Бессмертный

– Ну, раз вы так хорошо разбираетесь в троллях, то, может, скажете мне, какие из них носят доспехи и способны дотянуться руками до зубцов на стене?

– Кха…Что? – дернулся поперхнувшийся дымом Дагна, поворачиваясь к бойнице.

– Посмотрите сами, – капитан передал ему подзорную трубу.

Распознать полудиких урвагов было несложно. Взревывая и потрясая суковатыми дубинами, сотни трехметровых длинноруких и плечистых троллей, не разбирая дороги, ломились к кострам, где жарилось мясо, и, жадно срывая его с вертелов, запихивали в огромные клыкастые пасти. Орки бросались от них врассыпную, чтобы не быть раздавленными оголодавшими тварями.

А за ними, будто ожившие холмы, медленно и величественно двигались огромные существа. Дагна навел подзорную трубу на ближайшее из них. Тускло блестел металл массивных доспехов, а из-под открытого забрала размером с башенный щит, выглядывал типичный для троллей длинный мясистый нос и тяжелая челюсть, обрамленная, будто бородой, густым частоколом костяных игл.

Дагна передал подзорную трубу выжидательно смотрящему на него капитану и глубоко затянулся.

– Бальгры пробудились от вековечного сна, – медленно произнес он, глядя перед собой.

– Никогда о таких не слышал, – нахмурился капитан Дилери. – Кто они?

– Они – легенда Темной Эры, сэр. Родоначальники и предтечи всех троллей. Они – одна из причин, почему двергур ушли в подземелья и выстроили неприступные Врата.

***

Орки почтительно расступались перед десятью гигантскими троллями, когда те вошли в лагерь. С их пути убирали шатры, отгоняли в стороны тяжелые повозки и засыпали костры. Но вот один из урвагов, слишком увлекшись полусырой дымящейся тушей горного козла, не успел убраться с дороги исполинов. Огромная рука, сплошь покрытая пластинами темной стали, перехватила заревевшего, извивающегося тролля поперек туловища и с легкостью оторвала от земли. Низкий рык гиганта будто парализовал урвага, заставив того замереть, так и не выпустив туши из перемазанных кровью когтистых лап. Подняв тролля на уровень глаз, исполин шумно принюхался, отчего белоснежные иглы на его подбородке ощетинились, будто у ежа, а затем презрительно фыркнув, обдал урвага волной теплого воздуха, от которого густая черная грива дикаря взметнулась, как от порыва сильного ветра.

– Пошел прочь, щенок, – растягивая слова, пророкотал исполин, швырнув незадачливого тролля себе за плечо, и трубно воззвал. – Марзанар!

Серокожий орк вышел перед гигантом, опустившись на одно колено и склонив голову.

– Гор’Таг, марзанар народа ормаг, приветствует великого Когремора и бальгров Туманных Вершин! – громко прокричал он.

– Мы пришли на Зов, марзанар, – медленно склонил, увенчанную стальным шлемом, голову огромный тролль. – Укажи нам своих врагов, и мы сметем их с твоего пути.

– Для меня великая честь сражаться бок о бок с легендарным Когремором, – крикнул Гор’Таг, поднимаясь. – Но где же твои братья и их дружины?

– Их замки стоят выше моего, марзанар, – прогудел бальгр. – Зов первого из Титанов пробудил нас раньше прочих. Но и мы шли долго. Они придут на двадцатый закат.

– Так тому и быть, великий Когремор. Пока мои воины готовятся к битве, я приглашаю тебя и твою дружину отведать нашего угощения, – орк указал на огромные костры, где жарилось мясо. – Мы ждали вас и привели с собой много горных козлов.

– Будь по-твоему, марзанар Гор’Таг, хоть бальграм больше по душе человеки.

– Когда мы сметем эту стену, великий Когремор, я устрою тебе настоящий пир.

– Быть по сему, марзанар, – гигант повернулся к сородичам и прогудел. – Хар го труг!

– Го труг, родар Когремор! – ответила дружина и во главе с предводителем двинулась к кострам.

Глава 4

– Считайте, что вам удалось меня напугать, господин Дагна, – пробормотал командующий, оперевшись локтем о камень. – Как с ними бороться?

– Бороться… – горько усмехнулся дварф. – У вас есть осадные машины? Тяжелые камнеметы, требушеты?

