Рассказы для души

Алексей Тихий

Рассказы для души

Белая птица мечты

Я сел в машину и помчался далеко-далеко, по таким дорогам, где нет людей, машин, туда, где часто случаются дни, когда наступает такая безмятежная тишина, что начинаешь задумываться, есть ли у тебя уши. Туда, где небо голубое-голубое, а ночью полное ярких звезд. Туда, где речушка с прозрачной водой петляет между лугов и лесов, а ветер шелестит березовой листвой.

Туда, где отдыхает душа, где спокойно и хорошо, где умиротворение поглощает тебя целиком.

Лесная дорога, пусть и не очень хорошая, приятное шуршание шин по асфальту, даже мелкие выбоины придают какой-то особенный вкус пути. Сотни километров позади. Усталости нет, горизонт зовет путника только вперед. Мелькают деревья, сквозь плотную хвою векового леса лишь изредка проскользнет солнечный лучик и на секунду ослепит глаза.

Дорога выходит из леса и направляется в гору. Сверху открывается великолепный вид. Луга и поля, все покрыто зеленым ковром, красотища-то какая! А вот поворот направо, здесь заросшая травой проселочная дорога, ведет вниз и петляет, и в конце ее храм! Старая полуразрушенная церковь, и березовая роща. Как же красиво и в тоже время грустно… Нет, все-таки я поверну туда.

Я медленно спускаюсь с горы по этой дороге. Ближе к низине местность слегка заболочена. Давно тут никто не ездил, это видно. Когда-то здесь вязли автомобили, рядом с дорогой валяются сгнившие доски и ржавая лопата.

А вот и церковь невдалеке. Останавливаю машину чуть поодаль, не решаюсь ехать, дорога совсем заросла в этом месте. Иду дальше пешком. Полная тишина, небольшой ветерок колышит высокую траву, поют птицы, мимо пролетел шмель и сел на цветок клевера.

Рядом с церковью старое кладбище. Редкие торчащие из земли кованые прутья говорят о том, что когда-то здесь была ограда. Надгробия покосились, большинство надписей стерлось временем, унесено ветром. Вокруг растут большие березы, их ветви шумят на ветру, как бы говоря мне о том, что когда хоронили этих людей, они были еще совсем маленькими… Я захожу по тропинке на территорию погоста, когда-то давно, наверное, это был центральный вход. Железная арка вся покрыта паутиной. Сидящий по центру паук как будто шепчет мне: «Вход воспрещен. Это моя территория, и только я ее охраняю». Я смахиваю с лица паутинки и подхожу к могилам. Уже трудно понять, кто здесь похоронен и когда, время унесло с собой все тайны. Но кое-где мне удается прочитать надписи. «Иван Никифорович Прохоров, 1795–1872. Елизавета Ярославовна, фамилии не видно, 1805–1893.» А вот еще и еще… Такие старые времена! Начинаешь задумываться о смысле бытия. Как жили эти люди? Чем занимались? Мне кажется, они были очень влюблены в свой родной край, и это подсказывает ветер, и чудное чувство какого-то невероятного спокойствия греет душу. От порыва ветра раздался едва уловимый звон. Это колокол завибрировал, но не выдал своего полновесного звучания. Силы недостаточно. Да и неисправный уже.

Так я иду меж могил, некоторые представляют собой просто небольшие заросшие бугорки… И вижу старенькую бабушку! Она стоит на коленях, преклонившись к надгробию, наверное, читает молитву. Никак не рассчитывал встретить здесь живую душу! Не буду ей мешать, обхожу тихонько стороной. Но она меня замечает. «Сынок, у тебя что, похоронен тут кто?» «Нет, бабуль, я так, случайно здесь»… Я подхожу к бабушке. На вид ей лет восемьдесят пять, а может и больше. Все лицо покрыто благородными морщинами, знаете, редкие такие лица стариков, но очень душевные. Как будто переживания, страдания, добрые и искренние чувства, вера и надежда нарисовали временем новый портрет на ее лице сквозь десятилетия. А ветер добавил щекам завершающий добродушный штрих.

