За окном автобуса показалось приземистое здание автостанции, стилизованное под дореволюционный вокзал. Замысловатая лепнина, карнизы и высокая башня с часами – прямо девятнадцатый век с пожелтевшей музейной фотографии.

Гордей спрыгнул на платформу первым, обернулся и галантно подал руку Стасе. Она ответила вполне приличным реверансом, что в псевдоисторической обстановке вокзала выглядело гармонично, хотя нелепо контрастировало с современной одеждой – кожаной короткой юбкой и чёрными колготками.

– Вы там долго ещё? – обернулась Стася.

Её огромный рюкзак уже бережно выгрузился из автобуса (Гордей со своей спортивной комплекцией без труда перенёс бы все баулы, но галантности хватило только на свою девушку). Женя, впрочем, управлялась со своим багажом сама и без особых усилий – видимо, сказался громадный туристический опыт, о котором она без умолку трещала всю дорогу.

А вот Нике помощь бы не помешала. Только вот никто не потрудился её оказать.

– Ну ты идёшь? – нетерпеливо спросила Стася.

– Да, я сейчас. – Ника спиной вперёд спустилась на платформу и, пятясь, сумела-таки выволочь свой тюк. Он глухо шмякнулся на асфальт.

– Ну что, прошвырнёмся по палаткам? – весело проговорила Стася, встряхивая светлыми кудряшками. – До посадки ещё куча времени.

– Прямо куча? – спросила Женя, взваливая рюкзак на спину. В её голосе явно сквозила ирония.

– Да у нас ещё больше часа! Пойдём, глянем что тут за праздник.

– А ты знаешь, куда идти? – спросила Ника, которая лучше бы просидела целый час на автостанции, чем толкалась со своим баулом по заполненным улицам.

– Чего тут знать-то? Куда все – туда и мы!

– Ты, если не хочешь идти, можешь остаться здесь, – предложил Гордей. – Заодно наши вещи покараулишь.

– О, точно, – с энтузиазмом подхватила Женя. – И билеты тогда заодно возьми. На всех.

– Ещё чего, – буркнула Ника, закидывая рюкзак на плечи и подпрыгивая, чтобы он нормально устроился за спиной. – Я тоже пойду.

– Вот и отличненько, – пропела Стася и, не дожидаясь остальных, вприпрыжку побежала к витым кованым воротам.

Гордей, хмуро вздохнув, пошёл следом, волоча сразу два баула. Видимо, не такой уж он и сильный. Женя, шагая энергично и бодро, быстро оставила Нику позади и весело что-то пропела Гордею. Правда, стоило ей встать справа от него, как Стася тут же втиснулась между ними и беззаботно повисла на его руке.

Ника, с трудом переставляя ноги под огромным весом рюкзака, плелась следом. Троица впереди заняла весь тротуарчик, протянувшийся вдоль домов, отреставрированных в единой дореволюционной концепции. Машины на выложенной плоским булыжником мостовой отсутствовали. Но и пешеходам выходить на проезжую часть тоже отчего-то запрещалось.

На каждом втором здании, а то и чаще, попадались QR-коды, которые Стася сразу сканировала и вслух зачитывала статьи о бывших обитателях этих домов и их историях.

– Вот здесь жила генеральша Погорельская, которую с семьёй раскулачили и сослали в Сибирь. – Женя опередила Стасю и первой отсканировала код с синего деревянного особнячка с белыми резными наличниками. – А самому зданию, между прочим, двести лет.

– Хорошо сохранилось, – задумчиво проговорил Гордей, окидывая взглядом особняк.

– Наверное, хозяева были хорошие. – Нике почему-то хотелось смотреть не на фасад, а на разноцветные герани за окнами.

– Ага, жаль, что их расстреляли, – произнесла Женя с усмешкой.

– Не расстреляли, а сослали, – машинально поправила Ника.

– Ну хва-атит, мне надоели эти мрачные истории, – капризно протянула Стася. – Прямо на каждом доме. Кого сослали, кого расстреляли… Ой, смотрите, смотрите!

Стася восторженно заверещала и даже запрыгала, указывая на тройку белых лошадей, запряжённых в расписную повозку с открытым верхом. Достав смартфон, Стася, как и другие прохожие, снимала на видео, как лошадки, направляемые кучером в бордовом кафтане и чёрной цилиндрической шляпе, провезли мимо группу довольных туристов.