– Вы прекрасно знаете, что нет, – раздраженно ответил капитан Дилери. – Ни к чему спрашивать очевидные вещи.

– Тогда никак.

– Но у нас есть стена, – возразил капитан.

– Считайте, что уже нет. Бальгры проломят ее, даже не запыхавшись.

– Проклятье… – зло процедил командующий и, не сдержавшись, пнул ни в чем не повинную бочку со стрелами. – Не бывает непобедимых противников, на каждую змею найдется мангуст! Должен быть способ!

– Дварфы давно его придумали, – проворчал Дагна. – Перед Вратами всегда есть платформа-ловушка. Один поворот рычага и створки распахиваются, а под ними глубокая яма со стальными кольями, которую потом заливают каменным маслом и поджигают.

– Ну конечно! – воскликнул капитан. – Волчьи ямы!

– Точно, только здоровенные, – кивнул дварф. – Да вот есть одна проблема, сэр…

Капитан сжал губы в тонкую линию и витиевато выругался.

– Нам не успеть их подготовить, – тихо выдохнул он. –  Да и какой смысл, когда враг уже здесь. Бездна… Как не хватает ваших сородичей, господин Дагна. Они могли бы пробить ходы прямо из форта.

– Даже дварфы не способны работать так быстро, – покачал головой Дагна. – Тут слой почвы едва ли пару метров, а дальше скала. Умельцы Дуринфала хороши, спору нет, но даже лучшие рудокопы не способны испарять камень.

– Вы правы, господин Дагна, – согласился капитан, поиграв желваками. – Что ж, форт я не сдам. А потому будем готовиться к последнему бою. Благодарю вас за все, господин Дагна. Думаю, вам следует уходить. Это не ваша война…

Командующего прервал поток ругательств на двергмаре и лязг засова.

– Вонючий пепел, какой же я идиот! – скрежетал зубами Дагна, отбрасывая тяжелый люк.

– Уже уходите? – спросил капитан Дилери, ошарашено наблюдая за его действиями. – Не думал, что так скоро, но… Впрочем… Не забудьте забрать свою награду в казне! Распоряжение уже подписано!

– Под нами ходы норгейров! – рявкнул дварф. – Они не могут быть слишком глубоко! Мне нужны все свободные люди с кирками и лопатами! Немедленно!

– Что?.. Торбьерн! – взревел побледневший капитан. В его глазах зажегся огонек надежды.

***

Уже четверть часа Дагна сосредоточенно ходил по внутреннему двору, держа в руках два загнутых под прямым углом куска тонкой проволоки. Пот градом катился по его напряженному лицу. Братья О’Тол и полсотни человек с инструментами следовали за ним по пятам.

– Втыкай здесь! – притопнув ногой, указал он. – Двадцать метров!

Минус тут же достал из мешка деревянный колышек и, чиркнув на нем мелом озвученную цифру, поставил его в нужное место. Ноч двумя ударами киянки загнал его на ладонь в землю.

– Идем дальше!

Дагна подошел ближе к стене. Проволока в его руках задрожала, и ее концы сблизились еще чуть-чуть.

– Метку! – крикнул он. – Пятнадцать метров!

– Командир! – окликнул его Минус, втыкая очередной колышек, и дал знак брату, чтобы тот забил его в землю. – Как ты определяешь глубину? Я слыхал, что так места ищут, чтобы колодец потом копать. Но там ж все на глазок.

– Лучший геологоразведчик Маунтидира научила меня этому способу, – пробормотал дварф, сдвигаясь на несколько шагов в сторону и внимательно следя за рамкой. – Метку! Пятнадцать метров!

– Научишь нас с брательником? – деловито поинтересовался Минус, подписывая деревяшку.

– Этот способ для людей не годится, парень. У вас другой слух.

– Ну попробовать-то можно? Может мы когда-нибудь решим завязать со всем этим дерьмищем и кровищей, – усмехнулся Минус, подмигнув брату. – А тут какая-никакая, а наука. Без куска хлеба не останемся.

– Метку! Десять метров!

– Ого, уже близко! – обрадовался мечник и продолжил размышления. – Да и инвентарь нехитрый – пара гнутых железяк да …

– Тихо!