«Вот, сынок, сижу, плачу. Я издалека пришла, моя изба аш в Кузнецово… Целый день сижу. Мои-то все померли, одна я осталась. Дед ушел пять лет назад, один сынок мой погиб в Афганистане, другой без вести пропал там же…И семьи завести не успели. Вот и хожу сюда, к могиле каждый месяц, сынок». Бабушка опять пригнулась к холмику. Глубокое сочувствие пронизало все клетки моего организма, но я не мог ничего сказать ей в ответ, и стоял, как парализованный.

Стоял и смотрел на нее. Сколько она выстрадала! Только скромный памятник с крестиком и размытыми временем фотографиями на керамике – это все, что осталось от ее близких.

«Ну ладно, сынок, пойду я, далеко мне путь держать, очень далеко». «Я помолюсь за вас, бабушка»-промолвил я, – а она уже пошла, опираясь на деревянную березовую палочку, и, наверное, меня уже не слышала. Как мне ее жаль! А чем я могу ей помочь?

Ветер усилился, березы зашумели, птицы умолкли. Я постоял еще какое-то время у этой могилы, мне даже показалось, что я вижу капли в цветах, которые оставила бабушка, это ее слезы. Тоскливо, и меня пробивает на слезу.

У колокольни куча упавшего кирпича. Я захожу внутрь, дверей давно уже нет. Старые фрески когда-то были очень красивыми, это очевидно. А сейчас едва заметны. Скорее всего, уже никак не реставрировать. Да и кому это нужно? Какой-то святой пристально смотрит мне в глаза. Я отвожу взгляд. Мурашки бегают по всему телу. Стало быть, очень святое место. Это моя личная примета.

Я ищу выступы в стене и начинаю забираться на колокольню, зачем – не знаю. Все выше и выше, чувствую, что опасно, кирпич под моей ногой вырывается и падает с шумом вниз, я успеваю ухватиться за какой-то железный штырь, торчащий из стены. Ух, волны страха пробежали судорогой по моему телу до того, как я успел испугаться. Лезу дальше, получается, и это радует. Вот я на самом верху. Прямо у креста, потрепанного временем. Кирпичи отваливаются, а крест до сих пор стоит! Это хорошо. Радует.

Какая красота! Какой потрясающий вид! Вот речка рядом, березовая роща, и лес виден вдалеке. А вон основная дорога, моя машина. А вон бабушка идет, а, нет. Села передохнуть. Ветер сильный. Березы совсем к земле пригнул.

Как же сильно хочу я увидеть с неба все это великолепие намного дальше, ярче, больше! Охватить взглядом всю эту лесную страну с птичьего полета! Господи, как я хочу это сделать! Парить в небесах, белой птицей лететь в ветрах свободы и разом увидеть все эти сказочные места!

Вдруг, неожиданно, из-под колокола выпрыгнула ворона и с громким карканьем полетела прочь. До глубины души испугала, стерва!

Я встал, закрыл глаза, представил себя большой белой птицей, я уже в небе, я взлетаю! Я хочу летать!

И вдруг, в воздухе раздался громкий свист. Я открыл глаза. А где мои руки?! Вместо них я взмахиваю большими белыми крыльями, как у лебедя, я смотрю на них и глазам своим не верю! И туловище у меня белое, все в перьях, и хвост… Господи, что это? Один взмах, другой, третий еще более сильный и – чудо! Я взлетаю! Вот это да! Какое счастье, какое невиданное впечатление! А где мое старое обличие? Да, это уже не важно, ведь я лечу!

Я долго привыкал к новому телу. Я кружил и кружил вокруг колокольни, то набирая высоту, то пикируя вниз. Как здорово! Я могу удерживать себя в небе! Еще один круг. Вон там дорога, моя машина, вот кладбище, вон бабушка идет. Я ловлю потоки ветра и поднимаюсь выше. И церковь, и дорога становятся совсем маленькими. Вокруг ни души! Только бабушка медленно двигается по тропинке. Нет, стоп, а вдали еще кто-то идет, кажется даже, что в сторону храма. Не понимаю. Почему бабушка развернулась и идет назад? А может, мне это кажется? Да это уже и неважно. Я же в небе, а здесь так хорошо!

