Проснувшись тогда утром, я понял, что теперь от моего решения уже ничего не зависит. Так что я согласился на предложение столичного театра и понадеялся обзавестись там друзьями. Но, увы, коллектив меня встретил довольно прохладно.
С Гришкой из-за моего переезда мы отдалились еще больше. А за последний год и вовсе созвонились всего раз, да и то пообщались довольно сухо и скомкано. Его театр за последние пару лет снискал славу и теперь гастролировал по всей старне. Так что ему, определенно, не до моей персоны.
Я же послушно исполнял хорошо знакомые мне партии в кордебалете. Часто заменял танцоров, если они по какой-либо причине не могли выступить. Да и вообще был тем артистом, которым любили латать дыры. Премьером в столичном театре я так и не стал. А идеи новых постановок там даже посмотреть не соглашались. Поэтому я продолжал писать в стол, а по вечерам блистать на сцене…
Очередной спектакль.
Мой выход. Вдох… Вперед!
Свет. Занавес. Улыбка.
Шаг. Взгляд и поворот.
Плие. Осанка. Фокус.
А следом пируэт.
Все идеально. Четко.
Претензий к танцу нет.
Прожектора! Овации!
Все взоры на меня!
Вот только душу дьяволу
За славу продал я…
А без свободы, творчества —
Не жизнь, кошмарный сон,
Где, став безвольной куклою,
Сгибаюсь я в поклон.