Больше месяца разрабатывала бизнес-план, просчитывая всевозможные варианты развития дела. Да, многое сначала казалось невыполнимым, но не в моем характере легко сдаваться. Идеи подкидывались всем миром, даже тетка Глаша «чево-то» там мозги напрягала. Абрам дал несколько ценных советов (он же был великим бизнес-арой).
В конце ноября, наконец-то, начало что-то наклевываться. Я зарегистрировалась в налоговой службе как частный предприниматель, собрала пакет документов и подала заявку на разрешение открытия салона. Мое недавнее, так сказать, знакомство с местными салонами красоты натолкнуло на мысль: надо организовать дело в партнерстве с другими специалистами, тем самым расширить спектр услуг.
Строить бизнес одной у меня вряд ли получилось бы. Нужно было бы искать покровителя, поставщиков, договариваться с городскими службами, и все это одной. К тому же с помощью Абрама, поняла, что вести дело одной было невыгодно: по расчетам работала бы себе в убыток. Поэтому удачно сработал последний вариант: я провела переговоры с тремя мастерами косметического профиля из разных салонов Алушты и заключила удачный союз.
В январе уволилась с почты, и мы открыли модный салон с четырьмя видами услуг: стрижка, маникюр и педикюр, косметология.
Сначала у нас не было ничего: ни помещения, ни современного оборудования, ни клиентов, в конце концов, были только инструменты и химические препараты. Но сила наша была в том, что все мы – четверо и каждая по-своему – были упрямыми, предприимчивыми и пробивными. Кстати, мы не только стали партнерами, но и подружились. Вот это была компания!
Анжелика – мастер маникюра и педикюра занялась рекламой. У нее был знакомый дизайнер, который работал в типографии в Ялте. Наши вывески просто засияли на улицах Алушты. Это привело первых клиентов.
Ирина – косметолог имела связи в Белом доме. Аренду прекрасного помещения в центре города нам оформили без лишней волокиты и препон.
Катерина – мужской мастер занималась всей нашей бухгалтерией, налогами, хозрасчетами. Ее способность лихо разбираться с бумагами очень выручила в первое время, потому что никто из нас, и особенно я, терпеть не могли заниматься канцелярией.
И я, мастер женских стрижек, а иногда и визажист, воспользовавшись своей дружбой с Загвоздским, быстро организовала покупку и доставку современного оборудования из Польши и Германии в кредит под очень маленький процент. Петр Алексеевич сделал огромный подарок (мне, конечно, в первую очередь): он практически подарил все оборудование, оплатив его начальную стоимость, а нам оставил выплачивать только проценты и возможность заказывать в Европе все необходимое со скидкой в тридцать процентов. За это мы все сделали его почетным клиентом салона с пожизненным купоном на бесплатные услуги.
Почему так подробно говорю о салоне? Да потому что, черт подери, я так горжусь собой, что сделала это!
Теперь все делало меня абсолютно счастливым человеком, даже утренние подъемы, поездки в душных и набитых, как бочка сельдью, маршрутках. А потом – сплошное творчество целый день и приход домой с закатом ко вкусному ужину с мамой. А потом с девчонками на дискотеку. И жизнь крутилась, и жизнь кипела, и не было времени на разные глупости, которые могли ее омрачить.
Конечно, первый успех и первая прибыль появились не сразу. И уборщицу мы наняли только через три месяца – все обходились собственными силами. Но уже то, что многое получалось, и не было причин для серьезных огорчений, имело большое значение. Но, все-таки конкуренция была еще та. Вчетвером мы зарабатывали примерно пятьдесят тысяч чистыми (считаю рублями), так что шиковать особо не было возможности. Но зато деньги были всегда, и надежда на хорошую перспективу. Мы выигрывали и за счет того, что нас не обдирали местные авторитеты. Наш салон находился под защитой самого Петра Алексеевича. Он же был и поставщиком, так сказать, основной массы клиентуры. Вскоре у нас стали стричься и делать маникюр многие старые знакомые по шикарным тусовкам моего прошлого.
Все же, надо признать, встреча с Ярославом принесла много положительного. Иногда я вспоминала о нем, когда видела его машину на улице, и улыбалась: все же странные приключения предлагает жизнь. Я давно забыла все передряги с ним, только со смехом вспоминала о том, что вытворяла по дурости. Вела себя, ну просто, как пацанка: хулиганила и выёживалась. Самое интересное, что Ярослав оказался прав: спустя время я не жалею о нашей с ним встрече. Я где-то даже благодарна ему, потому что в борьбе с ним, с самой собой и с правилами его мира стала мыслить иначе: глубже, серьезнее, неагрессивно, заново строила и организовывала свой внутренний мир. Потому что, когда мы с Кириллом расстались в первый раз, я просто выбрала побег от душевной боли и стала нападать на мир с неимоверным ожесточением. Ведь залечь на время и зализать раны самолюбия, тоски и жалости к себе было унизительно. А надо было переболеть этой заразой, отлежаться с хорошим компрессом, наглотаться горькой дряни и излечиться. Я перестала ощущать себя достойной, самодостаточной, единственной и первой, какой должна ощущать себя женщина, чтобы быть счастливой. Я никогда так много не думала о себе и своей жизни, о месте мужчин в этой жизни. Все всегда было накатом. А после Ярослава открыла, что могу быть сильной, признавая свои слабости. Надо сказать, я немного скучала по моему Македонскому. Но это была светлая скука, дань яркому прошлому.
