто?– спросила, следуя за женщиной.
– Я врач. И буду следить за вашим восстановлением. Я могу обращаться к вам дружественно?
Я недоуменно нахмурилась:
– Разве вы проявляете враждебность?
– О нет, нисколько. Чтобы обращаться к вам не так официально, я предлагаю дружественное обращение. Так нам проще будет взаимодействовать. Имеется в виду обращение на «ты», по имени, и сократить расстояние для беседы.
– Безусловно, вы можете называть меня по имени и на «ты», я не против,– растерянно пожала плечами я.
– Благодарю, ты можешь быть так же дружественна взамен.
От этой нелепой ситуации во мне начало закипать нетерпение.
«Где же было это чертово зеркало?!»
Мы остановились у противоположной от кровати стены. В растерянности не заметила, где Нэйя провела рукой, панель в стене из матового стекла отъехала и открыла высокое зеркало. Я взглянула на себя в полный рост и… замерла с разинутым ртом.
На меня смотрело знакомое лицо, но изменения были поразительными! Я все еще была смуглой брюнеткой за метр восемьдесят с насыщенно-голубыми глазами. Однако не заметила ни одной морщинки под глазами и в носогубном треугольнике. Лоб был абсолютно гладким, как в семнадцать лет. Мышцы лица подтянуты, легкий румянец на скулах, кожа чистая и светилась здоровьем. Губы розовые… а за ними прятались белоснежные зубы.
Оскалившись, я даже припала к зеркалу и ощупала лицо руками. Кожа была гладкой и бархатистой, как у младенца.
Изумленный взгляд опустился на шею, зону декольте, грудь… тут кожа тоже светилась словно изнутри, а грудь у меня всегда была высокой и упругой. Я чуть сбросила вес, может быть, пару-тройку килограммов, об этом сказал мой подкачанный живот с легкими рельефами мышечного тонуса. Я повернулась в одну сторону, оценивая себя с боку, потом в другую: никакого апельсиновой корки на бедрах, казалось, что все мышцы подтянулись. А также не увидела ни одной родинки на теле, кроме той, что была под правым глазом ближе к виску.
– Родинки?!
– Да, их нет. Можно убрать и на лице,– сообщила Нэйя.– Но мы не хотели, чтобы ты не узнала себя в зеркале.
Я нахмурилась и, не веря своим глазам, передернула плечами.
«Мы?!»
А потом снова повернулась боком и увидела ту самую косу, которую ощупывала вчера перед сном. Она действительно была густой, длинной, намного ниже бедер. Я подняла руку к затылку и потянула за косу.
– Она настоящая?!– пискнула я.
Нэйя звонко засмеялась и кивнула.
– Я не видела такого плетения!– проговорила поражаясь самому факту существования косы.– Но как?!
– Это эргосское плетение,– поведала женщина и появилась в отражении вместе со мной, и я сразу отметила, что она выше на полголовы.– Тебе нравятся изменения?
– Это невероятно! Что вы со мной сделали?
– Это следствие взаимодействия твоего организма и нанотехнологий,– ответила Нэйя будто это что-то объясняло.
– Такое впечатление, будто я здесь несколько лет пролежала в коме и вдруг очнулась. Поэтому это место никак не ассоциируется с медицинским учреждением… Хотя это нелогично, тогда бы мое тело не было бы в таком отличном состоянии!
– Ты действительно в отличном состоянии,– подмигнула женщина, и я невольно восхитилась ее белыми махровыми ресницами.
– И вы сделали мне эпиляцию?!– спросила, снова переводя взгляд на себя, разглядывая руки от локтя до запястья и мельком косясь на низ живота.– И ноги тоже?!
Утвердительный кивок женщины привел в абсолютный восторг, но за этим восторгом скрывалась и нарастающая тревога. Слишком невероятны были изменения, и, главное: какую они укрывали интригу? Я начинала допускать мысль, что могла тронуться умом.
«Нанотехнологии?! О боже, это эксперимент! Нанотехнологии еще не развиты, и нет никаких достоверных результатов! Вот и ответ! Слава богу, я не сумасшедшая! Только от этого совсем не легче…»
– И кто же платит за эти нанотехнологии?
Нэйя задумчиво поводила глазами по моему отражению в зеркале, отвела руки за спину и, будто вспомнив ответ, сказала:
– Это бесплатная процедура. Не беспокойся, Кира. В наше время это не проблема.
– В какое время?– медленно оглянулась я.
