Глава 3. Водяной
Полет продолжался часов шесть, гора, от которой мы начали свой путь, из огромной, закрывающей половину неба, превратилась в далекий холмик на горизонте. После очередного удара мастера я бросился закладывать дрова, но все емкости оказались пустыми. Я взглянул на мастера, и тот, кивнув мне, ответил:
– Идем на посадку, нужен отдых, обед и заправка.
Под нами был дикий лес с небольшими прогалинами. Недостаток конструкции дирижабля был в том, что посадка шла по мере остывания баллона, как и вращение приводного винта. Я с ужасом высматривал траекторию, по которой мы должны были грохнуться о землю. Но мастер Трин был спокоен. Когда до земли оставалось метров тридцать, он пустил небольшую огненную струю непосредственно в трубу теплообменника, которая, мгновенно раскалившись, передала тепло баллону, и наше падение превратилось в плавный спуск. Мы опустились между деревьями достаточно плавно.
– Все, ученик, привал, ты сможешь раздобыть еды?
– Я? Наверное, нет, а где тут раздобыть еды?
– Послал мне Гор ученика! Ничего не умеет, ладно, хоть сварить-то в котелке суп сможешь? Я пошел на охоту, ты тогда сложи костер, повесь котелок и жди меня. Мне нужно хорошо поесть и отдохнуть, тогда есть шанс, что до города мы доберемся сегодня и будем спать уже в нормальных условиях.
Мне стало невыносимо стыдно от слов мастера. Но я реально не мог себе представить, где и как тут можно раздобыть еды. Даже когда он принес тушку какого-то сильно опаленного животного, понятней, как это обугленное существо превратить в еду, мне не стало.
– Что, ты даже не можешь освежевать кролика?
– Н-н-нет, наверное, не могу.
– Откуда ты взялся? Ты понимаешь устройство теплолета, но не охотишься и не можешь даже с дичью управиться?
– Нет.
– Ты точно не из нашего мира, или те, кто совершал с тобой ритуал Ванги, сильно перестарались. Хотя о чем я говорю, скинуть тебя головой вниз на скалы – это явно был перебор.
– Головой на скалы?
– Я тебя нашел в горах с разбитой головой, точней, ты свалился почти на меня с неба. Если бы я не собирался в этот самый момент сам так же поступить, то я бы не обратил на тебя внимания. Но уж больно ты сделал это вовремя. Ты вроде как жизнь мне спас. Ладно, давай его сюда, сам все сделаю, все равно от тебя, косорукого, еды не дождешься. Послал мне Гор уродца, понять бы, зачем.
– Сам так поступить? Ты хотел прыгнуть на скалы?
– Да, хотел, но не будем об этом. Это не твое дело.
– Хорошо, но чем я еще могу помочь?
– Помощник, есть хочешь?
– Да, очень.
– Ну, тогда иди погуляй и не мешай мне.
Слышать это было обидно, но, поразмыслив, я понял, что обижаться в данном случае я могу только сам на себя. Поэтому, тяжело вздохнув, я встал и решил прогуляться. Отойдя недалеко от теплолета, я услышал явный шум ручья. Во рту сразу же пересохло, а в желудке заурчало. Кроме того, что я хотел есть, я сильно хотел пить. Идея напиться из ручья показалась мне очень правильной, и я двинулся в сторону шума. Пройдя метров десять-пятнадцать, я увидел искомый ручей, который с шумом переливался среди камней. С радостью встав на колени, я засунул голову в самый ручей настолько, насколько мог, и жадно начал глотать воду. Сделав два огромных глотка, которые приятно охладили язык, горло и гортань, я хотел поднять голову. Но вдруг почувствовал, что какая-то сила держит мою голову и не дает мне оторваться от воды. Напрягшись всеми силами, я пытался оторвать голову и не мог. Моя голова как будто примерзла в ледяном ручье. Я чувствовал, что это не лед, вода огибала мою голову нежными струями, продолжая бежать, как она бежала, но при этом эта же самая вода не давала мне оторвать голову, чтобы начать дышать. Меня охватили ужас и паника. Несколько секунд борьбы с этой непонятной ловушкой – и кислород (проклятая периодическая таблица выдала значение еще одного элемента), который несчастно утекал из моей крови, заставил меня вдохнуть воду этого самого ручья. Вода, оказавшись в легких, резанула их как будто острым ножом, и я потерял сознание.
