Buch lesen: «Пока Хаос не поглотит нас»

Пролог

– Помолвка назначена! Через неделю проведем церемонию, а завтра ждем гостей! Молодые должны познакомиться!

– Так скоро?

– Жених недавно окончил учебу. Сейчас у него большие планы. Нет смысла тянуть время, и отвлекать нашего зятя от настоящих дел.

– Не знаю, успеем ли подготовиться к встрече…

– Успеем, дорогая супруга! Успеем!

Разговор родителей за столом протекал безмятежно. Словно они обсуждали погоду, а не мое будущее, и не было причин для волнения.

Закрывшись в комнате после ужина, я предоставила свое тело и разум на растерзание тревоге. Вогнав в сердце неизбежность и страх, подобно палачу с острым клинком, я ощутила, как кислород застревает в горле, не желая насыщать легкие, а тело дрожит, будто лютый мороз сжал меня в тиски своей хладной рукой.

На плечи легло тяжелое одеяло. Если бы можно было укрыться в этом теплом покрове от всего мира… Найти убежище от навязанного будущего…

Неприкаянной тенью я бродила по комнате. Садилась на кровать, подходила к шкафу, брала в руки книгу и, не прочитав ни строчки, убирала ее подальше.

С наступлением ночи, единственная зажжённая свеча, почти догорела. Тусклый рассеянный свет огарка, что тлел на прикроватной тумбе, еле доставал до подушки.

До безумия тихая ночь царствовала снаружи. Ветер не срывал неокрепшую зелень с деревьев, не кружил ее в последнем танце. Капли дождя не стучали о подоконник. Дворовые псы сытно спали в своих будках, не решаясь тревожить молчаливую темень своим заунывным воем. Обласканный покоем, мир вокруг предательски спал.

Только под утро, измучив себя беспокойными мыслями, мне удалось уснуть. Прервался мой целительный сон слишком быстро, не успев дать своей подопечной ни покой, ни здравие ума.

Одним глазом я подглядывала как прислуга, разбудившая меня, ставит поднос на туалетный столик. Она тихо приветствует меня, пожелав: “Доброго утра”, а затем ждёт, когда же я соизволю встать с кровати.

О каком "добром утре" может идти речь, если оно началось с разочарования? На подносе у Рины, моей личной горничной, не было завтрака, горячего кофе или ромашкового отвара, что было бы очень кстати. Нервы у невесты сдали ещё на прошлой неделе. На натертой до блеска поверхности подноса, лежали украшения и аксессуары для волос. Девушке было приказано привести в порядок молодую хозяйку.

Выдрессированная до совершенства, младшая дочь рода Ноа, после умывания, беспрепятственно позволила усадить себя на табурет перед зеркалом.

Стараясь скрыть раздражение во взгляде, я онемело наблюдала, как на моей голове рождается вычурный каскад из завитков и бусин. Чтобы хоть немного отвлечься от печального вида своих волос, навеянного современной модой, позволила себе порассуждать о всякого рода глупостях.

Например: глядя на молодую Рину, не обладавшую тоскливым взглядом, в отличие от ее госпожи, и всегда искренне улыбающуюся, я представила себя на ее месте. Точнее, посмела вообразить, чтобы было бы, если бы я родилась в бедной семье? Смогли бы меня принудить к браку в юные семнадцать лет, или я была бы вольна сама выбирать?

Но романтизировать жизнь несостоятельной девицы без условий, строгости, этикета и родовых обязательств, оказалось не так весело, как думалось в начале.

Желать судьбы человека, который трудится от зари до заката? Стирает простыни, сооружает из непослушной копны волос элегантные прически, утюжит сотни метров ткани, когда сам ходит в скромной одежде. Закупается на рынке свежими продуктами и тащит тяжелую корзину в хрупких руках. Помогает на кухне, моет пол, и еще тысяча обязанностей.

О чем я вообще думаю?

В голове прозвучала фраза матери, изложенная мне неоднократно, о том, что я должна быть благодарна судьбе за то, что родилась в семье известных аристократов, и замужество – это дар!

