Царь Соломон и золотой век царя Симеона

Остромирово евангелие 1056 г. представляет собою новгородскую копию с парадного оригинала, принадлежавшего царской библиотеке в Преславе. Остромирово евангелие лишено связи с глаголической традицией письма, протограф был тщательно отредактирован по греческому оригиналу в отношении своего состава, инципитов чтений, месяцеслова; несомненно, что он имеет преславское происхождение. Ни один другой из ранних списков Евангелия не передает с такой последовательностью литургических особенностей типикона Великой Церкви. Можно думать, что протограф был составлен по случаю принятия князем Симеоном в 917 г. царского венца в св. Софии. По особенностям текста Остромирово евангелие ближе находится к архетипу, чем другие древние списки.

В тот же период сделаны переводы произведений Кирилла Иерусалимского, Григория Назианского, Ефрема Сирина, Иоана Климака и других, сохранившихся в глаголических и кириллических фрагментах.

Фрагментарно сохранилась болгарская агиография. Болгарскими книжниками были созданы жития князя Бориса, при котором страна приняла христианство; основателя монастырей и религиозного просветителя епископа Климента Охридского; пустынножителя Ивана Рильского; царя Петра – известного мецената и автора произведений в духе монашеской аскезы. Однако ни один из этих памятников до нас не дошел.

Незавидная участь постигла болгарские летописи, которые практически не дошли. Местную историческую традицию отчасти сохранил «Именник болгарских ханов». Памятник содержит краткие исторические справки о болгарских ханах: имя, число прожитых лет или лет правления, указание на род, от которого вели свое происхождение ханы, а также протоболгарское название года вступления на престол. Другой летописный памятник, «Историкии» Константина Преславского был составлен около 893 г. на основе «Летописца вскоре» патриарха Никифора. В нем перечислялись имена и годы правления некоторых библейских, персидских, греческих властителей от «сотворения мира» до императора Льва Мудрого (886—912). Перечень владык прерывается в нем объяснением, как при помощи солнечного и лунного кругов исчислять день наступления Пасхи.

Из других писателей стоит упомянуть монаха Григория, которому, Симеон приказал перевести хронику Сирийского оратора Иоанна Антиохийского (Malala 474—527 г.), и добавить к этой работе ветхозаветную историю и историю об Александре Великом. К тому же времени следует отнести перевод хроники Георгия Амартола, бывшей в средние века главным источником исторической информации.

Также проявился интерес к идеологическому богатству греко-эллинистической и римской античности. Болгарскому обществу удалось познакомиться с произведениями некоторых древних мыслителей, поэтов и историков значительно раньше, чем в ряде европейских стран.

«История иудейской войны» Иосифа Флавия уже в поздней античности была переведена на латинский и сирийский языки, и только в девятнадцатом веке на иврит. Самое широкое распространение ее остается на греческом языке, и сегодня хранится более тридцати рукописей в основном из итальянских хранилищ. Самые ранние из них 10—11 веков.

Славянский перевод «Истории» в целом сохраняет достоинства оригинала и в то же время является своего рода творческой трансформацией. В семнадцатом веке был создан сербский вариант. Наиболее древними являются рукописи конца 15 века. Свидетельства работе Иосифа найденые в болгарских, русских и сербских памятниках 13 века, говорят о том, что перевод был намного раньше, в 11 веке и является древнерусским. Перевод содержит значительное количество слов, характерных для круга царя Симеона Великого. Перевод «Иудейской войны» полностью вписывается в характеристику и интеллектуальный портрет выдающегося «poluelin» Симеона Великого. В этом случае «poluelin» означает «равный древнегреческим мудрецам» и максимально возможное признание интеллигента.

Симеон Великий, подобно выдающимся императорам, представляет себя как «мирный вассилев». Более того, в манере римских императоров (Юстиниана I) царь Симеон «дает покой», поскольку согласно ромейской концепции мирный договор не является политическим компромиссом, а привилегией, своеобразной «милостью», которые Император предоставляет иностранным правителям. Не случайно, что мирный договор был формализован золотой печатью («chrisovul»), как в случае пожертвований для монастырей и светских лиц. Симеон Великий всегда ставил вопрос таким образом.