Минус замер на полуслове, сделав знак остальным молчать. Сделав еще шаг, Дагна замер и, закусив губу, уставился на скрестившуюся в его руках проволоку. Затем опустился на колени и приник к утрамбованной земле ухом.

– Ну-ка потопайте, как следует, все вместе, – попросил дварф.

Люди переглянулись и послушно принялись подпрыгивать, бить ногами и черенками лопат в землю.

Дагна поднял руку, поднимаясь.

– Достаточно. Дай-ка, – протянул он руку к Минусу, который с полуслова поняв дварфа, вложил в нее колышек.

Дагна старательно вычертил большой квадрат и отбросил деревяшку прочь.

– Копайте здесь, –  сказал он, отходя в сторону. – Два метра земли, потом метр глины и еще столько же известняка. Дальше скала, но там уже есть дыра, останется только расширить. За дело!

 Застучали лопаты, вгрызаясь в неподатливую каменистую землю. Работа закипела.

– Что, и правда все так, командир? – спросил Минус, озадаченно почесав затылок, наблюдая за землекопами. – Откуда такая точность?

– Тоннель идеально круглый, – устало ответил дварф, отирая с лица пот. – Изгибы и неровности глушат и искажают звуки, а ровные и гладкие стены дают чистое вибрирующее эхо, потому, если уметь слушать, оно расскажет обо всем, что находится рядом.

– Чтоб меня! – восхитился Минус, с еще большим уважением глядя на Дагну, и ткнул локтем Ноч. – Нет, братец, такую науку нам не постичь, хоть пополам тресни. Видать так и будем до скончания века мечами махать!

– Что дальше, командир? – спросил младший О’Тол, отталкивая руку брата в сторону.

– Возьмите несколько человек и тащите сюда лестницы и веревки, – отозвался Дагна. – И бегом в кузницу к мастеру Дрейку, пускай он соберет все самые крепкие клинья и кувалды, которые только сможет найти. Все поняли?

– Будет сделано, командир! – серьезно кивнул Минус.

– Давайте, парни, бегом, – сказал дварф и, поглядев на процесс раскопок, недовольно поморщился.  – Ну а я пока, судя по всему, киркой помашу, вспомню юность.

И Дагна, на ходу снимая броню, устремился к медленно растущей яме.

– Братец! – окликнул он одного из проходящих мимо солдат. – Принеси-ка какое одеяло поплоше, чтоб доспех не на землю кидать, уж будь добр.

– Возьмите, мастер Дагна! – с готовностью рванул у горла фибулу воин.

– А не жалко? – спросил с сомнением дварф, принимая из протянутых рук плащ, но тот лишь улыбнулся и поспешил за своими товарищами.

Дагна, удивленно проводив взглядом воина, пожал плечами и, сложив доспехи на расстеленный плащ, в одном акетоне и латных сапогах спрыгнул в яму, поймав на лету брошенную ему кирку.

– Вонючий пепел… Не земля, а битый щебень, – проворчал он, вбивая стальное острие в особо крупный скальный осколок, что землекопы старательно обкапывали, намереваясь вытащить целиком. – Сейчас пойдет веселей, братцы!

Кусок породы развалился после второго удара под восторженные возгласы людей. А дварф, не жалея рук,  уже дальше дробил каменистый грунт, находя отдушину в тяжелой монотонной работе и отгоняя от себя давно, казалось бы, позабытый липкий ужас. Бальгры пробудились от вековечного сна, набатом звенело у него в голове. И раз за разом вонзая кирку, он вместе с камнями пытался разбить и свой собственный страх.

“Бальгры пробудились от вековечного сна”, – упрямо стучало в висках.

Дагна зарычал и удвоил усилия. На место страха приходила злость.

«Разве ты слабак?»

Кирка вспахивала каменистый грунт и глину, будто плугом. Землекопы уже едва успевали выбрасывать его, и дварф погрузился до самых коленей.

«Разве ты трус?»

Дагна рычал и бил, взрывая глубокие длинные борозды уже в рыхлом известняке.

– Мастер Дагна! Погодите, мы не поспеваем за вами! – кричали люди уже где-то сверху, но дварф не слышал их, неистово прорубаясь все глубже и глубже.

«Разве ты забыл, кто ты?»

Дагна на мгновение замер с поднятой киркой и, взревев, погрузил ее по самую рукоять, высекая целый сноп искр из гранита.