Где-то на краю вселенной, в самом темном ее уголке, мое сознание решило протоптать слабенькую дорожку к свету. Где-то на другом краю вселенной я вдруг услышал голоса. Значение слов, которые шли из другой окраины, очень тяжело входило в сознание, но тем не менее смысл в них был, я это точно знал.
– Как смел ты напасть на моего ученика?
– Откуда я знал, что он твой ученик? Он не спросил разрешения и начал пить из моего ручья.
– Ты смеешь мне указывать, где мне пить?
– Тебе нет, великий мастер, но этот же совсем дикий. Попался в мой водяной капкан, любой начальный всегда спросит разрешения у ручья, чтобы напиться, а он, как животное дикое, попался.
– Он только после ритуала Ванги, еще не помнит ничего.
– Ритуал Ванги в таком возрасте? Зачем?
– Не твое дело, водяной. Не суй свой поганый нос.
Я открыл глаза и увидел мастера Трина, который разговаривал с самым настоящим водяным. Точней, это был человек, но который проводил в воде явно существенно больше времени, чем на суше. Он был весь в тине, которая служила ему одеждой, головным убором и обувью. Он явно был напуган, но пытался держать себя в руках и даже отвечать мастеру Трину. Что, в свою очередь, злило мастера, который, в отличие от водяного, явно не боялся этого зеленого чудо-человека.
Я обнаружил себя лежащим на берегу того самого ручья, в желудке у меня было столько воды, что он мог лопнуть в любой момент. Я повернулся на бок, и меня вырвало чистой родниковой водой, которая даже не успела еще нагреться в моем желудке до температуры человеческого тела и, выходя, опять охладила пищевод, рот и язык, но уже не доставила былого удовольствия.
– Живой! Тебе повезло, водяной, что он жив. Если бы с ним что-то случилось, тебе бы не сносить головы.
Водяного явно затрясло от страха, он затараторил, пытаясь оправдаться:
– Я тут на вполне законных основаниях, это мои охотничьи угодья, я тут живу уже десять лет, плачу все налоги исправно. Рыбой плачу, да какой рыбой? Золото, а не рыба, лучшая форель в стране.
– Ладно тебе хвастать, лучшая. Ручей-то у тебя гнилой.
Трин явно подтрунивал над водяным, а того это явно цепляло. Теперь страх его начал отпускать, а взяла , профессиональная гордость.
– Да как ты смеешь сомневаться в моей рыбе? Я сейчас принесу тебе свежесоленую, только утром снимал урожай, и если ты скажешь, что ел рыбу лучше, я вызову тебя на водяную дуэль.
– Свежесоленая? Ну, давай, неси и на меня, и на ученика моего, попробуем, что у тебя за рыба.
Водяной прыгнул в ручей и исчез, а мастер Трин, взглянув на меня, сказал:
– Вот ты охламон, только на десять метров от меня отошел – и чуть не погиб, тебя что, не учили просить разрешения у незнакомых источников?
– Нет.
– Ну да, я сам виноват, мог бы и догадаться, что ты пить побежишь. А куда побежал? Я бы воды, что ли, тебе не дал?
– А что это за водяной?
– Ну, обычный водяной, озеро тут недалеко, он в нем живет. Маг одной стихии, ему в городе дискомфортно, вот они озера арендуют и живут промыслом. Одной рыбой питаться им надоедает, вот ловушки водяные на ручьях и ставят, чтобы мяса раздобыть, вот ты чуть ему на обед не угодил.
– А он что, меня съел бы?
– Ну а чем ты хуже оленя? Съел бы, конечно, этот, похоже, одиночка, женщины у него нет, озверел совсем, вон весь тиной зарос.
Тут из ручья выпрыгнул водяной, держа в руках палку, на которой было насажено четыре крупные рыбины.
– Вот садитесь тут и пробуйте прямо передо мной. Чтобы я ваши лица видел.