Работа Иосифа Флавия, а также его переводы были предназначены для элитных читателей. Такая община в Ромее была практически только в Константинополе, и в основном она была сосредоточена вокруг дворца и патриархата. Аналогична ситуация в Болгарии, где, Преслав был построен, как Константинополь.

Болгарские книжники обычно сокращали и переделывали произведения своих предшественников, дополняя их собственными оригинальными вставками и вкраплениями. Эта традиция сотворчества в конце 9 – начале 10 веков получила обоснование у Иоанна Экзарха. Составляя «Шестоднев» – свод сочинений античных и римских авторов, книжник снабдил его поэтическим Прологом, где сравнил написание произведения с возведением дворца, для которого со всех сторон собираются мрамор, кирпич и другие дорогостоящие строительные материалы. Свой личный вклад в созидание такого дворца Иоанн Экзарх уподобил жалким соломе и прутьям.

Своеобразными обрамлениями сборников текстов выступают и такие образцы поэзии, как «Азбучная молитва» и «Похвала царю Симеону». «Похвала царю Симеону» помещалась в начале «Изборника» и воспевала царя, по поручению которого он был переведен. Создавший ее книжник делает акцент на его ученолюбии и любви к книгам. Симеон, «словно добродетельная пчела», заполнил книгами свой дворец, он «новый Птолемей», оставивший по себе вечную память «многочестными божественными книгами», он вразумляет боляр, изливая пред ними свои мысли будто некий сладкий мед.

Приведенные выше памятники создавались книжниками, которые трудились в официальных скрипториях, существовавших при царском дворе, крупных монастырях и храмах.

Интересным памятником агиографии является «Сказание о железном кресте» – произведение, созданное в первой половине 10 века. Центральный рассказ этого цикла о чудесах, совершенных крестом, «Чудо о болгарине» – скорее историческое повествование, чем описание чуда. Гораздо больше внимания автор отводит освещению событий болгарской истории: крещению страны князем Борисом, искоренению язычества, неоднократным войнам царя Симеона с уграми.

Географическая и культурная близость Болгарии к Ромее способствовала усвоению апокрифов. Желая предотвратить распространение апокрифической литературы, церковь издавала «индексы» – списки запрещенных авторов и книг. Попал в них болгарский писатель 10 века пресвитер Иеремия, написавший «Легенду о крестном древе». Впоследствии к нему обращались многие средневековые книжники.

К апокрифической литературе непосредственно примыкает богомильская книжность. Благодаря распространению их учения за пределы Болгарии, фрагменты богомильской книжности уцелели на неславянских языках. Это «Катарский требник» и «Тайная книга».

Помимо агиографии и гимнографии продолжали развиваться другие литературные жанры. Прежде всего, следует назвать «Болгарскую апокрифическую летопись». Болгарский царь Борис обрисован как благочестивый и благоверный правитель. Такими же качествами наделен и царь Петр, при котором на болгарской земле якобы наступило полное изобилие и достаток. Размеры дани, взимавшейся при царе Симеоне, по словам анонимного автора, были чисто символичными: пучок пряжи, ложка масла и одно яйцо в год. Главное занятие царей – не война, а созидательная деятельность. Они возводят города и крепости, строят монастыри и храмы.

Реальные события болгарской истории проглядывают, апокалиптических пророчествах, появившихся в Болгарии: «Видение Даниилово», «Толкование Даниилово» и «Сказание Исайи о грядущих летах».

Симеон участвовал в создании таких трактов как «Златоструй», сборником 135 выступлений Иоанна Златоуста под названием «Златоструй», более того сами переводы принадлежат ему.

На Руси известны сборники, в которых читались памятники разнообразного содержания. Один из них – «Изборник» Святослава 1073 г. является копией с «Изборник Симеона», составленного еще в начале 10 века для царя Симеона. Сборник представляет фолиант большого формата, с роскошным художественным оформлением. «Изборник Симеона» – энциклопедия тогдашней науки, в которой имеются богословские, философские, риторические и исторические работы 20 греческих писателей. Среди статей «Изборника» находится трактат по поэтике – статья Георгия Хировоска «О образех», в которой разъясняется значение различных тропов (аллегорий, метафор, гипербол и т. д.), при этом они иллюстрируются примерами, извлеченными, в частности, из «Илиады» и «Одиссеи». «Изборник» Святослава впоследствии не раз переписывался. В настоящее время обнаружено 27 его списков русской редакции.