Голова закружилась. То ли от неизбежности, то ли от недосыпа, а может просто от несогласия со столь навязанными устоями. Внутри рождался протест. Хотелось выкинуть поднос с украшениями в окно, разбить зеркало, открыть дверь и крикнуть во весь голос, что никуда я не пойду! Особенно замуж!

Со всей пылкостью я желала доказать, что правила и традиции рода Ноа, создаваемые веками, не для меня, но воспитание не позволяло!

За дверью послышался шелест тяжелых нижних юбок. Буквально через минуту в комнату зашла Метида.

– Выглядишь ужасно! – Вместо приветствия бросила она.

Я еле сдержала злой смешок и наградила взглядом вошедшую теми же словами. Сестра сильно поправилась после рождения второго ребенка. Ее грудь еле влезла в строгое зеленое платье, корсет скрипел от каждого движения. Щеки были подкрашены румянами, скрывая бледность. Выглядела она в моих глазах сильно несчастной и глупой. Однако сестра улыбалась, всем своим видом показывая, что счастлива тому положению, в котором она находится.

Не понимаю ее! Между нами разница в возрасте всего пять лет. Неужели в двадцать два года я буду выглядеть также, как она? Уставшая, располневшая, думающая только о желаниях мужа и кормлении грудью детей.

– Ты что, не спала всю ночь?

– Только половину, – хрипло ответила я.

Служанка закончила с прической и ушла за платьем. Метида оценила мой образ и, явно настроенная на диалог заговорила:

– Ты же знаешь, что наш род славится женщинами, которые в браке становятся опорой для супруга.

– Ага! – с вызовом протянула я, давая понять, что не желаю слушать нотации в очередной раз. Но сестра продолжила:

– Ты должна смиренно принять выбор наших родителей. Девушки нашей семьи не допускаются к обучению, как бы ты ни хотела. Тем более изучать магию! Забудь о своих глупых мечтах и повзрослей, наконец!

Стиснув до скрипа зубы, я посмотрела на сестру. Она в точности передавала слова нашей матери. Накануне, собрав всю свою волю, я призналась, что всегда хотела изучать магию и не желаю выходить замуж так скоро. Не в свои семнадцать лет. Мама только посмеялась и сказала то, что сейчас мне говорит Метида. Мало было несправедливости, так еще и мои мечты называли глупыми.

– Да, да! – Избегая спора, проглотила я свое возмущение. Быть податливой меня хорошо научили.  Воспитание в этой семье всегда было на первом месте.

– Ну, и отлично! Родители твоего будущего мужа предпочли позавтракать с нашими в столовой, давая вам возможность познакомиться и поговорить наедине. Он будет ждать тебя в саду. Пообщайся с ним. Будь скромнее. Не смотри ему в глаза. Держи спину прямо, – резко перешла к наставлениям сестра, а у меня глаза округлились от понимания, что семья, с которой я скоро породнюсь, уже в нашем поместье. И, самое ужасное, мой будущий супруг ждет меня в саду, чтобы поговорить тет-а-тет. Где-то в груди поселилась паника. Она подступала к горлу, перекрывала кислород, обжигала сердце и раскаленной лавой просачивалась в кровь.

Сестра выбрала платье за меня. В глазах был туман. В мыслях – череда глупостей, сменяемая ансамблем пророческих, ужасных будущих дней в статусе жены. Для меня все это было столь нежеланным, что чем ближе я была к выходу в сад, тем сильнее щипало глаза.

Медленно, словно ноги, облитые свинцом, вели меня на казнь, я ступала в глубь сада, где, окруженный цветущими кустами, в самом центре беседки, стоял мой палач.

Глава 1

Арэлина.

Студенты возвращались с каникул. Чемоданы с обновками, загоревшие лица и радостные возгласы. На два месяца ученики покидали стены академии и отправлялись домой. Там, гордые за чадо, мать и отец хвалились перед соседями, где их сын или дочь учатся.

