Buch lesen: «Одна ночь с шейхом»

Глава 1

– Куда вы сказали, я получила стажировку? – спрашиваю в десятый раз.

– В Арабские Эмираты.

– Это невероятно!

– Для нас это тоже удивительно, обычно они не берут только что выпустившихся студентов. Но ты молодец, Ангелина! Заслужила! Лучшая на курсе. Считай, что это твой счастливый билет во взрослую жизнь, – говорит мне декан и подмигивает.

Беру протянутую брошюру, аккуратно кладу ее в сумку, как будто она хрупкая. Пока иду домой, улыбаюсь, не могу сдержать восторг.

Это ж надо! Почему именно мне так повезло?

Приехала в столицу из провинции. Училась в институте гостиничного бизнеса и туризма, мечтала работать в каком-нибудь хорошем отеле после окончания учебы.

Конечно, меня и обычной студенткой назвать сложно: я с первого курса подрабатываю, при этом все равно круглая отличница, все сессии на пятерки, зачеты автоматом. Я хорошая студентка, но, чтобы получить такую стажировку! Это немыслимо.

Я слышала, что лучшим выпускникам предлагают поработать в отелях Сочи, Турции, ну максимум – Финляндия.

Но ОАЭ – страна, где самые высокие зарплаты в гостиничном бизнесе! А какой опыт я получу, сразу международного класса. Правда, я мало знаю об этой стране, но не беда, ещё время есть, наверстаю перед отлетом. Сначала надо поделиться новостью с подружками!

Прихожу в квартиру. Соседок нет, наверное, где-то гуляют. Я достаю брошюру из сумки и разворачиваю. Читаю. Сердце быстро бьется, когда я смотрю на океан, современные здания… Неужели судьба ко мне вдруг стала благосклонна?

Я думала, путь наверх нужно будет выгрызать зубами. Ничего мне в жизни легко не доставалось до этого момента. Когда у всех моих одноклассников были репетиторы, мне приходилось готовиться к поступлению самостоятельно, я из многодетной семьи и лишних денег в доме никогда не было… Подрабатывать мне запрещали, мне даже из дома после шести вечера запрещали выходить.

Сколько бессонных ночей за учебниками, как я только не учила этот несчастный английский. Фильмы на языке оригинала, книги на английском, зубрёжка стихотворений. Учебник от корки до корки. Сдала! Да так, что баллов хватило для поступления в один из лучших московских вузов.

Пришлось сначала поругаться с родителями. В такую даль свой «нежный и чистый цветочек» они отпускать не хотели. Разврат и пошлость, чему ты там научишься? – кричал мой отец.

Надо ли мне говорить, что он священник?

Мои родители долго не могли смириться и с выбором факультета. Что женщине делать в гостинице? Что за работа?

А я сама не знаю, почему у меня такая тяга к этой профессии… Один раз, в детстве, тетя свозила меня на экскурсию в Санкт-Петербург, до сих пор помню, как мы с ней останавливались в очень красивом отеле. Наверное, с тех пор гостиницы ассоциируются у меня с путешествиями, положительными эмоциями и интересными людьми.

В конце концов, и мои родители смирились. Папа так и сказал:

– Ладно, когда закончишь, мой знакомый из Москвы устроит тебя в гостиницу при РПЦ.

Надо ли мне говорить, что это идея мне совсем не понравилась?

Пожалуй, рассказывать отцу с матерью о стажировке в арабскую страну я вообще не буду. Или скажу, что я где-то на севере России, связь плохая, звонить не могу. В общем, что-нибудь придумаю. Как всегда.

А как иначе? Знаю я, что начнётся. Будут читать мне лекцию о религии. Я это все жуть как не люблю.

Даже не знаю, почему я не впитала эти знания с «молоком матери», как другие мои братья и сестры. Не знаю. Может быть, потому что я старшая в семье? А на старших всегда больше ответственности. Вот я и пытаюсь думать своей головой, хочу чего-нибудь достичь в жизни, не хочу прозябать в нищете и уповать на высшие силы.

В Бога я верю, но не считаю, что для моей веры обязательны еженедельные походы в церковь и молитвы. Хотя, иногда я и от этого не отказываюсь. Просто мне кажется, что истина где-то посередине. Между религиозным фанатизмом и жизнью на полную катушку.

Верить или не верить – личное дело каждого, ничего от этого не меняется. Что по-настоящему важно: хороший человек ты или плохой. А это, на мой взгляд, от веры в Бога не зависит.

Я среди папиных друзей таких видела, что мало не покажется заключённым, которые сидят в тюрьме.