«Ты Дар’Наг Дренг-ин-Дара!»

Дварф замахнулся, вновь вонзая кирку в скалу.

«Окс двергур!»

Рёв и удар.

«Двергур хадад!»

И тут скала под ногами Дагны громко треснула, и он полетел во тьму, увлекая за собой целые потоки земли и камней.

– Да уж, братец, – ошалело произнес подошедший Минус, присев на корточки и заглядывая в яму, тщетно пытаясь что-то рассмотреть в заполненном пыльной взвесью проломе. – Он точно самый лютый из всех, кого мы встречали за всю жизнь… Командир, ты там как, живой?

Снизу раздалось приглушенное кряхтенье, а потом раздался хриплый крик.

– Дайте веревку! Вонючий пепел, я себе зад отбил!

– Живой, – довольно прокомментировал Минус и добавил, поглядев на брата, разматывающего длинный канат. – Да, Ноч, учиться копать у него тоже не стоит. Лови, командир!

***

Братья О’Тол старательно закрепили канат, вбив около ямы железный костыль на целый локоть в землю.

– Факелы, надеюсь, додумался прихватить? – спросил Ноч, завязывая в проушине сложный узел.

– Тут они, – похлопал Минус по заплечному мешку.

– Надо торопиться, а то мастер Дагна там совсем один в темноте.

– Нашел о чем переживать, Ноч, – фыркнул Минус, проверяя крепеж. – Он же дварф! А дварфам тьма нипочем!

– А ты не выдумываешь? Что-то я таком не слыхал.

– Ну сам посуди, они где живут? Правильно, под землей. Каждый день во тьме. Значит, что? К тьме привыкшие.

– Все-то у тебя просто, Минус. Тебя послушать, так пьяница пьянеть не должен, потому что каждый день пьет, – буркнул Ноч.

– Ну вы лезете, нет? – раздался снизу сопровождаемый эхом голос Дагны. – Поторапливайтесь, каждая минута дорога!

– Уже идем, командир! – приложив ладони ко рту, крикнул в ответ Минус и повернулся к брату. – Размотал?

– Угу, – буркнул тот, отсчитывая метки, и уважительно присвистнул. – Двенадцать метров. Столько, выходит, он пролетел. Проклятье, да упади любой из нас с такой высоты, ушибленной задницей бы не отделался – переломался бы напрочь!

– Это точно, – кивнул Минус, отвернувшись и шумно высморкавшись, а затем взялся за канат, лихо спрыгивая в провал. – Догоняй, брательник!

– Аккуратнее, бес тебя раздери, – взволнованно воскликнул Ноч, когда канат резко натянулся, заскрипев в железной проушине костыля.

Несколько секунд напряженного наблюдения все же убедили его, что узлы надежны и брату не грозит внезапное падение с крайне неприятными последствиями. Поправив поудобнее заплечный мешок с инструментами, Ноч последовал вслед за ним. Рудокопы же в это время как раз заканчивали сколачивать длинную лестницу и заправлять фонари маслом.

***

Дагна решил не терять времени, пока люди спустятся и, морщась и потирая ушибленное место, отправился исследовать тоннель, свод которого он так удачно пробил. Чутье не подвело дварфа – тоннель был ничем иным как результатом работы черных гномов. А точнее, их чудовищной машины.

– Откуда же вы шли… – задумчиво бормотал себе под нос Дагна, кладя широкую ладонь на практически идеальную поверхность покатой стены круглого тоннеля. – Ага, нашел! Вы хитрые ублюдки, вонючий пепел, но я уже имел с вами дело. А вот и характерные наплывы от пульсации большого испарителя… Так, дуги расходятся чуть от центра стены к потолку и полу… Все понятно, тоннель идет с востока на запад. Значит, скорее всего, и уходили вы так же – на восток, под хребет Утрагзора, аккурат в то место, которое указал Лидон Алмазный Щит. А это у нас что?