Высшая академия магии имени профессора Спеллнокса была одной из трех в королевстве, где обучали чародейским наукам. Такие заведения дарили престиж, даже если ты умудрился вылететь после первого курса. Минус был только в оплате.

В мире, где магия не дар небес, а знания и многолетняя практика, обучаться такому мастерству стоит очень дорого. Позволить себе это могут немногие. Но проблема еще в том, что та знать, которая может купить билет в мир магической науки, избегает этого. Магия предполагает служение: королю, народу, миру и т.д. Ты не можешь просто взять и засунуть свой багаж знаний на чердак. Однажды совет министров или сам правитель может попросить об услуге. Имея диплом специалиста по одному из магических направлений, ты не сможешь отказать.

Богатым и знатным эти хлопоты ни к чему. Их дети умеют писать, читать, обучены этикету; большего не требуется. Перспективное будущее им в любом случае будет обеспечено.

Поэтому ряды магов редеют. Пять факультетов в нашей академии: боевой, целительный, строительный (или, на старый мотив, артефакторный), факультет иллюзий и факультет истории магии.

Пять лет обучения со сложными экзаменами и практикой. Всего триста двадцать четыре ученика, и я знаю каждого адепта по имени, кроме первокурсников.

За месяцы летних каникул, которые я провела в опустевших стенах женского общежития, я до безумия соскучилась по шуму и хаосу. Разговоры, шутки, сплетни и обсуждение предстоящих экзаменов – этого так не хватало!

Адепты приветственно улыбались, обнимались, обменивались безделушками и рассказывали новости.

В нетерпении я бродила по просторному холлу, улыбалась всем так, что скулы сводило. Несколько раз подходила к стенду с расписанием, а моих девчонок все не было.

– Привет! – веселый, знакомый голос обжег сердце.

Слишком резко обернувшись, я увидела перед собой Бранда Ортиса. Парень мило улыбался, и в очередной раз я рисковала потерять голову.

Очень симпатичный, высокий, шатен, с выразительным взглядом голубых глаз. Студент последнего курса боевой магии. Всегда милый, позитивный, харизматичный! У меня не было шансов не влюбиться в него.

– Привет! – мой голос прозвучал тихо, будто безразлично, отчего собеседник нахмурился.

– Ты не рада меня видеть? – наигранно возмутился он.

– Ждала тебя больше всех! – предав фразе фальшивые нотки, озвучила я правду, превращая разговор в шутку.

Бранд рассмеялся и сделал шаг ко мне, а я была готова упасть в обморок от такой наглой близости.

Молодой человек явно не подозревал, какие эмоции вызывает у меня. Он считал себя моим другом, я считала его моим личным наказанием и испытанием. Он флиртовал, я подыгрывала, а потом не могла уснуть, вспоминая каждое его слово и жест.

– У меня кое-что есть для тебя…

Человек, из-за которого мой пульс скакал галопом, не успел больше ничего сказать, меня внезапно схватили в крепкие объятия, почти сбив с ног.

Мелария – моя лучшая подруга! Она бесцеремонно прервала нашу милую беседу, пытаясь задушить меня. Злиться на нее было невозможно. Эта смешная девчонка с голубыми глазами, рыжими волосами и манящими ямочками на полных щечках за последние четыре года стала для меня близким человеком.

Зная мою слабость перед рядом стоящим боевым магом, она весело помахала ему рукой и увела меня от него подальше.

Трезвым умом я была ей благодарна. Бранд никогда не переходил дружеских границ, несмотря на легкий флирт, и рано или поздно я могла натворить глупостей. Как говорила моя другая подруга: "Рисковала потерять остатки разума и признаться первой в чувствах" – это, по мнению Николетты, самое унизительное, что может произойти с девушкой. С другой стороны, я была готова разорвать Мелу на кусочки и скормить каким-нибудь чудовищам за то, что вмешалась.

– Почему ты не поехала со мной? Мне грустно, что тебе пришлось снова провести каникулы в академии. Я привезла наливку. Много наливки! Представляешь? Тайком стянула из подвала отца. Она ежевичная. Мы же собирались отметить начало последнего года с девочками. Ой, забыла рассказать, что по пути видела, как груженные телеги направляются в столицу. В этом году осенняя ярмарка будет с размахом. Так все говорят. Вот бы попасть туда. Что хотел Бранд?