В. Златарский показал, что автром известного произведения «Сказание о письменах» черноризца Храбра, являлся священник Симеон, третий сын Бориса, написавший его до 893 г., когда на Преславском Соборе он был провозглашен главой болгар. «Сказание о письменах» возникло, как отповедь на попытку выступить против распространения славянской азбуки. «Славянские письмена святы, и более достойны почитания, ибо их создал святой муж, а греческие – язычники-эллины». В защиту созданной Кириллом азбуки он приводит и иные весомые доводы. Греческая азбука более проста, но не столь совершенна, как славянская. Хотя первая насчитывает 24 буквы, а не 38, грекам, тем не менее, пришлось добавить к ней 11 двоегласных.

Прямые обращения автора к читателю, использование им риторических вопросов и яростный накал его полемики неопровержимо свидетельствуют, что перед нами – первое славянское светское публицистическое сочинение.

Созданный в «Златен Век», период царствования Симеона, золотой фонд славянской литературы обеспечил будущее развитие просвещения славянских народов.

В это время в Ромее правил Лев 6 Мудрый (Λέων ΣΤ» ο Σοφός) (886—912 г.), который известен сочинением трактатов, стихов и речей.

«В истории византийской литературы второй половины 9—10 веков господствуют старые жанры: житие, безлично-объективизированная хроника, духовная поэзия. Жития, которые в 9—10 веках изобиловали бытовыми деталями и подчас дышали сказочно-фольклорной прелестью.

Художник 8—10 веков хотя и допускал натуралистические детали, однако в идеале стремился к созданию обобщенно-спиритуалистического идеала, к воплощению многообразия действительности в единообразие формулы.

10 столетие было временем расцвета византийской агиографии. Один из самых замечательных памятников житийной литературы этого времени – «Житие Василия Нового», написанное его учеником Григорием. Как и классическое житие 8—9 веков, оно по форме является рассказом о добродетели и чудесах святого мужа. Очень часто житие 10 века обмирщается, и выступает сплошь и рядом светская повесть. Такой светской повестью в форме жития является сказание об Илье Новом – страннике, который исходил и изъездил почти весь мир.

«Обмирщение» агиографии конца 9—10 веков проявляется и в том интересе к воинам и особенно к полководцам… На агиографию, несомненно, оказывала воздействие воинская повесть, расцветающая в конце 9—10 веках.

Для переходного периода, каким, в сущности являлось 10 столетие, весьма показательно смещение литературной манеры, нарушение традиционной эстетической системы».

«В 10 веке создаются и обширные сборники литературных памятников. Константин Кефала собрал лучшие образцы античных и византийских эпиграмм, распределив их тематически по главам; этот свод получил название Палатинской антологии. Симеон Метафраст составил сборник греческих житий, подвергнув при этом оригиналы редакционной правке».

(История Византии. Том 2. Москва. Наука. 1967)

5

Соломон обладал обширными познаниями и в медицине. Он написал также трактаты обо всех животных, птицах, деревьях, растениях, которые, к сожалению, не дошли до нас, но которые в то время должны были пролить свой свет на состояние наук. Между всеми соседними народами и далеко передавались о Соломоне различные удивительные рассказы.

Об уровне науки при царе Соломоне говорит, тот факт, что он считается летавшим в космос, обладавшим собственным средством для авиаперелетов на Земле, а также инструментами для лучевой резки твердых пород. Это не относится к общему уровню развития населения, но и в 20 веке наряду с наукоградами и технополисами находились общности, не имевшие грамотности.

Царь птиц, орёл, подчинялся всем указаниям царя Соломона. Звери и птицы сами заходили в его кухню. С помощью магического перстня, на котором было выгравировано имя Всевышнего, Соломон выпытал у ангелов много тайн. Кроме того, Всевышний подарил ему летающий ковёр. Соломон перемещался на этом ковре, завтракая в Дамаске и ужиная в Мидии.