В общем, религия для меня – вопрос сложный. Я не люблю распространяться и рассказывать всем, что я дочь священника. Ни к чему моим друзьям такая информация обо мне.

В очередной раз пробегаюсь глазами по брошюре. Улыбаюсь и читаю вслух:

Стажировка в ОАЭ – лучший вариант для тех, кто хочет сделать головокружительную карьеру в гостиничном бизнесе.

Беру и прижимаю брошюру к груди.

Спасибо! Благодарю тебя, Бог, за эту возможность, кто бы ты ни был…

Послесловие от автора:

Дорогие читатели, хочу сразу предупредить, что я пишу любовно-эротический роман. Любое совпадение с реальными лицами – случайность. В книге будут упоминаться разные традиции и религии, но все это в фокусе развития любовных отношений героев. Автор произведения ни в коем случае не хочет оскорбить чувства верующих. Я пишу только мысли моих героев (которых не существуют в реальности).

Глава 2

Через три месяца

Время полночь по арабскому времени. В Москве одиннадцать часов.

Я все ещё на ногах, которые гудят неистово. Выхожу из главного здания отеля, мой номер находится в самом дальнем корпусе «для прислуги».

Захожу в номер и сразу снимаю ненавистные каблуки. Шикарная жизнь в ОАЭ оказалась не такой шикарной, как я её себе представляла. Работа с утра до ночи. Завтра, наконец, единственный выходной. Хочу поехать посмотреть достопримечательности. А то живу здесь и света белого не вижу.

Просыпаюсь почти в обед, голова раскалывается, впервые за неделю сплю так долго. Ругаю себя: лучше бы я завела будильник.

Несмотря на то, что я проспала полдня, от своих планов не отказываюсь. Сначала поеду на море, потом на экскурсии.

Дубай, конечно, – удивительный город, страна контрастов. Женщины ходят в накидках, закрытые с головы до ног, и рядом же с ними другие – туристка или местная жительница в коротких шортах.

Современные многоэтажные здания граничат с дворцами, как будто из восточных сказок.

Это мое первое заграничное путешествие, мне все, конечно же, нравится! Хотя, я уже начинаю скучать по родине. Арабского языка я не знаю, в отеле, в основном, со всеми разговариваю на английском. А так хочется встретить соотечественницу и поговорить на родном языке.

Мое желание чудесным образом сбывается под конец дня, когда я приезжаю посмотреть на знаменитую мечеть шейха Зайда.

Просто стою и смотрю, открыв рот. И слышу вдруг родной язык:

– Девушка, вы меня не сфотографируете?

Оборачиваюсь и вижу красивую высокую брюнетку, она похожа на модель, сошедшую с обложки журнала.

– Здесь не запрещено разве фотографировать? – спрашиваю.

– Это единственное место, где разрешено, – едва заметно улыбается.

Беру протянутый мне фотоаппарат. Профессиональный, я такой и в руках ни разу не держала.

– Кнопка находится сверху, смотрите в камеру, фокусируете.

Девушка отходит на приличное расстояние, я пытаюсь смотреть и правильно сфотографировать. Нажимаю на кнопку. Вроде бы получается. Делаю еще пару снимков.

Пока я стою и рассматриваю, как получился кадр, происходит немыслимое.

Ко мне подбегают мужчины, похожие на охранников, хватают меня под руки и куда-то тащат. Я кричу:

– Что вы делаете? Оставьте меня!

Оглядываюсь по сторонам и нигде не вижу той девушки, она как будто бы испарилась в воздухе.

Пытаюсь им объяснить, что это какая-то ошибка, меня никто не слышит.

Дальше вообще начинается треш! По-другому и не скажешь. Никто мне ничего не говорит. Сажают в машину, привозят в полицейский участок (это я могу разобрать). Сажают в камеру!!! Как преступницу какую-то.

Забирают все мои вещи, даже позвонить никому не могу. Пытаюсь не расклеиться и не утопиться слезами, ведь мне ещё понадобятся силы объяснить, что произошла ошибка.

Но проходит ночь (бессонная ночь), а ко мне никто не приходит.

На следующий день, когда меня приглашают на «допрос», я чувствую себя выжатым лимоном. Язык заплетается, но я изо всех сил стараюсь объяснить арабу в форме, что произошла ошибка.

Он отвечает мне на арабском, я ничего не понимаю.

Тут уже начинают течь слёзы. Я плачу и не могу остановиться. Он выходит из кабинета, появляется другой… Трясёт передо мной камерой, кричит.