Моя любимая Мела. Она всегда говорила озорно, быстро, перескакивая с одной темы на другую. Жестикулировала, повышала и понижала голос, казавшись милой и забавной.

– Я скучала! – перебила я ее.

– Ники и Крис еще не вернулись?

Ответив нет, и убедившись, что Мела отметилась у коменданта, я взяла одну из ее больших дорожных сумок, и мы направились в сторону женского общежития.

Академия занимала огромную территорию. В главном здании располагались учебные классы, библиотека, лаборатории в подвале, большой зал, для проведения различных мероприятий и выпускных балов. Два отдельно стоящих корпуса, слева и справа от главного здания, были общежитиями. На территории также были сады, пруд, зоны отдыха. Три оранжереи, для тех, кто изучает целительную магию, спрятались за аллеей из кленов. Но самым большим строением был тренировочный корпус для боевых магов. Он представлял собой прямоугольник из толстого кирпича, уходящий на двадцать метров в высоту, двадцать метров в длину и примерно десять метров в ширину. Окон не было. Наружные стены искрились под солнцем защитными заклинаниями. Корпус не вписывался в архитектуру академии, но был самым безопасным местом для проведения тренировок по боевой магии, без преувеличения, во всем королевстве!

Мела продолжала болтать. За те несколько минут, которые мы потратили, чтобы добраться до женского общежития и подняться по лестнице до нашей комнаты, она успела рассказать о доме, о родителях, о местном парне, который за ней ухаживал все каникулы. Я терпеливо несла ее багаж и ждала момента, когда она выплеснет весь поток эмоций, накопившийся за два месяца пребывания дома.

В комнате нас ждал сюрприз.

Кристаэль и Николетта, не замечая вошедших меня и Мелу, спорили о чем-то. Наверное, девчонки решили проигнорировать отметку у коменданта и направились сразу в комнату.

Обе девушки были красивыми, стройными блондинками. У Крис – яркие зеленые глаза, тонкие брови, пухлые губы и загорелая кожа. У Николь – большие голубые глаза, вздернутый аккуратный носик и белоснежная кожа. Девушки были самыми восхитительными созданиями среди действующих учениц. И вот, когда мы вошли внутрь, эти две грациозные кошки почти дрались, поливая бранью соперницу. Словечки были явно недостойны двух представительниц высшей академии магии.

Эти дамы, больше всего, проявляли свой темперамент именно друг с другом. Первые два года они были соперницами, и совершенно невозможно было находиться с ними в одной комнате, которую мы вчетвером делили. Пока они случайно не начали встречаться с одним парнем. Осознав, что их использовали, девушки очень быстро сплотились, опозорив старшекурсника и подпортив ему репутацию. Но, не смотря на дружеские отношения, которые сформировались со временем, для них было вроде особого ритуала поспорить друг с другом. Кто лучше выглядит, почему одной идет украшение лучше, чем другой, или, как я это называю: “прыснуть друг в друга ядком”, чтобы не расслабляться в их жестоком мире красоток.

Мела хихикнув, толкнула меня вперед, чтобы я вмешалась. Вставая между двух огней, мне вдруг стало грустно. Ведь это последний год в академии. Дальше наши дороги разойдутся.

Схватив одну тигрицу и другую за ворот рубахи, я притянула их к себе, со словами, что скучала.

Визг, оглушивший меня с двух сторон, был самым ярким показателем того, что наши чувства взаимны.

***

– Может, погадаем на суженного? – возбужденно предложила Мела. Я пьяно икнула, от такого резкого поворота.

Крис и Ники загорелись этой глупой идеей и стали расчищать пол в комнате, который был заставлен рюмками, пустыми бутылками из-под наливки и закусками.

За окном уже пару часов царствовала ночь. Молодой месяц изредка прикрывался рваными облаками. Тени, рождаемые от света трех толстых свечей, плясали по тусклой комнате. Пламя колыхалось из стороны в сторону, тревожась от суеты хорошо подвыпивших студенток академии.