Иногда в порыве сентиментальности думала: твою налево! Ну и согласилась бы я стать его девушкой за просто так. Какая дурь были все эти условия! Хотя именно они придавали пикантности нашим отношениям. Без них он быстрее бросил бы меня!
Ну вот, проварившись в этой каше, нахлебавшись сполна, теперь можно было отметить, что все это значило для меня. Была ли так важна любовь, стоило ли упускать другие возможности из-за человека, который, как оказалось, не знал, чего хочет от жизни, и меня сбивал с толку? Ведь нравиться тоже нужно уметь и глубоко симпатизировать, тем более. Это тоже огромные затраты души. А симпатия и уважение по времени держатся гораздо дольше, чем разные там страсти, и жить с ними гораздо спокойнее и безопаснее для здоровья.
Нет, я не жалею о любви к Кириллу. Наверное, любовь стоит испытать, чтобы понять, что она того не стоит, и обратиться к другой вере: к самодостаточности, к самообладанию, к смелости и к великому благу – великодушному прощению. Любовь не терпит условий, преград, гордости и простой человеческой глупости, поэтому у нас ее и не было. Впрочем, как и с Ярославом.
Ну, и кое-что еще…
В один из самых обычных весенних дней к нам в салон, на чай забежала Антоновна. По дружбе я была ее мастером бесплатно. Вот еще: с нее-то деньги брать? Валька тянула все соки, заведующая Зинаида Степановна совсем обнаглела. Могла же я доставить подруге каплю удовольствия.
Тем более, что у Антоновны после того, как я начала выводить ее в свет, завелся приличный бой-френд. Так, ничего особенного, но не бомж, не пьяница и не драчун – инженер на нашем молокозаводе.
В общем, собрала Антоновну на свидание, подарила платье, которое было ей впору, и усадила пить чай в подсобке. Разговорились мы о жизни – и о горе, и о радости, что забыла о работе. Тут слышу, девчонки зовут.
Подходя к двери, услышала, как девочки любезничают с кем-то.
– Ну вот, опять какой-то модный клиент приперся!– скорчила рожицу Антоновне.– Щас начнет пальцы гнуть: то ему не так, то ему не эдак. А меня увидит и начнет прикапываться. Все, как всегда! Я на минутку выгляну, а ты сиди, ладушки?
– Да я уже пойду,– привстала Татьяна.
– Сиди, сказала! После чая надо губы подкрасить.
Я откинула волосы за плечи и вышла в зал.
– Ну, кому я понадобилась?– и тут же остановилась: кроме девчонок-мастеров в зале не было никого, а посреди них стоял Македонский.
– Какие проблемы, коллеги?– медленно распрямила плечи и не удержалась оттого, чтобы не разглядеть Ярослава с головы до ног.
Эх, гарный хлопец! Раньше не замечала…
– Мужчина хочет подстричься,– кокетливо проговорила Ирина и поиграла бровями.
– Дубль два: какие проблемы, коллеги?– повторила, подозрительно щурясь на Ярослава.
– Добрый вечер, Полина,– приветливо сказал тот.
– Ирочка, мужчина по записи?– кивнув на приветствие, спросила у Ирки.
– Да нет. Но у меня сейчас свободно…
– Так в чем же дело?– перебила я.
– Я бы хотел, чтобы меня стриг другой мастер,– вступил Ярослав.
В голове мигом переклинило: то ли спятила я, то ли Полинка-привереда начала проявляться?!
– У нас один мужской мастер,– ответила твердо и указала на Ирину.
– А вы?
– Я не стригу мужчин.
– Тогда у нас проблема: меня не хотят здесь обслуживать!– серьезным тоном заявил Ярослав и развел руками.– Пригласите вашего заведующего!
– А мы все здесь,– усмехнулась я.– Дать жалобную книгу?
Он долго внимательно смотрел на меня, загадочно щурился, но не мигал, а затем сел в кресло и развернулся к зеркалу.
Мы с девчонками переглянулись и пожали плечами.