Я поднимаюсь еще выше. Сверху видно многое. Замечаю, что где-то на лесной дороге в грязи застряла машина. Помочь некому. А вон на той дороге авария. Люди лежат на асфальте, машины горят. Помощи ждать неоткуда. А вот, в каком-то городе, по всей видимости, преступник уходит от милицейских машин, мигалки и сирены видны отчетливо. Я поднимаюсь еще выше. Вижу пожар, горит дом. Кто-то выпрыгнул из окна.

Но я помочь не могу, я же просто птица…

А вот какой-то негодяй выгружает машину с мусором прямо в лесу…

Хватит с меня, я поднимаюсь все выше и выше, чтобы не видеть всего этого, вызывающего жалость и ненависть! Набираю высоту, и уже не вижу ни городка, ни леса, ни людей, все приняло форму миниатюры, слилось в единый зелено-коричневый цвет. Уже нет полей, лесов, а только сектора, разбитые на квадратики… Но все равно красиво, то есть, необычно!

Накатывается волна необъяснимых чувств, ощущение скорости в потоках ветра, и я поднимаюсь все выше и выше! Я вижу внизу огромные территории как на ладони, и это потрясающе! Я уже отлично управляю движением, маневрирую, ловлю новые потоки воздуха и ухожу еще выше!

Появляются плотные облака, ничего не видно, но я знаю, что мне нужно наверх, и только наверх! Я преодолеваю облачность и мчусь ввысь. И вдруг, внезапно ощущаю полную свободу и расслабление. Взмахи крыльями уже не нужны. Я просто парю над Землей. Она такая маленькая и красивая, с морями, океанами и континентами. И так легко облететь ее всю! Я делаю это раз за разом, облетаю этот шарик, наслаждаясь полетом.

Но что-то зовет меня дальше. Я меняю курс и ухожу в темноту, к звездам. Бросаю взгляд вниз. Земля быстро удаляется, она все меньше и меньше, уже размером с маленький теннисный шарик. Но меня манит к звездам, и я лечу в неизвестность. Широкий взмах крыльев, еще один – и Земли почти не видно. И тут я испугался. Да, здесь хорошо, неземные ощущения манят в бесконечность, и все это невозможно переварить в голове… Но все-таки здесь холодно, одиноко. Полное безмолвие и пугающая тишина. И птицы не поют, и ветер не шумит в листве. Нет, это не для меня. Я хочу на Землю! Надо скорее разворачиваться назад, пока я ее еще вижу!

Плавно поворачиваю, меняя курс. Вижу мой любимый шарик и неистово взмахиваю своими могучими крыльями. Он приближается. Это вызывает чувство радости, я возвращаюсь домой! Все-таки я люблю эту Землю и очень хочу назад. И шар все больше и больше, и я уже рядом. Спускаюсь ближе, пролетаю несколько раз вокруг, наслаждаюсь последними моментами космической жизни. Наконец, нахожу Россию и начинаю стремительное снижение. Прохожу сквозь слои атмосферы, попадаю в облака. Мне даже кажется, что это снежная равнина, и скоро я увижу лыжника, не спеша бредущего в даль. Но я пробиваю эти облака и ускоряюсь вниз, к Земле.

Вот и знакомые квадратики на поверхности, пока еще не ясные очертания…, продолжаю снижение. О! Знакомая речушка, лес, так… немного правее, так, вот моя церквушка! Я рядом! Как прекрасен этот мир! Какой вкусный воздух! Я на Земле!

Нет, надо еще полетать. Я поднимаюсь немного выше. Такой красочный солнечный вечер! В какой-то деревеньке дымятся трубы. Хозяйки ужин готовят. В поле полным ходом идет сенокос, работают трактора, комбайны. Так, а там что? Надо немного повыше подняться. Так. Какое-то белое озеро. Не понятно. Подлетаю ближе. Ах, это чайки, как много чаек! А вот поляна рядом, в лесу лоси трутся мордами о стволы вековых деревьев. А вот маленький лосенок сосет у мамы молоко.

