Buch lesen: «Тренинг»
Пролог
Волшебный круг сиял лучезарным светом, вдохновляя участников.
Напряжение достигло предела, когда отрешенный голос произнес:
– Хватит! Вы забыли, зачем мы здесь собрались?!
Тренер поднял глаза, чтобы перебить мятежника и придать новый стимул дискуссии.
– Зачем мы здесь собрались? – спросил он, готовясь к любому повороту событий. – Кто знает?
– Каждый для себя, – ответил флегматичный толстосум в клетчатой жилетке. – Я многое понял за эту сессию, и что-то пойму после.
– После чего? – нагнетал тренер групповой пульс.
– После того, как замолчу и уйду в себя.
– Зачем ты уйдешь в себя?
– Так легче. Я устал постоянно быть на виду.
– Думаешь, прятаться – это выход? – нажимал тренер. – Поделись, что с тобой происходит? Сейчас…
– Он никогда не делится! – неожиданно встрял лопоухий, подозревая, что группа о нем забыла, и он снова становится прежним лузером, а толстосум в клетчатой жилетке превращался в халифа на час.
Тренера устраивала текущая ситуация. Групповая динамика никогда не подводит. Завтра предстоит суточный марафон, и тратить резервные силы нет смысла.
– Я знаю, – подняла ресницы миниатюрная девушка в фиолетовой блузке. – Вы все здесь уходите от себя! Вы прячетесь от себя! Вы не настоящие! Я не настоящая! Ты не настоящий!
– А какие мы? – спросил лопоухий. На его худощавых щеках играла французская революция, а в прокуренном желудке кипел Везувий.
– Какие вы?! – риторически произнес тренер.
– Мы куклы! Мы спрятались за невидимым занавесом и ищем кукловодов, а сами ни гроша не стоим в этой пропащей жизни.
– Валя! – недовольно зашипели участники. – Что с тобой?
Девушка не сдерживала подступающих слез.
– Не мешайте! Пусть скажет все, что думает. Валя? – гипнотически застыл тренер. – Кто же твой кукловод?
– Ты!
– Я? – блеснул огненными зрачками тренер.
– Ты! И я не хочу терять тебя. Я не хочу уходить из группы.
– Мы не прощаемся, – подбадривал тренер. – У нас закрытый формат. Ты сейчас о другом, ты не договариваешь. Я вижу, что на твоей душе камень.
– Он становится меньше. Он давит.
– Избавься от него.
– Избавься! – поддакивал лопоухий. – Я тебе помогу.
– Мы поможем! – доносилось из круга.
Девушка поднялась с «горячего» стула, закрывая мокрое лицо дрожащими ладонями, словно половой тряпкой, и молча проскользнула в вечность…
Тренер проводил ее нежным, участвующим взглядом.
– Кто следующий..?
Клуб
«Ты уволен!» – звучало в висках, эхом отражаясь в извилинах.
Кто мог предположить, что это случится снова?!
Игорь Скрепкин заранее готовился к увольнению, но благая весть приходила всегда внезапно, разоружая любые попытки сопротивления. И если ты всего лишь менеджер среднего звена средней компании по продаже никому не нужного хлама, то участь остаться за периметром общей кормушки относительно велика.
Ни в чем не повинный Игорь в очередной раз ощутил на себе жестокость и беспредел капиталистического мироустройства. Всю жизнь он пытался расти личностно, стремился духовно обогащаться, веря в идеалы психологического айкидо, которое помогает стать сильнее и увереннее, ведь как раз данных качеств и не хватало. Спустя полгода работы в салоне бытовой техники и «серых» мобильников ему указали на выход. Ранимая психика переживала удары судьбы и покруче, но подпорченный иммунитет был на нуле, отчего разум охватила волна нескрываемого отчаяния и ожидание предстоящей катастрофы.
Как всегда он искал причины в себе и верил, что является властелином своей судьбы, поэтому собирался двигаться дальше, желал добиться успеха и измениться, чтобы доказать миру, что из посредственного трутня вырастит ницшеанский сверхчеловек подобно появлению супермена из малосольного очкарика с накрахмаленными воротничками.