Дварф прошел чуть дальше и буквально через десяток метров заметил узкую трещину в сплошной стене тоннеля. Он просунул туда руку, прижавшись всем телом к камню, и принялся ощупывать поверхности с той стороны. Затем Дагна, не без труда высвободив руку, поглядел на покрытую влагой ладонь и, хмыкнув, схватился за края трещины. Мышцы на спине и плечах дварфа вздулись буграми от напряжения. Дагна сжал зубы от боли впившихся в пальцы острых краев, но через пару мгновений оплавленный камень начал покрываться сеткой трещин. Тихо зарычав, дварф рванул, что было сил, и тонкая стенка с грохотом обвалилась. Дагна, несколько раз взмахнул руками, разгоняя поднявшуюся пыль, и заглянул внутрь, уже догадываясь, что он там увидит.

– Я так и знал, – проворчал дварф, отступая назад.

В это время на пол рукотворного штрека с гулким стуком подбитых железом армейских сапог приземлился Минервус Галий О’Тол.

– Командир, где ты? – позвал он, и эхо от его голоса забилось по сводам тоннеля.

– Рядом я, не ори! – шикнул на него Дагна. – Где остальные?

– Сейчас будут, – громким шепотом отозвался Минус, щурясь и пытаясь рассмотреть дварфа в кромешной тьме. – Проклятье, ну и темень… Погоди, сейчас огня высеку.

Юноша скинул заплечный мешок и высыпал его содержимое прямо на пол тоннеля. Дагна, морщась, прикрыл глаза рукой, когда посыпались яркие искры.

Едва просмоленная пакля, наконец, занялась, к брату присоединился Ноч, аккуратно спустившись по толстому канату.

– Где командир? – спросил он у Минуса.

– Да где-то там, – кивнул в том направлении, откуда слышал голос дварфа, Минус. – Не знаю, чего не подходит.

– Спросить не пробовал? – едко поинтересовался Ноч. – Может нам к нему надо?

– Слышь, ты… – начал было Минус, но только махнул рукой, передумав, и, стараясь не сильно шуметь, прошептал. – Командир, мы идем!

Внезапно отблеск факела отразился на паре сверкнувших во тьме, будто фонари, глаз. Братья моментально замерли. Минус медленно поводил факелом из стороны в сторону, но больше ничего не разглядел.

– Ты видел? – одними губами, спросил Ноч, отступая на шаг.

– Видел, – так же практически беззвучно ответил Минус и осторожно позвал. – Командир?

– Да иду я, иду! – проворчали из тьмы. – Факел убери в сторону пока.

Минус облегченно выдохнул, и, уже было сделал шаг навстречу, когда Ноч вцепился в его рукав, удержав на месте.

– Не-не, погоди, – сглотнул Ноч, оттаскивая его дальше к свету, что лился с поверхности. – Может это какая тварь подражает его голосу?

– Ты что, рехнулся? – вскинул брови Минус и резко высвободил руку. – Тут кроме нас троих никого нет, иначе командир бы сказал.

– А если он уже мертв, а теперь эта тварь заманивает и нас к себе? – не унимался осторожный Ноч. – Ты оружие взял?

– Вот ты, конечно, перестраховщик! – ухмыльнулся Минус. – Куда я тебе под землю с полуторником полез бы?

– Заткнись и найди уже что-нибудь, – яростно зашипел на него брат, выхватывая собственный клинок из ножен и напряженно всматриваясь во тьму. – Вон кирка валяется! Его точно сожрали!

– Спрячь железо, не позорься! – отмахнулся Минус. – Щас докажу, что это он!

– Молчи! – едва не взвыл Ноч.

– Командир, а правда, что, когда дварф ходит до ветра, то стук стоит такой, будто щебень в канаву сыпется? – громко прошептал во тьму Минус.

На самой границе света факела бесшумно показался коренастый широкоплечий силуэт.

– Ты что, совсем придурок? – проворчал Дагна, опуская ладонь, которой прикрывал лицо, и выразительно поглядел на старшего О’Тола. – Факел, говорю, убери! Глазам больно!

– Да тут один умник подумал, что тебя какая-то тварь сожрала, – сказал Минус, сунув брату факел и похлопал его по плечу. – Сзади пойдешь, герой.

Дварф перевел вопросительный взгляд на Ноч.

– Виноват, командир, – смущенно опустил голову юноша, вкладывая меч в ножны. – У тебя глаза так светились, никогда такого не видел. Разве что у кошек похоже. Но совсем не так.

– Не вини себя, парень. За бдительность хвалю, – Дагна подобрал кирку и, не оглядываясь, пошел обратно к проделанному пролому. – Тебе бы поучиться у брата, Минус. Под землей и верно всякое водится. Но, к счастью, не здесь.

