– Ярослав, давай поосторожнее. Я не такая голодная, чтобы так спешить,– попросила я, от скорости влипая в спинку сиденья на поворотах.
Македонский странно посмотрел на меня и засмеялся.
– Ярослав? Только ты меня так называешь.
– Прости, я думала, тебя так и зовут?– усмехнулась я.
– Да нет. Так официально звучит.
Я пожала плечами и ответила, что так мне больше нравится.
На самом деле имя Слава мне не нравилось, а называть его прозвищем «Яра», как называли его друзья и партнеры, было омерзительно. В самом деле, не бычок же!
Тогда я предложила величать его – Македонский, как называла про себя. Конечно, он был не против, весело засмеялся и расцеловал мою ладошку. А я смотрела, как его губы касаются моих пальцев, и представляла на его месте…
Да, кого бы вы думали? Кирилла!
А потом просто отвернулась к окну, закрыла глаза и продолжила представлять, как это Кирилл вымаливает мое прощение и просит вернуться к нему, как обещает, что мы уедем на край света, где и не слышали про такую Наталью Андреевну…
В общем, что было взять с дуры, которая только и тешила себя наивными фантазиями?!
Мне нужно было немного расслабиться. И ничто не могло помочь, как один бокал мартини с ромом. И на ужине в уютном ресторанчике я не успокоилась, пока не допила бокал шального коктейля. От него меня не качало, но в голове все мутнело и плыло – мама держи.
Когда оказалась в его доме, в большом белом холле, мне уже было совсем хорошо. Я была готова на подвиги. Усталость Ярослава куда-то запропала еще в ресторане. За ужином он пригубил белого вина и повеселел, стал вдруг таким бодрым и разговорчивым. Мы даже насмеялись за ужином до коликов в животе.
Я еще тупо надеялась в глубине души, что мы просто пообщаемся за каким-нибудь фильмом, пощелкаем орешки или поиграем в его любимые нарды. Но на полушаге к дивану я ощутила его присутствие близко-близко и остановилась.
– Я так соскучился,– искренне произнес Ярослав рядом с моим ухом.
– У тебя и на это хватает сил?– глупо пошутила я.
– От тебя так вкусно пахнет…
Он уже был безнадежно возбужден. И где-то на заднем фоне я молилась своим богам, чтобы затрезвонил телефон или кто-нибудь из его свиты постучал в двери, и все это закончилось бы, не начавшись.
Но, наверное, я настолько была пьяна, что не сообразила о том, что он отключил мобильный и сделал все, чтобы мы остались наедине и надолго.
Я закрыла глаза. Он стоял за спиной. Его руки забрались под мой свитер и ладони плотно легли на живот. Требовательные губы коснулись мочки уха. Голова поплыла и отклонилась назад на его плечо. Спиной ощущалось его громкое сердцебиение. Губы пересохли. Руки вторили движениям его рук по моему телу. Дыхание стало одинаковым: горячим, сбивчивым. Кожа горела от его поцелуев. Тело само поддавалось его ласкам. Ноги, казалось, утопали в ковре, и колени сгибались от слабости.
О, боги, как же я скучала по этим губам… горячим пальцам… страстному движению рук…
Я помогала этим дорогим рукам срывать с себя одежду. Не терпелось целиком и полностью оказаться в его объятиях и власти. Как плыло тело от наслаждения его поцелуями и восторженно-вожделенным шепотом…
Я резко открыла глаза и захлебнулась воздухом. Испуганно уставившись в лицо обнимающего меня мужчины, замерла и напряглась, как пружина.
– Ты чего?– недоуменно выдохнул в висок Ярослав и еще крепче прижался к моей груди.
О, боги! Это не Кирилл!
Сердце забилось еще сильнее. Руки непроизвольно стали отталкиваться от его плеч, а ноги упираться в пол.
– Я…– выдохнула я, но не смогла продолжить: его губы накрыли мои.
От возмущения и обиды закружилась голова. Я зажмурилась, что есть силы, и пыталась не сопротивляться. Что-то тянулось ему навстречу, но что-то неумолимо отбрасывало назад.
В общем, по моим ощущениям, ночь не удалась. Я была то агрессивна, то напряжена, то царапалась и кусалась, то прижималась всем телом… Ужас!