Неделю назад Игорю стукнуло двадцать семь. За короткий век он успел с лихвой покопаться в казематах разума, поплавать по глубинам бессознательного и окунуться в ту самую черную бездну, именуемую душой человеческой. Находя простые ответы на сложные вопросы, Игорь успокаивался, ставил здравые цели на будущее, применял полученные знания и открытые инсайты с пользой, но все равно что-то не получалось, вернее, получалось, но кое-как, при случае, как-то не системно. Чувство собственной неполноценности постоянно терзало, а амбициозные планы требовали продолжить занятия по личностной реконструкции.
У метро Игорь купил несколько свежих газет, пролистывая бесполезную информацию. Объявления пестрели развлечениями, бредовыми заметками и дешевым разводом, а Игорь соглашался лишь на очень дорогой и закомуфлированный развод.
«Тебе пора заняться собой! – вспоминал он пожелания бывшего сослуживца по неудачам. – Ты потерялся! Последнее время ты откровенно плохо работал. Премии не дождешься. Продажи упали хуже некуда. Босс негодует, а тебе до фени. Так нельзя! Мы одна команда, и если одно звено выпадает, не справляется, то оно становится слабым. А знаешь, что делают со слабым звеном?». «Знаю!» – кивал Игорь, опустив голову. «От него избавляются, – крикливо заметил коллега. – Но когда убирают одно звено, автоматически слабым становится и второе. И я думаю, что следующим по списку стану я».
Товарищ как в воду глядел, и вскоре написал заявление по собственному желанию. Так они стали квиты…
Прошел год с тех пор, как Игорь не посещал клуб.
Клуб сменил адрес, перебравшись с юго-запада на северо-восток города, поэтому он долго колесил на метро, запутавшись в переходах. Его тянуло, тащило, буквально несло туда на семи ветрах. Он желал выговориться, отпустить переживания, выдав поток самообвинений, уколов и самоедства. В клубе практической психологии всегда выслушают, дадут совет, поддержат и поднесут носовой платок. Приглядевшись, он заметит, что рядом есть увальни и похлеще, с иронией посмотрит на свою маленькую проблемку, которая сущая ерунда по сравнению с проблемищами других гостей вечера.
Потеряв скидочный купон, Игорь надеялся попасть в клуб по старой памяти, однако, пока он отсутствовал, многое изменилось. Цены успели взлететь, и вызывали раздражение. Игорь лениво подсчитывал потенциальные возможности, соизмеряя их с полученными отступными.
Новые лица встретили его неприветливо. Игорь искал прежних знакомых, а натыкался на удивленные глаза потрепанных женщин, тусклые зрачки депрессивных студенток и блестящие очки ведущего тренера. Все вокруг поменялось, а он остался привычным неудачником и халтурщиком, почти ничтожеством, не способным ни на что, кроме мытья сортиров длинной дубовой щеткой.
Как же он страдал в тот момент, понимая, что все придется начать с нуля, и как это немыслимо сложно! Открываться, довериться, пуститься в пространные легенды о своей биографии, выставляя себя с выгодной стороны, менять гардероб тусклых масок, изображать дурачка, философа, независимого эксперта и иногда прогнуться под козла отпущения, оголив зад с хвостом и, скрепя копытами, заржать, с разбегу пробить закругленными рожками стену льда и непонимания – все это обязательно случится, а пока зрачки расширялись и сужались в поиске последних из могикан.
Таким ветераном движения предстал Мишка Якушев, отъявленный бездельник и мот, любитель баночного пива и конфет «Мишка на севере», числившийся ночным сторожем на кондитерской фабрике и безуспешно пытавшийся закончить институт легкой промышленности. Сменный график и заочная форма обучения позволяли ему лелеять хандру, либо заниматься саморазвитием. Учиться, а точнее, лечиться всегда, везде и всему – вот девиз шоколадного сторожа. Мишка старался подчеркнуть свою важность и близость к сладкому таинству, будто требовал медаль за заслуги перед отечеством или орден мужества от президента всея Руси за вредную и местами опасную профессию, ведь он вычитал в интернете, как на аналогичной американской фабрике какой-то бездарь поскользнулся на карамельном полу и нырнул в котел с шоколадом, где и сварился как рак в молоке. Омолодиться подобно героям народного фольклора не получилось, зато смертник приобрел всемирную славу и титул в списке самых глупых смертей сезона.