– Прямо птица-тройка, – улыбнулась Ника, глядя вслед повозке. Цоканье копыт по булыжной мостовой доносилось отовсюду, даже издалека.

– Какая птица?

Уловив пренебрежительные нотки, Ника увидела Женино скривившееся лицо.

– Это из Гоголя. – Ника хотела было продолжить рассказ о русских, любящих быструю езду, но передумала. Судя по надменному виду, Женя экскурс в классическую литературу точно не оценит. Да и тройки теперь двигались по выделенной булыжной дороге явно с ограниченной скоростью.

– О, вон уже ярмарку видно! – Стася снова вприпрыжку побежала вперёд, где, судя по обилию пёстрых вывесок и шумной мельтешащей толпе, вовсю шла торговля. Яркости месту добавляли и красно-жёлтые кроны парковых деревьев.

Ника, поморщившись, повела затёкшим плечом.

– Если тебе так тяжело, зачем ты вообще с нами поехала? – снисходительно спросила Женя.

Услышав вопрос, Стася чуть притормозила и затараторила:

– А Ника проект делает по краеведению для научной конференции, да?

Ника только кивнула, поддерживая версию, которую они со Стасей совместно придумали.

– Для научной? – с усмешкой переспросила Женя. – На кой это надо?

– Польза при поступлении, – выдохнула Ника, – на внутреннем экзамене.

– А, так ты ещё в школе? – Тон Жени стал ещё снисходительнее. – И в универ хочешь, да? Пф-ф. Не понимаю, на кой лишних два года в школе париться, потом ещё в универе шесть.

Снова усмехнувшись, Женя прошла вперёд.

– Спасибо, что не выдала, – прошептала Стася, оказавшись рядом с Никой.

– А где она сама учится? Вместе с тобой?

– Нет, в каком-то не то промышленном, не то каком-то техническом колледже. Ну, как учится – числится. Она же типа известная блогерша. Целая тысяча подписчиков. – Стася хмуро глянула вслед Гордею и щебетавшей о чём-то рядом с ним Жене. – Видишь, как вешается на него? Аж противно. Прямо боюсь представить, чем они там в своих походах занимаются. Так что ты следи за ней, хорошо?

– Угу, ладно, – машинально пообещала Ника, мечтая скинуть тяжеленный рюкзак.

Стася тут же ускакала спасать своего парня от коварной соперницы. Интересно, отчего это она так взъелась. Если уж Гордей до сих пор с ней не порвал, так зачем ему делать это теперь?

С другой стороны, они чем-то похожи. Даже позабыв о грузе за плечами, Ника рассматривала двух девчонок, претендовавших на одного Гордея. Стася кудряво-светлая, худенькая, как тростинка, и прыгучая, как зайчик. Не удивительно, она с детства занималась спортом, теперь вот в педагогическом колледже на физрука училась. И её конкурентка Женя – высокая и стройная, с фиолетовыми и красными прядями в длинных тёмных волосах, забранных в две французских косы. В туристическую секцию к Гордею она пришла недавно, но уже с опытом.

Только вот одеты они как-то странно. Причём обе. Стася – в розовой футболке, короткой кожаной юбке и сетчатых колготках. Женя – в джинсовых шортах, надетых на неоново-синие лосины, и безрукавке. Хорошо, что октябрь в этом году тёплый, но идти в поход на несколько дней в такой одежде?

Сама Ника для мероприятия выпросила у родителей специальный туристический костюм. Отец, узнав размер, конечно, не преминул уколоть дочку «жирами, которые она наела», но потом всё же раскошелился.

Наела, ага. Подумаешь, сорок восьмой размер. Некоторые на таких жутких стрессах и больше наедают.

Ника следом за ребятами пересекла небольшую площадь и прошла под каменной дугообразной аркой. Все дорожки парка, занятые разноцветными палатками, приветливо зазывали посетителей к мастерам и ремесленникам, выставившим свои работы. Кругом толкались люди, слышались голоса, смех, песни, музыка. Кто-то декламировал стихи, кто-то объяснял тонкости росписи матрёшек.

