Счастье лилось из глубины веков, из настоящего моря сияющей всевозможности – общего поля духовных вращений, чьим достоянием обязана себе вся светлость земного и многих других миров.
«И все-таки без Я сложновато отделять темные туманы Космоса от мерцания собственных звездных галактик…» – Газ, дым или разреженная мыслеформа Василисы смотрела на всевозрастающий шар и почти слепла от его яркого свечения.
«Ну вот, вскоре родится моя первая звезда!» Радостью наполнялась каждая светящаяся точка в воздушном теле созидательницы.
«Я поняла, что главное здесь не отвлекаться на непрошенных гостей – посторонних думок, а твердо следовать своему – излучать светящееся море позитива».
И незаметно от самой себя, она пустила еще одну слезу. Слезная эта маковка оказалась рядом со свежепоявившейся звездой.
– Что же мне теперь делать, большая притянула маленькую! Вдруг она поглотит свою собственную сестру?
– Ничего страшного, такое бывает и называется оно – Двойная звездная система. Будут ли у такой системы планеты, это мы посмотрим, а теперь расти новую звездочку. Погляди какая красота тобой создается! – Нечто приободрило деву, и она снова принялась источать любовь.
Василиса и правда была очарована этой картиной: маленькая блистающая росинка плыла вокруг большой полногрудой звезды, которая словно бы по-родительски держала на расстоянии от себя малютку, чтобы та не упала в жаркое пекло.
Забота! Оставалось дело за малым: вырастить и эту звездочку, а потом отправиться в другое пустующее место и там зачать многие и многие сверкающие красотой миры.
Проходили эоны, вращения галактических рукавов все ускоряли шаг, а наша бесплотная дева-матерь блуждала от одного темного пространства к другому, проливая слезы счастья под мерное звучание сотен миллиардов голосов.
Она обучилась чтению мысленного потока, и в любое мгновение могла окунуться в яркую сферу, заполненную и постоянно обновляемую новыми и новыми идеями.
«Если бы я могла обратно стать человеком, то никогда бы не думала о плохом, а излучала только хорошее, ведь все оно притягивается обратно к своему же источнику».
Планеты новоявленных звездных систем никогда не убывали по материалу, а являлись только лишь подобием самих себя. Первая планета была малым прототипом родительской звезды, вторая планета являлась неточной копией первой, а также вмещала в себя и достояние своего солнца, а третья вмещала в себя не только звездное настроение, но и двух своих передних соседок.
Так и продолжалась песня, множилась славность, покуда хватало облачного, мерцающего в вечной ночи творящего вещества.
Это вещество называлось «долгоденствием познания» широкого спектра употребления. Натуральность ее сферической модели наблюдалась невидимым глазом более миллиарды лет и была создана идеальная туманная мара сна, в котором можно было конструировать самые фантастические события без урона физическому миру.
Самое ценное забиралось с собой, в «долгоденствие познания», и помещалось в общий сосуд идей и мыслей.
Особняком стояли не издававшие мерцания соглядатаи, бывшие всегда рядом с актами творения. Своей рукой они направляли созидателя на верный путь. Отобранные небом человеческие дети не всегда были годны для миссии космического творчества и именно им на помощь приходили эти самые соглядатаи.
Мягко плавился воск над свечной подставкой, в тусклом свете одинокой электрической лампочки очерчивалось лицо неправильной формы. Внутренний колокол внешней же церкви звучал сильно громко и долгим днем означилась данная миссия. Василиса смотрела на саму себя, не веря, что она снова человек и что все, произошедшее в далеком-близком космосе – чистая правда.
– Я могу возвращаться в те вечные коловерти, когда захочу, и мне стало ясно, что пороги существуют только для нерешительных и не верящих в собственные силы. – Девушка стала мазать лицо испаряющим составом, который выступал как бы маской, скрывая материальное под слоем отражающих частиц.
– Я могу разбить весь Космос и вновь его собрать лишь парой мысленных коннотаций. Вечное находится в вечном же движении. Солнечная система тоже была создана чьей-то идеей, вышедшей из густого сонма воображаемых форм. – Василиса таяла, как таял ее воск на свечнице.
Из зеркала уже никто не глядел и звук колокольницы прекратился. Единственное, миражное эхо «Путь Закрыт» витало в опустевшей квартире, но через пару мгновений и оно исчезло, уступая место своей подруге – молчанию.
В комнате повисла та же недвижимая тишина, что предваряла древнее человеческое превращение в туман вселенского вещества.
Дева-матерь плыла в темной пасти веселящегося Космоса, вновь забывая себя и вновь проливая слезы там, где им положено быть.
Путешественник, блуждающий от одного светящегося шарика к другому, верил своему взору и беспрестанно шептал в записывающее устройство о чудесном превращении, которое незримой высотой своей освещало сумрак пустоты. Вокруг пылали газовые гиганты, по непонятным траекториям мотались железные астероиды, а также планеты, сыплющие громоздкими тенями. Все оно хотело истово гоготать, привлекая дорогих гостей на изумительное по размаху шоу.