Zitate aus dem Buch «Незапертая дверь»

неразрешимых проблем нет, есть неприятные решения.

Мне исполнился сорок один год. Ты понимаешь, Юрик? Сорок один! Я же пятый десяток разменяла! И что же я, как девчонка-малолетка, всех боюсь? Начальников боюсь, родителей боюсь, даже просто людей на улице боюсь, а. вдруг меня кто-нибудь обидит, оскорбит, нахамит мне? Ну сколько же можно всех и всего бояться, а? Что я, рассыплюсь оттого, что на меня кто-то наорет? Да пусть орут, пусть ругаются, с меня даже волосок не упадет. И так мне легко стало в эту секунду - ты представить себе не можешь! Словно груз с плеч упал.

и приходится либо мучительно впихивать в себя рис с яйцами два дня подряд, либо выбрасывать. –

, для которого уже сняла два длинных телесериала, но понимания, естественно, не встретила. То есть понимание-то как таковое, конечно, было, Вороновой поверили, что материал – прекрасная основа для еще одного сериала, и готовы были рассматривать ее предложение в свете бюджета на будущий год. Но Наталья не хотела ждать целый год. Она хотела снимать немедленно, сейчас, с завтрашнего дня. А лучше – прямо сегодня. Все смотрели на нее как на умалишенную. И это знаменитая Воронова, всегда такая сдержанная и терпеливая? Воронова, которая сто раз подумает и прикинет, прежде чем за что-то браться и принимать какие бы то ни было решения? Да не подменили ли ее? Весь мир вокруг Натальи разделился на два лагеря. В одном оказался весь теле– и киномир. В другом – она и ее близкие: муж и воспитанница. Муж Натальи, Андрей Ганелин, давно и успешно занимался бизнесом и даже профинансировал двенадцать лет назад съемки ее первого

Вы действительно верите, что я не убивал водителя? – напряженно спросил он. – Верю

же не наша епархия. – Ну наконец-то! А я уж испугался, что ты все мозги в кулинарную науку направила и совсем нюх потеряла. Жду-жду, а ты все не спрашиваешь, как будто так и надо, чтобы я на труп братка

Гордеев никого попусту не критиковал, а если и делал это, то так, что никто не обижался. Он не уставал повторять, что нельзя обижать людей, потому что обиженный человек обязательно захочет отыграть обиду, а поскольку на начальнике ее отыгрывать нельзя, жертвами становятся все остальные, в том числе и коллеги, и кроме вреда работе, это ничего не приносит

предложил «обращаться, если что». И Ирек начал работать один. Прошелся по всем трем адресам – хоть

раз в сто больше, чем ты. – Жужелица! – отчаянно кинулся в

соответствующими навыками. Вот тогда сторож и предложил ему поискать заказчика. Симонов согласился, заказчик нашелся (при посредничестве все того же сторожа), и Юрка взялся за дело. Однако вот ведь