Мастер Трин с чувством явной брезгливости взял палку с рыбами у водяного и аккуратно понюхал каждую рыбину по очереди. Он делал все это неторопливо и с видом знатока, чем приводил водяного в ярость. Он аж подпрыгивал от каждого движения Трина на месте, всем своим видом стараясь поторопить. А мастер Трин, сев на корточки, отломил плавник у крайней рыбы, надкусил его. Рыба явно была наивысшего качества. Мой желудок, который только что избавился от излишней жидкости, опять напомнил о себе, явно недовольный тем, что его пытались накормить только одной водой.
– А можно мне тоже рыбу, мастер?
– Не торопись, ученик, сейчас я проверю, не решил ли отравить нас водяной. Но, похоже, нет, он все-таки помнит правила гостеприимства.
– Я – отравить? Да за кого вы меня принимаете? Я честный маг воды, честно работаю много лет.
– Ну, спокойно, спокойно. Я вижу, рыба у тебя действительно отменная.
Мастер снял рыбу с противоположного конца палки и протянул ее мне. Я, стараясь не показывать, насколько я голоден, тоже присел рядом с мастером и, повторяя его движения по разделке рыбы, начал ее есть. Мне, конечно, было очень тяжело сравнивать эту еду с какой-то другой пищей, потому что эта рыба была первой нормальная еда в моей новой жизни. Не считая той похлебки, которой кормил меня Трим. Но она была верхом наслаждения, которое я испытал от еды. Она была нежно-розового цвета и такого же вкуса, Она просто растеклась у меня во рту на нежные вкусные волокна. Когда я отправил в рот первый кусок, мои железы во рту решили выдать такую порцию слюны, что мне пришлось поднять голову кверху, чтобы она не потекла у меня изо рта. Я чуть не захлебнулся, когда пытался положить в рот второй кусочек.
– Это не рыба, это райский пирог! – не выдержав, восторженно произнес я. Мои слова явно пришлись по душе водяному, он заулыбался во весь рот и начал расхваливать свою рыбу так, как будто это его родные дети.
– Конечно, я своих деточек кормлю отборными рачками, которых выращиваю сам в запруде. Рачков мне этих привезли с Семиречья, я тут им специальную среду создал и поддерживаю ее круглый год. Так что рыба моя по качеству если и не выше, то на уровне с семиреченской.
– Ну, это ты уж загнул, та рыба идет по семнадцать золотых за вес, твоя, конечно, хороша, но больше пяти не потянет.
Цифра, названная Трином, явно была высокой по местным меркам, потому как не обидела, а обрадовала водяного.
– Да, так и есть, я по пять и отдаю, и берут охотно. Но качество у меня все же не ниже семиреченского. Правда, король-рыбы я развести не смог, весь малек погиб. А по семнадцать ведь она идет. А жулич – он и у семиреченцев по шесть или семь.
– Да, ты молодец, водяной, я обязательно замолвлю в Мазурите за тебя словечко, так что жди закупщиков.
Видимо, обещание имело серьезный вес, так как водяной расплылся в улыбке и прямо-таки загорелся желанием угодить мастеру Трину.
– Хотите, я вам еще рыбки соберу с собой? До Мазурита-то лететь вам еще долго, наверняка будет желание перекусить.
– Да, только давай копченой, на такой жаре слабосоленая у меня не сохранится, а держать ее в водяной подушке, как ты, я не смогу.
– Безусловно, сейчас все будет.
Водяной опять скрылся в ручье. А мастер Трин, повернувшись ко мне, спросил:
– Как себя чувствуешь?
– Да хорошо, живот только побаливает.
– Это пройдет, растянулся желудок от воды. В следующий раз, когда будешь пить из любого не известного тебе источника, просто попроси разрешения.
– Как это?
– Так это, скажи: можно из тебя напиться? А потом пей. Так заведено в нашем крае. От врагов или ловушка для животных. Маги воды – они такие, в свое время с ними много проблем было, считают они воду своей, и хоть ты кол им на голове чеши. Причем чем слабее маг, тем больше у него требований. Огневики и земные тоже, конечно, не лучше, но без ресурсов земли и огня можно прожить, а вот без воды долго не протянешь.