Диалог не получается, мы не понимаем друг друга.

Я просто уже закрываю глаза и мечтаю, чтобы этот кошмар закончился. Может быть, на работе заметят мое отсутствие и уже ищут меня? Пожалуйста, Господи, помоги мне! Ведь я ничего плохого никогда никому не делала, разве я заслужила такое отношение?

Под вечер меня снова ведут на допрос, появляется араб, который говорит на ломаном русском. Хватаю его за руку, умоляю:

– В чем меня обвиняют, вы можете мне объяснить?

– В шпионаже.

– Что? – я истерически смеюсь. – Какой шпионаж? Я приехала сюда на работу, работаю в отеле, вы можете все проверить.

Я по десятому кругу объясняю, со всеми подробностями пересказываю вчерашний день. Говорю про девушку.

– У нас другие сведения, – весь ответ на мое излияние.

– Дайте мне адвоката! Позвоните в посольство! Вы не имеете права! Какие доказательства?

– У нас другие сведения, – повторяет, – вы сделали фотографии высокопоставленного чиновника, сняли на камеру его личную жизнь, это запрещено законом. Мы знаем, что вы за ним следили, – отвечают мне бесстрастно.

Показывает мне фотографии, которые сделала я. Я смотрю на девушку в очках, но палец араба показывает мне на задний фон за ней, там стоит мужчина в кандуре и рядом с ним какая-то женщина.

Я качаю головой:

– Я не собиралась их фотографировать, они попали в кадр случайно.

Останавливаюсь, потому что вижу, какое у него лицо. Он меня не слушает, не верит мне. Внезапно понимаю: мне конец! Никто мне не поможет, я пропала!

Я читала недавно статью, как иностранца задержали за шпионаж, ему дали пожизненное, а он просто сфотографировал случайно какой-то военный объект. По этой причине я ничего нигде не фотографировала в этой стране, но почему я не отказала той туристке!

Меня возвращают в камеру, я давлюсь своими слезами. А ещё голова кружится, я весь день ничего не ела. Мне приносят еду, но я не могу на нее смотреть… Кусок в горло не лезет.

Ни с того, ни сего обвиняют в шпионаже. Это немыслимо!

Ложусь и пытаюсь уснуть, провалиться в сон! Иначе я просто сойду с ума, если буду сидеть и по десятому разу думать, как могло произойти со мной такое.

Уснуть не получается, меня всю трясет от страха. Камера открывается, меня снова ведут на допрос. Так я думала…

Но мужчина, которого я вижу в комнате допросов, отличается от всех предыдущих. Он не в форме, а в богатом дорогом костюме. Хоть на нем и нет традиционной одежды арабов, мне почему-то кажется, что он ее только что снял…

Высокий, смотрит на меня как будто сверху вниз. Его лицо кажется мне смутно знакомым.

– Кто вы? – спрашиваю я почему-то на русском.

– Тот, кто может вытащить тебя отсюда, – отвечает незнакомец на чистом русском.

Глава 3

– Вы верите мне? – тихо спрашиваю.

– Ангелина, ты, правда, виновна…

– Да в чем виновна? Это ошибка, я ни в чем не виновата! – кричу в исступлении.

– Я помогу тебе выйти из тюрьмы, – говорит спокойно, как будто не слышит.

От его голоса бегут мурашки. А от услышанных слов в сердце поселяется крохотная надежда.

– Правда, поможете? Спасибо, спасибо, – начинаю судорожно благодарить.

– Я сделаю это не просто так.

Моментально напрягаюсь:

– Что вам нужно?

– Одна ночь со мной, – говорит араб и внимательно смотрит. Замечаю, какие у него необычные глаза. Демонически чёрного цвета.

В горле пересыхает. Переспрашивать нет смысла. Я поняла, что он имеет в виду.

– Нет, – произношу твёрдо.

Незнакомец наклоняется ко мне:

– Девочка, тебе грозит пожизненное, ты никогда больше не вернёшься в Россию, и никто не в силах помочь тебе… Кроме меня.

Не могу поверить, что это происходит именно со мной.

Если грозит пожизненное, то одна ночь в обмен на свободу не так уж и много?

– Хорошо, – отвечаю дрогнувшим голосом и вытираю выступившие слёзы.

В голове крутится целый рой вопросов: кто этот мужчина, откуда он узнал про мою ситуацию? И самое важное – почему просит такую плату…

Но я молчу. Если он выведет меня из этого ада, мне кажется, я буду готова отдать ему всё, что угодно, хоть свою девственность.

– Пойдём, – приказывает.