– Так, это, командир, – спросил Минервус как ни в чем ни бывало, с интересом разглядывая тоннель в трепещущем свете огня. – Получается, ты все-таки во тьме видишь?

– Да, – коротко ответил дварф.

– Я ж тебе говорил, – повернувшись к мрачно шагающему брату, довольно осклабился Минус. – А ты «не слыхал, не слыхал».

– И что, все дварфы так могут? – подал голос Ноч, игнорируя улыбочки старшего брата.

– Нет.

– Командир, а как ты к нам подобрался так, что мы тебя не услышали?

– С пятки на носок, вонючий пепел! – раздраженно прошипел Дагна. – Слышь, Ноч, он когда-нибудь затыкается?

– Да интересно же, – пожал плечами Минус. – Слушай, а почему ты в темноте видишь, а другие нет?

– О, Зерор Всеотец… – издал скорбный стон Дагна. – За что мне все это?

– Да перестань, – не унимался Минервус. – Может, мы с брательником хоть этому научимся. Навык-то полезный.

Дагна молча остановился перед проломом, думая о чем-то своем.

– Так чего, командир?

Ноч положил руку на плечо брата и резко сжал, намекая, что нужно наконец замолчать.

– Если бы ты знал цену этой учебы, то унял бы свой пыл, – глухо проговорил Дагна, шагнув в пролом. – Приведите сюда людей, а я пока осмотрюсь.

Глава 5

Тридцать лет назад.

Пятерка дварфов, бесшумно перебирая покрытыми запекшейся кровью ступнями, пригнувшись пробиралась по узкому каменному лазу, усеянному острыми, как бритвы, стеклянистыми сталагмитами. Сапоги, что они снимали с мертвых, если и приходились впору, быстро сгнивали прямо на ногах, не протянув и месяца. Чудовищная влажность и больше похожий на жесткую абразивную губку, чем на камень, пол пещер не оставляли ни единого шанса кожаной обуви. Однако дварфы искренне радовались подобным находкам, ведь они означали хоть какой-то отдых измученным ногам. Выбравшись из своего небольшого тупикового отнорка в очередной рейд, дварфы надеялись найти хоть в этот раз что-то съестное. Эту пещерку они облюбовали потому, что по одной из его стен стекал крохотный ручеек мутноватой, но хотя бы относительно чистой, воды, в отличие от исходящих удушливым смрадным паром желтовато-молочного цвета озер, с вздувающимися на поверхности пузырями. Последний раз они сумели поесть полторы недели назад, когда наткнулись на светящуюся во тьме тварь, похожую на бледно-голубого червя, покрытого слизью и короткой щетиной шевелящихся отростков, которая пировала в гроте, заполненном трупами изрубленных подгорных воителей. Дварфы забили тварь оголовьями молотов и топоров, которые они нашли ранее. Оказалось, что в местном климате любое дерево рассыпается в труху едва ли не раньше, чем сапоги. Червь был съеден целиком без остатка. В этот раз даже никого не стошнило. А слизь с его шкуры, как оказалось, превосходно залечивала раны, в разы ускоряя заживление. За десять лет блуждания по бесчисленным коридорам, галереям и пещерам от двух десятков осталось пятеро тех, кто научился выживать в этом абсурдном, сюрреалистичном мире, совсем не похожем на их прежние уютные подгорные города. Несколько раз они становились свидетелями вспыхивающих схваток между своими собратьями, а потому первый год сторонились любых контактов, сведя свое существование к элементарному выживанию. К счастью, среди них оказался молодой замочных дел мастер по имени Рольм, который сумел освободить их от кандалов всего спустя месяц, когда они еще в полном составе в кромешной тьме брели на поиски своих и впервые наткнулись на искореженный труп одного из хадар. Поясной ремень погибшего дварфа уцелел, а вместе с ним и стальная узорчатая пряжка. Всего час потребовался Рольму, чтобы с помощью найденного тут же боевого молота и камня вместо наковальни изготовить из язычка хитрую отмычку. Еще через час цепи были свалены в угол пещеры. Если бы они тогда знали, что их ждет впереди, то нипочем бы не оставили столь ценное по теперешним меркам железо. Однако делать было нечего, с тех пор были пройдены десятки, если не сотни километров подземных путей. С какой-то стороны им повезло, ведь Рольм не пережил первого года на абиссальной глубине, однажды просто задохнувшись во сне от страшного давления, царящего здесь повсюду.