Казалось бы, что с того непутевому Мишке? Ан нет! Мишка прожужжал про тот случай знакомым и случайным зевакам, уверяя, что будь там внимательный сторож или, что более благородно, служба охраны, никто бы в котел не попал, и отпрыски недалеких янки не грызли после глазурного дядьку в красочном фантике.
Суровая народная молва поставила Мишку на место, высмеяв бездарную инициативу. Мишка послушно заткнулся, но мнение не поменял, а ушел в партизанское подполье, как мохнатый тезка отправляется в спячку, набитый запасом жира в махровой лапе. Мишка же научился умело тырить батончики с нугой, карамелью и орешками, посему дефицит калорий ему не грозил.
– Игорек! – взвыл Миша. – А я знал, что мы встретимся.
– Здравствуй! А я тебе не поверил.
– Ты почему не выходил на связь?
– Да закрутился! Работаю, – бессовестно обманул Игорь.
После последней встречи он поверил в себя и решил, что теперь вовсе не обязательно общаться с подобными неудачниками, не подозревая, что через энное количество времени белую полосу отодвинет любимая черная колея, и он возвратится в прежнюю когорту.
– И как работа?
– Так себе. Взял отпуск за свой счет. Думаю подыскать новое хлебное место. Зарплату урезали, а забот прибавилось. Не выгодно.
– А у меня все стабильно. Смену отпахал и получил столько, сколько положено. Не парюсь и живу в прок.
– Не всем так везет
– Не всем, – ухмыльнулся Мишка, искренне веря, что ему несказанно повезло, и он может подарить кусочек везения людям, научить держать его, отковырнуть от торта под названием «мегаудача» верхние крохи и насладиться незабываемым вкусом победителя.
– А ты все здесь лясы точишь?
– Я старожила группы. Между прочим, уже месяц как официальный староста. Теперь решаю организационные вопросы, даже один раз Владимира заменял.
Игорь нахмурил брови, отчего они стали похожи на пепельную радугу.
– А это кто?
– Новый ведущий, – объяснил Миша. – Для своих – Володя. Отличный мужик, сильный, и за словом в карман не полезет. А прежний тренер Кирилл улетел на стажировку в Германию. Курсы проходит, привезет обновленную программу. Я коплю на марафон, хочу желания исполнять. Ты не раскисай, я тебе скидку сделаю. Ты же понял, что я теперь особа приближенная ко двору.
Бегло взглянув по сторонам, Игорь не без удовлетворения заметил:
– А может и хорошо, что здесь нет старого брата?! Обновление! Зато ты хоть остался, и я человек опытный. Вроде сейчас много девчонок?
– Девчонки просто отпад, – подмигнул Миша. – Ну, пока не раскрываются так как надо. Телефонами не разбрасываются. Но на занятиях получишь много эмоций. Мы учимся быть открытыми, понимаешь, мы же совсем другие, чем обычные зомби с кирпичными лицами. Нас не понимают. А здесь люди особенные. В них есть огонек. Здесь ты найдешь подруг.
– А ты нашел?
– Нашел, – кивнул Миша, – Люба! Только ее пока нет. Она прогуливает, зараза, говорит, что не успевает приезжать два раза в неделю. Я ей провожу профилактические беседы, и она меня слушается. Малолетка! Кого еще слушать? Я ей как отец. Папа –то срок мотает, а мать спилась. Не даю сорваться девчонке.
– Куда сорваться?
– В бездну, брат! Любка на игле сидела три года. Сейчас в завязке.
– Нашел подружку! – сморщился Скрепкин. – Ты бы сначала узнал, что она из себя представляет, а потом уж пыжился.
– Обижаешь! Я к гадалке ходил, – продекларировал Миша с серьезным видом. – Специально. Цыганка нагадала крепкую любовь, молодую дивчину, черненькую, круглолицую, как Люба. Я спросил, подходит ли она мне? Подходит! – ответила цыганка. Это по линиям на ладони написано. Линия жизни с линией судьбы перекрещивается, и перекрест на холме Юпитера стоит. Но нагадала, что долго предстоит ее завоевывать, и не стоит спешить, торопиться некуда, и в общем я ее от чего-то загорожу, от опасностей, невзгод, от прошлой кармы что ли? Видимо, гадалка имела в виду ее темное прошлое.