– Да уж, – многозначительно подтвердил я, вспомнив свою жажду, из-за которой я полез головой в ручей. Сейчас, наевшись рыбы, я опять захотел пить, но теперь смотрел на ручей с опаской, не торопясь в него погружаться. – А можно мне сейчас будет еще попить?
– Рот открой.
– Что?
– Рот открой.
Я открыл рот, а мастер Трин шевельнул пальцем, и из ручья поднялся пучок воды, который стал со мной на одном уровне. Я подставил свой открытый рот, и вода наполнила его мелкой струйкой. Я с удовольствием сглотнул.
В этот самый момент из ручья выпрыгнул водяной, держа в руках какой-то сверток.
– Вот вам моя рыба, пожалуйста, угощайтесь, мастер. Не забудьте про свое обещание прислать закупщиков.
– Не забуду, водяной, как тебя звать-то?
– Рабин.
– Очень приятно, Рабин. Идем, Парк.
Мы вернулись на поляну, где стоял теплолет. Мастер Трин шевельнул еще пальцами, и одно из деревьев рассыпалось на дрова. Он указал мне пальцем на кучу. А сам лег с явным намерением поспать. Я вздохнул, но— натаскал дрова и заложил полный котел.
Глава 4. Мазурит – Табул
– Проснись, ученик, котел остынет.
– Что, где?
Я ошарашенно открыл глаза, пытаясь сообразить, где я нахожусь. Гондолу теплолета болтало, и я понял, что мастер Трин решил меня не будить.
– Вставай, Парк, вставай. Нужно до ночи успеть. Закладывай дрова поживей. Ветер попутный, летим хорошо.
Ветер был не просто попутный, а, похоже, еще и близкий к штормовому. Я послушно встал и побежал набивать котел дровами. Быстро справившись с привычной уже задачей, я отбежал в сторону, а мастер Трин ударил огнем.
– Ветер, ветер гоняет по небу.
– Что? – спросил я, не расслышав.
– Ничего, ученик, я просто пою. Меня радует эта погода.
– Как она вас может радовать, мастер?
– Смотри, какая у нас скорость! Какой мазуритянец не любит быстрого полета?
Мне показалась смутно знакомой эта пословица, но сейчас копаться в глубинах своего не совсем здорового мозга было не время. Мне было страшно, гондолу мотало все сильней, а на улице наступали сумерки. Небо, к которому мы сейчас были много ближе, и также далеко от землди, явно собиралось порадовать нас еще и дождем. Если бы мы были в море, это был бы явно шторм. Но тут, на высоте, рядом с гудящим кипящим котлом, с магом огня, который бросал в него время от времени свои заряды, это все выглядело достаточно странно, ужасающе странно и страшно.
Я старался не думать, чтобы не пугаться, наполняя котел дровами, а вот мастер Трин, похоже, почувствовал себя истинным пиратом. Он опять что-то пел, жутко ругаясь, когда тросики управления в очередной раз слетали с барабана и теплолет начинало крутить.
– Черт побери эти тросики, будь вы трижды прокляты! Сколько времени из-за вас теряем, уже бы в городе были, если бы не вы.
Тут он взглянул на меня.
– Парк, ты точно знаешь, как их можно переделать, чтобы они вот так не подводили?
– Да, мастер. В этом нет ничего сложного, но лучше переделать на рычагах, это будет намного надежней.
– Прилетим, нарисуешь мне, как ты предлагаешь сделать, а лучше не мне, а Комту, моему механику. Только…
Мастер Трин договорить не успел – новый порыв ветра тряхнул теплолет так, что я чуть не оказался за бортом.
– Мастер Трин, – взмолился я, – давайте приземлимся и переждем непогоду.
– Это невозможно, ты видишь что-нибудь внизу?
– Нет.
– И я нет, куда приземляться? Вон, видишь впереди зарево?
– Да.
– Это уже Мазурит, если доберемся до сторожевой башни, то нас посадят маги воздуха, а сами мы сесть не сможем. Так что молись своим богам, ученик, чтобы нам хватило дров и удачи.
– Молиться я не умею, но дров осталось на пару закладок.
