Волчье счастье

И пусть у меня нет возможности обеспечить ей свободу выбора , но защитить ее я способен. Обязан защитить ! От кого бы то ни было.

"Если кого-то любишь, искренне и всей душой, пожертвуешь чем угодно, даже собой. Своим сердцем".

Мы мгновенно , словно и не было недавней близости, стали чужими друг другу существами.

Соперниками - хотя бы и за право решать самому.

" И все. После этой мысли все остальные были только о необходимости быстрее добраться до медведей. И… я им не завидую, если не смогут помочь моей паре. Страх за Лену, звериная тоска от возможности потерять подругу — а волк был бессилен справиться с последствиями отравления — гнали вперед с отчаянной скоростью. Когда ее ранили рыси, я ощущал гнев, сейчас же все затмило чувство бессилия. И это сводило с ума.

— Вельнов! — зарычал, едва почуяв близкое присутствие медведей. — Если вы решились на прямое уничтожение претендента на волчий…

— Сто-о-оп! — перебил меня стремительно подбежавший навстречу Максим. Он пристальным взглядом впился в распухшее от укусов змей испачканное лицо Лены. Глаза девушки были прикрыты, ее трясло как от озноба, а сквозь приоткрытые губы прорывались стоны боли. — Из фляжки отпила, да? Ты спятил? Какое уничтожение?! Там рвотный порошок разведен и все! При небольшой дозе страшно тошнит, надо просто выпить все до конца. При соблюдении дозировки никаких последствий не будет. Это смесь из сушеных трав и кореньев, медвежье средство.

Понятно, почему не идентифицировалось!

Дрожа от ярости и внутренне собравшись в преддверии выяснения отношений с хранителем, сосредоточился на первоочередной задаче. Уложив Лену на землю, быстро отстегнул проклятую фляжку и заставил бурую выпить все ее содержимое. Рвотные позывы сразу прекратились, а девушка бессильно обмякла на траве.

— У нас есть спальник, одежда и еда на такой случай, — суетились рядом медведи. — Сейчас устроим ее и дадим возможность прийти в себя.

«Чтоб им самим такое пережить!» — сдерживая себя, я молчал, игнорируя их помощь. Не стоит хранителям знать заранее, до какой степени бешенства они довели меня, издеваясь над моей парой. Но как только смогу убедиться, что с Леной все в порядке…

— Спи, малыш… — шептал ей, когда медведи, осознав нежелательность своего присутствия, отступили в лес. — Потерпи немножко и все пройдет.

Сам ощущал себя изможденным и обессиленным. Страх за Лену, угроза ее смерти измотали во сто крат сильнее любого боя. Эмоции словно совсем исчезли, оставив в душе тягучую пустоту. Мне было физически плохо из-за мучений любимой женщины. А на душе… там было попросту мерзко. Я и сам мучил ее не хуже медведей. И буду мучить еще — без этого все не произойдет так, как я задумал.

«Когда я понял, что люблю ее настолько? — лаская измученное лицо бурой, вдруг поймал себя на вопросе, родившемся где-то в глубине сознания. — После нападения рысей я уже знал, что никому не позволю угрожать ей. Что буду защищать всегда. Но когда осознал, что хочу ее в пару? Ее одну? Что готов, вопреки всем запретам, признать это публично?»

Невольно прикрыл глаза, опасаясь, что в этот миг слабости кто-то увидит в них правду.

«Когда осознал, что за попыткой ее уничтожения стоял мой отец!»

И это было правдой. Именно в эти мгновения я понял, что выход один — пойти наперекор традициям, собственным интересам, ожиданиям других… Открыто признать слабую бурую волчицу своей парой. И не только!..

С облегчением отмечая, как расслабляются черты лица девушки, понимал, что боль отступает. Медведь сказал правду. Но с ним я разберусь позже. А пока помог Лене умыться, избавляясь от последствий «отравления». Она переоделась и улеглась спать. Долго сидел рядом, всматриваясь в такие любимые черты. Пока не убедился, что беда миновала: девушка расслабленно засопела, явно погрузившись в глубокий сон.

Медведи стояли в отдалении, возле кромки леса. Подоткнув спальник, легко поднялся на ноги и направился к ним. Был сдержан, не желая насторожить их раньше времени. И в то же время был так уверен в своих действиях, словно заранее знал, как все будет происходить. Я не в том настроении, чтобы миндальничать или допустить промах. Накипело!

Одновременно резким ударом кулака одной руки в подбородок отправил в полет медведя ранее уже пострадавшего от меня, чтобы другой ладонью, словно тисками, стремительно сжать горло Вельнова, притиснув его к стволу дерева.

— Ты перешел черту, — спокойно сообщил ему о том, что мое терпение достигло предела. И сильнее стиснул его горло ладонью, заставив захрипеть.

«Были ли случаи боев между волком и медведем?» — сейчас я ощущал в себе все необходимое для победы!

— Стой! — прохрипел Максим. — Выслушай. Я все объясню.

Холодная ярость клокотала в душе. Зверь не допускал возможности, что медведь уйдет от расправы, яростно жаждая его крови. Но… я не привык полагаться на животные инстинкты там, где важнее было все просчитать и распланировать. Предпочтительнее было оставить этот долг за хранителем.

С трудом и с ощутимым нежеланием расслабил руку, позволяя медведю дышать.

— За тобой долг! — сухо бросил ему, отступая на шаг. Руку сжал в кулак, так нестерпимо хотелось ему врезать"

Удивительно, но то, что посторонние могут увидеть в чьей-то жизни, — лишь вершина огромного айсберга. А основная часть скрыта под поверхностью воды. У каждого свои скелеты, страхи, интриги и… чувства.