И почти каждый проходящий мимо, видимо, считал своим долгом ткнуть Никин рюкзак. То и дело она чувствовала глухие тумаки, рядом всё время кто-то недовольно цыкал. Ребята смешались с толпой, и чтобы совсем не отстать, Ника ориентировалась на громкий щебет Стаси, без умолку восхищавшейся разными безделушками.

И вдруг рядом раздался протяжный звонкий свист, от которого у Ники волосы на затылке зашевелились, а по спине пробежали мурашки. Такого свиста Ника не слышала уже… уже… вот как всё это с Ангелинкой случилось, так и не слышала, свистулька-то пропала.

– Пойдём отсюда, подальше от этой психопатки!

Ника внезапно обнаружила, что нависла над бледным мальчишкой, сжимающим в руках глиняную свистульку. Судя по тому, что у ребятёнка задрожала губа, лицо Ники в этот момент вселяло ужас. Ладно, хоть затрещину чужому ребёнку не отвесила, а ведь рука уже сама пошла в замах.

Ярко накрашенная мамаша сгребла своё готовое зареветь чадо в охапку и потащила прочь от палатки с глиняными игрушками, а главное, подальше от Ники. Круглолицый бородатый мужчина в берестяном ободке и расшитом фартуке (очевидно, скульптор) без особого восторга наблюдая, как Ника лишает его покупателей, мрачно предложил:

– Хотите купить чернореченскую свистульку?

– Э… Нет, я… – Ника уже собралась отойти и не портить человеку ярмарку, как рядом материализовалась Стася.

– Ой, какие миленькие игрушечки! А я где-то такую уже видела. А, точно, у тебя же и видела, вернее, у твоей сестры…

Ника в упор смерила подругу самым суровым взглядом, на который была способна. Стася что-то пискнула и снова растворилась в толпе. Бородатый скульптор выжидающие смотрел на Нику, которая из чувства вины за подпорченный бизнес полезла в карман за деньгами.

Положение спасла компания взрослых и детей, окруживших палатку. Прямо стая голубей, налетевшая на рассыпанные семечки. Малышня разом заголосила:

– А можно мне кошечку?

– А я хочу вот это!

– А можно посвистеть?

Затем стал на разные лады раздаваться свист, от которого хотелось куда-нибудь спрятаться. Детские ручонки появлялись со всех сторон, хватали, ставили обратно, роняли фигурки, и всё это сопровождалось разноголосым гвалтом.

Отступать было некуда – Ника успела передать скульптору деньги за фигурку, всё равно какую. Но ремесленник оказался не промах – непостижимым образом успевал следить за всеми хаотичными детскими движениями – передавал свистульки, которые просили, брал обратно, переставлял, менял местами, давал посвистеть. И всё это с добродушной улыбкой. Но и про Нику не забыл – завернул для неё глиняную игрушку в мягкую бумагу.

Зажав свёрточек в руке, Ника неуклюже начала протискиваться сквозь толпу ребятни и их родителей. Дети даже внимания на это не обратили, а вот мамаши недовольно цыкали, поглядывая на её рюкзак. Ника же в свою очередь не преминула потоптаться на месте и повертеться, чтобы её объёмную ношу оценили абсолютно все.

– Идём фотографироваться! – Рядом снова откуда-то вынырнула Стася. Это оказалось кстати – Ника смогла быстро отвлечься от мыслей о толпе карапузов, ведь обычно их присутствие рядом вызывало либо ярость, либо желание реветь. А чаще – и то, и другое разом.

Следом за подругой Ника прошла мимо торговых рядов к центру парка, где повсюду стояли вырезанные из деревянных массивов герои русских сказок. Женя вовсю снимала себя на смартфон, активно жестикулируя и повышая голос, чтобы перекрыть гул толпы.

– Сфоткай меня вот здесь! – Стася присела на низкую скамейку рядом с огромным котом. – Ой, погоди! – Она залезла в свой рюкзак, стоявший рядом на земле, и достала ободок с кошачьими ушками. – Как я про него забыла. Вот, теперь давай!

Ника сфотографировала подругу у кота, золотой рыбки, Змея Горыныча и медведя.

– Теперь вон туда! – Стася указала на внушительного размера избушку на курьих ножках. Вернее, на здоровенных пнях, корнями уходящих в землю.