– Что за глупость? – спросила я, не забыв при этом брезгливо фыркнуть.

– Почему глупость? – обиделась Мела, – четыре свободные девушки, собравшись вместе, просто обязаны, гадать на жениха!

– Ну, по крайней мере, это весело, – игриво дернув плечами, поддержала идею Крис.

– Не вижу ничего веселого в магическом ритуале, пусть и простом! – нудно пробубнила я.

– Твой факультет истории до добра тебя не доведет. Сначала ты приехала в академию забитым мышонком, и только мы сделали из тебя бунтарку, как ты надумала нам лекции читать, – рассмеялась Николь.

Первый год действительно стал для меня испытанием. Я не знала, как себя вести в обществе. Оторвавшись от родительского дома, я ждала упреков касательно моего поведения, но их не было. И маменька в обморок не падала от того, что я теперь, благодаря школьной форме, изволю носить брюки и рубашки, подобно мужчине. Отец больше не повторял на вечернем ужине, что молодая девица вроде меня должна следовать за мужчиной, которого ей выбрала семья, и забыть про собственное мнение.

Мнение, как оказалось, у меня было. Даже характер был, и упрямство. Я будто окрылилась. Не сразу, конечно. Поначалу, я была не общительной, боялась сделать шаг в сторону. Подружившись с соседками по комнате, которые были такими разными, яркими, но очень дружелюбными, я постепенно перестала бояться.

– Лина! – позвала меня Мела. – Давай, соглашайся!

Протяжно выдохнув, я оглядела подготовленный для ритуала пол. Свеча в центре, глубокая чаша, сушеные лепестки ромашки из запасов Мелы, единственной из нас, кто учится на целительной магии.

Алкоголь расслаблял. Дурманил. Но не давал забыть, что подобное гадание категорически запрещено тем, кто уже имеет в арсенале супруга. Магия не любит шуток и может навредить, если ты посмеешь ее оскорбить своим невежеством и глупыми вопросами.

– Не могу! – тихо произнесла я.

– Это почему? – резко спросила Крис.

– Я уже немножко замужем. – Комнату поглотила тишина. Девчонки смотрели на меня с полуоткрытыми ртами, с трудом глотая воздух.

– Врешь! – в один голос крикнули Николь и Мела, разрушая молчание.

– Хотелось бы, но нет! – стараясь придать своему голосу раскаяние, ответила я.

– Ты не настолько пьяна, чтобы нести такую чушь! – упрекнула меня Крис, подозревая меня в глупом розыгрыше.

– Подожди, вы с Брандом, на каникулах, что ли? Вы обручились? Поженились? О, Хаос! Ты никому из нас ничего не сказала! – Мела почти кричала.

– Ага, в мечтах! – Язвительно произнесла я. – Похоже, от него, кроме улыбки и легких рукопожатий, я большего и не дождусь!

– Хаос тебя поглоти! – ругнулась Николь, и потребовала: – Тогда обьясни!

– Мое имя Арэлина Корвус. Корвус – это фамилия мужа. Родители выдали меня замуж в семнадцать лет.

– И ты скрывала все это время? Где твой муж? Он погиб? Ты вдова? Или он не знает, что ты учишься в академии? Ты сбежала от него? Расскажи все! – требовала Мела, задыхаясь от вопросов.

– Простите, что не говорила. Я сама старалась об этом меньше думать, – призналась я больше самой себе, чем подругам. Поднимать эту тему вообще не хотелось, но чем ближе был выпускной, тем чаще мне приходилось вспоминать о своем статусе замужней дамы. Тяготила та неизвестность, что ждала меня после выхода из академии.

– Расскажи, – Крис обняла меня, – Мы поймем!

С нежностью я смотрела на своих девчонок и благодарила небеса, что они появились в моей жизни. Именно в этот момент, когда я почувствовала легкость в душе и возможность поделиться своими переживаниями, комнату окутало красное свечение. Оно магическим образом ползло по стенам, становясь все ярче и ярче.