– Ничего себе! – ошалел Игорь. – Я тоже как-то позолотить ручку собирался, да одумался. Боязно как-то, струхнул. Знаешь, боюсь всей этой нечисти. Она же нагадает какую-нибудь чушь, а затем с этим жить. Я рационалист – верю в науку, в психологию, верю, что мы кузнецы своего счастья, а хиромантия, даже не знаю, – сомнительно как-то, хоть и притягивает. Сам бы я не пошел, а вот с тобой, пожалуй, могу. Ну, ради прикола что ли. Михан, ты реально продвинулся. Сильнее стал, деловитей. Я даже завидую. В хорошем смысле. По доброму. Ты вырос, а я застрял, мне позарез нужно перерождение, апгрейд. Я как неугомонная гусеница, раздирающая перезрелый кокон. Мятые крылья продавливают ткань льняного покрывала. Я вылетаю. Я становлюсь Махаоном! И в высь. В небесные дали…. Понимаешь, все члены хотят чего-то светлого! Жуткое томление в груди, и как будто сердце вот-вот выскочит и покатится клубком, оставляя кровавые нити, а я за ними рвану, не отпущу кровавый комочек в подземку. Брошусь за ним вниз по эскалатору и сигану на пути, вдогонку за поездом. Клубок стучит, бьется, сжимается, опрыскивает стены брызгами, а это словно знак – и я мчусь, обгоняя составы. Так и увижу свет в конце туннеля, понимаешь – вон он выход?! Выход есть. И поэтому я здесь. Выход есть. Выход здесь.
Мишка сосредоточенно слушал, поджав обветренные губы.
– Махаон, твою мать! Пойдем выйдем, покурим? До заседания минут десять!
– Давай!
Сигаретный дым окутывал крылатым облаком психологов–любителей. К ним лихо подмазались два новичка. Они беспрестанно хихикали, задавали глупые вопросы с ошалелым видом, испуская шутки и прибаутки. Самому крупному новичку на вид примерно тридцать. Он выделялся трехдневной щетиной и детским взглядом, словно смотрит на мир глазами ребенка, способен удивляться и познавать. Тридцатник носил широкие поношенные джинсы с выбеленными коленами, коричневые ботинки на шнурках и вельветовый пиджак, придававший налет интеллигентности. Его напарник, представившийся по свойски Ромкой, неумело стряхивал пепел на застиранный шерстяной свитер, размахивал мятой сигаретой, угрожая длинными замазанными ногтями, и неуклюже переминался с ноги на ногу. На его двугорбом подбородке отрастали убогие волоски, оставшиеся после электробритвенного смерча, а над верхней губой выползли смазливые усики, словно намазанные гуашью.
Наслышанные о популярности Владимира или просто «великого» Володи, парни пытались понравиться завсегдатаям клуба, так как точно угадывали, кто здесь птица высокого полета, а кто неоперившийся птенец. Конечно, Скрепкин не походил на птенца, но из-за жалкого вида и дурного настроения смотрелся мрачно и жалостливо.
Мимо мелькали манящие женские силуэты. Игорь оглядывался и озирался, пытаясь свернуть шею, отвлекаясь от общего разговора. Вспоминая о прошлых победах на поприщах психологических практик, он вдруг осознал, что так и не нашел спутницу жизни кроме необязательных приятельниц, растворившихся в кофейных стаканчиках после завершения марафонов. Теперь Игорь поверил, что снова не одинок, есть с кем пережить трудности и выйти в мир обновленным.