И год за годом их и так небольшой отряд таял. Одних унесли болезни, других сожрали какие-то немыслимые монстры, похожие на безногих кротов размером с повозку. Перебирая толстыми, с многочисленными складками жира, когтистыми передними лапами, они беззвучно ползли по крупным тоннелям, тараща свои огромные тускло мерцающие глазища на почти человеческих лицах. И горе тому, кто взглянет в эти потусторонние буркала.

Третьи пали в бою с норгейрами и могучими хадар Аусгора, превращенными злой волей в ходячих мертвецов. Этих пятерка избегала особенно тщательно, даже не помышляя рискнуть пробиться сквозь мифрилитовую броню, четко научившись различать, кто им по зубам, а кто нет.

И тех, кого они избирали своей целью, еще ни разу не уходил живым.

Кагайн вскинул сжатую в кулак руку, дав знак остальным остановиться.

– Я что-то слышу, братья, – едва различимо прошелестел он запекшимися губами. За годы скитаний и ожесточенных схваток, дварфы научились различать малейшие звуки, им не требовалось много, чтобы слышать друг друга.

Подобравшийся к нему Бенгар вопросительно кивнул, глядя на товарища.

– Кто? – коротко спросил он.

– Судя по голосам – черные.

– Уходим?

– Нет. Голоса расслаблены. Значит, рядом нет мертвецов.

– Бьем?

– Нет. Надо посмотреть.

– Тебя увидят прежде, чем ты их, Кагайн, – возразил Бенгар.

Оба дварфа принадлежали к первородным хадар Аусгора, и потому отряд единогласно и сразу признал их своими лидерами.

– Надо посмотреть, – упрямо нагнул голову Кагайн.

Бенгар, нахмурившись, поглядел в темные, увитые кровавыми прожилками воспаленные глаза товарища. Пару мгновений проходила безмолвная борьба, но вскоре Бенгар сдался, слегка пожав плечами, и согласно кивнул.

– Хорошо, веди.

Кагайн обернулся к остальным.

– Делаем как обычно, братья.

– Делаем, – отозвались дварфы.

Осторожно подкравшись к повороту, Кагайн замер. Остальные последовали его примеру, покрепче ухватив покрытыми язвами руками боевые оголовья молотов и топоров.

– Дагна, сюда, – позвал Кагайн. – У тебя самый чуткий слух.

Сероглазый дварф с перехваченой проволокой от порванной кольчуги бородой бесшумно приблизился к лидеру и, закрыв глаза, принялся вслушиваться в кажущуюся тишину подземного мира.

Постепенно все лишние звуки исчезли, и осталось лишь дыхание каменной толщи. И в этом невероятном пульсирующем нечто Дагна услышал голоса.

– Два зала отсюда. Черные, – шепнул он Кагайну. – Шестеро. С ними кто-то еще. Слышу босые ноги. Широкие ступни. Это двергурим. Не мертвец.

– Уверен?

– Уверен, – кивнул Дагна.

– Шестеро – это много, – прошептал притаившийся рядом Бенгар.

– Стойте, – поднял руку Дагна. – Четверо уходит. Двое говорят. Двергурим с ними.

– Когда перестанешь их слышать, ударим, – решительно произнес Кагайн.

Минута томящего ожидания показалась дварфам вечностью и, когда русобородый дал знак, они облегченно выдохнули.

– Двое с нашим все еще на месте, – Дагна открыл глаза. – Кажется, они что-то едят.

– Делаем, братья.

Отряд неслышными тенями поскользил вдоль стен коридора. Миновав еще одну пещеру, они вышли к залу с целым лесом низко свисающих тонких сталактитов. Дварфы замедлились. Под ногами была вода, любой плеск мог выдать их присутствие. Аккуратно пригибаясь, чтобы не задеть хрупкие каменные сосульки, Кагайн вывел отряд к пролому. Теперь уже все слышали тихие щелкающие звуки языка норгейров. Но, к сожалению, никто не понимал ни слова.