– Хотите – режьте меня, хотите – бейте, но я хочу, чтобы моим мастером были вы, Полина Алексеевна. Я клянусь, что больше никто не прикоснется к моей голове. Обрасту, стану похожим на бомжа, появится перхоть и засаленные волосы будут сосульками болтаться по плечам…
Все девчонки в зале прикрыли рты ладонями и тихо рассмеялись.
– Полина Алексеевна, ну, сжальтесь над беднягой?– держась за живот, но серьезным тоном проговорила Анжелика.
За спиной скрипнула дверь.
– Побрей его налысо, в конце концов?– с улыбкой бросила Антоновна из-за дверей подсобки.
Ну, надо же, какие чудеса творила любовь?! Даже Антоновна стала снисходительнее.
Я выставила руки на бедра, сердито взглянула на девчонок, на Ярослава в зеркало и притворно раздраженно выдохнула:
– Ладушки, из любви к прекрасному, я не дам вам обезобразиться!
На его лице расплылась довольная улыбка. Но я тут же дернула кресло на себя и пригрозила:
– Еще одно слово, и сниму с тебя скальп!
Ярослав покорно поднял ладони и замолчал до конца стрижки. Только иногда на его губах проскальзывала дурацкая улыбочка. А я стригла его и думала: с чего меня так разнесло, отчего снова бесилась? Ведь никому же ничего не должна?
Пятнадцать минут в зале тишина танцевала под Дидюлю. Девчонки молчаливо переглядывались и делали вид, что занимаются важным делом (но клиентов-то не было!).
И вот, стрижка была завершена, одним взмахом руки сорвала с плеч Ярослава пеньюар. Молча отошла от кресла и, скрестив руки на груди, вопросительно посмотрела на все еще сидящего мужчину.
– Ваши услуги доставили мне массу удовольствия,– удовлетворенно произнес Ярослав, рассмотрев свое отражение в зеркале.
Затем он положил на столик купюры по прейскуранту с щедрыми чаевыми и пошел к выходу.
– До свидания, дамы.
– Всего доброго!– заулыбалась Анжелика.
– Приходите к нам еще,– заискивающим тоном пригласила Ирка.
А я продолжала молчать и просто смотрела ему вслед, пока тот не вышел на улицу.
– И это все, ради чего было представление?!– недоуменно пробубнила себе под нос, взглядом провожая Македонского до машины через окно.
– Полинка, ты чё строишь из себя козу?– со смехом проговорила Ирка.– К тебе такой мужчина клеится, а ты?
Зачем было это притворство? Ведь все же знали, что я долгое время была его пассией.
– Ир, так бери козла за рога… ой, быка имела в виду,– съерничала я.
– Ой,– возмутилась Ирка,– какая ты заноза!
– О, еще та!– подтвердила и посмотрела на Антоновну.– Да, Тань? Ну, что, пошли губки красить и носик пудрить?
И не поверите, весь оставшийся вечер думала о том, почему я такая заноза. Когда ушла в подсобку, девчонки смеялись за спиной, мол: всех приличных мужиков отшиваю, доиграюсь когда-нибудь, когда клёв закончится.
Это кто же мужик приличный-то? Гориллы со своими верзилами, чё ли? Студентики с официантами и ди-джеями? И прочие знакомые с клубов и пляжных площадок? Ой, не клёв, а плёв!
Вечером я последней закрывала салон: проверила свет, воду, сигнализацию и собиралась домой. Что-то не было настроения идти в кино, куда пригласили девчонки. По пути к автобусной стоянке зашла в продуктовый магазинчик и накупила разных вкусностей, копченостей и сока, чтобы дома отвалиться на диван и от досады набить живот.
Какая там диета? За весь день так набегаешься у кресла, что и пирожное на ночь не помогает.
Итак, вышла на остановку и стою, сосу чупа-чупс. Автобуса долго не было, и хоть бы одно такси прошло мимо. Уже устроилась на скамейку со своими пакетами и только достала мобильник, чтобы позвонить в такси, как почувствовала, что за спиной кто-то стоит. Я напряженно взглянула на тень и выпрямилась, как струна.
– Не везет?– послышался знакомый голос.
– Фу ты!– резко выдохнула и оглянулась.– Испугал же, черт рогатый!
– Извини,– улыбнулся Ярослав.
Я подозрительно прищурилась и спросила:
– Не поверю, что ты автобус ждешь?
– Правильно делаешь,– и не отпирался он.
А внутри вдруг такая радость взыграла, что заулыбалась, как дурочка. Но отвернулась, чтобы это не увидел Македонский.
– Может, прогуляемся пешком?– предложил он.
– С ума сошел, шесть километров пилить?
– Вот и хорошо,– загадочно отметил Ярослав и взял мои пакеты.
Я прикусила кончик языка, чтобы тот вдруг не сорвался и не начал язвить, и дружелюбно улыбнулась:
– Ладушки, попилили.
– А может, заглянем в кафешку?