Внешне среднего роста и повышенной упитанности, выражавшейся в натуженном пупке и выпуклой пояснице, Игорь выглядел неуклюже и посредственно. Ступая по полу, ступни отклонялись под косым углом, отчего походка напоминала движения напуганного орангутанга. Он перебарщивал с одеколоном, предпочитая острые запахи, точно жил в парфюмерной лавочке. Одежда сидела на нем совершенно неаккуратно, прилизанная прическа разбрасывалась косившимися локонами на затылке, а из под пояса выглядывала не глаженная рубашка. На серых ботинках сохли прожилки песка, выпендриваясь на кончиках. Игорь не отличался изысками стиля, выглядев нарочито безалаберно, не носил очки, хотя часто щурился, отчего мимика становилась напряженной и одновременно растерянной. Черты лица не отличались явной безобразностью и могли выглядеть вполне терпимо, если бы их привести в должный порядок правильным взглядом и приличной прической. Игорь вел себя как невидимка и привлекал только отсутствием любой привлекательности.
Когда перекур завершился, Мишка поторопил всех наверх. Игорь не отставал от приятеля и держался с ним подчеркнуто развязно, показывая окружающим особый статус. На многих тактика действовала, с ним даже пару раз поздоровались и пожали руку, а напудренные девушки скромно улыбались, поправляя юбки и пышные волосы.
Осмелев, Игорь потихоньку выполз из хандры и настраивался на плодотворную работу по анализу неурядиц, коих накопилось полным-полно. Мишка привел его в просторный зал, где по центру стояли мягкие серые стулья, а на окнах висели красные шторы, загораживая полуоткрытую форточку для проветривания помещения в кофе-брейк. На покрашенных стенах пестрели картинки с чумазыми рисунками, коллективные фотографии довольных мордашек и ксерокопии наград и дипломов.
Участники резво занимали места; кто-то садился самоуверенно, кто-то осторожно, стремясь укрыться за чьей-то спиной, кто-то выгадывал место ведущего, чтоб оказаться по его правую или левую руку, а кто-то наоборот пытался спрятаться на периферии.
Игорь вальяжно примостился с боку, а Мишка уселся напротив. Когда свободные стулья заполнились, в кругу набралось двенадцать участников, не считая тренера. Девушек вполне достаточно, но по общему соотношению одна участница оказывалась нечетной, то есть, не в паре. В остальном группа подобралась идеальная.
Один стул оставался свободным для гуру, который появился последним, со скрежетом захлопнув массивную дверь с жестяной ручкой в форме розы.
– Добрый вечер! – поприветствовал придурковатый на первый взгляд и не совсем молодой человек в потрепанном костюме с демократичной светлой сорочкой без галстука. Воротник сорочки вздымался вверх, и расстегнутая верхняя пуговица болталась у края, освобождая загорелую шею с выпирающим кадыком, опускающимся в такт размеренному дыханию.
– Начнем! Я вижу новые лица. Это радует. Мы в обновленном составе. Прошу вас надеть бейджики. Начнем как обычно со знакомства, по кругу.
Народ зашумел, прицепляя карточки. Игорь забыл про привычную формальность и пытливо всматривался в Мишку, надеясь на поддержку. Мишка понял скрытое пожелание и передал запасной бейдж. Полноватая девушка слева с неприлично глубоким декольте учтиво подала Игорю красный фломастер, которым он нацарапал имя.
– Меня зовут Владимир, – помпезно заявил тренер, – Мне тридцать лет, я ведущий психолог центра практической психологии. Я люблю жизнь во всех проявлениях, люблю людей, помогаю разобраться в себе и стать другим. Живу в согласии с собой, чего и вам желаю. Спасибо.
Дальше Володя перевел взгляд направо, передав эстафету очаровательной рыжеволосой кокетке в обтягивающих джинсах и высоких каблуках. Будто специально Игорь старался не замечать ее, завистливо разглядывая ведущего, но вторая участница невольно приковывала взгляд, заставляя ерзать на стуле от внезапного смущения.
– Я Алена Афеева, – пропела кокетка с малиновыми губами, окинув группу проницательным взглядом. – Я будущий психолог, и надеюсь, что психолог хороший. Я здесь третий раз. Мне очень нравится. Думаю, сегодня тоже будет интересно.
Игорь поймал лучик ее тепла, запечатлел в памяти и прикрыл глаза, чтобы снова увидеть ее озорные лунки.