– Это тревога! – Вспомнила я брошюру, выдаваемую студентам на первом курсе.

– Заткните уши!

Нарастающий гул возник из ниоткуда, отражаясь от стен, пола и потолка. Пронзал тело, вызывая дрожь.

– Что это значит? – испуганно спросила Крис, как только гул стал тише.

– Мы должны собраться в холле. Срочно! Что-то случилось. Так совет академии оповещает о чем-то явно нехорошем, – вспомнила, вслед за мной брошюру Николь.

Глава 2

Эрэн.

– Ты заигрался! – верховный маг, глава гильдии боевых магов Хротгар, сидел в широком кресле своего кабинета. Взгляд его был хмурым, брови свелись на переносице, морщины окружали веки, а уголки губ смотрели исключительно вниз.

– Не спорю! – согласился я. Наставник недовольно хмыкнул. Ответ мой его не устраивал, и он, придавая голосу поучительные ноты, продолжил:

– К твоим годам немногие достигли такого успеха на службе, не боишься все перечеркнуть своим поведением?

Он явно ожидал от меня раскаяния. Не предлагал сесть. Ждал, что я начну извиняться. Но не получал желаемого и продолжал вдохновлять мою совесть, дабы она, натянутой струной, хлыстнула такого негодяя, как я.

Но я знал, что Хротгар, будучи моим наставником еще с детства, ценил во мне твердость характера. Я не прогнусь даже под его строгим взглядом.

– Командир Эрэн! – он перешел на официальный тон.

– Вы маг четвертой степени, состоите в гильдии боевых магов, находитесь на королевской службе и позволяете себе непотребства в виде интрижки с племянницей вашего непосредственного начальника, верховного мага, то есть – меня!

– Вы правы, это было опрометчиво. Я никак не мог подумать, что верховный маг станет уподобляться грязным сплетням. – Наконец, я понял суть претензий в свой адрес. До этого я ошибочно полагал, что Хротгар собирается отчитывать меня за применение слишком грубой силы, при задержании подозреваемого на прошлой неделе, но мне приписали лишь мимолетный роман. Приписали, конечно, оправданно. Впрочем, стараясь не опорочить девушку, я пошел на попятную и заявил, что интрижки не было. Девушка чиста и невинна, как… Тут я не придумал сравнения и замолчал.

– Похвально! Защищаешь, значит. Но мне-то не ври! Я пытался ей объяснить, что, кроме как на короткие романы, ты не способен. В этом черством сердце нет места для женщины, только служба. Я понимаю, сам был молод и ветрен. Но всему есть предел, Эрэн. В конце концов, ты же женат! Возможно, скоро ты получишь пятую степень магии, затем магистра, и сможешь когда-нибудь занять мое место. Я понимаю, что в королевстве, где сам правитель официально заводит фавориток, измены не редкость, но я не собираюсь терпеть аморальное поведение среди своих подчиненных. Что я теперь скажу сестре, когда ее дочь все время спрашивает о тебе, планируя ваших будущих детей?

– Скажи, что я глубоко женат! – Ирония в моем голосе не понравилась Хротгару. Мы спорили больше, как отец с непослушным сыном, нежели как начальник и подчиненный. Я знал, что ему было плевать на племянницу, теплыми родственными чувствами он не страдал, и к сестре холодел, поскольку она с супругом, бывало, доставляли ему проблемы на службе. Это их личное. Но то, что сейчас он яростно стучит по столу, скорее всего, связано с тем, что он хорошо относился именно ко мне и не желал, чтобы я запятнал свою репутацию.

Признаться, за такое отношение к себе я был ему благодарен. Ведь мой отец не появлялся в моей жизни. Он избегал мою мать. Их брак был помехой для его настоящих чувств. После женитьбы он завел себе вторую семью. В том браке дети получили больше отцовской любви, чем я. Хотя он сделал исключение и позволил видеть себя на моей свадьбе, дабы пустить пыль в глаза роду Ноа, что наша семья была полноценной. Официально была. Родители не были в разводе, но не жили друг с другом уже более двадцати лет.