Нэйя склонила голову набок и слегка улыбнулась, стараясь выглядеть доброжелательной. Но меня это не успокоило. Она, определенно, умалчивала информацию. Но зачем?
Все смешалось в голове. Столько ощущений, впечатлений, вопросов, и ни одного логичного ответа. Я не могла просто принять все изменения в себе, не имея объяснений этому.
«А что я скажу маме?! Что я сделала пластику?– всплыли глупые мысли.– Нет, об этом я вообще не хочу думать. Хотя…»
– А моим родителям сообщили, что со мной?
Нэйя повернулась в сторону полки с подносом и, кажется, ушла от ответа:
– Завтрак ждет тебя. Ты давно не ела. Садись и поешь. А потом мы оденем тебя.
Я совсем забыла, что была обнажена. Скрестив руки на груди, частично прикрывшись, я неодобрительно громко вздохнула и пошла к кровати, отмечая невероятно приятные ощущения от каждого шага по полу.
– Знаете, все, что вы мне сказали, отнюдь не объясняет того, что со мной произошло,– недовольно заключила я.– Меня это пугает!
– Поешь, Кира. Я загляну к тебе позже.
Нэйя исчезла за дверью, навеяв слова песни «Летящей походкой, ты вышла из мая…»
Сдернув с кровати тонкое одеяло, я завернулась в него и села, подперев спиной стену. Подтянув колени к подбородку, я обняла себя за голени и прищурилась: «Все же странная эта палата! Светло, чисто, пусто… Кровать без спинок и поручней, полка прямо из стены, зеркало… и нет окон! Кира, вспомни, что с тобой случилось?»
Напрягая мысль, вспоминая последние события своей жизни, я чувствовала, как из памяти вырван целый кусок, связывающий все эти эпизоды, но никак не могла ухватить нить, чтобы размотать клубок. И состояние было странным: я, определенно, должна была быть шокирована многими обстоятельствами, поражена своими физическими ощущениями, но паника отсутствовала. Беспокойство ворочалось в груди, как нечто фоновое, легкая настороженность, раздражение от отсутствия ответов на вопросы, но страха и ужаса я не испытывала. Давно не чувствовала себя так комфортно физически. Тело словно подменили непостижимым образом. Никогда прежде не дышала так легко и свободно: здесь явно отсутствовала пыль и другие раздражители.
Я уткнулась носом в одеяло и принюхалась: оно ничем не пахло. Поводив ладонью по простыне, поразилась невероятной нежности материи и отсутствию малейших помятостей. На синтетику не похоже, но материал определить не смогла. Окинув кровать внимательным взглядом, не обнаружила на ней подушки, вместо нее было плавное возвышение, словно подушка и матрас были единым целым, вылитым в определенной форме, и покрыты натяжной простыней.
От наклона головы тяжелая коса упала на плечо, и я взяла ее за кончик. Внимательно присмотревшись к волосам, заметила, что и они были абсолютно здоровыми при такой длине: не было ни сеченых кончиков, ни тусклости; ровный черный цвет и тот самый бриллиантовый блеск, как в рекламе красок и шампуни «Гарньер»; а еще волосы были густыми, как никогда прежде.
В животе жалобно заурчало, и я улыбнулась знакомому чувству голода – хоть это было привычным. На работе часто не позволяла себе перекусить. Я освободила плечи от одеяла и взглянула на поднос с завтраком. Подползла к полке и взялась за крышку подноса. Она оказалась легкой, как показалось, сделана из смеси стекла с пластиком. Планшет рядом издал глухой клацающий звук и погас. Я помедлила секунду, но потом поставила крышку на полку, а поднос с содержимым взяла к себе на колени.
На подносе стояла необычной овальной формы миска с массой, напоминающей протертую овсянку с молоком (мама любила такую кашу по утрам), высокий стакан с ярко-зеленой жидкостью, матерчатая салфетка и прозрачная ложка. Я поднесла миску к носу и вдохнула. Запах неизвестный, но ничего неприятного. Однако там было молоко. Стакан с зеленым напитком тоже не вызвал неприятных ощущений, но идентифицировать, из чего он мог быть сделан, не смогла. Рисковать пробовать неизвестные продукты не хотела.
Отставив поднос на краю кровати, я огорченно вздохнула:
– Да, нанотехнологии, а то, что у меня аллергия на лактозу, они не учли.
Я дотянулась до планшета и взяла его. Тонкая рамка была из такого же прозрачного материала, что и мой браслет на запястье, а белый матовый экран не подавал признаков активности. Я повертела его и не заметила ни одного отверстия для зарядного устройства и даже швов. В погасшем состоянии планшет почти просвечивался, а внутри отсутствовали какие-либо микросхемы. Я поводила указательным пальцем по гладкому стеклу, но ничего не добилась.