Прижавшись к шершавой стене, Кагайн показал три пальца. Дварфы кивнули и взяли импровизированное оружие наизготовку, напружинив привычные уже к стремительным забегам ноги.

– Одного живьем, – будто дуновение ветра прозвучали слова Кагайна, загнув один палец. Затем еще один, затем сжал кулак и дварфы, мгновенно заняв давно заученное боевое построение, ринулись в бой.

Черные гномы стояли к ним спиной, пережевывая нечто, похожее на ломтики вяленого мяса. Дварфы налетели на них будто вихрь, и, не давая опомниться, Кагайн и Бенгар моментально сбили одного с ног. Эбетт и Магот запоздали лишь на миг, но этого оказалось достаточно, чтобы мясо полетело на пол, а перед их лицами блеснула сталь Синего клинка, вылетевшего из ножен норгейра, будто по волшебству. Каменотес и кузнец едва успели отшатнуться, избегая, острого как бритва, лезвия. Дагна же, только что не скрежеща зубами от боли в стесанных почти до мяса стопах, прыгнул прямо на гнома из-за спин ремесленников, обрушивая крепко сжимаемый за проушину топор прямо тому на лицо. Если бы дварфы не застали врага врасплох, забрала их шлемов было бы не пробить таким жалким оружием. Брызнула фиолетовая кровь, и норгейр рухнул навзничь, конвульсивно дергаясь. Вложив всю свою ярость и желание выжить в свой удар, Дагна вогнал топор в голову гнома до самого позвоночника.

Коротко глянув на него, Кагайн отбросил занесенный молот и мощным ударом кулака в челюсть отправил скалящего острые мелкие зубы норгейра в глубокое забытие.

Быстро оглядевшись, первородный хадар жестом указал Маготу и Эбетту на мертвого гнома и его оружие, сам же с Бенгаром подхватил находящегося в отключке. Дагна подобрал упавшее мясо, сунув его за пазуху, и, оторвав от своей грязной рубахи полуистлевший рукав, принялся вытирать с пола кровь, убирая все следы их присутствия. Затем, взвалив на плечи больше похожего на высушенный скелет с почти прозрачной бородой старого дварфа, что с широко распахнутыми глазами глядел на него, спрятавшись за большим валуном, припустил за товарищами, уже подтаскивающими свою ношу к предыдущей пещере.

Чутко прислушиваясь к окружающему пространству, дварфы быстро возвращались к себе в укрытие. Дорога была знакома, они ходили по ней в рейды уже не первый год. Но впервые удача улыбнулась им, и они несли столь ценную добычу. Обычно, когда им удавалось уничтожить кого-то из черных гномов, они оказывались слишком далеко от убежища и просто не успевали утащить хоть что-то, стремясь хотя бы уйти живыми от висящей на хвосте погони.

Скинув норгейров в своей пещерке, дварфы смогли наконец отдышаться. Быстро обшарив котомки черных гномов, они извлекли несколько небольших свертков вяленого мяса, что-то похожее на грибные лепешки, какие-то жухлые слегка пульсирующие плоды. Особую радость вызвали металлические фляги с каким-то пряно пахнущим напитком внутри. Теперь воду можно будет носить с собой.

Еще их добычей стали оружие и броня. Находящегося без сознания связали его собственным ремнем, стянув руки и ноги за спиной, а рот заткнув подшлемником. К сожалению, доспехи черных гномов, бывших на целую голову ниже дварфов, были практически бесполезны. Однако находчивый Эбетт прикинул, что сможет соорудить из некоторых частей вполне сносную защиту для Кагайна. Разумеется, короткие мечи из Синей Стали решено было также отдать первородным хадар.

Пока остальные разбирались с добычей, Дагна вытащил из-за пазухи кусок мяса и протянул его спасенному старику, что тихонько сидел, поджав колени к подбородку, наблюдая за действиями дварфов.

– На, отец, поешь, – шепнул Дагна. – Ты в безопасности.

Тощий старец неуверенно протянул руку и поглядел на русобородого. Тогда Дагна взял его за ладонь и вложил в нее мясо, осторожно сомкнув старику пальцы, чтобы тот не уронил угощенье.

– Как тебя зовут, отец? – спросил он.

– Я Бердольф… – еле-еле просипел тощий дварф, глядя на мясо неверящим взглядом. – Из клана Меднобородых.