– Меня зовут Чингиз, – неуверенно прошипел сутулый мужчина азиатской внешности в приплюснутой кепке. – Не знаю, что еще добавить. Я не привык умно выражаться. Обычно говорю то, что думаю. Пока мне здесь в кайф, а дальше посмотрим.
Скоро очередь добиралась до Игоря, который уже приготовил заученную фразу и колебался, потирая потные ладони, норовя придумать что-нибудь оригинальное, так как не хотел повторяться как другие, представлявшиеся банально и по шаблону.
Пожалуй, самым продвинутым, не считая очаровашки Алены, смотрелся натасканный Мишка, ведь он старичок, и при желании сам бы вел группы в профкомах кондитерских фабрик.
– Добрый вечер! Я Игорь. Пока пребываю в творческом отпуске, а здесь я не новичок, хотя сегодня все как в новинку. Сейчас я заметно волнуюсь. Сегодня я сравнил себя с гусеницей, готовой стать бабочкой, Махаоном. Пожелайте мне удачи?!
На лицах собравшихся промелькнула улыбка. Игорь Скрепкин вызвал симпатию.
– Махаон, – высказалась та самая очаровашка. – А ты похож на бабочку.
– А на гусеницу? – перебил Владимир. – Игорь сравнил себя с гусеницей. Есть в нем что-то от гусеницы?
– Что-то есть, – кивнула Алена.
– Поясни, Игорь? – спросил Владимир
– Наивность, детскость, слепота, – перебирал Игорь, справляясь с неожиданным наездом. – Я не знаток насекомых, но, по-моему, гусеница, то есть куколка слепа, и я пока слеп, и хочу прозреть. Гусеница ленива и медлительна, но я не ленив и не медлителен. Я только хочу прозреть. Мне не хватает прозрения.
– А кто еще из вас слеп? Кто хочет прозреть? – зацепился Владимир.
Половина круга подняли руки вверх.
– Я начинаю прозревать прямо сейчас, – не выдержала толстушка с декольте. – Я такая же гусеница как он. Только жирная, неповоротливая. Меня раздавят, если я не буду меняться.
Владимир продолжал наседать.
– Сколько времени тебе нужно, чтобы измениться? Сколько времени нужно нам всем?
– Не знаю, – растерялась толстушка. – Сложный вопрос.
– Столько, сколько потребуется, – встрял Мишка, – Если захотеть, изменения обязательно наступят.
– Они уже крадутся через порог, – заметил Владимир. – Только всему свое время.
Довольный от удавшейся выходки, Игорь ощутил гордость за первые честно заработанные очки в битве за лидерство. Перспектива открывалась громадная – он еще покажет кузькину мать зарвавшемуся Мишке, и тот кончит свой путь в котле с кипятком помоев.
Тренинг интенсивно развивался, набирая необходимый драйв. Усилиями Владимира участники вели себя активнее и планомерно раскрывались. Игорь старался не отставать. Совершенно отчетливо обозначились однозначные лидеры: слишком активная и нагловатая Алена и сующий везде обкусанный нос Мишка Якушев.
Игорь не хотя сдавал позиции. Он всего-навсего новичок, и схватить бразды правления не получится, да и нужно ли? Вот в чем вопрос.
Ведущий накидывал в круг важные вопросы, а Игорь как зачарованный наблюдал за обнаглевшей кокеткой. Казалось, что многое она делала исключительно для него: произносила что-то невнятное, подсмеивалась, лукавила, смеялась, изображала неженку и тут же показывала авторитарность и эмансипацию, а потом снова превращалась в невинное создание.
Игорь не понимал манипулятивных шарад и воспринимал их за чистую монету, а девушка регулярно обращалась к нему, сдвигая рамки обсуждения в личную плоскость, отчего становилось не по себе. Игорь закрывался, отводил взгляд, крутил шальными зрачками и отнекивался, неумело защищаясь. Но группа подобралась вредная и настойчивая, поэтому приходилось отдуваться за двоих, соображать, придумывать оригинальные ответы или переводить стрелки, что он умел лучше всего на свете.
Воздух разряжался немым электричеством и духотой. От недостатка кислорода лица приобрели малиновый оттенок. Женщины гладили шею и расплавляли складки на блузках, а мужчины перекладывали ногу на ногу и украдкой поглядывали на часы.