– Ты знаешь, что образ куриных ног пошёл как раз от таких пней, на которых устанавливали избушки для покойников? – Ника совсем недавно делала проект об образе Бабы Яги.

Только Стасе это не было интересно – она примерялась к резным ставням, чтобы вид на фото получился поинтереснее. Приняв позу с изгибом, а потом изобразив не то удивление, не то испуг (с широко открытыми глазами и ртом), Стася спросила:

– А ты не хочешь сфоткаться?

Ника только покачала головой. Она уже год не фотографировалась. Не хотелось видеть на фото бока, вылезающие из джинсов. Да и волосы до сих пор не отросли. Ещё весной они с мамой пошли в салон, чтобы по совету психолога убрать негатив и провести обновление. Мама теперь носила шикарную причёску, омолодившую её сразу на несколько лет, а Ника всё ждала, что непонятная кривая стрижка отрастёт настолько, что волосы можно будет забирать в хвостик. А ведь была шикарная коса до пояса. Но её по совету того же психолога отрезали и сожгли. От воспоминания о тлеющих волосах в носу и глазах защипало, но пришлось отвлечься на голос Жени.

– Пойдем, перекусим! Мы там палатку с пирожками видели! – И она махнула рукой, приглашая девчонок за собой.

– Они палатку видели, ты слышала? – прошипела над ухом Стася. – Они. Видели. Вдвоём.

Толкаясь с прохожими, девочки догнали Женю у палатки с огромным самоваром и горами выпечки.

– Так, я буду иван-чай, слойку с абрикосовым повидлом и две пышки, – как раз делала заказ Женя. Гордей уже стоял рядом со стаканчиком чая и бумажным пакетом, набитым, судя по запаху, свежей выпечкой.

От тёплых ванильно-печёных ароматов у Ники желудок закрутился в узел.

– Это же не пэпэшное, – капризно заявила Стася. Гордей картинно закатил глаза.

– Какое? – тихо переспросила Женя у Ники, пока Стася выясняла отношение к еде со своим парнем.

– Пэпэ – правильное питание. – Ника старалась особо не артикулировать, чтобы слюна не потекла.

– А ты не будешь? – спросила Женя, доставая из бумажного пакета посыпанную сахарной пудрой розоватую пышку. Ника, у которой от близости к булочке чуть обморок не случился, только и смогла, что отрицательно дёрнуть головой. – Тоже пэпэ?

– Диета, – проскрипела Ника. У неё где-то в рюкзаке болтались пачки хлебцев. Чтобы немного отвлечься от запахов и аппетитного похрустывания ароматных корочек, прикрывающих воздушную тёплую мякотку, Ника достала телефон. И тут её осенило.

– Время! Наш автобус! – Ника продемонстрировала экран телефона остальным. Часы показывали четверть второго. Через десять минут отходил автобус в Красные Серпы, на который они должны были успеть. Иначе придётся оставаться в городе – автобус ходит всего раз в день.

Гордей, выкатив глаза, спешно дожёвывал пирожок и одновременно надевал рюкзак. Женя просто запихнула пакет с выпечкой в свой баул и рванула с места. Следом побежала Ника, где-то позади Стася всё не могла управиться с вещами.

– Давай помогу. – Ника притормозила и попыталась оттянуть лямку рюкзака, но Стася никак не попадала туда рукой. Наконец всё получилось, и они вдвоём припустили по заполненному людьми парку.

То и дело приходилось лавировать между вездесущих детей с шариками, сладкой ватой и разноцветными вертушками.

– Извините, простите, ой, извините! – Ника не умолкала ни на секунду, изо всех сил стараясь не сшибить никого громоздким рюкзаком и не споткнуться.

Впереди кто-то заголосил. Мельком Ника увидела фиолетовые пряди Жени.

– Нахалка какая, даже не извинилась, – расслышала Ника, пробегая мимо потирающей локоть женщины в длинном белом платье.

Рядом кто-то вскрикнул. Краем глаза Ника заметила, как Стася толкнула рюкзаком девчонку лет десяти, так что та выронила мороженое. Но Стася даже не повернула головы на вскрик, а просто поскакала дальше.

Выход из парка, арка, площадь – здесь народу чуть меньше. Через несколько минут засипел голос запыхавшейся Стаси.