Интересно, что должен был чувствовать он? Или он ни черта не соображал? Слишком был озабочен своими желаниями.
Показалось, что я не спала всю ночь. Не было никаких мыслей, но голова разламывалась на части, все не могла найти себе места – словно простыни были из бетона, а подушка набита булыжниками. Я все просыпалась и просыпалась, мяла виски и долго соображала, где нахожусь, а потом еще долго елозила под ежовым одеялом.
Утром, вернее, в полдень, золушка проснулась и не нашла Ярослава в постели. В доме я была одна.
Я выглянула в окно – шел редкий снег. Жаль было смотреть на еще зеленые газоны, кусты и деревья. И так захотелось домой, и чтобы там оказались Анька и Лизка, и мама испекла бы яблочный пирог, и теплый сладкий запах ванилина и печеных яблок согревал бы весь дом.
Да, скоро новый год и рождество! И чего я добилась? Работы нет, дела нет, занимаюсь чёрти чем, маникюр на руках ужасный, Кирилл застрял в голове… Но есть много денег… Хм, много денег! Спастись от скуки – заняться шопингом? Да, надо позвонить Таньке и Ларке.
Но голова потребовала кофе. Я спустилась на кухню за завтраком.
Надо же! В холодильнике Македонского оказалась копченая ветчина, сыр, салат и помидоры: на столе стояли фрукты и свежевыжатый сок. Желудок непроизвольно заурчал – пришлось тут же его умаслить.
А потом, готовя себе кофе, услышала шум въезжающей во двор машины. Это был Ярослав.
Он вошел в кухню на запах кофе и обнял меня сзади за плечи.
– У-у, ты такой холодный,– вздрогнула я.
– Как айсберг в океане,– весело пропел он и прислонился к моему виску холодной щекой.
От него пахло морозной свежестью.
«Миф» – и ваша жизнь блистает чистотой! Фу!
– На улице минус два. А на меня кофе хватит?– с хорошим настроением в голосе спросил он.
– Да, я всегда варю с запасом.
– Ну, тогда получай…
Ярослав протянул передо мной кулак, повернул ладонью вверх и разжал пальцы.
На ладони лежала красная коробочка, в которые обычно кладут ювелирные украшения.
– Это тебе, рыбка.
– Рыбка?! Хм, слава богам, что не кальмарчик,– усмехнулась я, принимая подарок.– Что это?
– Я проезжал одну витрину, увидел, мне очень понравилось. Тебе тоже должно понравиться,– ласково трясь носом о мой висок, нежно ответил он.
Это была витиеватая цепочка из белого золота на талию в дополнение к моему пирсингу на пупке.
– Спасибо, но…
– Никаких но. Это подарок, и я хочу, чтобы ты его примерила.
– Прямо сейчас?!– удивилась я.
– Я сам это сделаю.
О, нет! Только не на кухне!
Когда его губы коснулись моего пупка, а руки поползли по бедрам под халатом, раздался звон благословенного мобильника.
Это была крупная удача! О, боги, как же мало надо было для радости.
У Ярослава начался какой-то серьезный, напряженно-интригующий разговор. Он долго говорил с одним, потом созвонился с другим, и снова перезванивал первому.
Я совсем не слушала его, а сев на край стола и закинув ноги на спинку стула, наблюдала за лицом, движениями Ярослава и кофеваркой.
Что было особенного в том, что я делала сейчас, здесь, с ним, с собой, с этой чертовой кофеваркой, которая все время зависала? Ну, почему чертовой? Кофеварка как кофеварка, такая же чокнутая, как и я.
Многие так живут.
Как?
А вот так – по расчету, с большим мешком терпения за спиной, холодом в мозгах и механическим колесиком, раздвигающим ноги. Цинично? А в реальности все цинично. Просто мы, люди, это не обсуждаем на каждом повороте.
Какая чушь в голове!
Наверное, в сравнении с подобными ситуациями у других, я платила не так дорого. Так почему же никак не могла примириться с этим? Знаю, потому что перед глазами и в мыслях все время маячил Кирилл.