Боковым зрением заметила движение справа и сразу оглянулась. Это вошла Нэйя. И пока она шла ко мне, я завороженно рассматривала ее. На ней был все тот же белый комбинезон, и несмотря на то, что был свободным, нисколько не скрывал достоинства фигуры.
– Почему ты не поела?– спросила она с естественным беспокойством на лице.
– У меня аллергия на лактозу, и я не знаю, что налито в стакан. У меня с детства непереносимость многих продуктов,– ответила с привычной отстраненностью к собственным особенностям.
– У тебя нет аллергии, это раз, а во-вторых, здесь нет лактозы. Попробуй. Это вкусно и питательно.
Я скептически растянула губы и голодными глазами покосилась на поднос.
– Тогда что это? Откуда вы можете знать, на что у меня аллергия?
– Кира, у тебя нет аллергии,– уверенно объявила Нэйя.– Больше нет.
Мои брови удивленно взвились.
«Нет аллергии?! Такого быть не может! С первой каплей молока матери я попала в реанимацию, никто не мог понять, в чем дело. А эта женщина заявляет, что у меня больше нет аллергии?»
– Ты не доверяешь мне,– догадливо проговорила Нэйя и коснулась моего плеча.– Но я гарантирую тебе: все, что ты почувствуешь после еды, это приятное насыщение и только. И давай-ка, наконец, тебя оденем!
Она выпрямилась и прошла к стене слева от зеркала, провела ладонью по ее поверхности на уровне своих бедер, и перед моими глазами предстал встроенный шкаф с полками, на которых стопками лежало что-то белое, а снизу стояла обувь.
Нэйя взяла одну вещь, пару обуви и поднесла их ко мне.
– Это тебе подойдет. Можешь одеться.
Я благодарно приняла одежду и развернула ее. Это был белый комбинезон, очень похожий на тот, что был на самой женщине-враче. Удивительно, но на одежде не было швов. Вообще! А белые тапочки-лодочки казались шедевром искусства итальянских обувных мастеров.
Не успела подумать, откуда все это могло здесь быть, как неожиданно осознала свои физические потребности.
– А можно мне сначала в душ и туалет?
Нэйя слегка замялась.
– Хорошо. Но душ пока не работает, а вот другие гигиенические процедуры ты можешь осуществить,– ответила она и указала рукой на стену справа от зеркала.
Видимо, там тоже была дверь, скрытая в стене. Должно быть, это очень дорогая клиника. В муниципальных больницах такого не увидишь.
Я взяла одежду и обувь и на цыпочках проследовала в указанном направлении. Нэйя открыла дверь. За ней оказалась небольшая белая комната с банкеткой. Это единственный предмет, о котором я имела представление. Правда, еще и зеркало, встроенное в стену рядом с ней. Сложив на банкетку вещи, я огляделась.
Кроме нее, здесь не было ни раковины, ни крана с водой, ни унитаза, только два странных предмета: прозрачная высокая капсула – в одном углу и небольшая круглая белая чаша с широким плоским бортом – в центре. В полном недоумении я оглянулась, надеясь на пояснения Нэйи. Но дверь в комнату была уже закрыта. Искать ответ пришлось самой.
Разведя руки в стороны и невольно растопырив пальцы, я осторожно прошла к чаше и заглянула в нее. Высотой почти как стандартный стул, диаметром около полуметра, гладкая и сверкающая, будто полированный керамогранит с вкраплением голубых кристаллов, без единого отверстия и пустая. В голове не укладывалось, как можно это использовать, чтобы справить нужду, кроме как просто написать в чашу.
Я перевела взгляд на стеклянную капсулу. Она могла бы походить на душевую кабину. В капсулу можно было войти через проем, и, очевидно, она закрывалась такой же прозрачной дверцей, выезжающей откуда-то из стены. Но и внутри нее я не обнаружила крана с водой и сливного отверстия. Только вертикальный ряд встроенных голубых кристаллов от потолка до пола по центру задней стенки капсулы наводил на мысли о какой-то функциональности этого устройства.
Как Иван-дурак, я почесала макушку. Может быть, отверстия для воды были спрятаны внутри стены и открывались так же, как и все двери здесь?
Мозг отказывался давать ответы. Недолго думая, я просто присела на чашу, опершись ладонями о борт, и, кожей ягодиц ощутив прохладную гладкую поверхность, исполнила, наконец, желания своего организма.