– Подождите! Я больше не могу!

Ника чуть замедлилась, вдохнула поглубже и позвала:

– Гордей! Гордей! Стасе нужна помощь!

Гордей вернулся и подхватил рюкзак подруги. Вдвоём они быстро обошли Нику. Еле дыша, она семенила за ребятами, изо всех сил стараясь не отставать. Но сильный Гордей и Стася налегке шустро убегали, и скоро скрылись за поворотом на автостанцию. Обогнув угол, Ника подскочила от громких криков:

– Давай быстрее! Ну! – кричал Гордей.

– Мы сейчас, уже-уже! – Стася обращалась к людям в белом микроавтобусе, который на выезде тормознула Женя.

Наконец-то все забрались в салон. Внутри кое-как протиснулись по узкому проходу между креслами, то и дело извиняясь перед людьми, вынужденными уклоняться от их громоздкого багажа. Хотя извинялась за всю компанию только Ника. Добравшись до свободных мест в конце салона, она устало плюхнулась на кресло, поставив рюкзак на пол.

Рядом примостилась Стася, потом Женя, а Гордею места не хватило, и он поехал стоя, ухватившись за высокий поручень. Автобус катил по ухабистой дороге, так что рюкзаки на полу постоянно подпрыгивали и заваливались, сиденье то и дело подкидывало Нику вверх, мигом исчезая и заставляя шлёпаться вниз.

– Ка-ак здо-ро-во! – хохотала во весь голос Стася, которую из-за маленького веса подбрасывало выше всех.

За окном мелькали то яркие осенние рощи, то поля с ещё не убранными стогами, где-то вдали соединяющиеся горизонтом с небом.

Люди потихоньку выходили на редких остановках, и скоро, кроме туристической компании и водителя, не осталось никого.

– А когда Срепы-то будут? – поинтересовалась Стася. Гордей, развалившись сразу на двух сиденьях, пожал плечами и, глядя в окно, протяжно зевнул.

– Может, спросим у водителя? – предложила Женя.

– Да, иди спроси, – закивала Стася.

Женя встала и, цепляясь за поручни, пошла вперёд. Она перекинулась парой фраз с водителем, и, нахмурившись вернулась обратно.

– Выходим, – глухо проговорила Женя, взваливая свой баул на плечи.

И через пару минут ребята сошли с автобуса у знака, обозначаюшего остановку.

– Так, и где это мы? – с энтузиазмом спросила Стася, обходя каменный павильончик, видимо, оставшийся ещё с советских времён.

– Мы фиг знает где, – грубо произнесла Женя.

– В каком смысле? – удивлённо выглянула из-за угла Стася.

– В прямом. Мы автобус перепутали.

– Как это? – спросил Гордей, держась за лямки рюкзака и осматриваясь.

– А так. Если бы она не была такой тормозной, – Женя кивнула на Нику, – мы бы успели на свой автобус. А этот ехал в Городец, так что мы вообще в другой стороне.

От недобрых взглядов ребят Нике захотелось уменьшиться, а лучше спрятаться.

– Мы на остановке Пороги. – Гордей смотрел на экран своего смартфона. – Так. Есть автобус, который идёт в другую сторону через полчаса, он тоже доезжает до Серпов. Значит, переходим дорогу.

Компания перебралась на другую сторону и свалила рюкзаки прямо на землю, потому что от старой остановочной скамейки остались лишь ржавые металлические ножки.

– Ой, смотрите, что я нашла! – защебетала Стася, водя пальчиком по экрану своего телефона со стразиками. – Здесь рядом есть волшебный источник, там можно загадать желание! Надо идти вон туда!

И она указала в сторону, где деревья расступались, давая хорошо утоптанной тропке уйти в чащу.

– У нас же есть время, пойдём посмотрим!

– Если мы опять пропустим автобус, ночевать придётся прямо здесь, – произнёс Гордей таким тоном, будто читал нотацию младшим школьникам.

– Тогда пусть она останется здесь. – Женя кивнула на Нику.

– Ещё чего, я тут одна не останусь. – Об одиночестве на этой старой остановке даже думать не хотелось.

– Тогда ты тоже останься, – почти приказным тоном сказала Женя Стасе.