Взмах крыльев, и я ухожу выше. Вон там городок, так, что здесь? Ярмарка, поет народный ансамбль, Гуляния. Хорошо. И рядом большая река. Волга? Точно! Поднимаюсь выше. Красотища! Плывут баржи, корабли… По берегам сидят рыбаки. Так, а где это? Еще выше, еще взмахи крыльями. Точно! Кострома, Плес, Углич, Калязин, церковь затопленную вижу. Вообще, много церквей. Красиво. Так, еще один круг над этой местностью! Поет душа! Великолепие России – Матушки!

Ну что ж, пора назад. Я разворачиваюсь и возвращаюсь к своей точке взлета, к колокольне. Я вижу ее. Она еще совсем маленькая. Так, приближаюсь, пару кругов… Так, машина моя стоит, никого не видно… Речка, церковь, кладбище. Подожди-ка, на кладбище кто-то у могилы сидит… Бабушка! Вернулась. Странно. Ночевать будет?

Смеркается. Красивейший закат. Солнце на уровне горизонта, ослепительный оранжевый свет скоро погаснет. Надо подвезти старую женщину до деревни. Я подлетаю к колокольне, сажусь на ее вершину. Закрываю глаза. Просто не верится! Неужели сон? Да нет, я здесь, вот церковь, вот крест. Открываю глаза. Мои крылья опускаются и превращаются в руки. Я ощупываю себя и нахожу, что я уже не белый, и хвост исчез. Вот мои старые джинсы, рубашка. Ну слава Богу! Я пытаюсь спуститься с колокольни, и мне это удается с большим трудом. В конце концов, исцарапав руки в кровь, прыгаю на землю.

Ну наконец-то! Но какое наслаждение! Незабываемое впечатление на всю жизнь! Спасибо высшим силам! Неужели мне это точно не приснилось?

Я иду к своей машине через кладбище. Надо бабушку подвезти, поздно уже. Неожиданно замираю в оцепенении. Стою за кустом акации и вижу бабушку, громко рыдающую у могилы. Сзади к ней подходит мужчина. Его рука нежно касается ее плеча. Она поднимает голову. «Сынок! Сыночек мой любимый! Я знала, я знала, что ты жив, что ты вернешься ко мне, любимый мой!» Они обнялись и долго-долго стояли так, только слезы падали на плечи друг друга и слышались рыдания счастливой матери. «Я тебя вымолила, знаешь, сколько я молилась здесь, на этом кладбище, у нашей церкви?» «Знаю мама. Я люблю тебя».

Почему старушка вернулась? Кто их свел здесь в этот день и час? Это загадка.

Я, смахнув слезу, тихо иду прочь. Мое сердце наполняется радостью за эти души, вновь нашедшие друг друга через годы страданий.

Поднимаюсь на холм, солнце уже почти село. И в этом месте зарево оранжевого огня раскрасило небо, этот свет пролился на поля вокруг и отразился в маленькой речушке у церкви. Я еще раз посмотрел вдаль. Там все еще стояли две тени, которые обнимали друг друга.

Я улыбнулся и медленно побрел к своей машине. Я еще обязательно вернусь сюда.

На память я сделал несколько фотографий этого чудного места, колокольни и церкви. По возвращении домой проявил пленку, а она оказалась пуста…

11 февраля 2010 г

Ода разбежавшимся сердцам

Да, мы разбежались, да, мы разошлись. Мы убежали от проблем, потому что нам хотелось большего. Вообще-то говоря, нам хотелось душевной близости, которой мы построить вместе не смогли. Не хотели? Просто мы очень разные. И поняли это спустя семь лет. Нет, я понял это гораздо раньше. Я пытался что-то изменить, но не смог. И ты пыталась. Мы не смогли.

И вот, мы одиноки. Маленькая дочурка осталось с мамой.

