Все ромеи являлись гражданами своего государства, и потому никто в Византии не имел освобождения от налогов. Надо сказать, основа основ социализма – учет и контроль были поставлены здесь на очень высокий уровень. В частности, в Византии существовал центральный кадастр с перечнем всех земель и налогов, подлежащих взысканию в пользу казны. В нем значились имена налогоплательщиков, местонахождение объектов налогообложения, границы владений, их площадь, природные особенности и другие важные сведения. Неудивительно, что налоговая система Византии работала очень эффективно53.
При этом центральное правительство, прекрасно отдавая себе отчет в том, что в человеческом обществе всегда неизбежны злоупотребления, предпринимало превентивные меры, рассчитанные на недопущение подобных негативных прецедентов. Для этой цели в Византии широкое распространение получил такой интересный институт, как «иммунитет», сущность которого заключатся в запрете местным государственным служащим заходить на «иммунитетное» владение, а также осуществлять в его границах определенные действия. Это обеспечивало независимость граждан и отдельных обществ (например, монастыри) от судебных и административных действий в своем владении и возможность пользоваться доходами, получаемого от него, в полном объеме. Разумеется, перед нами специфический, но многовековой способ обеспечения интересов лиц и организаций от злоупотребления местных органов власти54.
Имперское законодательство оставило нам и другие выдающиеся памятники социальной деятельности государства. Замечателен, например, Титул VII «Эклоги» – закона императоров Исаврийской династии (VIII в.), устанавливавший организацию сиротских приютов для детей, оставшихся без родителей и опекунов. В случае, если в провинции такие учреждения отсутствовали, «Эклога» обязывала местный епископат и монастыри воспитывать сирот до момента их совершеннолетия и женитьбы (замужества). Если же сироты не желали вступать в брак, попечительные учреждения по достижении ими 20-летнего возраста обязаны были передать вымороченное и оставшееся от покойных родителей имущество55.
Не менее любопытна история борьбы императоров с владельцами крупных земельных участков (властителями), проходившая под эгидой обеспечения прав низших слоев сельского населения и в первую очередь солдат (стратиотов). Положение дел в контексте земельной собственности постепенно привело к тому, что к X веку многие крестьянские земли оказались в руках властителей, в связи с чем резко подрывалась экономическая основа византийской армии, солдаты которой за свою службу получали определенные земельные наделы. Византийские императоры, обладавшие колоссальным политическим опытом и чутьем, быстро поняли вред, который возникал вследствие уменьшения сословия свободных землевладельцев, и потому систематически предпринимали свои контрмеры56.
Первый удар по «властителям» нанес еще император Лев VI Мудрый (886-912), упразднивший своим законом муниципальные органы управления и тем самым лишивший «властителей» специальных политических прав. Его смелым преемником в данном вопросе стал следующий венценосец император Роман I Лакапин (919-944), пытавшийся не допустить «властителям» вход в свободные общины и приобретение земельных участков у «убогих». В 922 г. появилась его новелла, направленная на защиту прав средних и мелких землевладельцев, дающих основную массу солдат (стратиотов) в византийскую армию. Новелла содержала три главных положения. Во-первых, устанавливала преимущественное право приобретения пустующей земли крестьянской общины и крестьянами. Во-вторых, запрещала «властителям» принимать дары от бедных в виде земли, неважно в какой форме. Наконец, в-третьих, воинские участки, отчужденные каким-либо способом в течение последних 30 лет, возвращались без всякого вознаграждения первоначальному собственнику57.
Этот закон вызвал открытое возмущение со стороны крупных землевладельцев. В ответ в 934 г. Лакапин издал второй закон, предоставивший крестьянам, у которых вопреки закону была приобретена земля в голодный год, возможность выкупить ее за ту же цену у нового собственника58.