Владимир нравился Игорю, как и другие тренеры, кого он видел, набрав порядочный опыт. В ведущих он находил тот недосягаемый идеал, к которому так настойчиво стремился, обнаруживая в себе недостатки, дефекты самосознания и багаж комплексов.
На тренингах ясно давали понять – ты пока мал и слаб! Тебе предстоит долгий путь усилий и изменений! Ты раб, ничтожество и гроша ломанного не стоишь! Подними голову и пораскинь мозгами, куда податься? Совершенствуйся на благо вселенной! Вселенная обязательно поможет, друг наш сердечный!
Игорь верил, и дружественная вселенная помогала, а он улавливал ее подсказки, но возникало ощущение, что плодотворные сдвиги быстро проходили. На занятиях он чувствовал себя прекрасно, свободным, сильным телом и духом, а после окончания учебной феерии сдувался, вдохновение испарялось, и он уже не мог похвастаться суперсилой, размахивая серебристым плащом, уже не спасал униженных и оскорбленных и даже не сиял уверенностью – напротив, держался сдержанно и пассивно.
Игорь очнулся от размышлений, когда объявили перерыв. Мишка потрепал его по плечу и пригласил проветриться. Игорь отказался, неотступно следя за пленительной красавицей, смотрел ей в спину и прожигал рентгеновскими лучами. Почему-то казалось, что очаровашка улавливает его взгляд, и не только взгляд, но и дыхание, и не только дыхание, но и чувства. Курить совсем не хотелось, если только вместе с ней, а она не спешила на улицу и о чем-то болтала с тренером, отбирая его тайм-аут.
– Ты идешь или нет? – наседал Миша, задирая нос.
Дождавшись, когда Алена увлекла ведущего за порог, Игорь раздраженно ответил:
– Не спеши. Я никак не отойду от перфоманса.
– Тебя осенило?
– Типа того. Кто такая Алена? Ты что-нибудь знаешь о ней?
– Алена? Конечно! Она жестко подкалывала тебя! – саркастично отрезал Мишка. – Давно пора поставить ее на место. Считает себя умней всех. Коза! А ты раскатал губу – ничего не понимаешь! Она постоянно опускает таких, как ты, а ты этого совершенно не замечаешь. Она и меня опускала, пока я не показал ей, что крепкий орешек! Она поняла, и отстала. Козья порода! Приходят зеленые растяпы – она и пользуется.
– Я не такой! – возмутился Игорь, испытав унижение.
– Здесь ты новичок, не отпирайся. Ты же не рассказал о прошлом опыте самопознания. Да и что толку?! Эх, ну зачем тебе сдалась эта Алена? Нам до нее как до Альфа-центавра. Она на психолога учится. А я кто? А ты? Что мы заканчивали? Про наши шарашки вспоминать тошно. Видишь, она с Володей ушла – всегда примазывается к ведущим, хочет показать избранность, принадлежность к элите. Иногда мне кажется, что она ставит здесь какие-то дурные эксперименты. Люди приходят сюда за помощью, а она причаливает потренироваться на нас как на кошках. Мы как живые экспонаты, говорящие куклы с надписью «Полечи нас!» Короче, бесплатный материал, пушечное мясо. Он жрет всех, жует долго, а прожевать не может. Учиться ей еще и учиться. Ведущие ее тормозят, когда она чересчур закидывается. И она слушается, точнее, делает вид. Хитрая, сука! А о чем она думает на самом деле – никому не известно. Коза! Ты запал на нее?
– Сдурел? – смутился Игорь. – Просто симпатичная особа. Я во многом согласен с ней.
– Запал! Запал! – похлопал в ладоши Мишка. – Ошибка номер один – приближаться к мадам Афеевой ближе деловой зоны. Ошибка номер два – если ты с ней согласен, значит, пропал и попался. Ошибка номер три – если хочешь ее, не говори никому – наживешь врагов, потому что ее хотят все.
– В том числе и ты?
– В том числе и я.
– Понятно, – вздохнул Игорь. – Ты ревнуешь. И она тебя отшила.