А потом в нетрезвом состоянии легко было зажмуриться и представить на месте Ярослава Кирилла. И тогда я отвечала на поцелуи, ласки незнакомого мужчины. Но всегда это был Кирилл, а когда открывала глаза, видела Ярослава – желаемое боролось с действительным. Вот и весь анализ.
Что бы я ни делала с Ярославом, воспоминания о Белохвостове преследовали с еще большей силой, яркостью и живостью. Может быть, потому что он был моим первым мужчиной, и я сравнивала Ярослава с ним?
Теперь он присутствовал практически везде, где бы я ни была с Ярославом. Иногда казалось, что Кирилл наблюдает за мной. Конечно, это были приступы паранойи. Но достаточно неприятные приступы.
Черт подери, у меня было столько парней, но единственного, кого я подпустила к себе, был именно Кирилл! И тогда мне казалось, что он самый лучший.
Но, сблизившись с Ярославом, поняла, что другой мужчина в личной жизни не хуже, не лучше, он просто другой, и все. Разница была только в том, что сейчас со мной был Ярослав, а не тот, кто обещался «и в горе, и в радости»…
Зима началась, как всегда, неожиданно. Выпал первый серьезный снег, и воздух стал морозным. Самый прикольный и феерический праздник – Новый год я отпраздновала весело. Мы с девчонками забурились в Ялту, в самый крутой ночной клуб.
Ух! Свежий глоток воздуха! Свобода! Такой полет души, что порой сердце вырывалось из груди от переизбытка чувств.
Откуда деньги? Нет, не со счета. Ярослав был таким щедрым (и, конечно, расчетливым), что достал нам приглашения на встречу Нового года в самом дорогом клубе Ялты среди всей местной элиты. А сам укатил далеко и надолго, аж на месяц: сделал сыну обещанный подарок – отдых в Европе.
И, конечно же, в Ялту я отправилась не только с девчонками, но и с Сергеем, который был приставлен ко мне для охраны. Но Серега оказался нашим парнем и не путался под ногами. Было бы гораздо хуже, если бы нас сопровождал Стас.
Не думаю, что Серега был таким сплетником, что донес бы Ярославу, как мы зажигали с местными парнями. Это же были только танцы и смех!
Потом мы всю ночь прошатались по городу, в котором я давненько не была, вспоминала юность, один несостоявшийся роман с местным денди, первый свой поцелуй с чемпионом Украины по плаванию, ну и всякую ерунду. Даже зимой Ялта была романтической и радушной.
Наутро, накупив всякой всячины (подарки, сувениры), мы отправились домой. Серега был настоящим другом: развез девчонок по домам и меня доставил прямо до крыльца. Мама познакомилась с первым представителем моей шайки-лейки. Она даже заставила его пройти в дом и напоила чаем.
Я не сразу сообразила, что она приняла Серегу за моего ухажера. Ведь он был на машине Македонского, силуэт, как у Македонского, и прикид приличный. Мама никогда не знала, кто из них кто. Она все время видела кого-то за нашими воротами, но, видимо, было темно или природная скромность не позволила ей рассматривать мужчину, ухаживающего за мной.
Ну, к концу обеда пришлось прояснить ситуацию. Было довольно смешно смотреть на Серегу и на маму. Но мы просто весело посмеялись.
Однако после ухода Сереги мама попросила меня все-таки представить ей Ярослава. На что я легко согласилась, но только для того, чтобы не вызвать лишних вопросов и ненужной реакции. А если честно, то не хотелось этого делать.
А зачем? Все равно мне с ним не быть. Да и что это за знакомства? Я бы не хотела давать повод Ярославу думать о наших отношениях лучше, чем они есть на самом деле.
На рождество меня ждал подарок: позвонила Татьяна Антоновна и сказала явиться к заведующей почтой после праздников с документами.
Ужасно не хотелось начинать работать. Скучновато на почте-то! Но чего уж теперь выбирать? Не боярыня уж!
А идея с открытием салона все-таки затаилась до лучших времен. Надо было выполнить все отношения по контракту, а потом уже действовать открыто. Я была уверена, что когда мы с Ярославом расстанемся…
Хм, а мы расстанемся? Да, сейчас эта мысль была какой-то смешной.