Он идёт впереди, я сзади него, все люди перед нами расступаются и даже как будто наклоняют головы. На выходе мне отдают мою сумку с вещами. Мы выходим из здания, мне не верится. Вот так просто? Неужели все закончилось? Я больше не буду сидеть в тюрьме? На глазах появляются слёзы. Страх отступает, и ко мне мгновенно возвращаются все другие человеческие реакции: я чувствую голод, глаза слепит от солнца и по коже бегут мурашки…

Я улыбаюсь, вдыхаю полной грудью воздух. Свобода. Я уже отчаялась.

– Пойдём, – напоминает о себе незнакомец.

Рукой он приглашает меня сесть в белую машину, уже открыл для меня дверь. Я сажусь. Незнакомец садится рядом. На арабском говорит что-то водителю. Машина трогается.

У меня внутри ликование, как будто меня оправдали и не было никакого страшного вчерашнего дня. Хотя, на самом деле, если подумать, ничего не закончилось: я еду куда-то с незнакомцем. И он хочет переспать со мной. Поворачиваюсь к нему, внимательно его рассматриваю. Не похож он на обычного араба. Слишком… привлекательный, что ли. Ровная щетина, прямой нос. Я, если честно, таких красивых мужчин ещё здесь не видела. Может, он родом из другой страны?

Спрашиваю:

– Скажите, как вас зовут?

Поворачивает голову, смотрит на меня, плотно сжав челюсти, через некоторое время отвечает:

– Мансур.

– Но ведь у арабов длинное имя…

– Тебе его знать необязательно.

Он смотрит на меня очень грозно, но мне почему-то нестрашно. Исходит от него как будто добрая аура (хотя, может, мне только это кажется, ведь он только что спас меня от тюрьмы). Продолжаю интересоваться:

– Откуда вы так хорошо знаете русский?

– Я много языков знаю.

Возникает неловкое молчание. Через какое-то время он спрашивает раздраженно:

– Тебя волнует мое имя и откуда я знаю русский, но совсем не имеет значения тот факт, что мы сейчас приедем в гостиницу, и ты должна мне отдаться? Все русские девушки такие?

Я сглатываю. Вообще-то, это меня волнует не меньше, но мне все ещё кажется, что это неправда… Не случится такого.

Мой собеседник от меня отворачивается. Теперь молчание воцаряется надолго. Смотрю в окно, не знаю, куда мы едем, но уже очень долго. Мы не в Дубаи…

А где – понятия не имею.

Чем дольше мы едем, тем больше я начинаю дрожать. Что, если я вовсе не спаслась от тюрьмы? А наоборот, попала в худшую ловушку? Привезёт меня сейчас на какой-нибудь рынок и продаст как секс-рабыню.

Сомневаюсь, что ему нужна какая-то ночь со мной.

А если все-таки нужна? Не могу об этом думать… Мне плевать на мою девственность, я не считаю, что нужно лишаться ее только после свадьбы (как меня учили родители), но я не хочу спать с незнакомым мужчиной.

Это неправильно. Это даже я понимаю.

В конце концов, я так разнервничалась, что просто в какой-то момент потеряла сознание. А может, это оттого, что я почти два дня ничего не ела.

Глава 4

Просыпаюсь и первое, что вижу – золотой потолок, руками чувствую, что лежу на шелковой простыне. Но кровать твёрдая. Приподнимаюсь. Натыкаюсь на лицо Мансура. Значит, это мне не приснилось… Хорошо, конечно, что я все ещё не в тюрьме, но лучше бы я очнулась в гостинице, в которой я работаю. А ещё лучше – дома, в России.

Не нужна мне уже никакая работа за границей.

– Вот, поешь, – он показывает мне на поднос, уставленный едой. Здесь и фрукты, и овощи, и много разных блюд, незнакомых и неизвестных мне.

Я приподнимаюсь и начинаю есть. Пытаюсь не выглядеть дикаркой. Не получается, поглощаю еду с космической скоростью, кажется, мне раньше ещё никогда не было так вкусно.

Мансур сначала внимательно смотрит, а затем отходит к окну, смотрит на улицу (хотя, не знаю, что он там видит, кажется, окна плотно занавешены шторами).

– Что это за место? – спрашиваю, имею в виду город.

– Место, где мы проведём ночь, – отвечает Мансур, и я замираю, так и не донеся ложку до рта.

Вот и пропал аппетит. Отодвигаю от себя поднос.

– Уже поела? – спрашивает и подходит ко мне, проводит рукой по волосам, – тогда иди в ванную, искупайся, там висит сорочка, надень ее.