По арабским и персидским рассказам царь Соломон летал по просторам Азии на своем чудесном летательном приборе. Многие горы Азии увенчаны или развалинами, или камнем с отпечатками ступни великого царя, или отпечатками колен его, следами длительной молитвы. Это все так называемые троны Соломона. Великий царь прилетал на эти горы молиться. На эти высоты он уходил от тягот царствия для возношения Духа. Самые таинственные предметы и образы связаны с именем Соломона. «О царе же Соломоне все знают, что он летал по всему свету и учился правде во всех странах, и даже он был на далеких звездах…».

«Агада о Соломоне»: «Был у Соломона чудесный червь, носивший название „шамир“. Червь этот обладал свойствами тесла и гранила. С помощью шамира обтесывался строевой камень для храма и дома Соломонова, и производилось гранение драгоценных камней для кошена. Червь был величиною с ячменное зерно, и самые твердые предметы не могли противостоять его чудесным свойствам. Сохраняли его завернутым в шерстяную вату в свинцовом сосуде, наполненном ячменными отрубями».

Свинец используется в качестве защитного материала от радиационного излучения. Существуют несколько легенд происхождения шамира. Согласно одной из них, шамир был принесён орлом из рая царю Соломону.

Существует легенда, что Соломон собрал все книги по магии.

Лиутпрад Кремонский писал о Вениамине (Баяне): «Говорят, что этот Симеон был emiargon, то есть полугреком, ибо в детстве изучал в Византии риторику Демосфена и силлогизмы Аристотеля. Затем, как рассказывают, оставив изучение наук, он принял святое одеяние монаха. Однако позднее, прельщённый жаждой власти, он сменил тишину и покой монастыря на светские бури, предпочитая следовать скорее примеру отступника Юлиана, нежели блаженнейшего Петра, носящего ключи от царства небесного. У (Симеона) было два сына, из которых одного звали Баяном, а второго – Петром. Последний и поныне жив, сильной рукой правя болгарами. Говорят, что Баян настолько овладел магией, что однажды нечаянно превратился в волка или подобного ему зверя».

По Агаде стяг стана Вениамина (Биньямина) – фон двенадцати оттенков, изображение – волк.

Льву VI приписываются пророческие стихи и гадательные тексты, так называемые «Оракулы Льва Мудрого» (Oracles of Leo the Wise; Oracula Leonis), предсказывающие будущее мира.

Симеон обладал познаниями в различных областях науки, достижениях античной культуры, знал греческий и латинский язык. Симеона за его обширные знания греческой науки впоследствии называли его полугреком и сравнивали с Птолемеем, как основавшего библиотеку подобную Александрийской.

Под непосредственным руководством царя Симеон были составлены три энциклопедии. Первая (Святославская коллекция) содержит 383 статьи, которые отличаются большим тематическим разнообразием. Читатель мог изучить различные знания в области теологии, философии, физики, математики, астрономии, истории. Содержание трех сборников показывает, что Преславе сформировался как центр образования и науки.

Лев 6 Мудрый (Λέων ΣΤ» ο Σοφός) (886—912 г.) родился в один год с Симеоном и обучался в одних с ним учебных заведениях. Своё прозвище получил как ученый воспитанник патриарха Фотия, за любовь к наукам и предполагаемые познания в астрологи, за сочинение трактатов (в том числе о военном деле «Тактика Льва»), стихов и речей, а также за завершение свода законов на греческом языке, называемых «Базилики», комментарии и дополнения к нему. Но, однако, в ромейских источниках эти труды ему не приписаны. Мог их написать на греческом языке и ученый воспитанник патриарха Фотия – Симеон Лавас.

«Тактика Льва» – общий очерк военного искусства. Это самый полный и систематически составленный свод военной эрудиции римлян; главный его недостаток – невозможность различить, говорит ли автор о временах давно минувших или же обсуждает современные ему порядки. Автор дает разумные советы, как поступать при вторжениях врагов или во время экспедиций в страну неприятелей, и рекомендует применяться к привычкам злейших врагов империи – печенегов, булгар, мадьяров и др. Особая глава посвящена военному праву (Τών εν πολέμοις τακτικών σύντομος παράδοσις). В новейшее время автором этого сочинения считают Льва Исавра (716—41 г.).

