Полярная ночь чаровала. На небе разыгрывалась безмолвная симфония красок. И цвета переливались, как звуки оркестра, то вдруг разгораясь в мощном аккорде, то нежно замирая в пианиссимо едва уловимых оттенков.
Он, очевидно, не знал, что ничто так не губит любовь, как принуждение.
А его черные глаза с немного скошенными веками видели многое, ускользавшее от моего внимания, несмотря на то что Никола, как я убедился, не различал некоторых цветов: слишком бедны были краски его родины, и он видел мир почти таким же серым, как мы его видим в кино.
Никола поел и обсушился, то почувствовал себя совсем неплохо. Он выбрал
Но дух машиниста не хотел повиноваться
было страшно, как все на пароходе, но Никола чувствовал такую потребность видеть мне было понятно мрачное настроение
– Как хоцес. Пойдем. Не надо ходить на зверя, когда стрелить не умеесь. Стрелить не умеесь – ворона обидит, – нравоучительно говорил Никола, быстро взбираясь на гору.