Ужасно хотелось вымыть руки и умыться, но за неимением такой возможности, оделась и обулась. Комбинезон приятно прилегал к телу. Тапочки-лодочки безупречно сели на стопу, идеально обволокли ее и оказались очень удобными.
«Слишком все идеально!– заметила подозрительно.– Есть во всем этом какой-то подвох!»
Когда подошла к тому месту, где вошла в комнату, дверь без чьей-либо помощи бесшумно отъехала, и я оказалась вновь в палате вместе с Нэйей. Она вопросительным взглядом окинула меня с головы до ног и, не заметив никакой реакции, предположила:
– Разобралась. Тебе очень идет белый цвет.
– По-моему, здесь его слишком много,– критично отметила я.
– Это пока,– сообщила Нэйя.– Итак, ты попробуешь завтрак?
– Да, но мне бы сполоснуть руки…
– О, идем, я покажу,– доброжелательно улыбнулась Нэйя и вернула меня в так называемую гигиеническую комнату.
Женщина подошла к зеркалу и мягко нажала на светящуюся панель на уровне талии. Я и не заметила этого пятна. В тот же миг в стене открылось углубление с теплым светло-зеленым светом внутри. Нэйя повернулась ко мне и продемонстрировала, что нужно сделать: просунуть кисти в углубление, растопырить пальцы и вынуть через три секунды.
– Попробуй. Это приятно.
«Ну не крокодил же там сидит»,– настороженно косясь на углубление, подумала я и подошла.
Сунув кисти рук в зеленый свет, ощутила приятную прохладу, и кажется, даже влажность. Вынув руки, поднесла их к носу и вдохнула. Пахло каким-то растением, а влага быстро испарялась с кожи, оставляя ощущение свежести и бархатистости.
– Приятно, верно?– улыбнулась Нэйя, наблюдая за моей реакцией.
Я кивнула, потирая ладони. Мы вышли в палату, и теперь я чувствовала себя более комфортно.
– Теперь завтрак?
Есть действительно очень хотелось. И я решительно направилась к подносу с едой.
– Хорошо, надеюсь, вы окажетесь правы насчет отсутствия у меня какой-либо аллергии,– проговорила внутренне удивляясь своему спокойствию.
Сев на кровать, я свесила ноги и поставила поднос на колени. Медленно поводив ложкой по содержимому тарелки, я стряхнула смесь и поднесла к носу… Пахло приятно, но меня не обманешь! Я с детства научена настороженно относиться к любому новому продукту, появляющемуся на столе. И этот случай не был исключением, что бы там ни говорила Нэйя. Я поднесла ложку ко рту и сначала попробовала кончиком языка…
Реакции не последовало.
Зачерпнув кашицу, на секунду заколебалась в своем решении, но потом просто открыла рот и сунула ложку. На какую кашу это похоже, так и не поняла, но мои рецепторы были в восторге от вкуса и текстуры этого блюда. Я сглотнула и в течение нескольких минут выжидала реакцию организма. Когда поняла, что еда безопасна, голод проявился с неожиданной силой: с аппетитом опустошила миску и облизала ложку напоследок.
Кажется, мои глаза жадно сверкнули, когда посмотрела на реакцию Нэйи. Она дружелюбно улыбалась и внимательно наблюдала за мной. Только сейчас заметила, что ее глаза имели цвет, напоминающий молочный шоколад, который я пробовала лишь раз в жизни. Красивый цвет, сочетался с ее кожей и волосами.
– Это вкусно!– похвалила я, беря в руку стакан с ярко-зеленой жидкостью.– Спасибо.
– А это фруктово-травяной сок, в нем много химических элементов так необходимых тебе сейчас.
Сок я слегка пригубила и, ощутив приятный привкус, выпила его до дна. Облизывая губы и действительно ощущая приятное насыщение, я благодарно улыбнулась, наверное, в первый раз, как пришла в себя. Нэйя взяла салфетку с подноса и протянула мне. Я промокнула улыбающиеся губы и положила салфетку на поднос.
– Вот и отлично! А теперь отдыхай.
– Снова?!– улыбка слетела с губ.– Я хорошо себя чувствую. Может, вы расскажете все-таки, где я нахожусь и что со мной произошло?
– Тебе еще немного надо привыкнуть к себе, к этому месту. Привести мысли в порядок. Поспать.
– Я в порядке!– вспылила неожиданно громко.
