I
Наш общий приятель художник Гриднев, человек много видевший и богатый житейским опытом, обладал двумя редкими качествами: с чисто женским любопытством он соединял удивительную способность быстро и легко подходить к людям, с которыми знакомился. Была в его душе какая-то притягивающая интимность, нравившаяся всем без исключения, и старикам, и молодежи, и в особенности женщинам. С большинством из нашего кружка Гриднев был в близких отношениях: ему поверяли сердечные тайны и нередко его же выбирали в качестве третейского лица при разных недоразумениях и спорах. Гриднев был доволен той ролью, которую играл среди нас, и за это в свою очередь платил нам рассказами, интересными уже тем, что в них мы старались угадать кого-нибудь из наших знакомых.
Как-то в нашем кружке зашла речь о любви.
– В любви, как и в жизни вообще, господствует случай… Слепой бессмысленный случай – и более ничего!.. – сказал старый неудавшийся беллетрист, известный в нашем кружке под кличкой «дяди Миши», – И поэтому – как любовь, так и самая жизнь, есть ничто иное, как сплетение самых причудливых бессмысленностей!..
– То есть?.. – спросили мы, придвигаясь к дяде Мише, так как знали, что он любит огорашивать слушателей парадоксами.
– Все, что говорят и пишут о целесообразности жизни и ее будто бы каком-то высшем смысле, сплошная чепуха!.. – продолжал дядя Миша – За примером ходить недалеко… Возьму хотя бы себя. С детства мне готовили карьеру военного… Но по окончании кадетского корпуса я случайно столкнулся с народниками и отправился в одно из самых глухих медвежьих захолустий, чтобы работать… Скажите, – есть ли в этом хотя капля логики и внутренней связи?.. И далее… Моего юношеского пыла хватило, разумеется, года на два, на три… В деревне я скоро почувствовал себя лишним человеком… Но зато, участвуя в сельских любительских спектаклях, я открыл в себе редкие артистические способности, вообразил, что во мне погибает великий драматический талант… Кстати, – я получил тогда небольшое наследство от тетушки, – примерно так тысяч двадцать… И вот с этими деньгами, не много раздумывая, я отправился в один из южных русских городов, собрал вокруг себя труппу и начал лицедействовать… И на сцене я точно так же провалился… Деньги были скоро прожиты, пришлось даже нарушить несколько контрактов… Но, благодаря сцене, я познакомился с очень даровитой, тогда начинающей, артисткой Зариной, впоследствии моей женой. Бедствовали мы ужасно… Ездили из города в город подчас в товарных вагонах, жили в отвратительнейших комнатах… И тут я понял, что на сцене, кроме таланта, нужно еще то, на что никак не могла решиться ни моя совесть, ни моей жены: нужно уменье подслуживаться к антрепренерам, к критике, к публике, и приспособляться…
Нужда толкнула меня в газеты… Я начал с хроникерских заметок и перешел к рассказам… Так мало-помалу я втянулся окончательно в газетную работу… А мою жену поглотила семья… Пошли дети… И вот мы оба, как белки в колесе, вертимся в неразрывном кругу вечных лишений, вечных забот о куске хлеба… Сегодня, завтра, послезавтра – одно и то же: где бы получить аванс или гонорар… И в будущем ничего… А силы слабеют, и старость не за горами…
Недавно один из моих знакомых предложил мне выгодное место бухгалтера в нефтяном предприятии… Раньше во мне было больше веры в жизнь и в себя, и тогда я от такого предложения, разумеется, отказался бы… Но сейчас начинаю сдавать… И совершенно серьезно подумываю, – не променять ли мне свой Парнас на нефтяную контору?
Скажите по совести: где же во всей этой жизни логика?.. Где связующий смысл?.. Ведь, не будь случайного знакомства с народниками, не было бы ни деревни, ни спектаклей, ни моей нелепой антрепризы, ни, наконец, знакомства с моей будущей женой, ни семьи, – ни всего того, что заставляет меня сейчас взять место бухгалтера!..
Дядя Миша замолчал. Его маленькая, сухая фигурка сжалась и стала невыразимо жалкой. Молчали и мы…
– Позвольте!.. – вдруг неожиданно раздался бархатистый баритон Гриднева. – Во всем, о чем вы нам только что рассказали, я не нахожу ничего случайного…
– Даже и в моем знакомстве с народниками?.. – изумленный, спросил дядя Миша и от неожиданности привстал с кресла…
– Даже и в знакомстве с народниками… – спокойно и уверенно ответил Гриднев. – Ваша жизнь вытекает из особенностей вашей натуры… Господа!.. Все вы знаете дядю Мишу, этого большого ребенка с его бесхарактерностью, неустойчивостью, неуменьем устраиваться… Скажите, могло ли быть иначе?.. Нет!.. И я нисколько не удивился бы, если бы вдруг встретил его за конторкой какого-нибудь Нобеля или Манташева!..
– To есть… Но как же это так?.. – смущенно забормотал дядя Миша, не находя – что бы сказать в свое оправдание…
Мы молчали, мысленно выражая согласие с Гридневым.
Подбадриваемый нашими взглядами, Гриднев живописно протянул руку и продолжал:
– Господа!.. Случая в жизни нет!.. К этой мысли я пришел путем многолетнего опыта. Когда мы говорим «случай помешал», или «случай вывез», – мы тешим себя самообманом… В жизни господствует нравственный закон, такой же непреложный – как закон тяготения, света, электричества и т. д. В древности – силу, властвующую над людьми, называли «Роком», «Мойрой»… Безразлично, как мы назвали бы эту силу… Но она есть… Она – факт, с которым мы должны считаться!.. Что такое так называемые удачники?.. Люди, у которых в высшей степени развита способность выходить из затруднений, преодолевать препятствия, у которых много жизненной энергии, может быть, приспособляемости, во всяком случае настойчивости в достижении задуманного!.. А неудачники?.. Тряпки, хныксы, бесхарактерные рефлектики, пасующие после нескольких ударов жизни и неминуемо терпящие поражения!..
– Вот с этим я совершенно не согласен!.. – оправившись от смущения и задетый за живое, горячо возразил дядя Миша. – Разве мы не видим на каждом шагу совершенно обратного?.. В литературе, например, сплошь да рядом таланты гибнут, а ничтожества пользуются успехом…