Константину 7 Багрянородному (912—59 г.) приписывали «Тактику» (Βιβλίον τακτικών) и «Стратегику» (Στρατηγικόν) – оба компилятивного характера. Тому же автору приписывали еще 3 трактата (de naumachia, d e strategematibus, de piratica). Никифору Фоке приписывали регламент о пограничной войне под названием: περί παραδρομής πολέμον (de velitatione bellica), со многими заимствованиями из институций Льва. Отвлеченность военных трактатов ромеев, в которых едва заметны следы эпохи, создает значительные затруднения, вследствие чего до настоящего времени еще не установлена неоспоримо принадлежность каждого из этих сочинений.

При Льве VI были изданы «Василики» – свод правовых норм, созданный для практических нужд, но предназначенный решать практические задачи, основываясь, однако, на компиляции Юстинианова права. Правоведы 11—12 веков обращались к Юстинианову своду и, сравнивая с ним «Василики», упрекали редакторов «Василик» в неправильных переводах.

Как писал Ф. И. Успенский «История Византийской империи. Т 2—1. И вот царь, собрав все эллинские и римские гражданские законы, расположил их только в 60 книгах, сохранив то, что было нужно для потребностей ромейской гражданственности, и устранив все излищнее и вышедшее из практики… Известно, что кодекс Юстиниана пережил самое Византийскую империю… Но и это законодательство с течением времени стало слишком громоздким и непременимым к новым условиям и новым формам жизни, которые постепенно изменяли и Римскую империю.

В древних русских сборниках юридического содержания наряду с разными переведенными с греческого статьями помещается: «Леона царя премудрого и Константина главизны», т.е. «Эклога» иконоборческих царей, и «Книги законныя ими же годится всякое дело исправляти всем православным князем», т.е. так называемый Земледельческий закон и крестьянский устав…

Так как в надписании говорится просто о царях Льве и Константине как издателях этого «Избрания законов», то долго относили издание «Эклоги» ко времени Льва Мудрого и сына его Константина Порфирородного. Но ошибочность подобного приурочения бросается в глаза, если припомним, что именно царь Лев Мудрый в одной из новелл осуждает некоторые статьи «Эклоги»… Издание закона можно относить к 740 г…

Что касается правительственных и частных сводов. То прежде всего сын и приемник Василия Лев 6 сделал громадное законодательное предприятие изданием своих «Василик»… (При Василии издали «Прохиру» и «Эпанагогу»)

Служивший до сих пор свод законов Юстиниана, составленный на латинском языке, встречал большие затруднения для своего применения на Востоке и естественно заменяем был сборниками, сокращениями и разного рода руководствами на греческом языке, в которых было множество отличий, взятых из обычного права и из местных особенностей…

Сушественный интерес этих законодательных актов заключается в том, что по ним можно изучать меры, принятые византийским правительством в защиту мелкого крестьянского землевладения против захвата крупных собственников… Важно также то, что в новеллах упоминаются именно те преимущественно области Малой Азии, куда направлялась славянская колонизация в 7—8 веках (фемы Фракисийская, Анатолика и Армениак)».

«Императоры Македонской династии постарались еще больше укрепить эту спаянность посредством обширной законодательной деятельности. Они восстановили старинное право, созданное Юстинианом, приведя его в соответствие с новыми условиями общественной жизни. Василий I взял на себя инициативу в этом великом предприятии; по его приказанию в „Prochiros Nomos“ (879) были объединены главные выдержки из „Corpus juris civilis“ и составлено руководство по обычному праву под названием „Эпанагога“ (886). Его сын Лев VI завершил это дело, приказав составить так называемые „Василики“ – полный свод из шестидесяти книг (887—893), являвшийся компиляцией и сводкой юридических работ, опубликованных в царствование Юстиниана». Шарль Диль. История Византийской империи. ГИИЛ. 1948. Charles Diehl. Histoire de Ľ Empire Byzantin. Paris. 1934.).