Эту генеральную линию обеспечения низших слоев населения активно проводил и Роман II (959-963), издавший две новеллы по вопросам обеспечения прав стратиотов. В первой новелле развиваются идеи, законодательно закрепленные его царственным отцом, о недействительности сделок по приобретению крестьянских наделов «властителями» в период с 928 по 945 гг. Император подробно разобрал несколько типичных случаев таких приобретений и установил новые льготы для крестьян, вызвав глухой ропот среди провинциальной аристократии.
А в 962 г. вышла новелла «О воинских участках». «В ней не только нет речи о какой-либо формальной отмене прежнего законодательства, но и совсем не заметно признаков, чтобы молодой царь стремился приобрести славу великодушия и удовольствие видеть вокруг себя веселые лица уступками окружающей его среде на счет более отдаленной, хотя и многочисленной массы «убогих» и стратиотов». Иными словами, император подтвердил жесткие правила обеспечения прав крестьян на их участки59.
Получив известия о том, что изложенные ранее законы часто нарушаются «властителями», сын Льва VI Мудрого император Константин VII Порфирородный (913-959) продолжил политику по защите мелких свободных крестьян. В 947 г. василевс издал новеллу, в которой обобщил негативную практику Анатолийской и Фракисийской фем. «От многих мы слышали, что «властители» и выдающиеся мужи в феме Фракисийской, презирая царские законы и самое естественное право, не перестают вкупаться в села или вступать в них посредством дарения и наследства, и под этим предлогом тиранствуют над несчастными «убогими», сгоняя их с собственных полей, вытесняют с земли, им принадлежавшей». Император подтвердил неизменность старого закона и подтвердил, что любое приобретение земли, совершенное в период с 928 по 945 гг., является незаконным и подлежит отмене60.
Не единожды императоры расплачивались самой жизнью за стремление жить в соответствии с божественной справедливостью и идеалами справедливого государства. Но надо сказать, и отступления от этой социальной политики стоило им не менее дорого. Таким хрестоматийным примером явился, в частности, император св. Никифор Фока (963-969).
Через некоторое время после его блистательного воцарения выяснилось, что царский брат Лев Фока, некогда блестящий военачальник, переродился в плохого администратора. В 968 г., когда случилась большая засуха, он в нарушении закона, запрещавшего должностным лицам заниматься торговлей, открыто спекулировал хлебом, покупая его за бесценок на стороне и продавая в столице втридорога. Конечно же, использование Львом своего должностного положения являлось вопиющим попранием закона. И хотя сам св. Никифор не имел никакого отношения к рыночным махинациям Льва, все посчитали, что братья поровну делят барыши.
Однажды, когда царь в поле упражнял свое войско, к нему подошел седовласый старик и попросил зачисления в армию. Император недоуменно спросил: «Ты же старый человек. Как ты сможешь выдержать жизнь солдата?». Старик не без иронии ответил, что он сейчас сильнее, чем во времена своей юности: «Ранее, я мог погрузить хлеб, купленный за одну монету, на двух ослов, а сейчас, купив его за две монеты, могу нести на плечах»61. В общем общественное мнение стало склоняться против царя, что в итоге стоило ему жизни.
Вместе с тем, при провозглашенном и строго соблюдаемом равенстве граждан перед законом существовали известные исключения, касающихся гражданских прав еретиков, язычников, иудеев, охотников, актеров и некоторых других групп населения62. Как известно, они не являлись полноценными гражданами.
В свою очередь, наделение всех слоев общества социальными гарантиями вовсе не предполагало «социалистического» равенства в материальном плане. Византийское общество было строго иерархичным, служилым сверху донизу, и в зависимости от важности выполняемых лицом задач граждане наделялось преференциями, недоступными (да и не нужными) простому обывателю. Это и был тот «современный феодализм», о котором мечтал К.Н. Леонтьев.