– Должно хватить, ветер попутный, надеюсь, не изменится.
«Вот для чего я выжил в горах, если сейчас мне опять суждено разбиться? Как страшно-то умирать, как хочется жить», – подумал я, цепенея от ужаса, который липкой холодной струйкой вместе с залетающими каплями дождя пробежал вниз по позвоночнику, скрывшись в самом причинном месте, оставив очень неприятное чувство. Если бы я был собакой, то, видимо, хвост бы мой сейчас был сильно поджат. Хотелось скулить или даже выть, меня сдерживала от этого только необходимость подкладывать дрова в котел. Стрелы мастер бросал через каждые три минуты, потому что сильно похолодало. На борту гондолы было жарко, но ветер с дождем, который прилетал из-за борта, показывал, что баллон остужается крайне быстро.
Когда я закладывал последнюю порцию дров, мастер вдруг выпустил огненную стрелу не в котел, а в сторону. Стрела была ярко-красного цвета. Обычно в котел он бросал желтые огненные стрелы. Следующую стрелу уже обычного цвета он запустил в котел, от которого я еще не успел отойти. Стрела прошла рядом с моей головой, и я почувствовал, как волосы на правой стороне начали скручиваться и шипеть.
– Ой, мастер!
– Двигайся, ученик, сейчас нужно все делать быстрей. Там есть еще дрова?
– Нет.
– Плохо, если нас сейчас не увидят со сторожевой башни, то нам конец. Гор всемогущий, зачем ты спас меня, чтобы угробить вот так? – задал он ровно тот же вопрос, о котором спрашивал себе минуту назад. Не успев закончить, мастер бросил еще одну стрелу красного цвета, но теперь в противоположную сторону от предыдущей.
– Ну где вы, черти бесполезные, когда вы так нужны?
Тут раздался голос откуда-то из темноты за боротом:
– Мастер Трин?
– Да, черт возьми, ты, что ли, Легас?
– Да, это я.
Откуда-то из темноты на палубу гондолы вдруг запрыгнул человек. Он был в странном наряде, или, точней, почти без него. Небольшая повязка толщиной в два-три пальца, которая шла через плечо, с трудом скрывала причиндалы ниже пояса. В руках он держал палку, по бокам которой были вкладки из материала. Она мне что-то смутно мне напомнила, но что именно, сейчас я вспомнить не мог.
– Что, мастер, нуждаешься в помощи магов воздуха?
Легас решил получить удовольствие от момента, продолжая какой-то старый спор.
– Да, сегодня мне нужна твоя помощь, Легас, но это не изменяет мое отношение к воздушникам и их пользе для города.
– Вот за что всегда уважал тебя, Трин, ты не меняешь своего мнения даже перед лицом смертельной угрозы. А это тут у тебя кто?
– Это мой новый ученик Парк.
– Ты взял ученика? – неподдельно удивился Легас.
– Да, вот представь себе. Мы падаем, ты будешь нам помогать?
– Да не переживай, мой отряд уже крепит веревки к баллону. Где тебя посадить?
Я напряженно начал всматриваться в темноту за бортом, смутно различая тени, которые летали вокруг. Ветер внезапно стих, и я почувствовал, что теплолет потащили вверх и вбок.
– Спасибо, Легас, я буду тебе должен.
– Просто смени свое мнение о нашей роли в городе, и будем квиты.
– Ни за что! Вы беспо… – Трин осекся, решив все-таки, что в данном случае его высказывания будут не к месту. – Ладно, я еще раз изучу результаты вашей работы.
– Вот и договорились. Рад твоему возращению, Трин, – сказал Легас и, вскочив на лавку, прыгнул через борт. Я ошарашенно выглянул вслед за ним. Внизу были огни, и я увидел, как падающий вниз человек развернул парус на своей палке и, остановив падение, начал двигаться горизонтально земле.
– Ух ты, они как птицы летают?
– Нет, не как птицы. Они создают себе сами направленный поток ветра и скользят по нему на искусственных крыльях. Бездельники, они только и занимаются этим. Никакой пользы от них.