«Недифференцированность научных знаний свойственна была средневековым ученым вообще и византийским в частности. Крупный ученый проявлял обычно интерес к самым разным вопросам: к философии и математике, к истории и астрономии, к тому же он пробовал свои силы и в художественном творчестве.

Математика, астрономия, зоология, медицина и многие другие дисциплины сводились, по существу к систематизации традиции, даже если эта традиция уже отставала от жизни.

У порога рассматриваемого периода стоит Фотий, политический деятель, патриарх и вместе с тем один из крупнейших знатоков древней литературы. Фотием был составлен первый библиографический труд средневековья – так называемый «Мириобиблион» («Множество книг»), или «Библиотека», где собраны сведения о 280 произведениях древнегреческих и византийских авторов, причем несколько десятков из этих сочинений известно нам только по описанию Фотия. В своих записках Фотий сообщает библиографические данные об авторе прочитанного сочинения, содержание последнего, нередко приводит отрывки из текста, высказывает критические замечания. Тематика охарактеризованных в «Мириобиблионе» трудов чрезвычайно разнообразна: книги по истории и любовные романы, философские и медицинские работы, богословские трактаты и ораторские произведения. Помимо «Мириобиблиона», Фотию принадлежат также словарь, целью которого было облегчить понимание античных текстов, а кроме того – богословские трактаты и письма.

Фотий интересовался также естественными науками… в духе эллинистической науки Фотий отстаивал мысль о сферичности земли.

Учеником Фотия был архиепископ Кесарии Каппадокийской Арефа (после 850 г. – середина 10 века), активный участник политической борьбы в правление Льва VI. Творчество Арефы, носит по преимуществу публицистический характер… по заказу Арефы были переписаны лучшие сохранившиеся до нашего времени списки Платона, Евклида и ряда других античных писателей, причем Арефа отмечал разночтения, вносил собственные конъектуры, комментировал тексты. Наряду с античными авторами он собирал и снабжал толкованиями произведения отцов церкви.

Сохранилось немало рукописей из библиотеки Арефы, изготовленных высококвалифицированными писцами. Текст в этих рукописях обычно располагали так, чтобы оставались довольно обширные поля для собственных пометок (схолий).

К этому же периоду относятся древнейшие сохранившиеся до нашего времени византийские рукописи, где употребляются специальные значки для обозначения химических элементов, планет, некоторых терминов. Значки эти служили для рационализации процесса письма: они выполняли роль современных химических и прочих формул». (История Византии. Том 2. Москва. Наука. 1967)

«В это время были составлены многочисленные сборники извлечений из древних авторов, связанные единством темы, «Извлечения о посольствах» или «О добродетели и пороке». Сборники (особенно сборник «О заговорах против императоров» сохранившийся лишь в незначительных фрагментах) имели определенные политические задачи и предназначены были использовать опыт древности для решения современных проблем. книга «О фемах» содержала сведения о географии Византийской империи, книга «О церемониях» давала сводку материалов о ритуале дворцовой жизни, книга «Об управлении империей» посвящена была истории соседних народов и их взаимоотношений с империей. Современный опыт заслонен был традицией, которая представлялась средневековому автору вполне реальной и жизненной; поэтому, например, географический очерк в книге «О фемах» отвечает по существу действительности не 10 века, а значительно более раннего времени.

Стремление к систематизации традиции, к составлению компилятивных сводов и справочников показательно для конца 9 и 10 веков. В это время появляется энциклопедический словарь, носящий название «Суда» или «Свида», которое недавно считали именем собственным автора: он содержит не только разъяснение редких слов, но и статьи, посвященные историческим деятелям и событиям прошлого; «Суда» охватывает как античную, так и средневековую историю Византии и ее соседей. В это же время была создана и сельскохозяйственная энциклопедия – «Геопоники». Это компиляция из сочинений античных агрономов, где изредка встречаются сведения, свидетельствующие о личном опыте составителя… Наконец, при Льве VI были изданы «Василики» – свод правовых норм, созданный для практических нужд, но предназначенный решать практические задачи, основываясь, однако, на компиляции Юстинианова права.

Учеными 9—10 веков была проведена огромная работа по систематизации античной и патристической традиции». (История Византии. Том 2. Москва. Наука. 1967)