Zitate aus dem Buch «Полночь по парижскому времени. Журавль в небе»

Сережа неуверенно отпил глоточек, но затем все же спросил у меня, все ли в порядке.

– Боишься, что я не смогу держать себя в руках? – спросила я, но не у него, а у Андре, снова принимая из его рук наполненный бокал.

– Надеюсь на это, – ответил он. Сережа растерянно переводил взгляд с меня на Андре, а я одним махом осушила второй бокал.

– Тебе, наверное, хватит, Даша, – пробормотал Сережа, забирая бокал из моих рук. Я на секунду замерла, позволяя себе насладиться тем, как великолепный яд проникает внутрь, воспламеняет меня, оглушает мягко, но ощутимо.

– Хорошие картины, как раз как я люблю. Сережа, кстати, я тебе изменила. Как раз с Андре Робеном, – сказала вдруг я, отчетливо проговаривая каждое слово. Сережа, кажется, не понял меня, а Андре подтянулся, выпрямился и отставил бокал, содержимого которого так и не тронул.

Я бы многое дала, чтобы узнать, почему я, а не какая-то другая, была избрана им для совместной жизни. Отчего я, помешанная на личном пространстве, замкнутая, молчаливая переводчица текстов, а не веселая, румяная медсестра из больницы, где Сереже вырезали аппендицит? Я вспомнила, как она отчаянно флиртовала с ним, а он отвечал ей веселыми шутками, и они так хорошо смотрелись вместе, что я даже подумала, что их союз был бы куда логичнее нашего. Они были словно из одной секции супермаркета, а я – из другой, лежали, красиво упакованные, на одной полке среди колбас, а я размещалась на палете где-нибудь в отделе растений, в горшке, уцененная за слишком вялое цветение.