Наш спор был прерван. Без стука в кабинет верховного, вошел парень со значком первой степени магии на груди. Совсем юный, только окончивший академию, он был взъерошен и старался скрыть отдышку.

– Простите, – боязливо изрек он.

– Как ты посмел? – заорал наставник.

– Это срочно! – настоял на своем парень. Я наблюдал за ним. Неплохо. Наглость – отличное качество для боевого мага.

Щегол подошел к Хротгару и вручил ему красный конверт. Такие конверты отправляли с помощью магических артефактов.

Верховный быстро сорвал печать и пробежал глазами по тексту. Я в ожидании замер.

– Эрэн, собери свой отряд, вы поступаете в распоряжение магистра Солта.  Камни-порталы получите в хранилище, выдвигаетесь сейчас же.

– Плохие новости?

– Да! – коротко ответил наставник, передавая мне конверт.

Первое, что я увидел, это знакомая подпись ректора академии высшей магии.

Арэлина.

Спешно натягивая на плечи халаты, прикрывая голые ноги, торчащие из коротких пеньюаров, и босыми ступнями, утопая кто в туфлях, кто в ботинках, мы выбежали в коридор, где уже было столпотворение. Мадам Аттис, смотрительница женского общежития, привлекала внимание своими писклявыми выкриками. Напугавшая всех до чертиков сирена, испарилась. Смотрительница повторила не меньше пяти раз, что нам нужно срочно пройти в главный холл.

Алкоголь в крови продолжал согревать нас. Мы шли по улице, на половину раздетые, и благодаря выпитой настойке не чувствовали прохлады. У парадных дверей нас встретили парни, которые гуськом шествовали со стороны своего общежития. Почти все старшекурсники были нетрезвые. Многие стояли босиком и топлес. Да и среди девушек были те, кто щеголял в откровенной пижаме. Например, мы с Николь. Еще в прошлом году я привезла новые наряды, среди которых были маленькие шелковые шорты и майка. Подруга, оценив пижаму, выписала себе точно такую же, и теперь мы вынуждены демонстрировать свои нескромно одетые тела всей академии. Взволнованные сиреной, мы даже не позаботились о том, чтобы запахнуть халаты. Но радовало, что сейчас всем было наплевать на то, кто как одет. Адепты были слишком взрослыми, чтобы стесняться полуголых тел, и напряжение заставило забыть о приличиях. Вот, и стояла я, в одной пижаме, похожей больше на белье. Халат я отдала Меле. Ее трясло, то ли от холода, то ли от страха.

– Неужели будут отчитывать за алкоголь? – послышалось в толпе.

– Не говори ерунду! Ради выговора никто не будет запускать сирену, – ответили шепотом.

Профессора, собравшиеся возле парадного входа и действующие по инструкции, пытались утихомирить адептов. Бранд, найдя меня взглядом, будто спрашивал, все ли в порядке. Я кивнула ему, давая понять, что все хорошо.

Двери академии открылись, но словно не для нас.

Вблизи послышались хлопки, созвучные с применением специальных портальных камней. Синхронно толпа обернулась на звук. Первокурсники испуганно вжали головы. Кто-то из профессоров громко охнул.

Они появились как стая ворон. Все в черном. На кожаных куртках эмблемы гильдии боевых магов, значки магической степени и нашивка с гербом королевской семьи.

Предположения, что нам так устраивают взбучку за нарушения правил академии, развеялись у всех. Никто не станет тревожить боевых магов, находящихся на королевской службе. Очевидно, случилось что-то ужасное.

Ректор появился на ступенях академии и, спускаясь, глядел только на прибывших.

Один из них, старше остальных, но не более сорока лет на вид, был магистром. Значки на его кожаной черной куртке говорили о многих заслугах, но вид его был противоположнен статусу. Он был надменен, держал голову высоко, выпячивая на обозрение мужественный подбородок. Словно он кричал: смотрите, как я хорош. Походка ленивая, плывущая, подходящая больше некоторым леди, нежели магистру гильдии боевых магов. И в этой плавучей надменности он шел к ректору.