Испуганно киваю и бегу в ванную комнату, как будто это моя спасательная шлюпка с корабля, который идёт на дно. Закрываю дверь. Черт, здесь нет замка и окон тоже нет… Не убежать. Сердце бешено стучит. Ну, вот, это все-таки случится. Я должна переспать с незнакомым мужчиной.

Ванная уже набрана, даже вода горячая, как будто точно знал, когда я очнусь? Я раздеваюсь и погружаюсь в воду, пытаюсь унять дрожь.

Многие девушки спят с незнакомцами. И ничего не случается. Многие, наоборот, потом всю жизнь вспоминают это , как весёлое приключение. Может, и мне представить?

Судя по всему, он за словом в карман не полезет. Говорит серьезно. Одна ночь как плата за мою свободу. Я все ещё не понимаю, зачем ему нужна именно я. Скорее всего, у него есть деньги… Да и гарем, наверное, есть. Не знаю. Ну, не обделён он женским вниманием. А я… Ну, я простая девушка.

Встаю, вытираюсь полотенцем. Под ногами стоят куча баночек, похожих на кремы, но я ничем мазаться не буду. Интересно, кто все это готовил?

Смотрю на себя в зеркало. Да, я красивая, наверное, для араба моя красота кажется особенной: у меня светлые волосы, голубые глаза, пухлые губы.

Но в фигуре моей ничего необычного нет. Может быть, я даже слишком худая…

Есть же разные эскортницы. И из России в ОАЭ много приезжают, я читала про это и смотрела разные фильмы… Почему я?

Потому что девственница? Так он вряд ли об этом знает.

Смотрю на сорочку, которую мне нужно надеть. Белоснежная, как платье невесты, но в то же время и прозрачная.

Набираю полную грудь воздуха. Ладно, я сделаю это и буду свободной.

Потерплю. Не знаю, сколько там это длится. И все. Он ведь меня отпустит?

Я смогу, я смогу, я смогу, – повторяю про себя и выхожу из ванной.

Мансур встаёт, когда видит меня, сверкает глазами, как будто ощупывает взглядом мое тело. Он уже без рубашки. Я вижу его сильные руки, хорошо очерченные мышцы груди и пресса.

Боже, нет! Я все-таки не смогу.

Не смогу!

Не очень долго думая, я кидаюсь к входной двери, пытаюсь ее открыть. Заперто! Мансур одним резким движением возникает возле меня.

Опомниться не успеваю, как он берет меня на руки, несёт и кидает на постель. Нависает надо мной, крепко держит за запястья:

– Куда собралась? А как же обещанная ночь?

– Отпустите! Я не хочу! – собираюсь прокричать, но получается полушёпотом.

– Поздно отступать, ты уже согласилась. Или хочешь провести всю жизнь в тюрьме? – спрашивает и нагло смотрит чёрными до одури глазами. У меня голова начинает кружиться.

– Да, лучше всю жизнь в тюрьме, чем так…, – начинаю кричать, но Мансур затыкает мой рот напористым поцелуем.

Целует жадно, так водит языком, что я задыхаюсь. Никто меня так раньше не целовал. Я, видимо, встречалась только со скромными парнями. Закрываю глаза от такого поцелуя…

Я впадаю в какое-то полуобморочное состояние. Нужно всеми силами сопротивляться, бежать. А я не могу. Он так меня целует! Как будто я единственная женщина в мире и в моих губах спрятаны все богатства мира.

Жарко становится невыносимо.

Я думаю: ну, вот ещё чуть-чуть, и я его прерву… А затем его рука ныряет мне под сорочку. Он водит руками по внутренней поверхности бёдра, а затем трогает трусики. Все во мне начинает кипеть, сжиматься в тонкий узелок.

Живот вибрирует незнакомыми импульсами.

В этот момент я понимаю: эта ночь все-таки состоится. Мне уже не вырваться из его лап.

Он спускается и целует мою шею, спускает вниз бретельки сорочки.

Наверное, этот мужчина – настоящий джин из лампы Алладина. Так одурманивает меня всего парой прикосновений…

Мне не раз приходилось отказываться от секса в моих предыдущих отношениях. Я просто не была готова.

А сейчас… Я не могу взять себя в руки и оттолкнуть его. Это какой-то соблазн. Обман!

Скорее всего, я завтра буду чувствовать себя девушкой лёгкого поведения, а сейчас мне все равно.

Всего лишь одна ночь.

Одна-единственная ночь.

Можно себе такое позволить?