И теперь мы в потоке страстей: активно знакомимся с новыми людьми, проводим непрерывные встречи, переговоры, строим карьеру, зарабатываем деньги.

А когда мы приходим домой, садимся на кухне за стол, задумываемся и понимаем, что мы одиноки.

Я до сих пор не убрал твои любимые сувениры на полке, всякие там, фарфоровые фигурки, которые ты любила собирать, вазочки, чайники… Не убрал потому, что я тебя любил. Сильно любил. Наверное, и сейчас люблю. Смотрю на эти предметы каждый день и понимаю, что надо убрать. Потому что больно. Надо убрать, спрятать куда-нибудь все то, что напоминает о тебе. Иначе моя психика просто расшатается в конец. Не хочу убирать, но надо.

Каждый день я складываю по коробкам всякую мелочь, не спеша. Я это делаю уже несколько месяцев. Всегда нахожу что-то новое. Где-то ты оставила нашу фотографию, в коридоре стоит тигруша из фарфора, которого ты купила нам на новый год, в ванне твои духи, в шкафах висят твои вещи: ты их не взяла, когда уходила, просто, потому что они тебе уже не нужны. В нашей бывшей детской комнате полно игрушек, ими давно уже никто не играет. Все это я бережно складываю в коробки. Но твой милый запах я не могу никуда упаковать. Он повсюду. Он везде, в вещах, в шкафах, в квартире, в моей машине, во мне. От этого становится очень грустно на душе.

Я сел на стул. Передо мною коробка. Из нее торчит какой-то зайчик, какое-то твое любимое полотенце… Мы жили и мечтали. Мы хотели иметь большой дом на берегу реки, много детей, сад из фруктовых деревьев, быстроходный катер… Мы любили друг друга, обнимаясь, вдыхали любимые запахи и чувствовали тепло. Ты помнишь, как мы обожали лежать, обнимая друг друга? Я вдыхал всей грудью аромат твоего тела, твоих волос, примыкая губами к твоей нежной шее. Наши ноги переплетались, я обвивал тебя всю, как только мог, и не успокаивался, пока не сделаю этого. А когда понимал, что все, ты уже полностью моя, и никто тебя никуда не заберет – в этих сладких объятиях засыпал. И мне снились чудные сны.

И вот, ты ушла. И я ушел. Разбежались кто куда. И треск поленьев в камине уже не тот, от него не получаешь наслаждения. И сладкая сигара почему-то горчит. И от шотландского виски почему-то не пьянею. Я сижу, и мне кажется, что вот-вот раздастся звонок в дверь, и ты войдешь. Я даже ужин приготовил. Для кого?

Следующие строки самовольно пишет моя рука:

Брожу по ночам по квартире пустой.

Где-то шорохи… Кто там? Это ветра лишь вой…

И душа неспокойна и грустный настрой,

Каждый вечер, когда приходишь домой.

И подушка уже не пахнет тобой…

С какой-то случайной подругой, тоже разведенной, мы были недавно близки. Один вечер. В тот день я опять попытался убежать от одиночества. Но эта близость не принесла мне спокойствия. Я думал о тебе, твой запах витал вокруг.

Я сослался на срочные дела и уехал от нее, не остался до утра. Сидя в такси, удивлялся своим мыслям. Вот парадокс! Вместе порой было плохо – ссора за ссорой, и в разлуке тоже плохо.

Мой близкий друг сказал: «Не переживай. Ты еще молодой. Мне уже поздно что-то менять. Мне уже пятьдесят девять. Живем вместе всю жизнь, живем неладно. А был же шанс все поменять! Была у меня такая женщина! Понимали друг друга без слов… Честно, это был самый лучший период в моей жизни. Жили вместе с ней пару месяцев, когда я был в командировке. Нам тогда было по тридцать шесть лет. Познакомились случайно, хотя, на самом деле, случайно ничего не происходит. Романтика, взаимопонимание, уважение – вот, что нас объединило. Мы глубоко влюбились друг в друга. Но я не смог тогда бросить беременную жену. А когда родилась моя любимая дочь, я опять не решился. Родная душа появилась на свет! Мы долго с той женщиной переписывались, дальние города…Пытались увидеться – но так ничего и не вышло. Жаль, очень жаль, но все уже в прошлом. Признаться честно, я женился просто потому, что хотел ребенка. И баба моя, вроде бы хорошая, порядочная, любит детей. Но взаимопонимания с ней мы не добились до сих пор, а прошло уже почти тридцать лет. Вот так!… Таких как мы, наверное, тысячи…»