– Ага, щас! – Голос Стаси из обычного кукольного вдруг превратился в кричаще-ледяной. За десять лет знакомства Ника всего пару раз слышала, чтобы подруга так разговаривала, и всякий раз такая перемена интонаций предвещала скандал или истерику.

Стася звонко хмыкнула и, виляя бёдрами, направилась вперёд по тропинке. Гордей закинув на себя сразу два баула, пошёл следом. Ника почти побежала за ними – очень не хотелось снова оставаться последней.

Дорожка уходила вниз, окружённая густой желтеющей растительностью. Она изгибалась, обходя громадные вековые сосны с тёмными стволами и изумрудными кронами, где-то в вышине закрывающими небо. Стало зябко, так что Ника поневоле прибавила шаг.

Вообще-то, это Женя виновата – надо было смотреть, какой автобус останавливала. Хотя бы на номер обратила внимание, но нет, лезет вперёд других, а куда – не важно. Главное быть первой. Да и задержались они из-за Стаси, со всей своей спортивностью не сумевшей дотащить рюкзак. Налегке-то ей просто бежать вприпрыжку, когда кто-то другой тащит её груз. И ведь ни словечка в защиту Ники не сказала, подруга называется.

Тем временем Стася, фотографируя на каждом шагу то лес, то себя, заголосила:

– Ой, смотрите, вон он! – И припустила к деревянному строеньицу с коньковой крышей.

Что-то похожее на домик стояло посреди круглой площадки, уложенной булыжниками. В центре находился такой же булыжный колодец высотой примерно в метр, а над ним – резные балки и дощатая крыша. Скинув рюкзаки, ребята сгрудились вокруг колодца.

– Ну-ка, глянем. – Гордей достал смартфон и направил фонарик в тёмную воду. На дне колодца звёздочками засверкали золотистые и сребристые кружочки.

– Это, что монетки? – Стася наклонилась так низко, что чуть толкни – и полетит вниз.

– Ага, – усмехнулся Гордей. – Наверное, кто-то на эти деньги виллу себе отгрохал.

– И не одну, – подхватила Женя. – В таких местах обычно полно туристов, вот всякие бизнесмены этим и пользуются – гостиницы открывают, ресторанчики, сувениры там всякие. А ещё говорят, что некоторые специально бросают побольше монеток в фонтаны, чтобы туристы по инерции кидали туда деньги.

– Смотрите, икона. – Стася указала на поперечную балку, на которой, действительно, стояла икона. Правда, кто там был изображён, разглядеть не получилось – от старости и влажности икона полностью потемнела, только золотистый нимб тускло поблёскивал в слабом лесном свете.

– Здесь икона, здесь же и языческое дерево. – Ника кивнула вправо, на старый растрескавшийся ствол с голыми ветками, полностью увешанными разноцветными ленточками, платочками и шнурками.

– И что? – спросила Женя, глядя на трепещущие украшения.

– Смешение… а, неважно. – Растолковывать что-то Жене казалось пустой тратой времени.

– Так, все молчат. Я загадываю желание, – торжественно объявила Стася и, зажав что-то в кулачке, закрыла глаза и зашевелила губами. Потом бросила монетку в колодец. Причём проделала это с таким важным видом, будто ждала восхищённых аплодисментов.

Гордей отправил денежку в воду щелчком, будто играл в орлянку. Ника, чтобы не выделяться, тоже достала монетку. Только вот желание всё не формулировалось. В сознании отчего-то маячило лишь одно слово – «Ангелина». Но ей эта монетка уже не поможет.

«Пусть всё будет хорошо», – выдавила Ника, бросила монету в колодец и побыстрее отвернулась, чтобы не расплакаться.

Женя только скривилась и презрительно хмыкнула.

– Этот источник явился… что значит явился? – Стася подняла взгляд от смартфона, по которому читала статью.

– Открылся. – Ника теперь силилась рассмотреть икону над колодцем. Она только что ухватила за хвост идею написать доклад о святых источниках.

– Ага. Открылся в девятнадцатом веке, в нём была целебная вода…

– А что здесь раньше было? – спросила Ника, подсвечивая икону фонариком своего смартфона. Но всё равно свет отражался лишь от позолоченного нимба, а само изображение скрылось за темнотой.