Короче, когда придет время, он вряд ли откажет мне в помощи быстро оформить лицензию на салон. А сейчас не хотелось впадать в еще большую зависимость от него. И нечем будет попрекать.
Но что-то задержало меня утром в день, когда собралась идти на почту с документами. То ли что-то было с Сенькой, то ли мама попросила срочно что-то сделать, толком не помню, но факт в том, что я вовремя не оказалась под древними сводами третьего почтового отделения Алушты.
Когда я пришла к зданию почты, считая, что опоздала на встречу с заведующей, навстречу кинулась Антоновна и с испуганными глазами завопила:
– Ой, Полечка, как хорошо, шо мы все не успели войти в здание… Оно как ух… А потом как ба-бах! И все…
Вместо туманных догадок после рассказа Антоновны я взглянула на здание и поняла, что оно потеряло крышу.
Короче говоря, моя работа накрылась медным тазом, то есть бетонным.
Однако Антоновна успокоила, сказав, что здание новой почты уже достраивается и будет готово к середине весны. И место уже точно за мной. Это же устно подтвердила и шокированная заведующая.
Ну, времени у меня было целый воз.
И я была свободна!
Не поверите, но на месяц без Ярослава я будто вернулась к своей обычной жизни. Вернее, к своей бешеной, лихой и отчаянной. Подруги все те же, дискотеки, клубы – все, как и прежде: без забот, без хлопот. Удивительно, но в отсутствие Ярослава, я стала меньше вспоминать Кирилла. Практически совсем забыла про него. Как свободно дышалось и скакалось! Ух!
Единственное, о чем вспомнила – это отослала свой фотоальбом Верочке. Кстати, это она мне напомнила про него своим вопросом:
– Ты вроде что-то сенсационное прислать обещала?
– Ага, обещала. Жди.
Когда разгребали потолок почты, спасли все посылки, ценные бандероли и письма, в общем – всю корреспонденцию. Антоновна сохранила мой конвертик.
– Сделать с этим то, что ты и говорила?– поинтересовалась Верка.
– Ну, сделай.
– Что-то энтузиазма в голосе не слышу?
– Сделай, сделай,– как-то равнодушно подтвердила я.
Уже остыла!
– Ладно, сделаю.
– Какие новости?
– Кирилл тут на днях…
– Вера, я о Кирилле тебя не спрашивала,– резко остановила подругу.
– А-а… тогда ничего нового. У нас холодно. А у вас?
– А у нас в квартире газ,– сухо отрезала я.– Вер, мне некогда. Я ухожу. Позвоню позже, ладно.
– Ладно. Чего так злиться-то?– обиженно буркнула Верка.– Я отзвонюсь, когда получу твой пакет. Ты заказным будешь отправлять?
– Нет. Не горит. Отправлю простым письмом.
– О-о, я же умру от любопытства?
– Если умрешь, на похороны не приеду,– усмехнулась я и положила трубку.
Верка была в своем репертуаре, но подруга все равно классная.
А тут и еще одно событие повеселило: к тетке Глаше приехал сын с другом. Вот этот друг-то и положил на меня глаз. Звали его Алексеем, тридцать пять лет, не женат, симпатичный, веселый и состоятельный. Одно меня в нем смешило и настраивало на несерьезный лад – это его украинский акцент и манера громко хохотать от малейшей доли юмора в разговоре, то есть практически после каждого предложения. Иногда это даже раздражало.
А еще Лешка был слегка нагловат и позволял себе лишнее. Например, ночью залез ко мне на чердак через окно с букетом герани, чтобы, как он выразился, выпить чаю. И, конечно, он как залез, так и вылез. А наутро все в доме тетки Глаши смеялись, что от него невыразимо несло геранью. Даже гель для душа и шампунь не помогли. Лешка, конечно, не оставил попыток найти ко мне подход: что только еще ни придумывал. Но времени у него практически не оставалось, да и Стас – сторожевой пес Македонского не только шнырял где-то поблизости, но и вел разъяснительные беседы со всеми претендентами на место в моей постели. Короче, ничего Лешке не обломилось. Так, пару раз сходили в кино.
Итак, месяц прошел быстро, и вскоре у моих заснеженных ворот появился Серега на машине Македонского.
– Полина, я за тобой.