– Она и тебя продинамит! – нервно прогоготал Мишка. – Услышь! Не связывайся с ней! Кончишь плохо. Тебе девок мало? Осмотрись?! Наш контингент – неудовлетворенные овечки с комплексом неполноценности. Они жаждут общения и хотят тебя, меня, кого угодно! Игорек, алло! Я просек, что здесь происходит.
– Но почему-то к тебе никто не клеится, – с сомнением произнес Скрепкин.
– Они ждут и никогда не сделают первый шаг, – парировал Мишка. – А мы делаем вид, что они нам совершенно безразличны. Пусть помучаются, покусают ногти.
– Дурак! – осмотрелся Скрепкин. – Вон те лохи, тридцатник и Ромка, уже вовсю охмуряют твоих овечек.
– Ты ни хрена не понимаешь в моей стратегии! – злился Мишка. – Читал классические уроки соблазнения? Это американские технологии. НЛП в квадрате. Зачем бегать по полю за овцами? Мудрый пастух сделает так, что овцы сами придут, и с поля они тоже никуда не денутся.
– Так ты просто будешь пассивно ждать?
– Олух! Ни хрена ты не понимаешь в моей стратегии! – важно повторил Мишка, отказавшись выдавать секретные фишки.
Несмотря на мощные козыри Мишке не везло, хотя в книгах по техникам соблазнения он прочитал, что несмотря ни на что нужно создавать видимость успеха. Даже если ты в полном ауте, ореол счастья и голливудская улыбка спасут и не выдадут бедственного положения. Пусть даже фекалии капают на макушку, нельзя грустить и прятать улыбку. Тогда отбросы превратятся в манну небесную, а человек будет сыт и доволен – беспроигрышная стратегия.
Увлекшись спором, приятели так и не успели покурить, когда перерыв закончился. Игорь стоял истуканом у подоконника, заметив возвращение дьяволицы с тренером, больно прикусил нижнюю губу и надулся на Мишку. Алена мстительно улыбалась, постреливая шальными глазками. Тренер вел себя сдержанно, но в Игоре зарождались крамольные мысли: что они делали вдвоем? Почему пришли вместе? Почему такие довольные?
В расстроенных чувствах Игорь осознал, что тренер становится для него врагом, что он готов убить его, размазать по стенке, но как это сделать, когда он слаб как мошка?! Остается только посылать немые проклятия. У тренера навык и власть над оловянными фигурками участников. Объявить ему войну невозможно. Один в поле не воин. Наказать можно себя, можно заставить себя быть лучше, сильнее, ловчее, остроумнее, и тогда Алена заметит, увидит, поймет, что он старается исключительно для нее, и обязательно отблагодарит. Только так он победит зло. Зло – Владимир, а он – добро, или другое, более сильное зло. Зло побеждает зло. Или зло борется за добро. Путаница! Алена – добро, а они вместе – зло. Зло уничтожит зло, и отдастся добру! Куда его понесло…
Да! Игорь отдастся ей, упадет к ее ногам, расцелует, прижимаясь к каждому пальцу, поласкает каждый ноготок, будет ласкать ее ступни как верный раб, и она станет госпожой, будет мучить его во имя добра.
Почему Мишка оскорбляет ее? Зачем наговаривает? Наверно, специально, из-за ревности и конкуренции. Мишка плут и завистник! Получит удар попозже!
Алена прекрасна! Грациозная прима с ямочками на щеках, с резковатыми, но гармоничными движениями обязательно понравится любому здравомыслящему парню. Здесь она выше других по статусу. Игорь будет расти, чтобы чуточку приблизиться к ней, чтобы ухватиться за подол шелкового платья и стянуть вниз, накрывшись им как защитным плащом, чтобы почувствовать ее запах. Запах власти, запах желания, запах недостижимого идеала.
У каждой женщины запах особый…
– О чем задумался?
– Что?
– Есть умные мысли?
Игорь очнулся.
У каждой женщины запах особый…
Перед ним стояла Алена. Группа расходилась. Владимир исчез, не оставив домашнего задания. Мишка копошился с рюкзаком и пытался не коситься в их сторону.
Алена величественно смотрела в упор, словно обнаружила потерянного лилипута.