Я тут же округлила глаза и вопросительно уставилась на Ярослава. Что он задумал?
– Ну… я, честно, еще даже не обедал. Дел столько было. Хоть кофе с бутербродами выпьем, а?
Я опустила глаза, помолчала для приличия с минуту, а потом выдохнула:
– Ай, давай. Я тоже есть хочу.
– Ладушки. Что – в «Шхуну»?
– Давай в «Шхуну».
Мы прошли совсем немного и оказались у того самого ресторана.
– Ну?– спросила, сев за столик.– С чего вдруг такое явление?
– Отвечу, злиться не станешь?
Его осторожность смешила.
– Нет,– ответила с улыбкой.
– Соскучился,– посерьезнел он и тоскливо окинул меня взглядом.
Ух ты или опа?! Даже не знаю, как реагировать?! Эй, красотка, очнись!
– Приятно слышать, что кто-то по тебе скучает,– сморозила я.– Но не думала, что ты так быстро соскучишься. Красавиц-то не перевелось. Вон, наша Иришка на тебя запала. Хочешь, познакомлю ближе?
– Я тебя хочу…– наклонился он ко мне.
– Что?!– потеряв вдруг голос, прошептала я.
Он тут же опустил глаза и проговорил:
– …Я тебя хочу поздравить с успешным бизнесом.
– А-а,– усмехнулась и неуместно громко выдохнула:– Спасибо!
– Давай выпьем шампанского за встречу и за твой успех?
– Не-ет,– засмеялась и замахала руками,– я больше не пью.
– Вообще?!
– Ни капли. Только кефир,– серьезно заверила я, как будто отчитывалась перед своим терапевтом.
Ярослав по-доброму рассмеялся. Я тоже рассмеялась. А потом мы долго смотрели друг на друга. Просто разглядывали. Просто молчали.
– Можем заключить новый договор… на любых условиях?– иронично предложил он и улыбнулся, заметив мое замешательство.
Как странно, но вдруг поймала себя на мысли, что именно в этот день два года назад Ярослав сделал мне предложение стать его девушкой, на которое я согласилась гораздо позже, когда переехала к маме, но немного с другими обстоятельствами.
Нужно ли было следовать традициям?!
Он смутился, как мальчишка, и нежно взял мою руку, чтобы поцеловать ладошку.
Конечно, это была добрая шутка. Я не удержалась и выдала расположение к нему открытой улыбкой. Его серьезный взгляд смутил, и вдруг уловила тонкую нить, связавшую нас в этот момент – это была глубокая симпатия. Не та легкомысленная симпатия мужчины к девчонке, а полное, проникновенное чувство к женщине.
По-моему, правильно расценила этот взгляд?
Не то, чтобы я надеялась на это, но хотелось верить. Наши отношения с Ярославом могли бы выйти на новый уровень. Сожаление о том, что все сложилось так по-дурацки: стремительное знакомство, вымученные встречи, натянутые отношения, истерики и концерты, а не началось с искренности и теплоты, стрелой прожгло дорогу от середины живота к горлу.
– Знаешь,– тихо начала я и медленно вынула руку из его пальцев,– я же не подарок…
– А мне и не нужен подарок. Нужна ты, какая есть.
В теле все задребезжало, как комод с посудой по колдобинам, как у дурня, зачесался затылок. В общем, я была смущена до потери пульса.
– Ты не сбрендил ли?– спросила, глупо улыбаясь.
– Ты останешься у меня…
– Я не знаю…– еще больше смутилась, но не успела договорить, как расслышала последнее его слово.
– …навсегда?– тоном пониже договорил он и с несвойственным ему смущением опустил глаза.
Вот так-то!
Но, конечно же, Ярослав не полетел разводиться с женой, чтобы жениться на мне. Наверное, я была из того типа женщин, которых мужчины желают иметь рядом, любят, как сумасшедшие, потому что они не поддаются их укрощению, боятся потерять, но в качестве супруг они не годятся: слишком самостоятельные и независимые. Хотя, скорее, дело было в чем-то другом, во что я не собиралась вмешиваться…
Ну и пусть! Кто сказал, что я хочу замуж?
Жизнь ведь не сказка, в которой принц обязательно должен увезти свою Золушку в ЗАГС и жениться на ней. Но наша встреча с Македонским дала мне шанс жить, что называется, припеваючи.
Нет, не было венчания и «любви до гроба», не было и клятв умереть в один день, но было взаимное уважение интересов друг друга, независимость и «большая куча» денег, как бы корыстно это ни звучало, которая придала моей жизни яркий, сочный вкус.
А что говорить о манго в игристом вине и капучино на завтрак, о запеченных лично Ярославом омарах на Мальдивах и, о боги, о ночных прогулках по Сардинии в январе, когда в это время года где-то далеко в Екатеринбурге минус двадцать пять…