– Я догадалась. А сам почему не приехал?
– Слушай, сегодня у него большой день, ему дали добро на строительство китайского ресторанчика. У него сегодня встреча с двумя китайцами и их поваром. Будут контракт заключать, наверное. Представляешь, какой проект?!– с восхищением и гордостью проговорил Серега.
И что бы он понимал там?
– А я, видимо, буду сегодня гейшей?
– Это что?
– Не что, а кто, Сереженька.
– А, ну это типа ихней путаны?– сообразил он.
– Типа ихней,– усмехнулась я.– Значит, мне нужно приодеться к ужину?
– Не-е, ты прыгай в машину. Яра тебя уже ждет.
– Что, прямо в спортивном костюме?!
– Да, садись в машину, уши отморозишь. Первый раз такую зиму в Алуште вижу… Там разберетесь.
По тому, что Сергей был одет в деловой костюм, я догадалась, что и он будет присутствовать на ужине. И не удержалась от смеха, когда представила, что там же будет и Стас, который будет за столом, как питекантроп, с бревнами вместо палочек.
В домашнем спортивном костюме и в куртке меня доставили к торговому центру на Центральной улице, где были открыты фирменные бутики, единственные в Алуште уникальные и по качеству, и по цене.
В одном из них, куда меня привел Сергей, я увидела девушку продавца-консультанта, которую уже где-то видела. А главное, она меня «узнала».
– Олечка, здравствуйте,– приветливо поздоровалась она.– Рада, что вы выбрали наш бутик.
– Олечка?! – усмехнулась я.– Олечка не пришла. Приболела малость. Я ее заменяю. Полина – вас устроит?
Девушка тут же покраснела и опустила глаза. В неловком извинении голос задрожал – она окончательно смутилась.
– Да не робей ты так. Все нормально,– смягчила я напряг.– Если честно, я сама не знаю, что здесь делаю. Вероятно, ищу платье для ужина с крутыми людьми. Поможешь?
– О, мне Ярослав Александрович поручил найти для вас самое достойное платье. Я постараюсь.
– О'кей, я тоже немного постараюсь,– сыронизировала я.
Пару платьев отвергла сразу, еще не примерив, а остальные начала менять, как перчатки. Не из-за того, что они не подходили или не нравились, а из-за какой-то неподдающейся управлению вредности.
И в тот момент, когда я взяла очередной наряд, устав от задирания рук и пропихивания головы в узкие проемы, в примерочную вошел Ярослав.
– Ты не против?– широко улыбаясь, спросил он и сразу же потянулся ко мне.
– А-а, вот кто устроил мне послеобеденную пытку?– сварливо заметила я.
– У-у-у, какая встреча! Я так соскучился по тебе, моя девочка!– ласково проговорил Ярослав и задушил в объятиях.– Ну, приветики!
А у меня будто крышу сорвало ни с того ни с сего. Такая злость взяла, что он вдруг вырвал меня из моего ритма и заставил заниматься бесполезным занятием. А еще оттого, что его горячие и влажные губы заелозили по моей шее и вызвали неуемное раздражение. Я еле удержала маску снисхождения на лице. На большее была не способна.
– Ну, все, хватит телячьих нежностей!– отклонилась в сторону я и разомкнула его руки на талии.
Ярослав медленно выпрямился и внимательно посмотрел в лицо: искал причину такого поведения.
– Что?
– Мы не виделись месяц, а ты ведешь себя так, как будто мы и не расставались.
– Глубокая мысль!– закатила глаза я.
– Что не так?
– Все нормально!
По выражению лица догадалась, что он не поверил.
– Ты еще что-то хочешь сказать или можно продолжить примерку?
Лицо Ярослава изменилось, помрачнело, что ли, и он молча вышел из кабинки.
Я выставила руки на бедра и уставилась в зеркало на свое отражение.
– Ну что ты смотришь, Сосновская? Может, хватит уже выпендриваться? Вот это платьишко ничего! Как раз китайские мотивы просматриваются…
Я вышла в атласном платье синего цвета с воротничком под горло и большими вышитыми цветами на расклешенной юбке.
– Девушка, я готова. Беру это,– решительно заявила продавцу-консультанту.