Я вновь погрузился в размышления. Лучи света, которые нас объединяли, утратили свою силу. Но их сияния мы будем вспоминать еще много, много раз. Будем вспоминать и в особенные дни. Эти лучи постепенно меркнут, гаснут в нашей памяти. Пройдут годы, и когда-нибудь вновь, в очередной раз, мы поймаем себя на мысли, что нам с тобой, тогда, все-таки было лучше всех, может быть, лучше, чем сейчас, чем в этот самый момент, который мы проживаем в данную минуту. Лучше, чем мы были друг для друга, мы не нашли никого.

Рука тянется к телефону. Начинает набирать номер. На последней цифре пальцы замирают. А надо ли? Нажимается кнопка «сброс». Мы не раз в годы совместной жизни разбегались, но что-то нас вновь соединяло. Наверное, это было кому-нибудь нужно? Но луч погас. Я вновь беру телефон и думаю: зажечь огонь вновь?

Я звоню тебе год спустя. И мы оба рады этому звонку. Мы говорим, и все чаще и чаще в нашем диалоге звучит вопрос: «А ты помнишь, как мы…», «А ты, помнишь…», «А ты – ПОМНИШЬ?».

Дочка вновь спросит маму: «А где мой папа?» Ты вытрешь слезу и промолчишь. Но вспомнишь одну из наших разлук, когда на такой же вопрос маленького создания, ты тогда ответила: «Родная, мы остались с тобой одни».

Я посвящаю этот рассказ тебе. Я знаю, что твоя душа мечется в переживаниях. И я знаю, что ты согласна с моими мыслями, ты меня понимаешь. Ты знаешь, что так случилось бы, рано или поздно.

Наверное, мы сообща закончили написание одной из глав нашей жизни.

Что будет в следующей?

Приключения денежной купюры

Я – очень крупная и важная денежная купюра. Родилась я давно, в центральном банке. У меня очень много друзей, братьев и сестер по всему миру, и я ими командую. Я лучше всех знаю наши законы, законы денег, сама их устанавливаю и регулирую финансовые потоки. Я знаю, к кому и когда прийти, а от кого убежать. Знаю, кому я действительно нужна, а кто может без меня обойтись. Я знаю, кто меня ценит, а кто нет.

Я отчетливо вижу, кто и где обливает меня грязью, а кто добывает меня трудом в поте лица. Кто использует меня с умом и во благо, а кто с целью наживы и для нечистых дел.

Я часто меняю хозяев, поэтому все про них знаю, абсолютно все. И у меня мощная энергетика.

Если я влюбляюсь в очередного хозяина, или хозяйку, то становлюсь ему преданна, и зову к нему моих братьев и сестер в большом количестве. А если он начинает нам изменять, мы его покидаем. Часто бывает, что другие силы тотчас овладевают им после нас. Они тоже могущественны, и гнев их намного сильнее нашего.

Если хозяин плохой, то я надолго у него не задержусь, отзову всех своих друзей, и дам знать остальным, чтобы к нему и близко не приближались.

Я расскажу вам, кого я люблю, а кого ненавижу. А вы поймете, если до сих пор еще не поняли, что нужно делать, чтобы я появлялась у вас с завидной регулярностью и приглашала миллионы своих друзей к вам в гости, чтобы мы жили в вашем доме долго и в огромном количестве. Читайте меня между строк.

А тебя, молодой писатель, я попрошу записать все, что я расскажу. И затем мы с тобой подведем итог. Готов? Поехали!

Вот мои истории.