Они быстро о чем-то тихо переговорили. Магистр замер, словно размышлял. Их затянувшуюся паузу прервал другой маг. С большим трудом я смогла разглядеть значок мага четвертой степени, несмотря на то, что выглядел он очень молодо. Если бы не легкая щетина, смог бы поравняться со старшекурсником. Черные волосы без всяких укладок короткими прядями обрамляли лицо. Прямой нос, напряженные скулы. Высокий. Атлетично сложенный.

– Какой красавчик! – шепотом восхитилась Николь, а за ней еще несколько девичьих шепотков, и речь шла точно не о магистре. Даже то, как вышедший вперед маг уверенно стоял перед ректором, говорило, что, похоже, это он здесь главный, не смотря на эмблемы. Разглядев новый объект обожания женской половины нашей академии получше, я почувствовала, как щеки начинают гореть. Хотя, они горели и до этого, алкоголь в помощь! А вот сердце, отстукивающее ровный ритм, сорвалось с обрыва в пропасть и только через несколько секунд повторило свой стук, но уже более гулкий, заставляя чувствовать его не только в груди, но и во всем теле.

Я не слышала, о чем говорили прибывшие с ректором. Шепотки по поводу красоты боевых магов все накалялись, грозя достичь ушей тех самых магов, а сердце мое барабанным боем продолжало прыгать, мечтая покинуть мое тело насовсем.

Завороженно, хмельными глазами, я следила за каждым движением его губ и бесстыже не отводила взгляд. Все, что я смогла понять – это то, что говорили они быстро, словно обменивались короткими фактами. После ректор Оланд обратился к своим подопечным и строгим голосом приказал всем зайти в холл, отдав приказ профессорам проконтролировать нас.

Магистр боевой магии вместе с ректором проследовали в академию первыми. Затем учителя начали подгонять нас, мол: не толпитесь в ночи.

Я все также стояла, замерев на месте, продолжая глядеть в лицо мага, что раздавал приказы остальным боевикам. К ним присоединился профессор Тэр, коренастый мужчина средних лет, и жестом руки указал следовать за ним.

Я уже чувствовала, как Ники тянет меня за локоть, требуя подняться по ступеням, и уловила ответный взгляд командира.

В высоких сапогах и пижаме я стояла среди толпы в неглиже, ловя быстрый взгляд собственного мужа.

Прошло почти шесть лет. Не помню точно, был ли он таким же высоким и таким мужественным. Его лицо всегда было размыто в моих воспоминаниях, словно стерто. Но это точно был он!

Короткий ответный взгляд, ничего не говорящий, брошенный на онемевшую меня, и он уже следует вместе с остальными магами за профессором Тэром, а меня утягивает за собой Николь, шепча мне в самое ухо:

– Подбери челюсть девочка, пока Бранд не заревновал.

Узнал ли он меня? Похоже, что нет. Почти не смотрел, Он не искал глазами свою жену среди толпы, хотя отлично знает, что я здесь. Именно с его счета производится оплата моего обучения.

Учителя распределили нас по факультетам, и, встав в одну из колонн, построенную учениками, я оказалась далеко от подруг.

Профессор Мисар, наш руководитель факультета истории магии, закутанный в халат, который на поясе был перевязан слишком туго, собрав ткань в нелепую гармошку, явно нервничал, вытирая ладонью пот со лба.

Я встала в центре колонны, в первом ряду, на правах лучшей старшекурсницы факультета, и потому, что так лучше было оценить обстановку.

– Милый наряд, – нервно произнес профессор, разглядывая мои ноги. В нем не было того похотливого взгляда, который следовал за пятидесятилетним одиноким мужчиной при виде юной полуголой ученицы, он скорее был растерян и ляпнул первое, что пришло на ум.

– Вы в порядке? Что произошло? – спросила его тихо я.

– Я ничего не видел! – он сказал это столь поспешно, что испугался собственного ответа. И захлопнув полуоткрытый рот, встал рядом с первокурсниками.