– Прекрасный выбор, Полина. Вам очень идет,– искренне ответила та.
Я перевела вопросительный взгляд на Ярослава, даже не вопросительный, а скорее ожидающий подтверждения словам продавца, и прищурилась.
– Ты в комплиментах не нуждаешься,– странно ответил он и протянул мне меховое манто из норки белого цвета.– Это дополнит платье.
– Ух ты!– скорее усмехнулась, чем удивилась я.
Он подошел и накинул манто на плечи.
– Во сколько ужин?
– Через полтора часа. Еще успеем заехать в косметический салон.
Я молча повернулась к выходу и вышла из бутика. До салона мы ехали молча.
Я слушала музыку. А что?
Через сорок минут вышла из салона, совсем не довольная тем, что неуклюжая и безмозглая парикмахерша возвела на моей голове. Но времени на переделку не было. Я села в машину и буркнула:
– Больше не привози меня в этот салон. Руки бы им поотрывать!
– А что?!– удивился Ярослав.– По-моему, оригинально…
– Что?!
– Ну, по крайней мере, твою внешность трудно испортить чем-то.
– Спасибо, утешил!
– Полин,– вздохнул Ярослав и сдержанно хлопнул ладонью по рулю,– не понимаю, что я тебе сделал? Мы увиделись час назад, а у меня уже терпение на исходе.
Я притихла. Но что-то нужно было ответить.
– У меня нет настроения.
– И ты решила испортить его мне?
– А ты не мог бы сам поужинать со своими японцами?
– Китайцами.
– Да какая разница?– вспылила я и уставилась на Ярослава.
– Большая, Полина,– повысил голос Ярослав и побагровел.– Ты что, не можешь просто по-человечески вести себя со мной?
Я нахмурилась. Его громкий напряженный голос действовал на нервы.
– Чего тебе не хватает, Полина?
– А ты думаешь, можешь все?– тут же вспыхнула я.
– Тебе что-то нужно?– взмахнул он руками.– Скажи, я сделаю?
– О-о, просто волшебник!
– Ну, ты и стерва!– взорвался он и рванул ручку дверцы.
От громкого хлопка дверью у меня зазвенело в ушах.
Хм, хам! Фр-р-р!
Так закипело внутри, что вот-вот рвануло бы к чертовой матери, но тут резкий звук на улице отвлек внимание от своих эмоций, и я вытянула шею к лобовому стеклу.
Ярослав ударил кулаком по капоту и со всего размаха пнул стоявшую на тротуаре урну. Замерзший мусор разлетелся по дороге, тротуару и под колеса машины. А сам Ярослав, сунув руки в карманы пальто, пошел прочь по дороге.
Псих!
Я закуталась в манто и надулась.
А чего он пристал со своими человеческими чувствами? Заколебал!
Прошло около десяти минут. На передней панели зажужжал мобильник Ярослава. Я протянула руку и повернула его дисплеем к себе. Звонил Сергей.
– Да,– ответила я.
– Ну, вы где?!– возмущенно спросил Сергей.
– Где-то рядом,– холодно буркнула.
– Давайте уже сюда. Китайцы пока задерживаются, но вам-то первыми нужно быть.
– Похоже, мы тоже задерживаемся. Тут кое у кого истерика случилась.
– У кого?!– удивился Сергей.
– Угадай, если по телефону шефа говорю я?– ответила раздраженно.– Все, давай не паникуй, скоро будем.
Что бы там ни было, а портить бизнес Македонскому я не собиралась. Надо было собраться, успокоиться и просто провести вечер в деловой атмосфере. Иногда надо быть умницей!
Но и искать Ярослава по улице не моя забота. Я пересела за руль, завела машину и медленно поехала вдоль тротуара.
Вот истеричка! А я думала, только женщины этим страдают!
Буквально через минуту увидела Ярослава, который возвращался к машине. Резко затормозила и сложила локти на руль.
Он медленно подошел со стороны водителя и посмотрел на меня через стекло изучающим взглядом. Я равнодушно отвернулась и пересела на свое место. Он открыл дверцу, сел за руль и тут же вынул из-за полы пальто белую розу и протянул мне.
– Прости,– глухо проговорил Ярослав.
Я скрестила руки на груди и вопросительно изогнула брови.