Нэйя спокойно поднялась, забрала поднос с посудой, поставила его на полку и, сложив руки в карманы комбинезона, посмотрела на меня нечитаемым взглядом.
Я немного остыла, но не опустила глаз.
– Пожалуйста! Я что, не имею на это права? Я же не в психиатрической клинике?
– Наш медицинский корпус не имеет ничего общего с психиатрией,– ответила она.– Хотя и есть сотрудники, занимающие эту нишу. Когда ты дашь объективную оценку своего физического и морального состояния, я приглашу коллегу, который ответит на твои вопросы и поможет понять произошедшие с тобой перемены, а также поможет адаптироваться к твоему новому положению. А сейчас отдыхай.
– Какому положению?– с протестом спросила я.
Нэйя покинула палату, так и не соизволив ответить.
– Но здесь хоть есть телевизор? Я с ума сойду в этой пустой белой комнате!– но уже к концу фразы поняла, что тот мне не нужен. Я с удовольствием просто посплю.
Закинув ноги на кровать прямо в тапочках, я коснулась головой подушки и не заметила, как отключилась.
***
– Открой экран,– попросил он.
Нэйя нажала на сенсорную кнопку настенной панели, и матовая стена перед ними прояснилась и стала прозрачной. Высокий мужчина подошел к стене и, заложив руки за спину, внимательно посмотрел на спящую девушку.
– Как она переносит атмосферу в палате? Каково ее эмоциональное состояние?
– Она легко адаптировалась к нашей температуре после гипотермии. По полученным данным, это ее привычная среда. Координация тела уже в норме. Пока она на психорегуляторах: эмоции под нашим контролем,– ответила Нэйя.– Мое мнение: ей пора рассказать правду. У нее сильная воля, долго держать на психорегуляторах не имеет смысла. Ее организм уже подавляет их. А после того, как она услышит, где находится, они ей понадобятся еще некоторое время.
Мужчина слегка сдвинул брови и склонил голову к прозрачной стене в направлении девушки.
– Как она переносит пищу?
– Аллергической реакции не наблюдается,– довольно сообщила Нэйя.– Генетик, как всегда, эффективно справился со своей задачей. Она полностью очищена. Я могу пригласить психоадаптолога, как только она проснется?
– Да, переходите к активной адаптации… Она ничего не помнит о том, как попала сюда,– уверенно проговорил мужчина.– Не напоминайте. Пусть вспомнит сама.
– Хорошо. Ты назначил адаптационную группу?
– Я, ты, а также Гиэ, Вэлн и Бикена Раи. Все, кто изучал ее историю.
– Мне нравится твой выбор, Райэл.
Райэл отвлекся от наблюдения за девушкой, оглянулся на Нэйю и сухо улыбнулся.
– Благодарю, Нэйя. Можешь отдохнуть, я понаблюдаю за ней.
Нэйя подошла к прозрачной стене и коснулась ее пальцами в том месте, где спящая Кира упиралась коленом, и с восхищением проговорила:
– Правда, она очень необычная? Такой у нас никогда не было.
Лицо Райэла посерьезнело, он выпрямился и задумчиво произнес:
– Удачная находка.
Нэйя покинула лабораторию, а Райэл придвинул кресло к стене и не сводил пристального взгляда со спящей девушки.
«Девяносто четыре процента соответствия. Еще шесть должно выявиться в процессе адаптации. А если нет? Жаль будет ее терять. Такие, как она, – редкость, подобных за свою жизнь не встречал никогда. Маэрт не мог ошибиться, он лучший специалист в своем деле. Остается надеяться на эти шесть процентов. Столько ресурсов задействовано, столько времени. И вот, найдена еще одна… С таким биоэнергетическим потенциалом…»
Девушка вздрогнула под его пристальным взглядом и открыла глаза. Она посмотрела точно в глаза Райэла, отчего волна напряжения пробежала по его телу.
«Ее голубые глаза… Как это странно!»
Он отодвинулся от стены, но продолжал удерживать ее взгляд. А потом она сонно потянулась, натянула на себя одеяло, закрыла глаза и перевернулась на другой бок.
Райэл приглушил свет и отошел от стены. За длительный период наблюдения он окончательно признал, что девушка каким-то образом подавляет психорегуляторы, оттого так часто просыпается. Но был в недоумении, почему Нэйя заметила только сейчас, когда девушка пришла в сознание. Он же наблюдал это каждый раз, как оказывался рядом.
«Надо просмотреть еще раз ее психофизиологические характеристики,– решил Райэл и взял планшет.– Что-то в ней не так…»