Трин произнес это все с такой брезгливостью и раздражением, что я испугался, что его услышат маги, которые в данный момент занимались нашим спасением и тащили теплолет в не известном мне направлении. Но то ли они не слышали, то ли авторитет мастера Трина был таким высоким, что ему позволялось делать такие высказывания, не знаю, но с нами уже ничего опасного не происходило.
Я свесился за борт гондолы и обомлел от открывшейся картины города. Я не помнил, бывал ли я раньше в городах, но то, что сейчас открылось передо мной, я точно видел в первый раз. Причудливой формы дома, освещенные еще более странными светильниками. У меня сложилось впечатление, что архитекторы этих домов соревновались друг с другом в искусстве построить дома максимально неудобные для проживания и самой причудливой формы. Сейчас вот я рассматривал одно такое уникальное строение, которое было странным сооружением из разных геометрических фигур на вершине столба высотой метров в десять. Освещено оно было на антеннах, которые напоминали усы таракана, они торчали из самых неожиданных мест этого дома. Я не мог себе представить, как люди живут в этом доме, сколько в нем комнат. Моей фантазии не хватало, чтобы это представить. Откуда-то из глубин моего подсознания возникли вопросы, которые удивили меня самого: «А как тут устроена канализация, а как подают воду, а как вообще попадают в этот дом?»
– Это дома воздушников, мерзкий вид, правда?
Я вздрогнул от неожиданности и оглянулся. Рядом со мной стоял мастер Трин, который тоже выглянул за борт.
– Выглядит достаточно странно и, по-моему, не очень практично.
– Практично? Да они живут как дикие птицы и гадят приличным гражданам на головы.
– Что, прямо так?
– Да, прямо так.
Мастер Трин передернул плечами так, как будто вспомнил какой-то крайне неприятный эпизод из своей жизни. Я уже догадываться, в чем конкретно мог состоять этот самый эпизод, и начал понимать, почему такая брезгливость слышится в голосе Трина. Я прямо живо увидел, что конкретно может упасть вот с такого причудливого строения на голову идущего внизу.
Мы подлетели еще ближе, причудливые фигуры дома показались более отчетливо, это была не просто фантазия архитектора, это был явный вечный недострой. Каждая из фигур, которая издали виделась причудливой фигурой, вблизи оказалась просто незаконченной комнатой. Такое впечатление, что дом время от времени начинали строить и бросали, не закончив, а спустя какое-то время его строили уже с другой стороны из других материалов поверх прежнего недостроя.
– Вот таких вот монстров по городу не счесть. Все воздушники – разгильдяи! Я вхожу в совет, который хочет обязать воздушников проходить второй раз обряд Ванги, чтобы получать образование по второй стихии, и только на этих условиях разрешать селиться им в городе. Или переселить их всех в одно место на окраине и отгородиться водяным рвом. Но нет, они хотят быть в гуще событий, а идти на второе образование не хотят. Вон, кстати, мой дом. Вот скажи мне, ученик, мой дом красивый?
Я посмотрел туда, куда мне указал Трин. Там был не дом, а самый настоящий замок. Двухэтажный особняк с красивыми тремя башнями правильной формы. Особняк был обнесен высоким кирпичным забором. Светильники были классической формы, по всему периметру забора и на всех башнях. Красный цвет кирпича, подсвеченный желтым светом светильников, делал его еще красивей. Если бы я проектировал свой замок мечты, я бы, наверное, сделал что-то очень похожее.
– Даа, мастер, ваш дом – само совершенство. Грация линий, правильные фигуры, прекрасное освещение. Мне очень нравится, – совершенно искренне сказал я. Мастер Трин взглянул на меня и сказал:
– Ты либо льстец, либо действительно ценитель красоты. Хоть мне и приятна твоя оценка.
Тут Трин вдруг перешел на шепот:
– Слушай сюда, ученик, где я был и как мы встретились, должно остаться между нами. Я не брал себе учеников уже больше десяти лет, мой предпоследний ученик наверняка уже считает, что занял мое место. Поэтому прошу тебя: держи язык за зубами. На все вопросы отвечай, что ничего не помнишь, что я тебя выбрал по каким-то своим соображениям. Ни в коем случае не говори, где мы были и как я тебя нашел.