Хм, как банально!
– Звонил Сергей, мы катастрофически опаздываем,– единственное, что нашла сказать в ответ.
– Останешься со мной после ужина?– с тоской или с огорчением в голосе спросил Ярослав и поднес розу ближе к моим рукам.
Я взяла розу, небрежно положила ее на панель и отвернулась к окну.
– А у тебя что, есть время? Тебя не ждет братва в ночном клубе? Поди, давно не видались?
– Полин, ну в чем проблемы?– снова начал заводиться он.
– Ладно, конечно, хорошо, как скажешь,– покорно равнодушным тоном ответила я и отмахнулась ладонью, только чтобы картина Репина не повторилась.
Он нервно ударил по рулю, рванул педаль газа, и мы понеслись по дороге. Раздраженно выдохнув, Ярослав сдержанным тоном проговорил:
– Я, кажется, просил тебя о том, чтобы ты не была так категорична? Я не приказываю тебе. Я только прошу. Помнишь, твое условие?
– Я помню.
– Ты не хочешь?
Не хочу – было первым ответом. Какая разница – вторым. Отвали – третьим. Но с тем же равнодушием в голосе ответила:
– Останусь.
Разве у меня был выбор?
– Тогда поправь помаду, мы подъезжаем. Можешь посидеть в машине несколько минут, успокоиться,– со вздохом неудовлетворения сказал он.
И кому это нужно было успокаиваться?!
– Жду тебя через пять минут.
– Буду через десять,– твердо ответила я.
– Ладушки, конечно, хорошо, как скажешь,– слабо улыбнулся он.
Но это была скорее нервная улыбка, чем насмешка надо мной.
Я отвернулась к окну и, закрыв глаза, прислонилась лбом к прохладному стеклу. Отчего-то дрожали веки. Но я не плакала!
За столом поведение Ярослава и мое сменились демонстрацией внимания и почтения гостям из Поднебесной и обходительностью друг с другом. Было не так уж и скучно, вероятно, из-за того, что ужинала я не с толстопузыми отморозками и льстивыми извращенцами, а с интеллигентными людьми другой культуры. Они смешно разговаривали на своих иероглифах, которыми только язык свернуть можно было, переводчица тоже еле выговаривала нашу кириллицу. Но мне было интересно, потому что их предложения о сотрудничестве были нестандартным набором процедур развития партнерских отношений в отличие от предложений местных бизнес-пингвинов, весело, потому что юмор у них был не тупой. И, черт возьми, клёво, потому что они решили, что я партнер Македонского и обращались со мной, как с равной. Видимо, я удачно ляпнула несколько замечаний к их предложениям, и это было переведено.
Ужин был плодотворным. Мы, то есть Ярослав и китайцы, практически заключили договор о строительстве сети ресторанов в Алуште, Ялте, Крыму. А мой вклад в это дело тоже имел вес.
С чего начинается новое предприятие? С удачного названия!
Тут у меня фантазии хватило. Ресторан, который должны были построить в Алуште, будет называться «Инь-Янь». А что, просто и со смыслом?!
В общем, вечер удался. По крайней мере, не было скучно или в напряг, или противно.
Ну, а потом… Мое обещание.
К счастью или к сожалению, я не была одной из тех женщин, которые сгорали от желания иметь связь со всеми привлекательными мужчинами, что попадаются на пути. Опыта было мало, вернее, его не было вообще, несмотря на бурную юность. Один мужчина за всю жизнь… и то нагадивший в душу. Хоть Кирилл и был искусным и проникновенным любовником, но все катилось к черту, когда между нами вставали семейные узы.
Ярослав же отличался умением быть ласковым, чутким, совсем другим ласковым и чутким. Нам нечего с ним было делить. Если бы я была влюблена в него, то от его способностей любовника тоже была бы в восторге. Но очередной раз просто была благодарна, что он был нежен, внимателен и не извращенец. И на его поведение в постели не влияли наши словесные бои друг с другом, разве что подливали огня: желание обладать мной целиком и полностью.
Моя женская суть наслаждалась, но память сопротивлялась все сильней день ото дня. А знаменитое лекарство спасало: освобождало не знакомую мне женщину и запирало тоскующую память.