Все это приводило к тому, что господствующие группы населения в Византии представляли собой открытую социальную категорию. Не было такого сословия, доступ в который был же жестко регламентирован традициями или законами, и у любого гражданина вне зависимости от занимаемого положения и рождения была возможность подняться на самый верх социальной пирамиды. Сама принадлежность к аристократии являлась в Византии фактом не права, а общественного сознания. Она определялась совокупностью нескольких факторов, из которых важнейшими были не только чиновность, богатство, родовитость и т.п.. но главное – высокий нравственный уровень человека63.
Более того, многие императоры Византии становились самодержцами либо из простых военачальников, либо вообще стремительно поднимаясь вверх из простого сословия. Тому блистательный примеры: св. Маркиан (450-457), св. Лев I Великий (457-474), Анастасий I (491-518), Юстин I (518-527), св. Маврикий (582-602), Тиверий II (698-705), Филиппик (711-713), Лев III Исавр (717-741), Никифор I (802-811), Михаил I Рангаве (811-813), Лев V Армянин (813-820), Михаил II Травл (820-829), Иоанн I Цимисхий (969-976), Константин IX Мономах (1042-1055), Исаак II Ангел (1185-1195; 1203-1204), Феодор I Ласкарь (1204-1222), Михаил VIII Палеолог (1261-1282) и многие другие. Простым крестьянином был по рождению и Василий I Македонянин (867-886). Св. Лев I Великий (547-474), по народному преданию, был мясником, и в Константинополе долго показывали стойку, за которой он торговал мясом64. Лев III Исавр (717-741) первоначально являлся ремесленником.
Нечто очень сходное наблюдалось в свое время и в Западной Европе. Приведем наиболее показательные примеры. В 1239 г. император Фридрих II Гогенштауфен (1218-1245) провел реформу управления, создав особую группу чиновников – «юстициаров», у которых не было никаких обязанностей, кроме служению закону, Justitia. Юстициары обязаны были ежедневно заседать в судах, переезжая с места на место и нигде не имея постоянной резиденции. При этом предельный срок судебного процесса – 2 месяца ни при каких обстоятельствах не мог быть нарушен. Судебные приговоры должны были писаться по каждому делу отчетливым, ясным почерком, без каких-либо сокращений и обязательно на пергаменте, поскольку подлежали вечному хранению.
Ни в коей мере не допускались личные связи юстициаров в провинциях, где они находились, помимо этого им категорически запрещалось владеть в этих провинциях землями или состояниями, вести там торговые дела, покупать или продавать, обменивать или дарить. Даже сыновья не обладали правом иметь собственность в провинциях, где служил отец. На весь срок службы на своем месте им было запрещено соглашаться на обручение и свадьбу своих детей в пределах места службы. Более того, их женам было запрещено приезжать к мужьям. Если юстициар совершал злоупотребления, то его изгоняли со своей должности с конфискацией имущества, поскольку тем самым он нанес ущерб доброму имени императора.
Кроме того, император организовал унифицированную таможенную систему, введя единые государственные пошлины, позже принятые за образец всеми странами Западной Европы. Государственными стали также меняльные конторы, купальни, мясобойни, а также оборудование для измерения и взвешивания. Таким образом, была установлена универсальная система управления на территории всей Западной Римской империи65.
Западный император, особенно, если этот титул соприкасался с сильными личностями, безусловно считал себя (и считался) верховной властью, единоличный характер которой не мог поколебать ни феодальный строй, ни наличие в Западной империи и рядом с ней других королевств, ни тысячи городов, активно пытавшихся обеспечить собственные «права» и «свободы». Как ни странно, но именно императоры поддерживали их зримо или тайно в борьбе с их сеньорами, пусть и в собственных выгодах.
Несколько слов скажем и об этих микрогосударствах, обычных союзников императоров. Издавна было известно, к примеру, что городской строй держался высокой самостоятельностью значительной части горожан. При этом городское хозяйство повсеместно было организовано таким образом, чтобы не возникало слишком резких различий в распределении богатств и доходов.