– Хорошо, мастер.
– И еще, ученик – значит послушание, поэтому какое-то время ты перейдешь под в подчинение моего управляющего. Он человек строгий, но справедливый, и выдаст ту работу, которую посчитает нужным. Чтобы есть в моем доме, нужно работать. Думаю, что пара недель у меня уйдет, чтобы привести свои дела в порядок, а потом я займусь уже твоим обучением.
– Хорошо, мастер.
– Я надеюсь, что ты не просто так мне послан Гором, но делать из тебя избранного я не буду, ты пройдешь стандартный путь обучения. Хотя, конечно, твой возраст всех будет смущать. Ты слишком стар для обучения, вряд ли ты успеешь освоить толком хотя бы одну стихию. Но Гор тебя послал не просто так, я это чувствую.
– Ну, может, я не так уж и стар и не так уж и плох.
– Посмотрим. Теперь держись крепко, воздушники обязательно нас хорошо приложат о землю.
Я схватился за край лавки и уперся ногами. Трин оказался прав, маги воздуха просто бросили нас на землю с высоты десяти метров. Баллон был еще теплый, но энерниим было уже слишком мало, чтобы держать его в воздухе. Поэтому мы хоть и не разбились, но долбанулись о землю во дворе дома Трина с шумом и треском. Я пожалел, что прижался к лавке, так как сила удара гондолы о землю передалась моей несчастной заднице, от нее – всему моему телу от позвоночника до копчика.. Удар был такой, что из меня просто вышел весь воздух, и какое-то время он совершенно не желал заходить обратно. Я, выпучив глаза, пытался вздохнуть, но не мог. Слезы потекли из глаз от боли и пыли, которая взлетела неведомо откуда и была повсюду.
– Ты как, ученик?
С трудом сделав первый вздох, я проскрипел:
– Могло быть и лучше.
– Я предупреждал.
Трин повернулся в сторону дома, из которого начали выбегать ошарашенные люди.
– Трамп! Хозяин вернулся, готовь ванну.
– Слушаюсь, мастер.
– Принимай подмогу, знакомься, это Парк, мой новый ученик.
Трамп, седой как лунь мужчина, но все еще явно очень сильный и крепкий, с удивлением взглянул на меня.
– Ученик? Но, мастер, ты же сказал, что больше никаких учеников.
– Ты будешь спорить со мной, Трамп?
– Нет, мастер, – послушно склонил голову Трамп.
– Накорми его, найди место и подобающую работу.
– Слушаюсь, мастер. Пойдем со мной, Парк. Эй, вы, – обратился он к двум рослым парням, которые, видимо, спросонья еще не понимали, что происходит. – Убрать теплолет в ангар и прибрать тут все, ну-ка бегом. Малтина, набрать ванну, – тут он вновь обратился к мастеру: – Мастер Трин, мы не ждали вас сегодня, не успеем разогреть воду до любимой вами температуры.
– Я сам разогрею, Трамп, этого тоже помой. Воняет он как рыба тухлая.
– Слушаюсь.
Трамп пошел в дом, а я поспешил за ним. Мы спустились в полуподвальное помещение, и он, повернувшись ко мне, произнес:
– Я не знаю, почему мастер выбрал тебя в ученики, на то, видимо, у него были свои причины. Ты старый и, я чую, бестолковый. Пока ты в моем распоряжении, ты или выполняешь мои приказы беспрекословно, или получаешь батогами по спине. Знаешь, что такое батоги?
– Нет, – честно признался я, так как значение этого слова не вызвало во мне никаких ассоциаций.
– Я так и знал, но я сейчас тебя познакомлю.
Тут Трамп вытянул из ниши в стене, рядом с которой он стоял, палку длиной около метра, толщиной чуть больше сантиметра и, ни слова не говоря, хлестанул меня по правому предплечью. Боль ожгла мою руку огнем, я непроизвольно сжался, зажав рукой место, которое теперь горело огнем.
– Вот что такое батоги, в этом доме либо работаешь и ешь, либо батоги. Извини, что сейчас ты получил без дела, но я обязан был вас познакомить…