– Э… не знаю. Здесь не написано.

– Может, это священный лес? – бормотала Ника, залезая на край колодца, чтобы всё же попытаться получше рассмотреть лик. – Такое бывает, когда верования христиан и язычников смешиваются. Вы видели, как дорожка изгибалась, обходя деревья? Это потому что их нельзя рубить…

– Бу!

От щекотки под рёбрами Ника чуть не уронила телефон в колодец. Женя заливисто рассмеялась собственной шутке, а Нике, у которой заколотилось от испуга сердце, захотелось треснуть по её хохочущей физиономии.

– Ха-ха-ха, как смешно, – скривилась Стася. – Ладно, давайте возвращаться.

– А ты не будешь монетку кидать? – спросил у Жени Гордей, снова взваливая на себя два рюкзака.

– Не верю я во всю эту дребедень. Хотя… – Женя сузила глаза и улыбнулась. Потом вернулась к колодцу и швырнула туда целую пригоршню монет.

– Кому-то на яхту, – усмехнулся Гордей.

– Не жалко, – игриво подмигнула ему Женя.

– Кто что загадал? – громко спросила Стася, шедшая налегке.

– Разве можно рассказывать? – Ника тяжело дышала, потому что идти в гору с увесистым рюкзаком оказалось на порядок труднее, чем вниз.

– А что такого? – Стася снова что-то искала в смартфоне. – Мы же одна команда. Я вот загадала, чтобы у нас всё получилось. – И она одарила широкой улыбкой Гордея.

– Я тоже. Чтобы поход прошёл успешно. И чтобы найти клад Еремея.

Чувствуя, что приближается её очередь откровенничать, Ника решила солгать – тоже сказать, что загадала успех мероприятия. Хотя она вообще слабо верила, что клад Еремея в принципе возможно отыскать. Но тут выступила Женя:

– А я вот загадала найти свою любовь. Это ведь почти как найти клад. – И она кокетливо улыбнулась Гордею, хлопая длинными ресницами.

– Знаешь что, ты, профурсетка!

Глазевшая на Гордея Женя оказалась не готова к толчку в грудь, которым наградила её Стася, поэтому попятилась на несколько шагов, но удержалась на ногах.

– Ты, что, с дуба рухнула?! – Голос у Жени оказался даже мощнее, чем у Стаси, эхо разнесло его далеко по лесу.

– А ну, отошла от моего парня! – Стася снова пихнула Женю в плечо, но та резко отшвырнула её руку.

– Эй, эй! – Гордей поперёк туловища ухватил Стасю, тянувшую руки к Жениным косам.

– Психопатка, – плюнула Женя.

– Пусти! – Стася, как злобная кошка, вывернулась из хватки Гордея. – Выбирай – или она, или я!

Гордей блуждал взглядом по деревьям, переминаясь с ноги на ногу.

– Вообще-то, мы идём в команде на общее дело, – резко заявила Женя. – И выгнать кого-то можно только голосованием.

– И что?! – прокричала Стася, но голоса ей явно не хватало, чтобы перекрыть Женю.

– А то! Никуда я не уйду! – Женя повернулась к Гордею: – И вообще, это я тебе рассказала о кладе, я весь интернет перерыла! Я узнала про Серпы и списалась с хозяйкой! И на меня есть бронь в гостинице. Так что даже если вы меня исключите, я одна пойду, и посмотрим, кто быстрее найдёт клад! А ты имей в виду, – Женя обернулась к Нике, – что палатка остаётся у меня, они тебя в свою явно не возьмут, так что будешь спать на улице.

– Ты за кого?! – набросилась на Нику Стася. – За меня или за неё?!

Нику спас Гордей. Он встал между девчонками и развёл их в стороны:

– Так, давайте успокоимся. Никто никуда не уходит, и никто никого не исключает. Тихо! – прикрикнул он на Стасю, уже открывшую рот, чтобы протестовать. – Ничего страшного не случилось, чего ты истеришь?

Стася пару раз хватанула ртом воздух, будто собиралась снова закатить скандал, потом резко развернулась и припустила вперёд по тропинке.

– Рюкзак не забрала, значит, всё в силе, – резонно заметил Гордей, и троица пошла вслед за Стасей.