А утро… утро начиналось, как и всегда: головная боль – слабая, сильная, тупой вопрос в глазах, пялящихся в зеркало, и очередная клятва «О сухом законе».
Почему-то моя жизнь с Ярославом никак не могла проходить без шторма и качки. Ну, ужинала я с ним, часто потом и завтракала, танцы, клубы, было все, что можно пожелать при другом раскладе чувств. Но мне от него ничего не надо было, просто дожить свой срок по контракту без особых нервных затрат. Однако вечно что-то вклинивалось между нами независимо от нас и выводило из себя.
Главным моим раздражителем явилась давняя воздыхательница Ярослава Виктория Крэнус.
На двадцать третье февраля под настроение я решила сделать подарок Македонскому, но не что-то материальное, а приготовить ему кулинарный сюрприз. Но Ярослав удивил тем, что сделал подарок мне, хотя это выглядело, как извинение.
Мы будто случайно заехали в торговый центр и, прогуливаясь по широким залам с кафе и фонтанами под анекдоты и пирожки с капустой, я не заметила, как забрели в ювелирный бутик. Я стояла у входа и рассматривала рекламную вывеску со смешным слоганом, ну и засмотрелась на себя в витрину: от жареного пирожка помада расплылась за берега. И пока обтирала губы от масла и крошек, услышала знакомый голос за витриной. Сфокусировав взгляд за стекло, увидела Ярослава, а за его спиной фифу с дурацкой фамилией Крэнус. Она обнимала его со спины и довольно улыбалась. Меня прямо передернуло от их милого воркования:
– Ты не можешь не прийти на мой день рождения, Славочка?– просюсюкала Виктория.
– Конечно, я приду,– клятвенно заверил ее «Славочка» и улыбнулся.
«Славочка»! «Викусик-пупсик!» Какие у нас трогательные отношения! Фу!
– Не забудь, послезавтра я жду тебя?
– Какой ресторан ты предпочитаешь?
– Думаю, «Танцующий кальмар» – удачное решение.
– Что ж, я сегодня же зарезервирую для тебя VIP-зал,– ответил Ярослав.
Виктория чересчур воодушевленно расцеловала Ярослава в обе щеки и быстро свалила.
Я отвернулась от витрины и посмотрела на огрызок пирожка в руке. Аппетит пропал.
– Полин, ты что там стоишь?– спросил Ярослав.– Иди ко мне.
– Зачем?– пренебрежительно подала голос я.
– Ну, пожалуйста…
– Ну, иду… Что?
Он посмотрел так, будто кроме меня рядом вообще никого не существовало. Но это была ложь!
– Посмотри сюда,– постучал Ярослав пальцем о стеклянную витрину,– мне это очень нравится.
Я перевела взгляд на его палец, а потом на витрину.
На красной бархатной подушке лежало колье из белого золота и черного, как смоль, агата. Да, оно было весьма и весьма! Но меня все еще бесил его разговор с Викторией.
– Это для Виктории?– равнодушно спросила я.– Змеи любят черное.
Ярослав удивленно оглянулся.
– С чего ты взяла?! Это для тебя!
– Это ты только что придумал?– едко поинтересовалась я.
– Глупая, я сюда за этим и пришел. Я давно его присмотрел,– вроде бы искренне ответил он.
Но черт его знает!
Итак, мне пришлось переться с ним на день рождения Виктории Крэнус. Я надела одно из своих самых удобных платьев: черного цвета, с коротким подолом и открытым верхом. Колье, подаренное Ярославом, подошло как нельзя кстати. А чтобы немного подразнить Македонского, надела черные колготки в сеточку, которые всегда вызывали у него и возбуждение, и ревность.
Сама не знаю, зачем дразнила его? Наверное, обычная женская прихоть.
На бал мы прибыли без опозданий. И, конечно, не обошлось без пары упреков со стороны Ярослава в адрес моего туалета. Но что-то подсказывало, что ему безумно нравилось на меня смотреть, однако он волновался, что не только одному ему.
А когда я увидела фифу в ужасно лиловом платье, которое было похоже на большой гипюрный взрыв, ощутила на себе ее ревностный взгляд, то не удержалась от дерзости, но прикинулась дурочкой: